 |
|
Политолог, профессор Кубанского государственного университета Михаил Савва, которого преследует ФСБ, покинул Россию. "У вас одним заложником меньше, господа!" – написал он на своем сайте.
"Уголовно-исполнительная инспекция обратилась в суд о замене мне условного срока реальным. Событие давно ожидаемое. Если бы меня нашли "по месту постоянного проживания", то для оформления за решетку использовали бы что-то другое. Вариантов много. Например, можно написать, что я, по примеру Евгения Витишко, нецензурно выражался на остановке общественного транспорта (напомню, что он на этой остановке даже не был)… Но, скорее всего, был бы выбран другой путь. После допроса 25 декабря прошлого года мне стало совершенно понятно, что очень скоро мне предъявят обвинение по еще одному фальсифицированному делу. Вопросы следователя были на редкость откровенны: "Признаете ли…". Предъявление обвинения означало следственный изолятор до суда, превращение трехлетнего условного срока в реальный плюс "довесок" к нему по усмотрению следователя Цыганкова из ГСУ ГУВД и его кураторов из краевого управления ФСБ. Надеяться на правосудие в современной России – это достаточный признак слабоумия. Я уехал". По неподтвержденным данным, Михаил Савва находится на Украине.
В апреле 2013 года Михаила Савву арестовали по подозрению в хищении 370 тысяч рублей, выданных ему в качестве гранта администрацией Краснодарского края, и присвоении 90 тысяч рублей, полученных за непрочитанный курс лекций. Савва около года провел в СИЗО, затем его выпустили под домашний арест. Суд приговорил правозащитника к трем годам условного срока. Савва вину не признал.
Защита и представители российских и международных правозащитных организаций считают дело политически мотивированным и связывают его с критикой Саввы в адрес ведомств, которые в Краснодарском крае проверяли НКО весной 2013 года.
Михаил Савва входил в состав Краснодарской общественной наблюдательной комиссии по контролю условий содержания под стражей и был автором многих работ по вопросам межнациональных конфликтов.
Михаил Савва ответил на вопросы Радио Свобода.
– Из лидеров оппозиции, которые возглавляли протесты три года назад, в России и на свободе остались считаные единицы. Кто-то в тюрьме, кто-то под домашним арестом, многие, как вы сейчас, выбрали эмиграцию. Есть ли перспективы у протестного движения в обозримом будущем, или дело совершенно безнадежно?
– Я считаю, что перспективы есть, причем в обозримом будущем и, может быть, даже в достаточно короткие сроки. Дело в том, что ситуация в России может поменяться радикально, когда начнет сказываться экономический кризис, причем кризис рукотворный, созданный самими властями России. Именно панический страх власти, панический страх потерять эту власть заставляет людей в Кремле и в других властных зданиях сейчас прилагать усилия по выбиванию лидеров оппозиции. Они пока не могут себе позволить массовых репрессий, хотя некоторые из них этого хотят, я это знаю, я разговаривал с некоторыми людьми. Они используют методику выборочных репрессий, когда удары наносятся по потенциальным центрам координаций. Именно это меня убеждает в том, что они боятся массового народного стихийного бунта. Потому что если сейчас они выбивают такие центры координаций, то вероятность успеха бунта снижается. Но, тем не менее, его разрушительные последствия все равно никто не отменит.
– Несмотря на то что падение уровня жизни уже заметно, цены растут, безработица растет, все равно не видно серьезных признаков общественного недовольства. Наоборот, идет объединение с властью, благодаря пропаганде, конечно, но оно идет.
– Да, я абсолютно с вами согласен, идет объединение, идет именно благодаря пропаганде. Я хотел бы напомнить, что у такой пропаганды есть ограничитель – ее эффект имеет временный характер. Причем, вспоминаем Гегеля с его диалектикой, переход количества в качество происходит очень быстро, буквально моментально, происходит в виде волны, девятого вала. И Россия это несколько раз уже проходила, начиная с первой русской революции 1905 года. Тогда патриотический подъем на фоне войны с Японией, на фоне крейсера "Варяга" и Порт-Артура был очень высоким. Банковские клерки писали песни о подвиге русских моряков. А потом вдруг эти же клерки оказались на баррикадах. Другими словами, подобная ситуация всегда является "черным ящиком", ее никто не контролирует, ее не контролирует власть, как бы она себя этим ни тешила.
– Сейчас Украина отмечает годовщину Майдана. Вы думаете, что массовый протест в России может быть похож на киевский Майдан, или он будет проходить совершенно по другому сценарию?
– Я не думаю, что он будет похож на киевский Майдан. Украина серьезно отличается от России. За четверть века жизни по отдельным квартирам мы очень существенно разошлись: разошлись в установках, в восприятии мира, разошлись в восприятии свободы. Киевский Майдан – явление на порядок более цивилизованное, на порядок более европейское, чем возможный русский бунт.
– "Русский бунт, бессмысленный и беспощадный"?
– Да, и власти очень боятся этого, пытаются принять все меры, чтобы этого не произошло. Но на самом деле только усугубляют ситуацию, потому что то, что они делают, имеет временный характер, они не решают тех проблем, которые могут вывести людей на улицы, наоборот, они усугубляют эти проблемы. Потому что сегодня совершенно очевидно бесправие всех в России, начиная от мальчишки-пэтэушника, которого могут взять ради выполнения плана по борьбе с наркотиками, и заканчивая крупным бизнесменом, которого могут взять точно так же без всяких оснований ради того, чтобы была выполнена очередная коррупционная схема ФСБ. Федеральная служба безопасности стала совершенно коммерческой структурой, которая использует свои возможности для личного обогащения людей, которые там работают. Это тоже достаточно новое явление, еще несколько лет назад такого не было, по крайней мере, в массовом порядке. То есть сохраняются все прежние проблемы, но при этом добавляются новые, которые заставляют людей осознать, что они никто, что они могут в любой момент оказаться за решеткой, они могут оказаться без работы, любой человек в мундире для них бог, царь и герой.
– Трудно представить, что такой беспощадный бунт может возглавить кто-то из лидеров цивилизованной оппозиции. Скорее, он вынесет на поверхность людей тип "Моторолы".
– Совершенно верно, и в этом самая большая беда. Лидеры оппозиции могли бы перевести соперничество с нынешней властью в цивилизованный формат, но для этого их необходимо признать, с ними необходимо взаимодействовать, необходимо отказаться от стратегии сажать их под административный арест или отправлять на долгие годы в лагеря. Вот это является на самом деле верной стратегией, это спасение, в том числе личное спасение, личное выживание людей, которые находятся у власти в России.
– Российская политическая эмиграция в Украину растет с каждым днем. Многие думают, что Украина станет или уже стала центром объединения российской оппозиции. Согласитесь с этим?
– Теоретически это возможно. Как территория, как площадка Украина может стать центром российской оппозиции. Но у Украины как у государства огромное количество внутренних проблем, им не до российских неурядиц. Недавно я увидел информацию о том, что в Киеве перед зданием Государственной миграционной службы состоялся митинг россиян, которые прибыли просить политического убежища и встречают здесь систематические отказы. Это иллюстрация.
– На Западе сейчас опасаются, что Россия готовится к большой войне, в частности для того, чтобы отвлечь людей от внутренних неурядиц. Говорят уже о военной угрозе не только Украине, но и Балтийским странам. Это обоснованные опасения?
– Я бы только посмеялся над таким сценариями, особенно понимая, что страны Балтии являются членами НАТО. Но смеяться над этим можно, если все игроки являются вменяемыми. У меня в последние месяцы возникают серьезные сомнения во вменяемости российских лидеров. От таких можно ждать чего угодно.
– Понятно ли, чего добивается Путин, играя на этих минских переговорах по Донбассу? Какова тайная цель Кремля и существует ли она вообще или эта цель меняется каждый день?
– Нет, я бы не сказал, что она меняется каждый день, она достаточно устойчива. Это внеблоковый статус Украины: не допустить Украину в НАТО, другими словами. Любой ценой, ценой любых жертв, но не допустить в НАТО. Причем этот страх перед НАТО является, на мой взгляд, патологическим, как и многое, что происходит в нынешней российской власти. Я помню период достаточно серьезного сотрудничества России и НАТО, по крайней мере, попыток такого сотрудничества. В настоящее время нарисован однозначно черный образ врага. Недавно я разместил на "Югополисе" статью об иррациональных основах отношения российской власти к Соединенным Штатам, потому что из этой страны создан жупел, который совершенно радикально отличается от реальности. Так что цель – не допустить НАТО к границам России, и диктуется эта цель иррациональными страхами российских лидеров.
– А удастся добиться этой цели?
– Я думаю, да. НАТО не включает в свой состав страны, у которых есть территориальные споры. Если часть территории страны оккупирована фактически другой страной, то о членстве в НАТО речи быть не может.
– Михаил Валентинович, возвращаясь к вашей ситуации, вы решили покинуть Россию исключительно из-за опасности ареста? Если бы не угрозы со стороны ФСБ, вы бы все равно решились на эмиграцию?
– Нет, я бы не уехал из России. Это мое отечество, и, как в песне Тимура Шаова, я не путаю отечество с ментами. Очень многое меня держало и до сих пор держит, но я вынужден был пойти на этот шаг, потому что проводить годы в российской тюрьме я не хочу. Я уже говорил о том, что еще в камере я выбрал для себя стратегию военнопленного, то есть если уж ты попал в плен, то первая задача, первый шаг –выжить, вторая задача – вырваться на свободу, третья задача – продолжить борьбу. Это алгоритм, который я помню со времен своей срочной службы, я сейчас им пользуюсь: выжить, вырваться, продолжить борьбу.
– Первые два пункта уже осуществлены. А как вы намерены воплощать третий?
– Я бы не сказал, что второй пункт осуществлен полностью, потому что наверняка Российская Федерация будет требовать моей выдачи, я уже объявлен в федеральный розыск, буквально сегодня я об этом узнал. Но, тем не менее, он осуществляется. По поводу третьего: я не собираюсь отдаляться от российских проблем, я не собираюсь отдаляться от российского правозащитного движения, в котором я уже достаточно давно нахожусь, я не мыслю себя без этого. С учетом интернета, который в России еще не запретили, это возможно делать и на расстоянии.
