 |
|
Весной-летом 2014 г. ИГ стремительно занял обширные территории в Ираке. С тех пор об организации заговорил весь мир. Успех способствовал объединению двух ветвей ИГИЛ и в итоге провозглашение халифата во главе с халифом Абу Бакром аль-Багдади и переименование в ИГ.
Всплеск активности, факторы успеха
1. Резкий всплеск активности ИГ в Ираке произошел на волне т.н. «суннитского восстания». Многие специалисты и политики, в том числе бывший вице-президент Ирака Тарик аль-Хашими, винят в произошедшем бывшего премьера Нури аль-Малики. При нем сунниты были окончательно вытеснены из органов власти и превратились в угнетаемое второсортное меньшинство. Волнения и восстания происходили регулярно (Анбар, Фаллуджа, Хавидж) все годы после свержения Саддама. Они жестоко подавлялись. Особенно выделяется резня 2005-2006 года, учиненная шиитской «Армией Махди».
Хашими, сам приговоренный Малики к смертной казни и бежавший из страны, приводит цифру в 1,6 млн. пострадавших суннитов. «Крайне важно понять, что ситуация в Ираке сегодня не сводится исключительно к «Исламскому государству». В стране сегодня есть два вида терроризма: суннитский крайний фанатизм, представленный ИГ, и шиитский крайний фанатизм, под знаменем которого находятся 15 военизированных формирований, связанных с Ираном. Последние используют те же методы насилия и подавления, как и ИГ. Почему Запад сфокусировал свою политику на том, что называют «суннитским терроризмом»? Почему никто не обращает внимания на терроризм шиитских групп?», - заявил политик в интервью в прессе.
Причины «суннитского восстания» косвенно признаны США и арабскими странами, которые надавили на Багдад с целью отстранить от власти Нури аль-Малики и сформировать новое правительство, имеющее более широкое представительство. Однако новый премьер Хайдар аль-Абади принадлежит к той же партии и серьезной смены курса не наблюдается.
ИГ в течение 2012-2014 гг. на неподконтрольных никому территориях сумел нарастить серьезный военный, людской и технический потенциал и воспользовался глубочайшим кризисом в Ираке (Барак Обама публично признал, что США недооценили ИГ). Во многом организации удалось оседлать, по крайней мере, пока, волну недовольства суннитов однобокой политикой багдадского правительства.
Организация оказалась в центре восстания, став его стержнем. Местами, по некоторым данным, ее бойцы не составляют большинства от всех суннитских ополченцев и не являются решающей силой. Если раньше суннитские племена не принимали ИГ, давали ей отпор, не пускали в свои населенные пункты, сотрудничая в этом с властями, то сейчас, они уже больше не доверяют американцам, багдадскому правительству и вообще никому.
В результате политики Аль-Малики объединились все – от джихадистов до светских баасистов. ИГ сегодня злорадно поддерживают многие сунниты в самых разных странах не из-за симпатий к организации, а из-за ненависти к шиитскому правительству в Багдаде.
2. В Сирии успехам ИГ способствовал кризис светской и исламистской оппозиции, отсутствие серьезных побед, усталость боевиков от прежних лидеров и недоверие им. А также – привлекательная для многих люмпен-джихадистов новой волны (посталькаидовского поколения) идеология (точнее методология), даже по сравнению с «Аль-Каидой». Огромную роль сыграла неспособность различных сил договориться между собой на какой-то позитивной основе. Отсутствие единства спровоцировало фрустрацию.
Сейчас в рамках ИГ и родственных ей организаций в разных странах («Боко Харама» в Нигерии, «Аш-Шабаб» в Сомали, группы в Ливии, индо-пакистанском регионе, на Северном Кавказе, в Юго-Восточной Азии) находят себя те, кто оттеснены на вторые роли «ветеранами джихада». Последних упрекают в политических играх, тайных связях, коррупции, неискренности, подмене цели – халифат – средством – борьбой во имя его. Т.е. старые лидеры обвиняются в том, что, став выгодоприобретателями джихада, они превратились в заложников процесса и бросили заботу о конечной цели, т.к. в случае победы в них отпадает необходимость. Отступлением от прямого пути джихада объясняются все неудачи последних лет.
В итоге ИГ спутало карты всем ведущим в регионе игрокам. Общий язык на платформе борьбы с этой организацией нашли самые непримиримые силы – США, Иран, Асад, «Хизбулла», «Аль-Каида».
Скрытые связи
1. Лидеры сирийской оппозиции (как исламисты, так и светские) прямо публично говорят о масштабной и разносторонней поддержке (финансовой, военной, технической, информационной) ИГ со стороны Ирана и режима Асада. Хасан Абуд, глава одной из крупнейших вооруженных исламистских групп в Сирии, незадолго до смерти в сентябре 2014 г. заявил, что боевиков ИГ тренировали инструктора «Стражей исламской революции Ирана». Многие на Западе также исходят из того, что организация – проект Дамаска и Тегерана.
По этой версии, ИГ поддерживался и частично контролировался Асадом и Тегераном в целях разжигания внутреннеповстанческой борьбы и дискредитации оппозиции перед мировым сообществом. Однозначно говорить тут невозможно. Но не исключено, что договоренности о некоем разделе сфер влияния могли иметь место. Двойная игра на Ближнем Востоке сегодня - распространенное явление.
По факту за время своего существования ИГ в основном вела боевые действия не против правительственных сил, а против «Нусры» и других сирийских оппозиционных групп. Более того, действия членов этой организации не редко давали режиму Асада повод представлять перед всем миром его противников безумными террористами, вырезающими христиан, и проч. В итоге помощь сирийской оппозиции и ее поддержка в мире сегодня действительно заметно сократилась.
Если версия о руке Тегерана и Дамаска в становлении и укреплении ИГ верна, то сегодня те, кого они считали почти своими марионетками, вышли из-под контроля. ИГ ударил по Багдаду, который также, как и режим Асада, находится под плотной опекой Ирана.
Тегеран в сложившейся ситуации активно помогает Багдаду. Естественно, это углубляет шиитско-суннитское противостояние в регионе, увеличивая угрозу перерастания ее в большую войну.
2. Есть подозрения также относительно помощи ИГ со стороны Вашингтона. В Сирии – в рамках общей поддержки сирийской оппозиции, воюющей с Асадом. (Как минимум, есть данные о продаже экстремистам вооружения, предназначенного светским силам, коррумпированными командирами «Свободной армии»). В Ираке – в рамках концепции раздела страны на три слабых и подконтрольных независимых государства или квазигосударства (шиитское, суннитское и курдское). Согласно этой версии, одной рукой Вашингтон поддерживает шиитов, другой суннитов. Аль-Хашими говорит, что сценарий раскола страны находит понимание у супердержавы. Обычно в этой связи вспоминают, что Аль-Багдади в 2009 году был отпущен американцами из военной тюрьмы, т.к. его признали не опасным.
Со ссылкой на источники Эдварда Сноудена также распространяется версия, что изначально ИГИЛ являлся проектом ЦРУ и Моссад под названием «осиное гнездо». Его цель – собрать все наиболее крайние элементы, действующие в Сирии и Ираке, в одной организации с тем, чтобы контролировать и манипулировать ею.
3. Встречается конспирологическое объяснение возможных связей ИГ с американцами (в частности, Багдади с ЦРУ). Согласно ей, организация имеет поддержку неоконов, которые таким образом добиваются дискредитации Обамы. Публикация ужасающих роликов с резней западных граждан в Интернете призвана перечеркнуть все обещания президента «перезагрузить» испорченные при Буше отношения с исламским миром. Сегодня Обама оказался перед лицом неспособности выполнить даже свое самое главное предвыборное обещание – прекратить войну в Ираке. Речь идет о возвращении американцев в страну.
В подтверждение этой версии в Сеть вброшена фотография, на которой человек, похожий на Багдади, в окружении помощников, изображен во время переговоров с сенатором Джоном Маккейном.
4. Есть информация об определенной поддержке ИГ со стороны Эр-Рияда и сочувствующих организации отдельных граждан королевства, в том числе членов правящей фамилии. Эр-Рияд мог пытаться делать определенную ставку на ИГ в целях заполучить инструмент воздействия на ситуацию в Сирии, т.к. «Нусра» и светская оппозиция больше ориентируются на Катар, США и Турцию.
ИГ и массовое мусульманское сознание
Феномен ИГ хорошо ложится в архетип, живущий в коллективном сознании масс Большого Ближнего Востока. Сетевые технологии расширения влияния – создание, помимо территориального, надгосударственного пространства идей – широко встречалось в исламской истории (халифат Фатимидов, карматы, хашишины, ранние радикальные хариджиты). Эта «негативная легитимность», но, тем не менее, она работает на организацию.
