За пять лет он умудрился «отмотать срок» в трех тюрьмах - у талибов, американцев и в пятигорском «Белом лебеде»
В этой мечети он когда-то был имамом.
Фото: АП
Семеро россиян, отсидевших в Гуантанамо и выпущенных на свободу, на контакт с прессой идут неохотно. Единственный, кто согласился поговорить, - житель Набережных Челнов Айрат Вахитов.
Первое, что бросается в глаза в челнинском аэропорту «Бегишево», - огромный стенд «Их разыскивает милиция». Среди многочисленных портретов до сих пор висит и фото Вахитова - его все еще «ищут» по делу о взрыве на улице Гурьянова в 1999 году. Черно-белое изображение не лучшего качества выглядит жутковато. Сейчас же в нем нет ничего талибского: ни длинной бороды, ни устрашающего взгляда религиозного фанатика. Обычный 27-летний парень.
«Свое, надеюсь, уже отсидел»
- Как же ты до сих пор разгуливаешь на свободе, если тебя разыскивает милиция?
- А с меня все обвинения сняты. Свое уже отсидел. Я, с точки зрения властей, фигура, наверное, не слишком благонадежная - бывал в Чечне. Но в боевых действиях не участвовал, ездил туда как духовное лицо, будучи имамом мечети в Набережных Челнах. Первый раз меня взяли после взрывов в Москве - на Гурьянова и Каширке. Правда, выпустили под подписку о невыезде. А в конце декабря 1999 года за мной снова пришли. Я и ударился в бега. Нашел людей, которые собирались в Таджикистан. Семь месяцев прожил на территории курортного городка под Душанбе. Затем ушел в горы, а оттуда меня «попросили» в Афганистан.
А там опять - тюрьма. Сидел уже как «советский шпион» то ли у тамошних таджиков, то ли у узбеков. Потом перекочевал в талибскую тюрьму в Кандагаре. Спустя некоторое время состоялся суд, и обвинение потребовало пожизненного заключения, но талибы отклонили такой приговор - материала оказалось недостаточно.
- Когда талибов свергли, вы разве не попали под амнистию?
- Я тоже на это надеялся. Но никого не выпустили, только перевели в другой блок тюрьмы. Ждем какого-нибудь решения, и тут в тюрьму приезжают двое американцев из военной разведки. Нас знакомые из афганской охраны тут же предупредили: не видать вам свободы, сейчас власти торгуются с США, хотят вас подороже продать.
Первое, что бросается в глаза в челнинском аэропорту «Бегишево», - огромный стенд «Их разыскивает милиция». Среди многочисленных портретов до сих пор висит и фото Вахитова - его все еще «ищут» по делу о взрыве на улице Гурьянова в 1999 году. Черно-белое изображение не лучшего качества выглядит жутковато. Сейчас же в нем нет ничего талибского: ни длинной бороды, ни устрашающего взгляда религиозного фанатика. Обычный 27-летний парень.
«Свое, надеюсь, уже отсидел»
- Как же ты до сих пор разгуливаешь на свободе, если тебя разыскивает милиция?
- А с меня все обвинения сняты. Свое уже отсидел. Я, с точки зрения властей, фигура, наверное, не слишком благонадежная - бывал в Чечне. Но в боевых действиях не участвовал, ездил туда как духовное лицо, будучи имамом мечети в Набережных Челнах. Первый раз меня взяли после взрывов в Москве - на Гурьянова и Каширке. Правда, выпустили под подписку о невыезде. А в конце декабря 1999 года за мной снова пришли. Я и ударился в бега. Нашел людей, которые собирались в Таджикистан. Семь месяцев прожил на территории курортного городка под Душанбе. Затем ушел в горы, а оттуда меня «попросили» в Афганистан.
А там опять - тюрьма. Сидел уже как «советский шпион» то ли у тамошних таджиков, то ли у узбеков. Потом перекочевал в талибскую тюрьму в Кандагаре. Спустя некоторое время состоялся суд, и обвинение потребовало пожизненного заключения, но талибы отклонили такой приговор - материала оказалось недостаточно.
- Когда талибов свергли, вы разве не попали под амнистию?
- Я тоже на это надеялся. Но никого не выпустили, только перевели в другой блок тюрьмы. Ждем какого-нибудь решения, и тут в тюрьму приезжают двое американцев из военной разведки. Нас знакомые из афганской охраны тут же предупредили: не видать вам свободы, сейчас власти торгуются с США, хотят вас подороже продать.
|
Солдаты строили из себя Терминаторов
- Бежать не пробовали?
- Бежать бессмысленно - без документов задержат в пять минут. Через несколько дней нас действительно «продали». Американцы отвезли всех пленников в аэропорт Кандагара, где у них был лагерь. Положили на землю лицом вниз, руки - за спину и в пластиковые наручники, а на голову напялили сетчатый мешок. Рядом ходят американские солдаты и постоянно повторяют: не двигайся, а то убьем. Пытаюсь объяснить им, что хочу есть. Охранники решили, что я начал «бузить», - и прикладом по почкам. Через шесть часов мне наконец привели переводчика, который, правда, по-русски говорил плохо. Кое-как он смог объяснить, что меня допросят и лишь потом покормят. А наоборот, спрашиваю, можно? Выяснилось, что все зависит от того, что я скажу. Следователя первым делом интересовало, участвовал ли я в боевых действиях и когда в последний раз видел бен Ладена? Думаю, что бы ему сказать такое: есть-то хочется, да и согреться тоже. Я и ляпнул: «Вчера видел Усаму как живого». Как же он обрадовался, даже позвал следователей из соседних палаток. Принесли еду, кофе, одеяла и продолжили допрос. Поев, я честно признался: «Вчера мне подарили журнал «Тайм» с бен Ладеном на обложке в виде мишени. А еще вы сами скидывали листовки в виде долларов: с одной стороны нормальный бен Ладен, а с другой - в виде скелета». Следователь, конечно, выматерился и отправил меня обратно в палатку для заключенных.
- Я слышал, американские солдаты там ведут себя как герои в голливудских боевиках?
- Голливуд - это их религия. Постоянно перекидываются фразами, вроде «I 'll be back» («Я вернусь») из «Терминатора» или «Nothing personal, business» («Ничего личного, только бизнес») из «Крестного отца». Жуть. Сам видел, как морские пехотинцы забивали до смерти пленных: потом выволакивают тело со словами: «Умер от сердечного приступа».
Они даже младенцев записывали в талибы
- Когда вас переправили из Кандагара в Гуантанамо?
- 14 июня 2002 года - я эту дату на всю жизнь запомню. Вырядили нас, конечно, это видеть надо: на лицо - маску, похожую на противогаз, на уши - здоровенные наушники. Заковали в цепь толщиной в кулак, а на руки напялили меховые варежки. Дышать тяжело, а у меня еще туберкулез открылся. Рейс длился 28 часов, всего с одной посадкой - в Испании, так я несколько раз терял сознание. Я-то ладно, но рядом со мной сидел 104-летний старик. Его племя воевало с американцами, вот они и взяли аксакала в заложники. Но для американцев возраст не помеха. Например, с нашим этапом везли афганца с восьмимесячным ребенком.
- Если верить рассказам других узников Гуантанамо, то у вас условия там были - не позавидуешь.
- Сидел я в железной клетке - два метра на полтора. Сбоку вместо одной стенки решетка и еще зарешеченное окно - метр на метр. Близко подходить нельзя - тут же накажут. Американцы кондиционеры установили даже в будках для сторожевых собак, а на нас сэкономили. Жарко в камерах - нет слов. Робы на нас словно пластмассовые, тело совсем в них не дышит. А снимать их не разрешают. Я пытался дважды голодать в знак протеста. Так они меня в карцер. Прогулки - дважды в неделю по 15 минут. Если в течение полугода нет никаких замечаний, то тебе выдают шахматы или карты.
Коран кидали в парашу
- Молиться вам разрешали?
- Могли во время намаза включить музыку: рэп или рок-н-ролл. Коран бросали в парашу или просто рвали. Охранники насильно сбривали узникам бороды. Во время обысков проверяли все, вплоть до гениталий, причем среди тюремной охраны было немало женщин. Что-то не понравится - по почкам. Пробовали бунтовать. Тюремная постройка тогда еще была временная, тысячи заключенных ее расшатывают с криками: «Аллах акбар!» Вот-вот развалится. У американцев глаза круглые от страха: заводят в клетки собак, а те тоже боятся идти, дрожат, только воют. Пришел американский генерал, сел на корточки перед старейшинами, они о чем-то поговорили, и бунт прекратился. Американцы потом какое-то время не мешали нам молиться и тотальные обыски прекратили.
- Как удалось отправить несколько писем на волю?
- Раз в месяц позволялось написать письмо домой размером в 40 строк, а раз в две недели - в девять. Цензура была строгая. Прежде чем добраться до России, послания проходили по шесть инстанций: их отсылали даже в специальный переводческий институт в Калифорнию.
- Допрашивали часто?
- Поначалу да. Иногда заводили в комнату для допроса и оставляли там одного на несколько дней без еды. По нужде не выводили. Правда, потом эти пытки прекратили, поскольку охрана устала убирать за заключенными.
- Вы были в курсе, что американцы ведут переговоры с российской Генпрокуратурой о передаче вас на родину?
- Как-то они сказали, что мной интересуется русская прокуратура: мол, даже на Кубу ее представители прилетели. Я сначала не поверил, а потом меня приводят на допрос, а там - человек из Генпрокуратуры. И вот однажды нас, семерых россиян, сидевших в Гуантанамо, посадили в самолет и - в «Шереметьево-2». А оттуда уже этапом в Пятигорск - в тюрьму «Белый лебедь». Мы были там как экзотика - иначе как «кубинцы» нас не звали. Пять месяцев шло следствие, после чего нас отпустили.
- Чем сейчас занимаетесь?
- Хочу восстановиться после такого четырехлетнего «отпуска» и подать в суд на американцев. Заключенные из других стран уже Штатам иск вчинили, а чем я хуже?
- Бежать не пробовали?
- Бежать бессмысленно - без документов задержат в пять минут. Через несколько дней нас действительно «продали». Американцы отвезли всех пленников в аэропорт Кандагара, где у них был лагерь. Положили на землю лицом вниз, руки - за спину и в пластиковые наручники, а на голову напялили сетчатый мешок. Рядом ходят американские солдаты и постоянно повторяют: не двигайся, а то убьем. Пытаюсь объяснить им, что хочу есть. Охранники решили, что я начал «бузить», - и прикладом по почкам. Через шесть часов мне наконец привели переводчика, который, правда, по-русски говорил плохо. Кое-как он смог объяснить, что меня допросят и лишь потом покормят. А наоборот, спрашиваю, можно? Выяснилось, что все зависит от того, что я скажу. Следователя первым делом интересовало, участвовал ли я в боевых действиях и когда в последний раз видел бен Ладена? Думаю, что бы ему сказать такое: есть-то хочется, да и согреться тоже. Я и ляпнул: «Вчера видел Усаму как живого». Как же он обрадовался, даже позвал следователей из соседних палаток. Принесли еду, кофе, одеяла и продолжили допрос. Поев, я честно признался: «Вчера мне подарили журнал «Тайм» с бен Ладеном на обложке в виде мишени. А еще вы сами скидывали листовки в виде долларов: с одной стороны нормальный бен Ладен, а с другой - в виде скелета». Следователь, конечно, выматерился и отправил меня обратно в палатку для заключенных.
- Я слышал, американские солдаты там ведут себя как герои в голливудских боевиках?
- Голливуд - это их религия. Постоянно перекидываются фразами, вроде «I 'll be back» («Я вернусь») из «Терминатора» или «Nothing personal, business» («Ничего личного, только бизнес») из «Крестного отца». Жуть. Сам видел, как морские пехотинцы забивали до смерти пленных: потом выволакивают тело со словами: «Умер от сердечного приступа».
Они даже младенцев записывали в талибы
- Когда вас переправили из Кандагара в Гуантанамо?
- 14 июня 2002 года - я эту дату на всю жизнь запомню. Вырядили нас, конечно, это видеть надо: на лицо - маску, похожую на противогаз, на уши - здоровенные наушники. Заковали в цепь толщиной в кулак, а на руки напялили меховые варежки. Дышать тяжело, а у меня еще туберкулез открылся. Рейс длился 28 часов, всего с одной посадкой - в Испании, так я несколько раз терял сознание. Я-то ладно, но рядом со мной сидел 104-летний старик. Его племя воевало с американцами, вот они и взяли аксакала в заложники. Но для американцев возраст не помеха. Например, с нашим этапом везли афганца с восьмимесячным ребенком.
- Если верить рассказам других узников Гуантанамо, то у вас условия там были - не позавидуешь.
- Сидел я в железной клетке - два метра на полтора. Сбоку вместо одной стенки решетка и еще зарешеченное окно - метр на метр. Близко подходить нельзя - тут же накажут. Американцы кондиционеры установили даже в будках для сторожевых собак, а на нас сэкономили. Жарко в камерах - нет слов. Робы на нас словно пластмассовые, тело совсем в них не дышит. А снимать их не разрешают. Я пытался дважды голодать в знак протеста. Так они меня в карцер. Прогулки - дважды в неделю по 15 минут. Если в течение полугода нет никаких замечаний, то тебе выдают шахматы или карты.
Коран кидали в парашу
- Молиться вам разрешали?
- Могли во время намаза включить музыку: рэп или рок-н-ролл. Коран бросали в парашу или просто рвали. Охранники насильно сбривали узникам бороды. Во время обысков проверяли все, вплоть до гениталий, причем среди тюремной охраны было немало женщин. Что-то не понравится - по почкам. Пробовали бунтовать. Тюремная постройка тогда еще была временная, тысячи заключенных ее расшатывают с криками: «Аллах акбар!» Вот-вот развалится. У американцев глаза круглые от страха: заводят в клетки собак, а те тоже боятся идти, дрожат, только воют. Пришел американский генерал, сел на корточки перед старейшинами, они о чем-то поговорили, и бунт прекратился. Американцы потом какое-то время не мешали нам молиться и тотальные обыски прекратили.
- Как удалось отправить несколько писем на волю?
- Раз в месяц позволялось написать письмо домой размером в 40 строк, а раз в две недели - в девять. Цензура была строгая. Прежде чем добраться до России, послания проходили по шесть инстанций: их отсылали даже в специальный переводческий институт в Калифорнию.
- Допрашивали часто?
- Поначалу да. Иногда заводили в комнату для допроса и оставляли там одного на несколько дней без еды. По нужде не выводили. Правда, потом эти пытки прекратили, поскольку охрана устала убирать за заключенными.
- Вы были в курсе, что американцы ведут переговоры с российской Генпрокуратурой о передаче вас на родину?
- Как-то они сказали, что мной интересуется русская прокуратура: мол, даже на Кубу ее представители прилетели. Я сначала не поверил, а потом меня приводят на допрос, а там - человек из Генпрокуратуры. И вот однажды нас, семерых россиян, сидевших в Гуантанамо, посадили в самолет и - в «Шереметьево-2». А оттуда уже этапом в Пятигорск - в тюрьму «Белый лебедь». Мы были там как экзотика - иначе как «кубинцы» нас не звали. Пять месяцев шло следствие, после чего нас отпустили.
- Чем сейчас занимаетесь?
- Хочу восстановиться после такого четырехлетнего «отпуска» и подать в суд на американцев. Заключенные из других стран уже Штатам иск вчинили, а чем я хуже?
P.S. Айрат Вахитов, бывший узник Гуантанамо – некоторое время проживал в Татарстане, был имамом мечети "Тауба", а в 2007 году выехал в Египет.
