Если врач вместо скальпеля берет в руки топор, то медицинской такую операцию назвать сложно. Нечто подобное случается и в борьбе с терроризмом. Например, власти Ингушетии беспощадно борются не только с боевиками, но и с их родственниками. Не важно даже - жив боевик или нет. Дома участников подполья взрывают, родных арестовывают. Результат вполне предсказуемый: несмотря на регулярные доклады об уничтожении боевиков, покончить с ними не удается уже много лет. О сложившейся ситуации рассказывает наш обозреватель Тимур Измайлов.
Семья Артура Гетагажева, ингушского амира, убитого 24 мая в селе Сагопши, покинула Ингушетию в 2009 году. После произошедшего оставаться в республике было бессмысленно, и родители увезли, от греха подальше, двух младших сыновей. Поселились в Самаре, жили под постоянным надзором спецслужб и полиции. За эти пять лет не были замечены в противоправных действиях.
После смерти сына у родителей и братьев была надежда, что им выдадут тело для похорон. Но получили… обвинение по ст.228 УК РФ (незаконный оборот наркотиков).
Вам пакетик
Мать задержанных братьев Гетагажевых Патимат Кузикова рассказала, как все произошло: «Мы хотели похоронить его и сразу же уехать. Я, мой муж, два сына Зураб и Ибрагим, две снохи и трое малолетних детей на двух машинах выехали 25 мая, а 26 мая были уже в Ингушетии. Но когда доехали до перекрестка на въезде в Малгобек, нас встретила целая армия. Убедившись, что мы Гатагажевы, нас забрали в отдел, не объясняя даже, за что. Наши машины разобрали, вытащили из них все, издевались над нами. Потом отвели в отдельное помещение, там всех (и женщин, и детей) обыскали и держали до четырех утра. Дети, а их было трое – 2, 3 и 12 лет – плакали от голода. Моих сыновей продержали на улице несколько часов, а затем пришли с собакой, и мой младший сын видел, как один из них подбросил в машину пакетик. Это оказалось наркотическое вещество. После этого они взяли отпечатки у моих сыновей, приложили туда скотч и этим скотчем обмотали пакетик. На самом пакете нет отпечатков, а только на скотче».
По словам Кузиковой, один из сотрудников полиции ударил ее сына по лицу и начал кричать: «Зачем ты приехал сюда?». (Потом ей сказали, что брата этого сотрудника убил ее сын). На следующий день ее, мужа и сноху привезли в суд. На суде их приговорили к штрафу в 500 рублей за оскорбление сотрудника полиции и отпустили.
С тех пор с трудом передвигающаяся старая и больная женщина обивает пороги чиновников и правозащитников. Ей удалось добиться, чтобы ее сыновей посетили омбудсмен республики и правозащитники, которые осмотрели сыновей на предмет нанесения им побоев и пыток, а также добились от руководства МВД РИ, чтобы к Гетагажевым допустили адвоката. (Он так и не мог встретиться со своими подзащитными через 5 дней с момента задержания).
Словам матери можно доверять или нет, но обвинение в незаконном обороте наркотиков выглядит нелепо. Семья все эти годы жила под контролем правоохранительных органов, и совершенно ясно представляла, куда они едут. Кроме того, по дороге они миновали 7 постов, где их очень внимательно проверяли.
А в это время…
Пока ингушские силовики боролись с «наркоторговцами» Гетагажевыми, настоящие террористы устроили кровавую баню в проходной центральной республиканской больницы, где в морге находится тело Гетагажева.
6 июня два боевика зашли в проходную ЦРКБ и за 20 секунд расстреляли, по неофициальной информации, 11 человек (из которых 7 были убиты, а четверо ранены). Но официально сообщили, что только четверо получили тяжелые ранения, и никто не погиб.
Силовики утверждают, что целью боевиков было выкрасть тело их амира, но на видео с камер наблюдения видно, что боевиков хотели только одного – уничтожить как можно больно силовиков, которые вроде бы находились там в засаде, ожидая похитителей тела амира.
По словам сотрудника МВД Ингушетии, пожелавшего остаться неизвестным, братьям Гетагажева очень повезло, что в этот момент они находились за решеткой, а не на свободе. Иначе они были бы главными подозреваемыми…
В истории уже случалось, что врагов народа больше, чем народа
Сын за отца не отвечает – это не про Ингушетию. Отвечает и сын, и брат, и мать, и отец, и даже жена. За те 10 лет, что в Ингушетии идет необъявленная гражданская война, власти так и не поняли, что в 99 случаях из 100 родители, жены, братья или сестры боевиков не могут повлиять на своего родственника, решившего уйти в подполье.
Матери и отцы без подсказок власти, сами пытаются вернуть своих непутевых отпрысков из леса. Однако мало кому это удается. Еще меньше, чем мольбы родителей, боевиков волнует настоящий террор со стороны властей по отношению к их родственникам. В своих обращениях, которые они регулярно выкладывают в интернете, боевики клянутся в любви к своим родителям и убеждают их, что взорванные дома, аресты, обыски – все это зачтется им на том свете, и что все эти проблемы – повод для радости.
За 10 лет этот прессинг родственников не принес ровным счетом никакого серьезного результата. Лишь единицы из боевиков, и то только из тех, кто оказался в лесу в поисках романтики, послушались своих родственников и вышли из леса, но власти все равно с завидной настойчивостью продолжают прессовать родню живых и мертвых участников подполья.
Кому борьба, а кому карьера или… бизнес
С терроризмом, безусловно, надо бороться. Беспощадно. Но, как говаривал Феликс Эдмундович, чистыми руками (то есть в рамках закона), с холодной головой и горячим сердцем. Правда, сам он свою организацию от зверства не уберег, в результате борцы с преступностью стали не меньшей угрозой для населения, чем сами бандиты.
Другая сторона проблемы заключается в том, что борьба с терроризмом становится неким бизнесом, средством продвижения по службе. Не отсюда ли родом победные рапорты силовиков?
В этом плане весьма любопытно выглядит опыт борьбы мировой цивилизации с космическим злом – сомалийскими пиратами. Страшно подумать, сколько угроз они несут, хотя избавиться от них довольно легко. Но такая вот цифра – рынок частной охраны от этих вездесущих пиратов оценивается где-то в 2 миллиарда долларов в год! Может быть, именно поэтому с этой бедой никак не справятся? Вот подслушивать госпожу Меркель научились, а сомалийских пиратов никак. И наши анны чапмэн везде, кроме леса.
Тут нет никаких аналогий. Но нельзя не думать о том, что проблема терроризма на Кавказе не может рассматриваться без проблемы методов борьбы с ним. И без проблемы вопиющей вседозволенности силовых структур.
Кстати, ингушские «зеленые человечки», по признанию самого президента Евкурова, воюют в Украине. Любопытно, будет ли власть бороться с этими незаконными вооруженными формированиями?
