 |
|
Как бы ни росли бюджеты спецслужб все нулевые годы, к осени 2011 эти структуры столкнулись с самым серьезным за многие годы внутренним кризисом. При этом политическая неопределенность последних месяцев его лишь усилила, а объявление Путина кандидатом в президенты ситуацию не разрешило.
Этот кризис проявляется в нескольких сферах деятельности.
Конфликт высшего и среднего офицерского звена
Конфликт усиливается с середины 2000-х и вызван менеджерскими ошибками руководства спецслужб. Прежде всего, это касается системы поощрений.
Если в системе КГБ генералы и занимали дачи на Рублевке, то эти дачи оставались ведомственными, и после отставки их нужно было освободить.
В середине 2000-х значительная часть генеральских дач КГБ на Рублевке была передана в собственность на тот момент действующим высшим офицерам ФСБ.Возмущение полковников и майоров вызвал не только сам факт раздачи многомиллионных подарков, но и очевидная недальновидность — участков на Рублевке для нового поколения генералов не осталось, что подрывает систему мотивации внутри спецслужбы.
Практика прикомандирования сотрудников стала еще одним поводом для трений между генералами и средним офицерским составом. Если прикомандированные молодые полковники обычно сохраняют лояльность ФСБ, так как рассчитывают вернуться и продолжить карьеру в спецслужбе, то генералы, получающие места в крупных компаниях, рассматривают их как последнее место службы, и легче поддаются соблазну забыть об интересах спецслужбы ради интересов нового босса.
На таком фоне не стоит удивляться, что коррумпированность генералов является постоянной темой для обсуждения внутри спецслужбы, а количество исков от офицеров к руководству ФСБ по поводу маленьких пенсий и неполученных квартир растет.
Не способствует внутренней сплоченности и коэффициент, который выплачивается офицерам, занимающим административную должность, в результате чего человек, ведущий бумажную работу, получает в несколько раз больше, чем его товарищ в том же звании, но работающий в поле. Существует также разница в зарплатах между офицерами центрального аппарата и региональных управлений, что выглядит абсурдно, когда речь идет об офицерах, служащих в соседних зданиях, например, в Московском управлении ФСБ.
Трения между ведомствами
Неопределенность вокруг фигуры будущего президента и трения внутри тандема привели к обострению недоверия внутри силового блока.
Отношения между спецслужбами и ФСО никак не улучшил тот факт, что Александра Лащука, заместителя директора ФСО, настойчиво называли в коридорах руководителем неофициального предвыборного штаба Медведева.
Дружбе ФСБ с МВД и МЧС никак не способствовало недавнее решение переподчинить Управление М ФСБ (входит в состав Службы экономической безопасности), отвечающее за надзор за МВД, МЧС и Минюстом, непосредственно директору ФСБ, с очевидной задачей усилить работу по полиции и МЧС.
В свою очередь, отношения между армией и ФСБ окончательно испортились, когда ФСБ было приказано усилить контроль над армейской средой (одним из результатов, видимо, и стало новое дело Квачкова). В ответ близкие Сердюкову люди уже стали открыто возмущаться вмешательством спецслужбы в дела Вооруженных сил, и была озвучена идея о создании военной службы внутренних расследований, которая могла бы заменить особистов в частях.
Возрастной кризис
Самый серьезный кризис вызван кадровой политикой лично Владимира Путина. Путин назначил большинство нынешних руководителей спецслужб и выбирал он людей своего возраста. Совершенно естественно, что сейчас многим из них около или более 60-ти лет.
Николай Патрушев, глава Совбеза, родился в 1951 году, руководитель ФСО Евгений Муров — в 1945-м, Михаил Фрадков (СВР) — в 1950-м, Александр Шляхтуров (ГРУ) 1947 года рождения, Александр Царенко (ГУСП) родился в 1948-м, Виктор Иванов, глава ФСКН – в 1950-м и, наконец, Александру Бортникову, директору ФСБ, в ноябре этого года исполнится 60 лет.
Из-за того, что закон позволяет находиться на военной и государственной службе только до 60 лет, все эти генералы оказались в очень уязвимой позиции – их карьера зависит лично от решения президента, который может продлить им контракт.
Похоже, это отлично поняли в окружении Медведева, и вряд ли случайно проведение непопулярных реформ и сокращений в силовом блоке было предложено генералам именно этого, критического возраста. Гарантия еще нескольких лет на службе — и вот уже начальник ГРУ Шляхтуров вполне спокойно воспринял переподчинение спецназа Сухопутным войскам, сокращение бригад и сокращения внутри самого разведуправления.
Возможно, по этим же причинам еще летом 2010 года был запущен слух, что в Кремле якобы существует список то ли двенадцати, то ли шестнадцати генералов ФСБ, предназначенных на вылет. Поскольку несколько важных генералов действительно потеряли свои посты (например, начальник Следственного Управления ФСБ Николай Олешко, начальник Научно-технической службы Николай Климашин, замдиректора ФСБ Вячеслав Ушаков), это окончательно заморозило ситуацию внутри спецслужбы, поставив генералов в зависимое положение.
Шансы, что в таких условиях внутри спецслужб появятся группы, способные сыграть свою игру перед выборами, ничтожно малы. Трения и взаимное недоверие между высшим и средним офицерским составом не способствуют формированию таких групп и появлению лидеров. Возрастной кризис вызвал паралич руководителей, а трения между поколениями пассивность офицеров среднего звена.
Кроме того, несмотря на все привилегии, которые получили спецслужбы в 2000-е, генералы с Лубянки не смогли занять в экономике страны то положение, которое, например, занимал в своей стране генералитет египетской армии. Действующие генералы российских спецслужб не контролируют большие корпорации и сферы бизнеса и способны оказывать покровительство лишь своему непосредственному окружению, ресурсов для поддержки и продвижения больших групп верных сподвижников у них нет.
Между тем, именно такое положение, приводя к пассивности офицерского корпуса, ставит спецслужбы в положение, которое может оказаться очень опасным, если в стране случится серьезный кризис.
