 |
|
Воссоединение Крыма с Россией заставило вспомнить о многих других народах со сложной судьбой. Уйгуры Китайской народной республики десятилетия добиваются своего права на свободное национальное и религиозное развитие.
Трудно поверить, но лидером древнего и гордого народа стала хрупкая пожилая женщина. В жизни Рабии Кадер было все – и нужда, и богатство, и слава, и тюрьма. Но неизменно одно: когда президент Всемирного уйгурского конгресса рассказывает о ситуации в Восточном Туркестане, на ее глазах появляются слезы...
Бизнес-леди из Забытой страны
Рабия родилась в 1948 г. в Алтае Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая в семье предпринимателей. Ее отец был одним из самых образованных в округе, занимался тем, что сегодня назвали бы общественной работой.Авторитет отца для дочери, пошедшей по его стопам, непререкаем.
Во времена второй Восточно-Туркестанской республики (1944-1946 гг.) семья Кадер поддерживала связи с просоветскими повстанцами. При этом имела близких друзей среди белой русской эмиграции, проживавшей в Урумчи, ныне столице СУАР.
Еще в юности Рабия познакомилась с русской культурой. По сей день она питает к русским глубокое уважение. Далекой снежной России посвящены строки в ее автобиографии, опубликованной на Западе под пафосным названием - «Сражающаяся с драконом. История одной женщины, которая борется за мир в Китае».
Кадер впервые вышла замуж в 1965 г. Во время безумств Культурной революции власти вынудили супругов развестись. Мать 11 детей обвини в буржуазных замашках – в трудные годы она шила на заказ, чтобы поддержать семью. Так, впервые суровая политика поломала ее жизнь. Возможно, именно эта история заставила ее посмотреть на окружающую действительность не только глазами домохозяйки.
Рабия прошла весь трудный путь человека из Забытой страны, как называли Уйгуристан. Ей хорошо известно, сколько нужно работать, чтобы чего-то добиться, особенно если ты принадлежишь к угнетенному меньшинству.
Она начала бизнес в 1976 г. с крохотной прачечной в Урумчи. Вскоре открыла лавку уйгурской этнической одежды. Дела шли хорошо – магазинчик разросся до универмага, затем до большого торгового центра, а потом появились компании «Akida Industry and Trade» и «Kadeer Trade Center», активно работавшие в бывших республиках СССР. Так, к середине 90-х Рабия оказалась в пятерке самых богатых людей КНР.
Успешная бизнес-леди занималась благотворительностью. Помня о своей доле после развода, основала Движение тысячи матерей, которое помогало одиноким женщинам и сиротам начать свое дело.
Было время, когда власти превозносили Рабию. Они презентовали ее внутри страны и на трибунах ООН как символ успешности китайской модели и межэтнической гармонии. Кадер стала членом правительства Синьцзяна в 1987 г., а в 92-ом - делегатом Народной политической консультативной конференции.
Любовь. От тюрьмы и от сумы…
Прошлое заставляет многих в КНР и за его пределами считать нынешнего главу ВУК противоречивой фигурой. Говоря о причинах диссидентства Кадер, ее сравнивают с правозащитниками Восточной Европы и Советского Союза.
Но окончательно жизненный выбор Рабии определила любовь. В 1981 г. она второй раз вышла замуж за журналиста и политического активиста Сиддика Рузи.
В 1997 г. образцовая общественница впервые публично высказала критику в адрес властей за расправу над участниками уйгурских протестов в Кульдже. Это стало началом ее опалы. Кадер потеряла депутатский мандат. Ей запретили выезжать за рубеж. Сама она говорит, что решилась выступить открыто только после того, как потеряла надежду убедить китайских чиновников изменить политику в СУАР.
В это время муж эмигрирует в США, где начинает работу на Радио «Свобода» и «Свободная Азия». Несмотря на опасность, Рабия снабжала его информацией о нарушениях прав человека в Китае, которую, кстати, брала из официальных газет.
Полицейские пришли за ней, когда получили информацию о готовящейся встрече уйгурской активистки с делегацией американского Конгресса. Та приехала в КНР с целью познакомиться с положением нацменьшинств. Кадер была осуждена в 2000-ом за «подрыв государственной безопасности» и «разглашение государственной тайны».
Она провела два года в одиночном заключении, но пыткам не подвергалась. Сама Рабия считает, что ей просто повезло, т.к. власти побоялись разрастания скандала. Тогда о маленькой женщине из китайской глубинки знал уже весь мир.
Свобода со слезами
Весной 2004 г. Кадыр была выпущена на свободу официально «по медицинским показаниям». Ее выслали в Соединенные Штаты накануне визита госсекретаря Кондолизы Райс. Так, Пекин, собственными руками толкнув уйгур в сторону Запада, дал им самое главное - признанного в мире лидера. Вскоре после этого в тюрьму посадили двух ее сыновей, а на третьего был наложен крупный штраф за налоговые нарушения.
Более того, судя по официальным китайским СМИ, те члены семьи Кадер, кто остался на родине, пишут ей «разоблачительные» письма. Как и родные осужденных сталинского ГУЛАГа, они отрекаются от нее и обвиняют в предательстве.
Будучи еще в заключении, за правозащитную деятельность Кадер получила престижную премию Торолфа Рафто. В США она создала и возглавила ВУК, который координируют уйгурское движение во многих странах. Благодаря ее активности о небольшом тюркском мусульманском народе, тонущей в миллиардном китайском море, заговорили СМИ и эксперты. В 2007 г. американский Конгресс принял резолюцию, требующую от Пекина изменить свою политику по отношению к уйгурам.
Положение уйгуров в КНР
Сегодня уйгуры в Китае подвергаются жесткому национальному гнету. После того, как КНР объявил себя частью международной антитеррористической коалиции, особое внимание власти стали проявлять к религиозным мусульманам, фактически взяв под полицейский надзор их всех. Проблема тлеет многие десятилетия. Но о ней вспоминают куда реже, чем, например, о соседнем Тибете.
Пекин определил «три силы зла» - экстремизм, терроризм, сепаратизм. Необходимостью борьбы с ними оправдываются любые нарушения прав человека.
«Раньше с нашей религией происходили немыслимые вещи. Они превращали мечети в хлева для свиней. Они заставляли имамов жечь Коран на улицах. Из-за международного давления теперь вы можете иметь у себя дома экземпляр Священного Писания, но если у вас есть сборник хадисов или книги по исламской истории, вас могут арестовать. Проповедование религии уйгурской молодежи младше 18 лет запрещено; власти вас накажут, если вы отправите своего ребенка в медресе», - рассказывает Кадер.
Примерно четверть всех заключенных в Восточном Туркестане – глубоко религиозные люди. Уйгуры известны своей приверженностью Исламу. Это единственный тюркский народ, сохранивший до сих пор арабскую графику. «Первое, что требуют китайские власти от заключенных – признать, что Бога нет. Если согласитесь, - рассказывает Рабия, - тогда можете рассчитывать на сносное обращение; если откажетесь, то вас ждут большие проблемы».
В автобиографии она пишет о Шамши Нур, с которой познакомилась в заключении. Та хотела совершить намаз и сделала тайямум (сухое ритуальное очищение). Надзиратель увидел ее. Нур была на сутки наказана лишением еды и питья.
Сама Рабия по типу своей деятельности и идеями ближе к европейским леволиберальным правозащитникам, чем к представителям общественного исламского движения. Ее многое роднит с лидером крымских татар Мустафой Джемилевым. Буря мусульманского пробуждения XX в. многих диссидентов, сформировавшихся в закрытых коммунистических странах, прошла стороной.
Есть у уйгур проблемы и другого характера. Дикий китайский капитализм, строящийся под руководством Коммунистической партии, принес на уйгурскую землю не только желанное экономическое развитие. С деньгами пришли алкоголь, наркотики, проституция, о которых местные жители раньше слышали только по радио. «Будучи членом парламента, я призывала власти принять меры, но ничего всерьез не делалось. Наоборот, тех, кто пытался протестовать, арестовывали. Наиболее активных казнили по надуманным обвинениям», - утверждает Кадер.
По ее мнению, чиновники заинтересованы в отвлечении коренного населения от религии и национальных проблем и поэтому они закрывают глаза на пагубные явления. Сказывается также коррупция, говорит Кадер, словно оправдываясь за то, что сама когда-то активно способствовала развитию рыночных отношений на родине.
У уйгуров также вызывает озабоченность заселение их традиционных районов ханьцами. Местами они уже превосходят по численности коренных жителей. Это ведет к ассимиляции тюркского меньшинства.
Ганди в юбке
В 2009 г. КНР обвинил возглавляемый Кадер Конгресс в организации массовых беспорядков в Уйгурии, в сепаратизме и терроризме. Она отвергла все инсинуации, заявив, что стихийные волнения стали закономерным результатом политики Пекина.
Рабия выступает за гандистские методы сопротивления, политическую активность и гражданское просвещение. Далай-лама даже назвал ее «национальным лидером, который существует в парадигме ненасилия».
«Я не террорист, - говорит Рабия, - как меня представляют власти Китая! Я – мать, женщина мира! Я всегда боролась за свободу и права уйгур! Я буду продолжать делать это мирными способами до тех пор, пока мой народ не станет свободным».
Еще в 1955 г. китайские власти предоставили Восточному Туркестану статус автономии. Кадер призывает Пекин уважать свое же собственное решение. «Я говорила китайцам много раз: уважайте нашу религию, уважайте наши традиции. И все будет в порядке, мы можем жить вместе», - в этих словах заключено политическое кредо хрупкой и одновременно очень сильной женщины.
Заговор молчания
На сегодняшний день значимой реакции со стороны мусульманского мира на происходящее в уйгурских районах КНР нет. Единственное исключение – Турция, которая серьезнее, чем кто-либо другой, относится к проблеме. «Но мы надеемся, - передает Кадер послание своего народа, - что мусульманский мир поможет нам сохранить наше исламское самосознание и не исчезнуть на своей на земле».
Ведущие мусульманские страны связаны с Китаем крупными экономическими проектами. А когда речь о больших деньгах, о проблемах маленького народа предпочитают не вспоминать. Бизнес – ничего личного. Уйгурских активистов, пытавшихся получить убежище в Пакистане, Саудовской Аравии, Эмиратах, Судане и Египте, где разворачивается китайский бизнес, возвращали на родину. А там их ждали, по словам Рабии, тюрьма, пытки и даже казнь.
Со ссылкой на экспертов Кадер повторяет, что в конечном итоге сотрудничество с Китаем несет вред экономике мусульманских стран, т.к. подрывает их внутренний рынок. Но ее тихий голос, звучащий из западных СМИ, мало кто слышит.
Китайская угроза тюркскому миру
«Я не виню страны Центральной Азии за молчание относительно уйгур, потому что решения продиктованы политиками. Простые люди понимают нас», - говорит Кадер о самых близких ее народу Узбекистане, Казахстане, Туркменистане и Кыргызстане, которые сейчас все больше попадают под влияние Поднебесной.
Она призывает власти тюркских государств задуматься на перспективу, серьезно оценив риски заигрывания с КНР. «С ними может случиться то же самое, что случилось с уйгурами. Если Китай притесняет сегодня нас, то не исключено, что подобное может произойти с ними завтра», - говорит она.
Кстати сказать, это не лишено, как минимум, исторического основания. Тюрки Центральной Азии на протяжении сотен лет жили под постоянной угрозой китайского поглощения.
«Десять условий любви»
В 2009 г. австралийский режиссер Джефф Дэниэлс снял фильм о Кадер. Выразительная картина «Десять условий любви» вызвала целую серию скандалов по всему миру. Пекин делал все, чтобы ее увидело как можно меньше людей. Доходило до дипломатических нот и правительственных заявлений. Сайты кинофестивалей, которые планировали показ работы, даже подвергались масштабным хакерским атакам.
«В «Десяти условиях любви», - писали критики, - Рабия, сильный и харизматичный лидер, предстает в образе хрупкой и чувственной женщины, для которой очень важны любовь окружающих, их сочувствие и поддержка. Условия, которые нужны ее любви, чтобы раскрыться, очень просты: это преданность, отзывчивость, сочувствие и обычное человеческое и женское счастье».
