 |
|
В Дагестане об информационной политике и способах ее формирования говорят эти два дня. Но что такое информационная политика, если даже в дежурных фразах сухой выдержки из энциклопедии она формулируется как «комплекс политических, правовых, экономических, социально-культурных и организационных мероприятий государства, направленный на обеспечение конституционного права граждан на доступ к информации». Ключевое слово здесь «доступ информации», которого нет. Не потому, что кто-то не хочет, чтобы информация распространялась, а потому, что зачастую не желают снизойти и сделать свою работу. Не все, некоторые. Но их почему-то большинство.
Иду на «Вы»
Все чаще стали публиковаться целые публикации в социальных сетях о том, что КАВПОЛИТ работает над очернением Дагестана. В частности, обвиняют в этом меня, а чаще – главного редактора. Мол, недосмотрел, что там на подведомственной территории происходит. За 14 лет практики работы журналистом получаю такие обвинения исключительно из Дагестана. Ни разу об этом не говорили те, с кем я сотрудничала в Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Карачаево-Черкесии, Ингушетии и Чечне. Справедливости ради, следует отметить, что ни в одном из этих регионов я не встречала такого хамского и откровенно пренебрежительного отношения к журналистам, как в Дагестане. Еще раз оговорюсь: не от всех, от некоторых, но их больше.
Разберем самый яркий пример: скандал по поводу петиции 15 общественных организаций, подавших прошение Путину об отставке Абдулатипова. На протяжении всего дня, когда обсуждался этот информационный повод, я звонила на все известные мне номера работников пресс-служб Администрации Президента и Правительства. Но, увы, новость пришлась на субботу – выходной день, когда госслужащим, по всей видимости, чувство собственного достоинства не позволяет ответить на звонок, относящийся к рабочему процессу.
Информационный интернет-ресурс строит материалы на освещении тем, обсуждаемых здесь и сейчас. Самым важным является максимальная объективность и скорость подачи информации. Завтра она уже никому не нужна, таковы законы жанра.
Работать или вступать в конфронтацию?
Обвинения в адрес журналистов звучат от чиновников и их аппарата по информационному обеспечению. В ответ приходится раскрывать нюансы.
Я безмерно благодарна вице-премьеру Дагестана Рамазану Джафарову, которому статус позволяет отвечать на звонки. Более того, он же часто делает работу собственной пресс-службы, договариваясь о комментариях с чиновниками самого разного ранга. Он понимает, что материал все равно выйдет, и лучше, если в нем будет выражена позиция аппарата правительства.
Иллюстрирую конкретным примером. Согласование интервью председателя правительства Дагестана Абдусамада Гамидова КАВПОЛИТУ заняло почти месяц по единственной причине – Рамазан Джафарович находился с рабочим визитом в Москве, и пока он самолично не занялся вопросом и не проконтролировал отправку согласованного текста интервью, дело не двигалось с мертвой точки.
Извините, коллеги, некоторых сотрудников пресс-службы президента и правительства я знаю лично, с некоторыми мы приятельствуем много лет, и раньше никто из журналистов не позволял себе открыто выразить свои протест. Но, ребята, я не прошу ничего от вас, кроме исполнения своих функциональных обязанностей.
Думаете, это «болезнь» только президентской пресс-службы? Практически все министерства и ведомства поражены эпидемией. Доступ к информации гарантирует только личное знакомство. Причем знакомство с самим министром, а не с его пресс-службой.
Алексей Гасанов, остававшийся, пожалуй, самой «закрытой» персоной в дагестанском правительстве, на проверку оказался отзывчивым и интересным собеседником. Скоро на КАВПОЛИТЕ появится его интервью, планируются публикации совместно с Министерством по национальной политике Дагестана. Азнаур Аджиев, с которым также знакомы много лет, практически никогда не отказывается от комментария, и еще не было случая, чтобы нужная информация после звонка ему лично не была предоставлена в течение часа-полутора.
Извините, но для чего тогда пресс-служба? Для того, чтобы закрывать информацию и доступ к ней? Как мне казалось, возможно, я ошибаюсь, они, напротив, должны сотрудничать с журналистами, а не противостоять им. Сегодня в работе пресс-служб фирменным стилем стало «тянуть время». Видимо, предполагается, что без «официоза» материала не состоится, а потом, спустя максимальное количество времени, можно просто перестать отвечать на звонки или начать говорить «нет, мы считаем, что это не нужно комментировать».
Против кого дружим?
Вы думаете, это проблема сегодняшняя? Нет. И раньше приходилось часами ждать с оператором наготове в надежде, что сейчас нам все объяснят и дадут официальную позицию. Месяцами отправлять запросы в пресс-службу по факсу, затем на электронную почту и контрольным заказным письмом. Хорошо если получишь отказ. Чаще всего ответом будет просто тишина. Могильная. Ваши запросы захоронены в безымянной братской могиле вместе с тысячами других запросов. Пресс-служба и личные помощники заняты, они ищут виноватых и организуют травлю тех, кто «чернит Дагестан», в социальных сетях продажными блогерами.
Часто от безвыходности приходится описывать и оговаривать в материалах невозможность связаться с тем или иным ведомством, но это все-таки остается крайней мерой, вынужденной, неприятной, но необходимой и используемой в самых патовых и критических ситуациях. Не надо доводить ситуацию до того, что в каждой публикации приложением будет публиковаться список тех, кому не дозвонились, кто отказался, кто тянул с ответом.
КАВПОЛИТ позиционирует себя как открытая площадка, и если уж «гад-журнашлюст» не публикует позитив, никто не мешает радетелю правды завести на сайте блог и там публиковать замечательные, правильные и профессиональные тексты. Более того, честно заявляю, каждый текст, отправленный на редакционную почту по тематике Дагестан, прочитывается мною лично. И еще ни одна затронутая читателями тема не осталось без ответа или расследования и последующей публикации, кроме пасквилей и хамских оскорблений.
Официально заявляю, что готова к сотрудничеству с каждой государственной организацией, ведомством и иной структурой, готовой работать. Ежедневно я нахожусь в редакции. Коллеги, давайте работать, а не искать виноватых?
