Среда обитания

Может у властей другие буквы?

Прокуратура Набережных Челнов требует признать 18 книг турецкого издательства экстремистскими. Среди них 17 трудов Саида Нурси и книга «Ислам в современной Турции». Этот богослов входит в печальных список самых запрещаемых религиозных мыслителей в России. В чём причина и предпосылки этого явления разбирался обозреватель WordYou Руслан Айсин.

Издания были изъяты у жительницы Набережных Челнов Накии Шарифуллиной при обыске ее квартиры. Её обвиняют в координации работы «домашнего женского медресе», где изучались труды Нурси. Исковое заявление о признании изданий экстремистскими направлено в Набережночелнинский городской суд.

Пристальное внимание отечественной прокураторы к трудам Саида Нурси кажется очень странным и предвзятым. Сообщения о запрете той или иной книги или брошюры турецкого мусульманского богослова  происходят с завидной регулярностью. В прошлом году Бугульминская прокуратура Республика Татарстан вынесла предостережение о недопустимости нарушения закона «О противодействии экстремистской деятельности» бабушке – 71-летней жительнице, которая, по версию органов, собирала у себя на квартире таких же пенсионерок и обсуждала с ними богословские труды турецкого мыслителя.  У неё изъяли  66 материалов «турецкого религиозного деятеля на турецком и русском языках».  И так случаев можно привести с десяток.

После таких многочисленных судебных запретов ныне уже бывший уполномоченный по правам человека Владимир Лукин даже обращался к федеральному судье Митюшевой, где просил со всей ответственностью и серьезностью подойти к процессу о запрете трудов выдающегося мусульманского богослова, чтобы не допустить «массовых нарушений прав и свобод» верующих и не поставить Россию в ряд «недемократических, тоталитарных государств».

Саид Нурси везде свой, но и нам не чужой

В Татарстане и Башкортостане у многих верующих мусульман в библиотеке хранятся труды турецкого богослова. В 90- е годы они были популярны. Написаны эти брошюры лёгким поэтическим слогом, понятным большинству. Суфийские притчи, аллегорические толкования, мистическая интерпретация тех или иных положений Корана – ничего криминального, никаких призывов, вооружённого джихада (кроме духовного) в его трудах не сыскать. Даже, если очень пристально вчитываться.

Бадиуззаман, то есть «чудо своего времени», как называют Саида Нурси – известный в исламском мире ученый, который жил в середине прошлого века. Он участвовал на фронтах Первой мировой войны, где попал в русский плен. Некоторое время он жил в России, его навещали российские мусульмане, брали у него уроки, советовались с ним. Они признавали за ним статус духовного лидера и большого учёного.

Труд всей его жизни – оригинальный авторский  тафсир (толкование) Корана «Рисале-и Нур» («Трактаты  Света») в 14 томах. Надо сказать, что в самой Турции он подвергался гонениям режимом Ататюрка, провел несколько лет в заточении, критиковал власть. Суд запрещал его труды, но в 1956 году они были реабилитированы и разрешены. То есть даже в такой жёстко-секулярной стране как кемалистская Турция, которая в те годы активно боролась с любыми проявлениями религиозности, выходящими за пределы ритуальной практики, богослова в итоге признали легальным и не опасным.

Попали под идеологический нож

В России же на верхах почему-то закрепилось стойкое убеждение, что труды Нурси – это идеологическая диверсия. Хотя даже они подчеркивают аполитичность воззрений богослова. Невмешательство в политику – один из базовых элементов всей конструкции духовного учения Нурси. Но отдельные «горячие головы» в руководстве страны убеждены, что за безобидными брошюрами мусульманского мыслителя, в которых он размышляет о духовности, нравственности и морали, стоит желание Турции и НАТО нанести вред России. Какой, правда, не уточняется.

Помнится, на заре 2000-х годов, когда Владимир Путин триумфально взошёл на президентский пост, изменилась не только внутренняя политика, изменился весь формат  отношений государства со всеми институтами и социальными группами. В том числе к тем, кто не вписывался в «дивный новый мир».

Одними из первых «под нож» запретов попали нурсисты, татаро-турецкие лицеи, которые в основном располагались в Татарстане и Башкортостане, но были и в Якутии, к примеру (якуты – тюркоязычный народ). Закрытие этих вполне успешных учебных заведений, выдворение из страны турецких преподавателей и проповедников, запрещение любой турецкой литературы – это целенаправленная стратегия, которую проводила Москва с целью снижения «влияния Анкары на внутрироссийский тюркско-исламский мир».

Градусы и законы

Градус тюркофобии, как и исламофобии, всегда был высок в правящих кругах. Тут же припоминались многочисленные русско-турецкие войны, политическое противостояние двух империй, борьба за право наследования византийского цивилизационного пространства также подспудно присутствовало в этих сложных отношениях. Историческая память как культурный пласт ложится плотными  слоями и из «вчера диктует как быть сегодня».

Как же ещё объяснить законодательный запрет Татарстану перейти на латинскую графику, кроме как не патологической неприязнью всего «не нашего»? Жириновский со своими коллегами по госдумовскому несчастью кричал 12 лет назад  с парламентской трибуны: «сегодня татары перейдут на латиницу, а завтра отделятся от России и уйдут к Турции». Конституционный суд поддержал их и вынес решение, что в этом законе нет нарушения базовых принципов главного документа страны – Конституции.

И никто не удивился этому. Мы уже так привыкли к метафизическому единству трёх ветвей власти: судебной, законодательной и исполнительной, что, в принципе, и забыли, что они у нас формально разделены.

подписаться на канал
Комментарии 0