 |
|
В Ингушетии после убийства боевиками инспектора ГИБДД Батыра Белхароева был взорван дом Багауддина Евлоева - отца одного из участников подполья. Война на Северном Кавказе, после затишья, связанного с гибелью амира «Имарата Кавказ» Доки Умарова, вышла на новый виток. О методах борьбы с подпольем в Ингушетии – обозреватель WordYou Тимур Измайлов.
Утром 15 марта к дому ветерана МВД Багауддина Евлова подъехали несколько машин с силовиками. Дальше всё происходило по стандартной схеме: Евлоева и его семью вывели на улицу и, пока он рассказывал о себе конвою и офицерам, его дом обыскивали полицейские. Через полчаса они вышли и сказали, что дом заминирован, причем, взрывное устройство установлено на неизвлекаемость, а, следовательно, саперы будут его взрывать вместе с домом. Взрыв. Крики женщин и детей. Через мгновение от добротного дома остается груда битого кирпича, кусков шифера и обломков мебели.
Мог ли подумать или представить Евлоев, еще несколько лет назад возглавлявший следственный отдел Малгобекского РОВД, что наступит такой день, когда он будет вынужден умолять своих бывших коллег пощадить его дом. Он показывал им свои ордена, медали, грамоты и благодарности от начальства, но они были безучастны к его мольбам. Он отец боевика. К таким у власти сочувствия нет.
Свои сожгли родную хату
Уничтожение домов принадлежавших боевикам или их семьям, давно практикуется в Чечне. В Ингушетии приняли на вооружение этот метод лишь несколько лет назад. До этого в республике уничтожались дома, принадлежавшие боевикам, только в случае вооруженного сопротивления, которое оказывали блокированные в них силовиками боевики. Но если в Чечне особо не церемонятся с роднёй боевиков, а те порой и сами вынуждены помогать силовикам сжигать свои дома, то в Ингушетии действуют несколько иначе. Силовики обязательно находят в доме боевика взрывное устройство, которое невозможно обезвредить. Семью «эвакуируют», не дав им взять ничего, кроме паспортов, а потом через час или полчаса дом взрывают. Остается открытым вопрос, зачем боевику оставлять взрывное устройство в доме, который большинство из ушедших в лес покидают навсегда, а потом через год или два, а то и через 7 лет силовики находят у них эту бомбу? Да и есть ли смысл, пусть даже самому отмороженному боевику подставлять собственных родителей братьев и сестёр? Им не нужен тротил? Вряд ли. Количество взрывчатки, которое способно разнести кирпичный дом, боевики, наверняка, использовали бы не для уничтожения имущества и жизней своих близких.
Пострадавшие от таких «визитов» силовиков семьи боевиков неоднократно жаловались правозащитникам, что те сами заносили в дом чёрные целлофановые пакеты, ведра с неизвестным содержимым. Родственники подозревают, что это была взрывчатка. Более того, эти сотрудники потом грабили дом, забирая себе деньги, ювелирные изделия и дорогую одежду.
Некровная месть
После убийства Белхароева в интернете появилась информация, что его семья объявила кровную месть семьям боевиков, но подтверждений этому нет. Гражданская война в Ингушетии длится почти 10 лет. Братья и сыновья погибших полицейских иногда идут служить в органы, чтобы отомстить боевикам, потому что прекрасно понимают, что убивать брата или отца боевика не имеет смысла. Тем более в подавляющем большинстве случаев человек уходит в лес вопреки воле старших и ставит себя вне закона гор, который не допускает убийства того, кто отказался от своего непутевого сына и не будет мстить его убийце. Да, были случаи, когда убивали родителей полевых командиров, но это были единичные случаи и на совести этих амиров были десятки убитых и покалеченных.
После нескольких месяцев затишья в Ингушетии снова звучат выстрелы и гибнут люди. Подполье, не имея прежних сил, пытается на своих сайтах выставить убийство инспектора ГИБДД чуть ли не акцией возмездия, обвиняя покойного и его брата, который служил в полиции и был убит в 2008 году во всех смертных грехах. Раньше такой «чести» удостаивались лишь сотрудники ФСБ, высокопоставленные офицеры полиции и судьи. Власть же, не сильно задумываясь над тем, что уничтожение имущества несчастных людей потерявших сына не останавливает желающих уйти в лес, продолжает эти акции устрашения.
