Новые ливийские власти начали закупать российский хлеб — уже приобретено 50 тыс. тонн пшеницы, идут переговоры о поставках еще 500 тыс. тонн, а также 400 тыс. тонн муки. Однако в целом эксперты сходятся во мнении, что со сменой режима Муаммара Каддафи российские компании гораздо больше потеряют, чем приобретут.
Прежде всего, в обсуждении этого болезненного вопроса речь идет о поставках российского оружия. Уточним, в военном сотрудничестве с прежней ливийской властью Россия успела не многое. Точнее, многое не успела.
В 2005 году был подписан контракт на поставку «Ижмашем» крупной партии автоматов Калашникова «сотой» серии. Далее была поставлена партия противокорабельных ракетных комплексов «Рубеж», оснащенных ракетами П-15М «Термит». А в августе 2009 года Россия заключила с Ливией контракт на модернизацию стоящих на вооружении этой страны танков Т-72.
В январе 2010 года было заключено пакетное соглашение, согласно которому Триполи закупит российских вооружений на сумму в $1,8 млрд. Прежде всего, предполагались поставки четырех дивизионов зенитно-ракетного комплекса С-300 ПМУ-2 «Фаворит», двадцати комплексов ЗРК Тор-М1 и нескольких моделей вертолетов. Кроме того, в Ливии должен был строиться завод по лицензионной сборке АК. В военно-морской сфере предполагались поставки трех ракетных катеров «Молния». Также ливийская сторона демонстрировала интерес к двум подлодкам проекта 636 «Варшавянка».
Сверх пакетного соглашения поднимался разговор о поставках более десяти истребителей Су-35, четырех Су-30МК и шести учебно-боевых самолетов Як-130, а также военно-транспортных самолетов Ил-76 и ЗРПК «Панцирь-С1». Суммарно на $4,5 млрд. И это без учета более чем $4,5 млрд, которые были списаны в апреле 2008 года, когда Ливию посещал с визитом бывший тогда президентом России Владимир Путин.
Сотрудничество могло бы продолжаться и дальше, однако новые власти Ливии почти со стопроцентной вероятностью в приобретении вооружений будут ориентироваться исключительно на арсеналы НАТО. В марте Москва официально оценивала упущенную выгоду в $4 млрд, но в итоге эта сумма может оказаться существенно больше.
Следующая болевая точка — выигранный в 2008 году «Российскими железными дорогами» тендер на строительство железнодорожной линии Сирт — Бенгази. Это скоростная магистраль вдоль побережья Средиземного моря. Контракт стоимостью в 2,2 млрд евро предполагает прокладку 30 железнодорожных и 23 автомобильных путепроводов, возведение четырех крупных вокзала и 24-х станций -до 2013 года. Если контракт будет разорван в ближайшее время, потери РЖД составят $150 млн (именно столько компания уже вложила в проект). Впрочем, ситуация пока неоднозначна. «Уверен, что российские власти поддержат наших железнодорожников, в том числе по дипломатической линии, а ливийцы себе не враги – железная дорога им по-прежнему нужна, — пояснил „Росбалту“ управляющий активами ФГ „БрокерКредитСервис“ Николай Солабуто. — Тем более, установив нормальное транспортное сообщение, Ливия сможет быстрее восстановить свою разрушенную экономику».
Наконец, главный вопрос – сколько Россия потеряет в нефтяном сегменте. Новая ливийская власть заявляет, что расторгать уже существующие нефтяные контракты с иностранными компаниями не планирует. Однако исторический опыт свидетельствует, что подобные обещания выполняются крайне редко.
«Россия поддерживала Каддафи — по крайней мере, так воспринимают нас и китайцев оппозиционные силы в Ливии, а западные страны встали на защиту нового режима. Поэтому перспективы российских нефтяных компаний в Ливии не очень радужные, — считает аналитик ИФД „КапиталЪ“ Виталий Крюков. — Этот нефтяной «пирог», видимо, будут делить без нашего участия американские и европейские мейджеры. Россия же рискует потерять даже те проекты, которые у нее были в Ливии». Правда, от трех месяцев до полгода форы еще есть — пока у нового правительства «руки дойдут».
Российский МИД пока исходит «из того, что заключенные ранее Российской Федерацией и Ливией договоры и другие взаимные обязательства сторон продолжают действовать в отношениях между двумя государствами и будут добросовестно выполняться». Но не факт, что ливийская сторона придерживается аналогичного мнения. При том, что по большому счету война в Ливии велась именно ради обладания запасами нефти, которые составляют 29,5 млрд баррелей. В Ливии есть и залежи природного газа (1,6 трлн кубометров), но пока она не является крупной газодобывающей страной: в прошлом году объемы производства составили всего 16 млрд кубометров (менее 3% от европейского потребления).
Сейчас с ливийскими активами работают «Газпром» и «Татнефть». По оценкам Солабуто, совокупный объем российских нефтегазовых проектов в Ливии превышал накануне войны $3,5 млрд. «У „Газпрома“, который участвовал в проекте на ливийском шельфе совместно с немецкой компанией Wintershall, шансов сохранить контракт больше, чем, например, у „Татнефти“, которая разрабатывала целый ряд месторождений вместе с ливийской National Oil Corporation», — уточняет эксперт.
Кроме того, близка к выходу на ливийский рынок была «Газпром нефть». Она планировала приобрести за $163 млн долю итальянской ENI в консорциуме по разработке нефти на месторождении Elephant. Теперь сделка под вопросом. В целом же, как отметили в ИК «Грандис Капитал», доля ливийских проектов в акционерной стоимости российских нефтяных компаний незначительна.
Таким образом, в вопросах ливийских потерь чаще всего речь идет не о прямых убытках, а об упущенной выгоде.
