Ну, вот — всё и закончилось. Банду геть. Янукович прячется. Майдан ликует...
Но за 22-м наступает 23-е, потом 24-е... Что дальше? Нацизм? Демократия? Нацдемия? Или всё тот же олигархизм-бюрократизм, только в новой обертке? Что Украина возьмет себе образцом? Европу? Или Сечь? Современность или архаику с ее иконами и молебнами, самостийностью и казачеством? Какими будут ее цвета — цвета хлеба и неба или цвета крови и грязи?
А может образец будет иной? В конце пламенной речи, которой Юлия Тимошенко, мешая выученный украинский с родным русским, приковала внимание не только праздничного Майдана, но и всего мира, прозвучали очень важные слова. Их смысл такой — нам нужно залечить раны Украины, защитить тот огонь духовности и моральной силы, который горит сегодня на Украине.
Это очень важно. В украинском протесте было много всего. Была и ненависть. Но было в нем и другое — органическое неприятие лжи и воровства власти. Ненависть вывела на Майдан тысячи, по всей Украине — десятки тысяч. Неприятие лжи выводило сотни тысяч и миллионы.
«Не по лжи», «совесть», «духовность» — всё это не политические категории. И именно поэтому огню украинской духовности так нужна защита. Лозунгами о незалижности, или о европейскости, или о демократии — любыми политическими лозунгами, его очень легко не погасить, конечно — это-то, к счастью, невозможно — но заглушить, сбить, загнать внутрь.
Раздуть же этот огонь, сделав главными приоритетами политики честность, доброту, заботу о человеке, о его развитии, культуру и культурное производство, — это гораздо, гораздо труднее. Строго говоря, в полной мере это не удавалось раньше нигде и никому. У Украины сегодня есть шанс.
Если она его не упустит, это не только сохранит Украину территориально. И даже не только преобразит саму Украину. Это изменит весь мир. И Россию — в первую очередь.
Мы — части одного целого, одного культурно-цивилизационного единства. За неимением другого имени его можно назвать Русским Миром. Если бы усилиями националистов само слово «русский» не покрылось бы в последние годы мрачным нагаром ксенофобии и группового эгоизма, это было бы прекрасное название.
Роль лидера в этом культурно-цивилизационном единстве переходит от одной его части к другой. В роли таких лидеров за нашу долгую историю побывали и Киев, и Владимир, и Сарай, и Москва, и Петербург, и снова Москва. Не наступает ли сегодня такое время, когда Киев вновь становится лидером, украинцы — главными россами, «великороссами», а мы, в России — их младшими братьями, малыми россами?
Случится ли это? И случится ли это прямо сейчас? Я не гадатель — не знаю. Но такая возможность есть. В любом случае за последние десять лет украинцы дважды показали своей нетерпимостью ко лжи, что их нравственное состояние лучше нашего. Конечно, учитывая выбросы украинского национализма, «лучше» не значит «хорошо». Но лечить украинские болячки, может быть, сегодня проще, чем российские чванство и пофигизм.
А впрочем — увидим. Даже при самом благоприятном сценарии легким выздоровление не будет.
Но то, что самый яркий политичекий лидер Украины в своей праздничной речи заговорила о защите духовного огня и о главном его топливе — покаянии, то, что она начала с того, что просила прощение за то, в чем лично она, может, виновата меньше других, всё это дает основания для надежды.
