Хоть ислам проник в казахские степи еще в VIII веке, распространялся он медленнее, чем в соседних государствах. А все из-за укоренившихся языческих культов и традиций кочевой жизни.
По сей день многие казахи наряду с канонами ислама почитают духов своих предков (аруахов). Кочевой образ жизни объясняет и тот факт, что мечетей в Великой степи было мало – только на юге или в древних городах типа Отрара.
Парадокс: расцвет строительства мечетей в Казахстане начался в эпоху русской колонизации с XVIII до ХХ века. С появлением городов и оседлых общин религиозные учреждения становились очагами культуры и цивилизации – рядом с православными церквями обязательно возводились мечети, рядом с приходскими школами – медресе. И если в Средней Азии миссионерскую деятельность ислама несли в основном арабы и турки, то в Казахстане инициаторами строительства мечетей выступали прежде всего татары. Первыми муллами были в основном тоже они, а также выпускники Уфимского духовного мусульманского училища.
Это вполне объяснимо. Пока русские солдаты и казаки строили форт или укрепление, рядом строилась небольшая слободка предприимчивых торговцев-татар. Солдату ведь нужно множество товаров, доставку которых обеспечивали ушлые коммерсанты. Затем появлялись юрты казахов-кочевников, пригонявших на продажу скот. Чуть позже возникали глинобитные домики дунган, обеспечивающих гарнизон свежими овощами. Но первыми мирными жителями военных фортов всегда были татары. Почти в любом городе Казахстана есть бывшая татарская слободка.
Естественно, правоверным татарам нужна была мечеть. Первый мусульманский храм города Верного был возведен именно в районе Татарки. Еще его называли мечеть Алымова – то ли по фамилии первого муллы, то ли в честь щедрого пожертвователя. При мечети была открыта мусульманская школа-медресе для 70 мальчиков. Сегодня на этом месте располагается мечеть "Фатима", мало чем отличающаяся от оригинала.
Позже, когда город Верный начал быстро строиться, на пожертвования купца Исхака Габдулвалиева была построена самая крупная мечеть в Семиречье. Официально она называлась мечеть № 4 Оренбургского магометанского собрания. Но в народе из-за башенного минарета татарского стиля она получила название "Исхакия" в честь купца Габдулвалиева.
Была еще мечеть, построенная на пожертвования казахов, переселившихся в город Верный из долины реки Каратал. Она находилась на месте нынешней Центральной мечети. Во время верненского землетрясения 1887 года мечети были полностью разрушены, но уже через год заново отстроены. К ХХ веку в Семиречье действовало 269 мечетей, 8 медресе и 7 школ мусульманского воспитания. А в самом городе Верном, кроме вышеперечисленных мечетей, было еще три: мечеть чалоказахов в районе Большой станицы и две дунганские мечети по нынешней улице Масанчи.
Так что в начале XX века в небе Семиречья мирно соседствовали кресты и полумесяцы, а голос муэдзина перекликался с колокольными перезвонами. Кроме того, в городе Верном был протестантский храм и еврейская синагога. Все служители различных религий между собой не дружили, но и не конфликтовали. Беда в мусульманские мечети и христианские храмы пришла не со стороны иноверцев, а со стороны атеистов-большевиков.
В годы советской власти большинство религиозных объектов было закрыто, культовые здания превращали в клубы, склады и производственные цеха. В главном кафедральном соборе был создан краеведческий музей, в мечети "Исхакия" – кинотеатр, а затем клуб национальных меньшинств "Нацмен". В 70-е годы прошлого века бывшее здание мечети "Исхакия" вообще снесли – сейчас здесь находится универсам. Из православных церквей города Верного сохранились только Вознесенский и Никольский соборы.
Во время Великой Отечественной войны обращение к религиозным чувствам способствовало консолидации советского народа. Верующим были возвращены некоторые ранее отобранные властями мечети и церкви. Так, в 1944 году мусульманам Петропавловска была передана в бессрочное пользование мечеть, которая закрыта в 1937 году. А в 1945 году власти разрешили вновь открыть чалоказахскую мечеть, которая на тот момент была занята под общежитие. Дальше – больше: казахстанским верующим разрешили совершать паломничество в Мекку и Медину.
Но в начале 50-х годов прошлого века на религию снова обрушились гонения – снова начали отбирать храмы и мечети, были запрещены религиозные праздники, подвергались гонению служители культа. Если кого-нибудь из коммунистов замечали в церкви или мечети, то их исключали из партии и снимали с должности. Но все эти гонения и запреты в реальной жизни не оказывали заметного влияния на воззрения населения. Появились "бродячие муллы", совершавшие обряды на дому. И все втихаря справляли религиозные праздники и хоронили усопших согласно духовным канонам. До сих пор помню, как два коммуниста-сталинца – мой отец и его родственник (гэбешник и кавалер ордена Ленина) – на Курбан-айт резали барана в ванной комнате.
У одного моего приятеля был дядя – директор школы, коммунист. Когда он сделал обрезание своему сыну, его исключили из партии и погнали с должности. Дядя написал письмо председателю Комитета партийного контроля Арвиду Яновичу Пельше. Через месяц из Москвы пришел ответ: нельзя путать религию и народные обычаи. Дядю восстановили в партии.
Так что как ни старалась власть полностью вытеснить религиозные обряды из жизни казахов, им это не удалось. Но по-настоящему религия вернулась в нашу жизнь после обретения Казахстаном независимости. Сохранившиеся мечети и храмы вернули верующим. В стране начался строительный бум религиозных объектов. Если в 1982 году в Казахстане было 32 мечети, то сегодня – около пяти тысяч.
На месте старенькой мечети, построенной каратальскими казахами, воздвигнута красивая Центральная мечеть, построенная по проекту архитекторов Баймагамбетова и Шарапиева. Она отделана мрамором и цветными изразцами, выполненными в казахских национальных мотивах. Ее венчает голубой купол диаметром 20 метров. Высота большого минарета – 47 метров. Мечеть рассчитана на 7 тысяч посетителей. В 2000 году большой купол был украшен аятами из Корана в каллиграфическом исполнении турецких мастеров.
