Олег Орлов: «Правозащитники могут признать большинство подсудимых в процессе-58 политзаключенными»
На днях правозащитный центр «Мемориал» вновь подтвердил свою позицию в отношении одного из обвиняемых в «Процессе 58» (о вооруженном нападении на Нальчик 13 октября 2005 года) Расула Кудаева: его признают политическим заключенным.
Расул Кудаев — бывший узник Гуантанамо, которого американцы отпустили в 2004 году без предъявления обвинений. 23 октября 2005 года его арестовали в Нальчике по подозрению в причастности к вооружённому нападению на административные объекты в столице Кабардино-Балкарии. Правозащитники уверены, что после взятия под стражу полицейские пытали его, выбивая «признание». Факты пыток подтверждаются показаниями свидетелей, фотографиями и медицинскими справками. Сам Расул Кудаев настаивает на своей невиновности.
Признания, предположительно полученные под пытками, могут лечь в основу судебного решения; тем самым будет нарушено право на справедливый суд, закреплённое в международном праве и Конституции РФ.
Об этом, а также о том, за кем из фигурантов громкого судебного дела тоже может быть признан статус политзаключенного, КАВПОЛИТ беседует с членом Совета ПЦ «Мемориал», руководителем программы «Горячие точки» Олегом Орловым.
- Расул Кудаев объявлен политзаключенным. В первый раз этот статус за ним признали еще в 2006 году. А как же другие подсудимые в процессе-58? По мнению адвокатов, многие из их подзащитных неправомерно обвинены. Могут ли они получить статус политзаключенных или у Расула Кудаева особый случай?
- Во-первых, Расул Кудаев был назначен следствием террористом, участником мятежа прежде всего потому, что является бывшим узником Гуантанамо. Данный мотив изначально прослеживался, так как всех обвиняемых по нальчикскому делу необходимо было привязать к международному терроризму. Оттого и нужен был Кудаев, который, по версии следователей, находился среди талибов в Афганистане, где его арестовали и заточили в лагерь на Кубе. И отсюда больший вес приобретало обвинение. Этот политический по своей сути мотив в привлечении его к делу.
Во-вторых, ход суда показал очевидность того, что Кудаев вообще не имел отношения к октябрьским событиям 2005 года. После всех аргументов обвинения и всех доводов защиты стало убедительно ясно: Кудаев не участвовал в вооруженном мятеже.
Помимо него, Мемориал убежден в непричастности и другого подсудимого —Будтуева. Но он, слава Богу, не находится в заключении, поэтому он не может быть признан политическим заключенным. И надеюсь, что приговор не даст нам оснований включать его в список политзаключенных.
Что касается остальных, всех без исключения, подсудимых на «процессе 58-ми», то мы не считаем полностью правомочными обвинения в их адрес.
- Есть ли, на ваш взгляд, вина на ком-либо из подсудимых? Как быть с ними?
- Конечно, если послушать доводы защиты, то непонятно тогда: кто стрелял, кто же напал на государственные объекты в Нальчике в октябре 2005 года? Неужели все были убиты или убежали? А на скамье подсудимых оказались абсолютно невинные люди?
Однако события октября 2005 года были весьма серьезные. Погибло немало силовиков, да и случайных прохожих из числа гражданского населения.
Безусловно, мы понимаем, что среди тех, кто привлечен в качестве обвиняемых, существуют те, в отношении которых обвинение как минимум не доказано.
Вместе с тем есть подсудимые, например братья Ахкубековы, которые в реальности были вовлечены в противоправные действия. У них имелось оружие, но они его добровольно сложили и сдались. Они не стреляли, на их руках, как говорится, нет крови.
Мы внимательно будем следить за тем, какой приговор вынесут к такого рода людям.
- Каковы будут шаги правозащитников?
- Если все подсудимые получат жестокий приговор, который сейчас требует прокурор, то у правозащитников появится основание, дабы рассмотреть вопрос о включении и этих людей в список политзаключенных.
Нашим критерием для данной позиции является несоразмерно жестокое наказание по сравнению с совершенным деянием, а также то, что продиктовано это политическими мотивами.
Кто стрелял, кто же напал на государственные объекты в Нальчике в октябре 2005 года? Неужели все были убиты или убежали? А на скамье подсудимых оказались абсолютно невинные люди?
- Удивительно, что процесс-58 длится так долго. По-моему, это за гранью разумного. Некоторые из фигурантов уже более 8 лет находятся под стражей. Как это можно обосновать?
- В России столь долгое рассмотрение уголовного дела в суде — совершенно беспрецедентно. Учитывая и предварительное следствие, и суд, люди невообразимо долго без приговора суда пребывают в заключении.
- А были ли прецеденты в судебной практике столь длительных процессов?
- В международной практике такие случаи бывали, когда имелось много фактологического материала, и который нужно как следует оценить.
В процессе-58 в Нальчике, как объясняет сторона обвинения, все упирается именно в огромные объемы уголовного дела.
В России столь долгое рассмотрение уголовного дела в суде — совершенно беспрецедентно. Люди невообразимо долго без приговора суда пребывают в заключении.
- Да, там сотни томов..
- Только обвинительное заключение состоит из громадной пачки документов. А самих материалов дела ужасно много.
Кроме того, с самого начала при ведении дела о нападении на Нальчик был существенный правовой изъян: все обвиняемые проходят как участники одного деяния, одного большого заговора. Таким образом, по отношению к каждому из них рассматривается все событие. Поэтому, раз за разом основное действо вновь и вновь описывается. То есть изучаются не отдельные эпизоды, а некое единое, большое дело. Хотя каждый эпизод – лишь часть всего инцидента, но при его исследовании в суде воспроизводится опять вся канва, все элементы основного дела по отношению к каждому из обвиняемых.
Из-за этого материалы дела «утяжеляются», объемы становятся неимоверными.
При этом из материалов дела видно, что часть людей ничего не знали о подготовке нападения и никак в нем не участвовали. А кто-то был, как я уже отметил, вовлечен в последний момент. Трудно назвать их участниками заговора, заранее спланированного, по свержению конституционного строя.
- Может быть, это не очень корректно, но по вашим прогнозам, суд согласится с обвинением по срокам наказания?
- Я не хочу предварять решение суда. Но выражу надежду, что суд подойдет объективно и отделит зерна от плевел. Да, есть часть людей, в отношении которых имеются доказательства, что они загодя знали и сами участвовали в вооруженных столкновениях. Есть те, кто вовлечены были непосредственно в ходе событий и сами не понимали, в чем участвуют. И, наконец, есть те, кто ни в чем не принимал участия, как тот же Кудаев.
Возможно, суд не пойдет на поводу у обвинения, которое рассматривает всех как заговорщиков.
С самого начала при ведении дела о нападении на Нальчик был существенный правовой изъян: все обвиняемые проходят как участники одного деяния, одного большого заговора.
Думаю, что суд должен также учесть, что часть людей, оказавшихся в составе вооруженных групп, тем не менее не стреляли, никого не убили и не ранили, и даже сложили оружие и сдались. Ведь в ином случае получается, что сдавайся или не сдавайся, стреляй или не стреляй — результат один.
Приговаривать всех подряд без разбора к длительным срокам заключения — это просто-напросто антигосударственно. Наряду с тем, что это негуманно.
