СМИ: сообщают о ещё одном уничтожение "организатора теракта в Пятигорске"(interfax.ru). Опять погибли и ранены силовики.
А почему общественности не назовут и не покажут доказательства, по которым Марат Идрисов "считается организатором крупного теракта в Пятигорске"?
Например, инвалида 1 группы, мэра Махачкалы Саида Амирова обвиняют в организации теракта. Но делают это на показаниях фигурантов уголовного дела, которые они дали под пытками током (versia.ru). И этот факт никто даже не пытается опровергнуть.
В стране более 20 лет действует специальных закон для оперативных подразделений: ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности". Сам в его подготовке принимал участие в 1990 г.
Этот закон позволяет оперативным службам вести эффективную борьбу с любыми проявлениями преступности в стране. Говорю об этом, как выпускник Высшей следственной школы МВД СССР и 40 лет практикующий юрист, кандидат юридических наук, занимающийся методиками раскрытия и расследования преступлений.
По поводу того, как надо осуществлять оперативно-розыскные мероприятия, изложенные в ст. 6 ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", написаны тысячи рекомендаций. Но никто их не использует. Вся работа оперслужб сводиться к тому, чтобы выследить и уничтожить, а если задержали, - склонить к сотрудничеству и дать показания по поводу предъявленного обвинения.
Так уже 600 000 осудили без исследования и проверки доказательств, на одних признательных показаниях подсудимых, что противоречит ст. 49 Конституции РФ и ст. 1 и ч. 2 ст. 77 УПК РФ.
Однажды, когда я работал следователем, оперативники сказали, что мой обвиняемый в квартирной краже признался ещё в 20 подобных кражах.
Я решил его подробно допросить. Это удивило оперативников. Допрос показал, что он очень путанно говорит о том, где он совершал кражи.
Проверку показаний решил провести по всем правилам, с участием понятых. Оказалось, что он не мог не только указать дом, в котором им была совершена кража, не знал подъезда, но не знал расположение комнат в квартире, мебели в ней. Не мог назвать место, откуда были похищены деньги и ценности. Ясно, что на основе такой проверки показаний, обвинять его в новых эпизодах краж, не было никаких оснований.
Тогда, благодаря таким учёным, как В.М. Савицкий, Л. М. Карнеева и И.И. Карпец, который к тому же возглавлял уголовный розыск страны, никто и подумать не мог о том, что можно осуждать на одних признаниях обвиняемым своей вины.
Это очень обидело руководство уголовного розыска УВД. У них пропадала возможность отчитаться за раскрытие 20 квартирных краж.
Мне было прямо сказано: что я должен был оформить признание обвиняемого и всё; что оперативникам стоило большого труда добиться от него признательных показаний; что я, как следователь, ничего не умею раскрывать; опера раскрывают преступления, а следователи, как "стряпчие" только оформляют раскрытие.
Меня это очень огорчило. Я сказал главному сыщику УВД, что готов сидя в своём кабинете, раскрыть три "висяка", т. е. дела по которым "сыскарям" не удалось установить преступника.
Мне дали три дела, возбуждённые по тяжким преступлениям. Исследуя сведения, содержащиеся в материалах дела, я в течение трёх месяцев собрал доказательства на лиц, совершивших эти преступления. Это было большим событием. Все руководители розыска и следствия УВД получили премии в размере оклада.
Мою работу не оценили даже грамотой, но меня уже никто не называл "стряпчим".
Может пора уже и спросить, с ответственных за работу оперативных служб о том, как применяется ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", а не множить новые законы, умаляющие права и свободы граждан?
