Об основании турецкого Фонда гуманитарной помощи IHH (Humanitarian Relief Foundation), его целях, помощи, оказываемой им исламскому миру, и планах на будущее рассказал корреспонденту «Turkiye Daily» председатель этой благотворительной организации Бюлент Йилдирим.
- Наш фонд был основан для помощи пострадавшим от нападений в Боснии-Герцеговине в конце 1992 года. Тогда сербы безжалостно убивали мусульман в Боснии. Мы отправились в Боснию. Мы сами видели, что там происходило. И в памяти всплывали рассказы наших стариков. Мы вспомнили убийства, которые совершили в оттоманских землях армяне, греки, болгары, русские, и поняли, что человечество теряет свой человеческий облик на войне. Было ясно, что такое больше не должно повториться – будь то мусульмане или нет. Мы решили, что необходимо создать организацию для помощи невинным и пострадавшим людям, вернулись в Турцию и принялись за дело.
Мы начинали втроем
- Сначала мы поехали туда втроем. Мы все были молоды, и к нам приезжали друзья из Турции. Некоторые из них стали мучениками. Конечно, вокруг была война, и помощи ждать было неоткуда, был голод и бомбы падали без остановки. Чтобы доставить туда помощь требовалась готовность пойти на смерть, и мы приняли такое решение. Мы доставили гуманитарную помощь при содействии наших друзей, через сербов в Сараево. Известие об этом эхом отозвалось по всему миру: как это возможно, как удалось доставить туда помощь? Но Аллах помог, хотя во время этих действий наши друзья стали мучениками. Да будет с ними милость Аллаха, они были очень устремленными, готовыми добиться цели любой ценой – и заплатили самую высокую цену. В то время была проделана очень большая работа. Когда в городе снайперы стреляли по людям, там был только один мини-автобус, и он принадлежал фонду IHH. Чтобы спасти людей, мы перевозили их из одной части города в другую. Сегодня любой ребенок в Сараево знает про этот мини-автобус. А дело, начатое тогда, уже охватило 120 стран.
В одном из районов, подвергавшемся сильным бомбардировкам, мне рассказали о детях, которые остались одни: «Если вы позаботитесь об этих детях, они вырастут милосердными. Если нет, все они станут ворами и контрабандистами». В Боснии мы впервые поняли, что это действительно так. В столице Хорватии Загребе есть мечеть. После войны боснийцы, потерявшие друг друга, встречались там. И там же был расположен наш центр. С течением времени мы заметили, что маленькие дети и молодые девушки куда-то исчезают. Мы выставили там охрану от нашего фонда. Мы поняли, что этих детей-сирот похищают. То же самое происходило после землетрясения в Мармаре, когда про тех, кого не удалось отыскать, просто забывали. Так же было в Газе или Пакистане. Потому что в удаленные регионы, где происходят войны или землетрясения, отправляются также и другие организации, с плохими намерениями. Например, та мафия, которая занимается человеческими органами. Едут туда и миссионеры. Гуманитарные организации спасают детей, которых находят. Другие пытаются вовлечь найденных детей в организованную преступность.
Как работает ваша система, как вы определяете, где нужна помощь?
К нам приезжают студенты. Мы приглашаем их из-за границы и получаем от них информацию. И у нас есть свой 19-летний опыт. Мы уже побывали в 120 странах и сами определили, какие в них существуют проблемы. Если где-то нужна школа, мы обращаемся к местным организациям или администрации, иногда они выделяют нам землю, иногда здание, и мы открываем школу. И поскольку мы придаем особое значение связям с Турцией, мы даем в этих школах турецкое образование. В некоторых странах помимо школ нужны больницы, в Африке, например. В регионах компактного проживания христиан и мусульман в Африке у христиан есть очень развитая инфраструктура. Все европейские страны поддерживают их, и когда приезжаешь туда, видишь на самом деле смесь небоскребов и трущоб. В тех местах, где стоят небоскребы и виллы, живет христианское население, а бедные районы населяют мусульмане. Мы открываем там больницы, клиники и родильные дома.
В Африке около 5 миллионов человек больны катарактой. Впервые мы занялись лечением катаракты в Сомали. Сейчас во многих странах Африки мы проводим операции по удалению катаракты, и уже вернули зрение почти 25 000 пациентов. Мы приглашаем группы врачей из Турции или набираем на месте, а также отправляем молодежь обучаться медицинской профессии. Некоторые из них становятся окулистами, другие – специалистами в других областях медицины. Они очень помогают нам. И хотя операции на глазах были проведены только 25 тысячам пациентов, количество тех, кто прошел обследование и получил очки, перевалило за сотни тысяч. И у нас уже все расписано на ближайшее будущее. Нам предстоит вернуть зрение 10 тысячам человек из Эфиопии.
Что Вы чувствуете, осуществляя такую гуманитарную помощь?
У нас здесь за 100 турецких лир (около 2000 рублей) даже обследование у специалиста не пройдешь, а там за эти деньги мы возвращаем людям зрение, это очень дешево. Представьте себе, человек не видит 18-20 лет. И оба глаза этого человека, который не видит все эти годы, можно прооперировать за 200 турецких лир, но поскольку он беден, он не может себе этого позволить. И все это время он не может наслаждаться красотой этого мира, не видит всего многоцветного разнообразия и постоянно пребывает в печали. И вдруг мы показываем ему все это. Скажем, вы прооперировали накануне 150-200 человек, и на следующий день все они открыли глаза одновременно. Эти люди, в тот момент, когда видят свет, они вскрикивают. Этот вскрик счастья, молитвы и радость… Например, у 7-8-летней девочки была врожденная катаракта, она никогда не видела свою мать, мы ее прооперировали, и она узнала мать по запаху среди множества женщин. Что при этом чувствуешь? Это надо пережить. Помогать людям это самая лучшая и счастливая работа в мире. Я считаю, что если человек этого хочет, Аллах даст ему возможность. Мы уже видим сейчас, как выросло количество гуманитарных фондов в Турции. Это потому что растет желание помогать, люди стремятся помочь другим.
Не могли бы Вы рассказать о каком-нибудь из своих самых сильных впечатлений?
Конечно, мы побывали в очень многих местах, и память полна разнообразных воспоминаний. Когда мы были в Газе, неподалеку упала бомба, и мы видели тело человека, чью голову начисто оторвало от туловища. И рядом с ним десять детей. Хозяйка дома не плакала, она держалась крепко. Самый младший из детей заплакал, и ребенок постарше велел ему замолчать. Поскольку мы были с камерой, они решили, что мы иностранцы. То есть хотели показать, что палестинцы никогда не плачут. И тогда я заплакал, и вслед за мной все они тоже принялись плакать. Это произвело на меня очень глубокое впечатление. Или вот маленькая 9-летняя девочка говорит своей 7-летней сестре: «Смотри чтобы у тебя пижама была чистая и непорванная. Если нас ранит бомбой, когда нас отвезут в больницу, на нас должна быть хорошая одежда».
В недалеком будущем состоится 4-я встреча сирот. Не могли бы Вы рассказать о ней?
17 октября в Турции пройдет большая встреча сирот. Это событие будет широко освещаться в стране. Был такой период, когда турецкое кино создавало образ сирот как угнетаемых и презираемых. Люди у нас любят сирот и хотят помочь им. И мы намерены еще больше развить эту тенденцию. Мы рассказываем о сиротах в Турции и за рубежом. Сейчас у нас на попечении почти 20 тысяч детей, потерявших одного или обоих родителей. Ежемесячно мы тратим на содержание одного ребенка 70 турецких лир (около 1400 рублей). Если жив кто-то из их семьи, мы заботимся и о них также. Наша цель с помощью этой программы защиты сирот достичь уровня, когда у нас на попечении будет 50 000 детей. Во время этой встречи мы объясняем людям, что необходимо заботиться об осиротевших детях, особенно в районах войн и природных бедствий, потому что мы обязаны защитить их от различных групп, фондов и организаций, имеющих недобрые намерения.
