История одного ареста

К нам обратилась Аджигисиева София Кайтарбиевна, жительница селения Канглы Минераловодского р-на Ставропольского края, со следующим:

6 ноября в 9 часов утра в наш двор ворвались вооруженные сотрудники ФСБ в масках, 6-7 следователей и двое понятых неизвестного происхождения. Я успела увидеть их через окно кухни, предупредила свекра и надела хиджаб. Свекор медленно открыл дверь на кухню, они его скрутили и завели в угол навеса, при том, что он инвалид 2 группы, как и его сын, и давно ходит, согнувшись от своей болезни. Затем, наставив автомат на меня, один из них спросил, кто есть в доме, и велел идти впереди него. Я не могла ходить от испуга, только падала и плакала, сказала, что мы на кухне одни. Потом он вывел нас с сыном на порог, один из пришедших с усмешкой сказал: «Женщина, что вы в обморок падаете? Мы же не за вами пришли!»

Потом, таща за шкирку свекра, велели ему войти в дом, где спал мой муж, Аджигисиев Мансур Батырханович, 22.12.1984 г.р. с нашей пятимесячной дочкой. Укрываясь позади свекра и обыскивая комнаты, они дошли до самой крайней, где и лежал больной муж с ребенком. Ему велели медленно вытащить руки из-под одеяла и повалили на пол, потом, разрешив одеться, вывели во двор, где уже стояла их «Газель». В машине они поставили мужа на колени, сковали сзади руки наручниками и наклонили его голову в пол, один сотрудник начал зажимать в его скованных руках какие-то предметы прямоугольной и круглой формы, при этом угрожая мужу, что если он попытается дать знать кому-то о том, что сейчас происходит в машине, он расправится с его семьей, в том числе и с маленькими детьми. Уже позже, узнав от адвоката, что на боеприпасах есть его отпечатки, он понял, что за предметы зажимали в его руках.

В это время следователи зачитывали нам постановление Ставропольского суда о проведении обыска, т. к. Аджигисиев М.Б. подозревается в хранении и транспортировке огнестрельного оружия и сильнодействующих психотропных лекарств и т.п. Мне разрешили забрать маленькую дочь и сидеть с детьми на кухне, старшая дочь была а садике. Сами же они начали обыск во дворе. В это время я заметила, как из дома вышли двое в масках, в отличие от остальных, они были без оружия и держали руки в карманах. Когда они спускались по ступенькам, я увидела их из кухни (она находится во дворе, напротив дома) и начала громко спрашивать их, почему они гуляют одни по нашему дому, говорила, что они что-то могли подбросить. Но их оператор, который вел съемку обыска во дворе, не направляя камеру на тех двоих, сказал мне: «Что вы говорите, женщина!».

Затем обыскивающие прямым ходом вошли в самую дальнюю комнату, где спал до этого мой муж, и сразу направились к вещевому шкафу, где внизу «нашли» патроны, чем ввели в шок свекра. Когда он начал говорить: «Зачем вы так делаете?» — они ответили: «Да подожди ты! Сейчас ещё что-нибудь найдём!» — и «нашли» на нижней полке другой дверцы гранату и отдельно запальник. В остальных комнатах обыск уже производили просто для галочки, а в кухню и вовсе просто зашли и вышли. Во время обыска не пускали во двор свекровь и отзывались нехорошо о ее сыне.

Доставив мужа в гор.отдел  Минеральных вод, к нему на допрос в течение 6 часов не пускали адвоката. Угрожая ему расправой над семьей и тем, что подбросят мне, его жене, «пояс шахидки», его заставили подписать признание, что он действительно хранил оружие. Муж подписал, и тогда один из ФСБшников сказал ему, что если он пойдёт на попятную, то он даёт слово офицера, что не оставит его просто так.

Ночью в камере Мансуру стало плохо, и он просил позвать скорую, но никто не слушал его, и только утром, когда на смену заступил наш односельчанин, вызвавший скорую медицинскую помощь, ему ввели обезболивающее. На следующий день был суд, который ввиду того, что муж — инвалид 2 группы с хроническими заболеваниями Бехтерева и неспецифическим язвенным колитом на стадии обострения, отец троих детей, и учитывая, что за него ходатайствовали соседи, друзья, школа и администрация села, а также положительную характеристику от участкового, отпустил под подписку о невыезде. Приехав домой, муж продолжил своё лечение дома. Но прокурор со следователем подали апелляцию на решение суда

Мужу стало еще хуже и его на скорой увезли в больницу, и он не мог поехать в Ставрополь на суд. Адвокат уведомил суд о его положении, и они отложили суд. Но в понедельник, 11 ноября, в 7 утра к нам приехали приставы, чтобы доставить его в Ставрополь. Свекор сказал, что Мансур в больнице, и они почему-то удивились и направились в больницу, куда в это время выехали также родители Мансура и его адвокат.

Увидев, в каком состоянии находится мой муж, они позвали еще пристава и стали решать, что делать дальше, совещаясь по телефону. Они написали, что он нетранспортабелен и уехали. Доктор направил супруга на очередную колоноскопию, после чего ему поставили диагноз: Язвенный колит в высокой степени активности и болезнь Крона под вопросом. Его гемоглобин был 60, СОЭ в крови 60, он похудел на 20 кг. Его постоянно тошнило и болел живот, аппетита не было и вовсе, и он с трудом передвигался. Свекровь осталась с ним, пытаясь его кормить и носить судно за ним.

На следующий день, несмотря ни на что, был снова назначен суд, и адвокат поехал туда один, судьи побоялись принимать решение и назначили суд в этот же день в Мин-водах. Суд приехал в составе 4 человек и проходил в больничной палате. После чего судья, увидев состояние моего супруга, назначил ему конвой и попросил следователя побыстрее закончить с моим мужем, оставить его покое и дать ему долечиться. Сначала в конвое был один человек, ночью их стало двое, и они приковали больного мужа наручниками к кровати, к утру их было уже трое и им выделили отдельную палату, моя свекровь находилась вместе с моим мужем

Три недели муж с матерью находились в отдельной палате под охраной троих охранников. Муж был в наручниках и под замком, к ним несколько раз в день приходили проверяющие, также и ночью. Со 2 декабря врач был вынужден его выписать, и Мансура сразу перевели в следственный изолятор Пятигорска «Белый лебедь», где тюремный врач отказался его госпитализировать в связи с отсутствием мест в тюремной больнице. Отец пытался передать ему еду, но туда из домашней еды ничего не принимают, только из их магазина. А в их магазине — только пряники и пюре быстрого приготовления.

Потом его перевели в ИК-3 в Георгиевск, в тюремную больницу, где он начал получать медицинскую помощь, но его состояние продолжало ухудшаться. 14 декабря с нами связались родственники одного из заключенных из ИК-3 и сказали, что Мансур просил  попрощаться с нами от его имени, и просил прощения, если чем-то обидел нас… Они сказали, что он задыхается и почти не может говорить. Мы всех подняли на ноги, и с помощью Аллаха его успели довезти до реанимации городской больницы Георгиевска, где его подключили к аппаратам для искусственного поддержания работы сердца и легких. Делают переливания крови. Состояние его стабильно-тяжелое, при этом у него постоянное кишечное кровотечение. Его охраняют 4 человека с автоматами.

Никакого лечения оказать ему там не могут, могут лишь какое-то время поддерживать его жизнь. Его нужно срочно транспортировать в одну из ближайших гастроэнтерологических клиник — или в Ессентуки, или в Ставрополь, но это невозможно сделать, если его не отпустят под подписку о невыезде.

Также хочу добавить, что мой муж является соблюдающим мусульманином, и повышенный интерес к нему правоохранительных органов я объясняю тем, что он два года учился в Египте.

Помогите спасти жизнь моего мужа!

P.S.

На сегодняшний день читаю статус в facebook:

"Умер Мансур Аджигисиев...
Неправильно это звучит.
Убит! Давайте называть вещи своими именами.
Убит операми, подкидывавшими инвалиду 2 группы, отцу троих детей боеприпасы - за то, что был соблюдающим мусульманином и учился в Египте.
Прокурором и следователями, подавшими апелляцию на первое решение суда - освободить его под подписку о невыезде.
Судьями, которых привезли на суд в больничную палату, но даже это не остановило их от того, чтобы пойти навстречу прокуратуре и СО и избрать мерой пресечения заключение под стражу.
Конвоирами, приковывавшими истекающего кровью человека наручниками к больничной койке.
Тюремным врачом пятигорского "Белого лебедя", отказавшимся госпитализировать находящегося в тяжелейшем состоянии Мансура.
Всеми работниками мясорубочной системы государства, которые тянули время, не давая перевести брата в специализированную клинику, где ему могли оказать необходимую помощь."

Воистину, мы принадлежим Аллаху и к Нему вернемся.