Известный российский адвокат, доктор юридических наук Мурад Мусаев, 17 декабря участвовавший в процессе Краснодарского краевого суда по отмене запрета на смысловой перевод Корана Эльмира Кулиева, рассказал «Кавказской политике» о судебном разбирательстве и его предпосылках.
С точки зрения права сегодняшнее решение Краснодарского краевого суда было единственно возможным. Но, с другой стороны, жизнь и судебная система учат нас не больно надеяться на юридические прогнозы в части решений, особенно по вопросам ислама. Они часто излишне политизированы и идеологизированы. К моему великому счастью, в этом случае судьи приняли решение, руководствуясь законом.
Думаю, что адвокат в этой победе как раз не причем, я просто озвучил ряд совершенно ясных аргументов. Я же не могу в головы судей залезть. Тогда что на них повлияло? Мне хочется думать, что на них как раз ничего не влияло, кроме закона и их собственного внутреннего убеждения. И в этом случае единственно верным решением было удовлетворить нашу апелляцию.
Надо понимать, что это незаурядное дело – речь шла не о запрете какой-то литературы, а де-факто о запрете первоисточника мусульманской религии, Священного Писания – Книги, которую чтут по меньшей мере 20 миллионов человек только в России и полтора миллиарда на Земле.
Транспортный прокурор с районным судьей в Новороссийске, как мне кажется, устроили какой-то междусобойчик, на первое заседание не пригласили даже автора перевода Корана. Их решение было совершенно ущербным не только по содержанию, но и по процессуальной форме.
Почему они его приняли? Теряюсь в догадках, но знаю – в разных частях России прокуроры почувствовали некий карт-бланш на запрещение исламской литературы, и более того, мне кажется, что у них такое внутрикорпоративное соревнование – кто больше и круче запретит.
Например, в Оренбурге без анализа содержания запретили сразу более 60 книг, включая жизнеописание пророка Мухаммеда. В Краснодарском крае решили их переплюнуть – запретили сразу Коран. Это соревнование идет по всей стране и, по моему ощущению, скоро приведет к тому, что мусульманскому книгоизданию придется, как в старые недобрые времена, перейти в подполье.
Религиозные книги все равно будут издаваться и привозиться, но подпольно, из рук в руки, под столом, что ненормально для правового государства. Поэтому надеюсь, что сегодняшнее решение остудит пыл исламофобов в погонах.
Решение Краснодарского краевого суда продемонстрировало, что есть вещи, которые трогать нельзя, как бы не хотелось. Например, Священное Писание.
Российское государство отдало вопрос признания информационных материалов экстремистскими на откуп низшего звена судебной иерархии, и очень часто такие решения принимаются необоснованно, без реального исследования самих информационных материалов.
Это касается не только исламской литературы, но, к сожалению, преимущественно ее – если посмотреть список Минюста, он пестрит арабскими названиями, мусульманскими фамилиями и исламской терминологией. Основной объект запретительных мер – мусульманская литература.
Полагаю, что классические религиозные труды, существующие ни одно столетие, в принципе абсурдно запрещать. Нужно запрещать тогда, когда автор в режиме реального времени призывает к насилию, свержению государственного строя и прочему, но не когда описывается религиозный концепт или догматы.
Например, когда человек говорит – вот вам Коран, или Библия, или Тора – идите, берите Кремль. Тогда такое высказывание нужно запрещать. А когда констатируется религиозное законоположение, мне кажется, запрещение литературы сродни запрещению религии.
