Арсен Омаров, 34-летний уроженец дагестанского Избербаша отбывает наказание за совершенное в Москве преступление в далеком Благовещенске-на-Амуре. Заключенный заявляет о пытках и неправомерно жестоком обращении в колонии. Омаров просит выполнить в отношении него важное положение российского законодательства – право отбывать наказание в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором он проживал или был осужден, а не за 11 тысяч километров от этих мест.
Как сообщил в своем заявлении в редакцию «Кавполита» Арсен Омаров, в ИК-2 в Амурской области, где он в настоящее время пребывает, на него неоднократно оказывалось давление. Оно связано, прежде всего, как полагает заключенный, с несложившимися отношениями с нынешним начальником колонии, который решает вопросы содержания отбывающих наказание силовыми, а не воспитательными способами.
По словам Омарова, еще до его приезда эта зона «славилась» достаточно жестким нажимом на заключенных, в результате которых последние не раз применяли ставшие обычными средства в борьбе за свои права – голодовки и вскрывания (вен).
Заключенному дагестанцу пришлось на своей коже испытать «порядок» благовещенской колонии и апробировать данные виды противостояния произволу.
В Москве Омаров был осужден за вымогательство, хотя, как говорит он, следствие вменяло ему более легкую статью УК – «самоуправство», так молодой человек с друзьями самочинно хотел заставить вернуть долг себе. Однако затем, по мнению Омарова, следователи путем угроз шантажа смогли добиться нужных показаний от свидетелей и потерпевшего для утяжеления обвинения. Так или иначе суд приговорил Омарова к 7 годам лишения свободы. Два из них он провел в СИЗО, и уже 2,5 года находится в благовещенской колонии.
«Раньше здесь на Амуре вообще беспредел был. И избивали, и «опускали», сейчас более-менее. Когда приехал с карантина, руководство колонии меня специально перевело в отряд, где так называемые облегченные условия содержания для тех, кто на строгом режиме. Там сидят «прессовщики» (те, кто избивают и угнетают других заключенных по заказу начальства).
Их выпускают, облегчают им условия, потом используют против зэков, чтобы морально и физически сломать. Как они делают? Например, раньше на диком морозе не запускали в бараки, строем заставляли ходить, руки–ноги отмерзали у людей. Таким беспределом занимались.
И когда я приехал, у меня зародился конфликт с «завхозом» (так именуют активистов, сотрудничающих с начальством), короче, на меня нападение было. Однажды я на проверку вышел, и мы с ним «закусились», после этого меня сотрудники завели в КПП и в дежурке начали избивать, я себе от этого беспредела уже вены вскрыл, — рассказывает Омаров. – Вследствие инцидента приехал человек из Москвы, меня вызывал, пообщались. Я попросил вывезти меня отсюда и обеспечить безопасность. Но мне в этом отказали, хотя и договорились, что меня не будут более избивать».
Однако через полгода после того, как дагестанец вышел с излечения, его вновь попытались «прессовать». И вновь заключенные-»активисты».
«Другой завхоз тоже был прессовщик, каратист, 110 кг. Деньги вымогал и у меня тоже начал. Кроме того, он когда-то в Чечне воевал и к мусульманам и кавказцам стал испытывать неприязнь и проявлял ее . В комнате мы с ним подрались, когда он начал распускать руки. Естественно полицейские наказали меня. С тех пор я сижу в ОСЛОНЕ (отряд особо строгих условий содержания). Нас только на 2 часа на прогулку выводят.
А между тем в одних камерах вместе сидят здоровые и больные туберкулезом заключенные, — поведал далее Омаров.- В апреле мы объявляли голодовку. Приехала комиссия из Москвы. После этого режим облегчили, и еда стала лучше, но лишь на короткое время. Когда все «успокоилось», начальство стало сажать в БУР тех, кто голодает и много жалоб пишет. А теперь начальником управы стал Марченко, который меня в первый раз избивал, будучи еще опером. Он сказал: если не прекращу писать в Москву, то буду пенять на себя. Сейчас я опасаюсь за свою жизнь и здоровье».
Помимо этого, Омарову, как и другим мусульманам, помещенным в ОСЛОН, имеются препятствия для совершения религиозных обрядов ислама: пятикратного намаза, а также возможность употреблять в пищу халяльные продукты.
Главное же требование на сегодня у Арсена Омарова – перевести его отбывать оставшийся срок наказания поближе к дому. Оно вполне законно, так как в статье 73 Уголовно-исполнительного кодекса РФ закреплено важное положение об отбывании осужденными к лишению свободы наказания в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены. Эта позиция имеет принципиальное значение для достижения такой цели наказания, как исправление осужденных.
Родные и близкие Омарова, которым затруднено посещение его в колонии, также обратились с просьбой о его переводе во все возможные инстанции. Но пока проблема не решена.
