Президент Владимир Путин на вчерашнем заседании Совета по борьбе с коррупцией признал, что либерализация уголовного законодательства работает не так, как задумано. И что руководители госорганов должны нести персональную ответственность за проникновение коррупционеров в их ряды. Таким образом, Путин обозначил новый виток борьбы с главным злом современной России, обесценивающим усилия власти и общества в любой области развития страны.
В первой половине 2013 года за получение взяток осуждены почти 700 человек, заявил президент, и лишь 8% взяточников приговорены к реальным срокам лишения свободы. Большинство отделаются штрафами, которые «преступники не платят, находя всевозможные нормативные лазейки». Решения о либерализации в этой сфере, напомнил Путин, приняты еще в 2011 году, и «мы тогда все с этим согласились»: «Надеюсь, что это будет обращением к совести людей, которые совершают те или иные правонарушения».
По словам главы администрации президента Сергея Иванова, в 2011 году было либерализовано законодательство, по которому коррупционеров в основном наказывали кратными штрафами, перекрывающими ущерб. «По сути это правильная норма, но по факту или по жизни все уже открыто признают, что она не работает. За первое полугодие этого года судами вынесено штрафов на общую сумму за коррупционные правонарушения в 20 млрд. руб., возмещено 20 млн., то есть 1%», – сообщил Интерфакс. Правда, по арифметике получается - 0,1%. Из полутора миллионов служащих, которые подали декларации о доходах, добавил Иванов, 200 чиновников и госслужащих были уволены в связи с утратой доверия. Из 200 уволенных госслужащих пятеро – сотрудники центральных аппаратов федеральных органов исполнительной власти. «В территориальных органах федеральной власти, включая МВД, уволено в связи с утратой доверия 158 человек» – сообщил Иванов.
Иванов отрицательно ответил на вопрос о том, проводились ли проверки по публикациям блогеров.
Глава государства потребовал возложить персональную ответственность на руководителей госорганов всех уровней «за проникновение в аппарат лиц, рассматривающих службу как источник личного неправомерного обогащения». Он отметил, что любой гражданин, который хотел бы стать муниципальным или госслужащим, «должен понимать, что вступление в должность связано неразрывно с жесткими антикоррупционными требованиями, с определенными ограничениями, которые человек обязан строго соблюдать. И мы исходим из того, что он берет эти обязательства на себя добровольно». Сообщив, что в этом году количество преступлений коррупционной направленности сократилось, Путин указал на необходимость анализа этих данных в связи с высокой латентностью подобных правонарушений.
«НГ» неоднократно писала (см. номер от 25.10.13), что главной угрозой всем видам безопасности – военной, продовольственной, политической, моральной, геополитической – является коррупция.
Первый вывод (сигнал), следующий из вчерашнего заявления Путина.
Президент подтвердил, что борьба с коррупцией должна вестись самым беспощадным образом. При этом беспощадность не следует противопоставлять либерализму или чему-либо подобному. Потому что очень важен конечный результат. Результат же печален: в стране не работает ничего. Россия может развалиться вследствие межнационального конфликта, ведь коррумпированные полицейские и чиновники позволяют бандитам безнаказанно вести себя – как «королям жизни». Независимо от того, местные они или приезжие. А потом протесты людей выглядят восстанием на «национальной» почве.
Что толку обсуждать характер протестных акций, если все они порождены одной причиной – коррупцией... И констатация факта – что либеральное законодательство не работает – разумна.
Вывод второй, который нельзя рассматривать вне контекста проблемы, – это механизм общественного, политического и медийного контроля за деятельностью правоохранительных органов. Если не будет такого контроля, подобная деятельность правоохранителей легко может превратиться в кампанию по переделу собственности. Когда представители силовых структур под видом претензий якобы коммерческого характера получат возможность отнимать бизнесы.
Тут должна быть безукоризненность в подходах, так как результатом подобной деятельности способно стать не очищение страны от скверны, а оттеснение конкурентов.
Вывод третий. В цепочку этих соображений надо включить размышления о возможной связи заявлений Путина по поводу неработающего либерального законодательства с процессами вроде суда над Алексеем Навальным. Заявления президента – подготовительный этап ситуации, в которой общество еще до вынесения приговора должно быть подготовлено к мысли, что если кто-то попался на нарушении подобного рода, функционер или оппозиционер, – исключений для него быть не должно.
Заявления Путина, считают многие эксперты, опрошенные «НГ», могут стать предвестником серьезных законодательных подвижек. К примеру, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, ссылаясь на мнение специалистов по противодействию коррупции, предвидит возвращение в законодательство конфискационных статей. Рекомендованных России, кстати, международными конвенциями по борьбе с коррупцией. В принципе отношение Путина к коррупции двоякое, замечает Ремизов: «С одной стороны, он явно не принадлежит к числу политиков, которые много об этом говорят и для которых это конек. Президент считает коррупцию неизбежным злом, с которым жили и будем жить. Но, с другой стороны, коррупция, если смотреть с верхних этажей власти, – это непрозрачность происходящего внизу. То есть неподотчетность и непрозрачность подчиненных».
Поэтому для Путина нынешний уровень коррупции – проблема эффективности и результативности власти, которая не может не беспокоить главу государства, подчеркивает Михаил Ремизов. Эксперт считает здравой идею ответственности руководителей за состояние своих ведомств в смысле противодействия коррупции: «Если кто-то сильно оскандалился и проштрафился, он теряет должность начальника. Вроде бы это не совсем справедливо, потому что люди отвечают за чужие поступки. Но это эффективно. Люди, конечно, по-другому относятся к кадровой политике: проверяют и перепроверяют подчиненных, что на самом деле является нормой. И безусловно, правила игры в ведомстве зависят от руководства. Конечно, руководство может быть слабым и для него может быть непрозрачным то, что делается внизу, но это тоже проявление неэффективности».
Однако, уверен собеседник «НГ», эффективная борьба с коррупцией, по крайней мере на высоких уровнях власти, невозможна без усиления ее политической составляющей. К примеру, министры могут нести персональную ответственность, только если являются политическими фигурами, подчеркивает Михаил Ремизов: «Пусть они приходят на свой пост как публичные фигуры, как люди с репутацией, которые ею дорожат, – в том числе политической. А значит, и в этом качестве они могут нести ответственность. Если они просто инструменты – винтики в бюрократическом механизме, то ответственность размывается. Поэтому принцип персональной ответственности на высоких уровнях власти тесно связан с политическими механизмами формирования власти».
Слова Путина о совести чиновников, считает Ремизов, не просто красивая фраза: «Ничего не произойдет в плане борьбы с коррупцией, если в стране в политическом классе, в правящем классе не будет института репутации. Она важна, когда есть здоровый, нормальный политический процесс. То есть когда люди, теряющие репутацию, теряют шансы на власть, на политическую карьеру, на административную карьеру. Сейчас у нас этого ощутимо не хватает. И люди с потерянной, убитой репутацией могут становиться начальниками очень высокого уровня, причем начальниками в том числе антикоррупционных ведомств».
