«Якеменко на первой же встрече дал понять, что ему нужна кремлядь мусульманского разлива»

Теракт в Волгограде напомнил о том, что все более заметную роль в бандподполье играют этнические русские. Их уход к радикалам стал одним из итогов неспособности Кремля работать с умеренными мусульманскими организациями, стремящимися к диалогу.

Российская новостная лента производит все более мрачное впечатление. Беспорядки в Пугачеве и Бирюлево, массовые аресты националистов в Питере, которые пытаются устроить акции против кавказцев, стреляющих из пистолетов на улицах, постоянные сообщения о террористической войне в Дагестане и межнациональной напряженности на Ставрополье. Кровавый теракт в Волгограде произошел на таком мрачном событийном фоне. Неизвестные «в ответ» уже закидали «коктейлями Молотова» один из волгоградских мусульманских молельных домов. Русским некоторые националистически настроенные политик пытаются законодательно дать статус государствообразующего народа, а тем временем многие из русских присоединяются к ваххабитскому подполью и начинают мастерить бомбы для террористов. Одна из этих бомб, возможно, и рванула в волгоградском автобусе — есть версия, что террористку Наиду Асиялову снаряжал в последний путь ее муж Дмитрий Соколов. Складывается ощущение, что люди, живущие на территории Российской Федерации, только и ждут возможности вцепиться друг другу в глотки. Таков итог 13 лет стабильности и вставания с колен, разговоров о новой национальной идее, формирования россиян как новой исторической общности и презентации России как уникальной цивилизации, собирательницы евразийских земель. О русских мусульманах и отношению к ним со стороны государства, о северокавказском терроризме, о близорукости и безответственности правящих элит, а также о путях выхода России из начинающегося балканского танца смерти «Особая буква» поговорила с главой Национальной организации русских мусульман Харуном Сидоровым.

— В связи с волгоградским терактом общественность взбудоражена национальностью мужа дагестанской смертницы Наиды Асияловой чуть ли не больше, чем самим фактом теракта. Давайте поговорим в первую очередь об этом. Русские, принимающие Ислам: кто они? Каков среди них процент интеллектуалов, находящихся в духовном поиске, возможно, утомленных глубоким упадком, двухмерностью, сонным царством традиционном «русской вселенной»? А сколько среди них тех, кто очаровывается харизмой вербовщика и чьи фотографии потом можно увидеть в драматичных новостных выпусках?

Русские, принимающие Ислам, очень разные — от подростков и психически неустойчивых маргиналов до состоявшихся в жизни людей: бизнесменов, ученых, спортсменов, бывших военных. Есть тип богоискателей, эдаких «русских мальчиков» по Достоевскому. Есть наоборот зрелые мужи, которые обзавелись семьями, растят детей. Но количественно преобладают девушки и женщины, либо принявшие Ислам от своих парней или мужей — этнических мусульман, — либо принимающие с прицелом сразу выйти за них замуж. Правда, для нас они не совсем часть именно русского мусульманского сообщества, ведь они и их дети уходят уже в другие мусульманские народы, тогда как мы пытаемся строить свой русский мусульманский субэтнос.

Что касается вербовщиков. Вопрос, о чем идет речь. Есть активисты ряда ненасильственных организаций, не имеющих отношения к террору, через которых люди принимают Ислам — включать ли их за это в вербовщики, проводя какие-то несуществующие связи между ними и террористами? Что касается террористических движений, мое видение такого, что вербуют не люди, а идеология, в которую приходит часть неофитов. Иногда бывает так, что ее принимают от активных участников этого движения, вербовщиков своего рода. А иногда наоборот, принимают и сами пытаются выйти на них, чаще всего безуспешно. Зачастую в течение долгих годов таких поисков люди пересматривают свои взгляды и сами отходят от такой идеологии.

Так что, не все так просто с вербовщиками. Но по моим наблюдениям, в основном люди принимают Ислам сегодня через самостоятельный поиск, сравнение и изучение религий.

— Расскажите о судьбе Национальной организации русских мусульман (НОРМ) — что это была за организация, каков социальный портрет ее среднестатистического участника?

Прежде всего, НОРМ не была, а есть, и в следующем году, если будет на то милость Божья, готовится отметить свое десятилетие. Из-за давления на людей, чтобы не подвергать их неоправданному риску, мы приостановили свою деятельность только на территории РФ, хотя поддерживаем активное информационное присутствие на родине. Но мы, по сути, международная неправительственная организация, члены которой присутствуют в ближнем и дальнем зарубежье, в Европе, Африке и на Ближнем Востоке. В настоящий момент мы работаем над проектом открытия центра славянских мусульман в одной из мусульманских стран.

НОРМ — это национальная организация русских мусульман и ее название говорит само за себя. Главной идеей всегда было и остается объединить в Исламе русских людей, тех, кто уже принял Ислам или собирается принять, но его останавливает страх перед разрывом со своей национальной идентичностью и необходимостью раствориться без остатка в инородцах. Мы же создаем русскую среду в Исламе, причем, не просто тактически, а стратегически нацеленную на создание и воспроизводство своей этноконфессиональной идентичности. То есть, создание семей русских мусульман, воспитание и сплочение между собой их детей, формирование русских мусульманских общин и центров, подготовка собственных богословских, управленческих и иных кадров. Это непростая задача, потому, что, с одной стороны, ее поддерживают далеко не все русские, принимающие Ислам, часть из которых отказывается от своей национальности, с другой стороны, ее воспринимают сугубо враждебно власть, репрессивные структуры, она подвергается постоянному шельмованию со стороны многочисленных врагов.

Что касается нашего социального портрета, то изначально костяком НОРМ были выходцы из русского национализма, да и сейчас немало из них приходит именно к нам. Что неудивительно, учитывая, что мы единственная исламская организация, которая провозглашает такие цели. Люди есть самые разные, срез сторонников НОРМ вполне соответствует контингенту всех русских мусульман, разве что кроме женской их части, которая у нас отличается. Но костяком движения являются образованные, грамотные люди, хорошо понимающие наши задачи и уже не один год участвующие в их реализации.

— Как вело себя государство на протяжении последних лет по отношению к НОРМ? Насколько я помню, там была определенная эволюция: сперва вас приглашали на какие-то встречи с участием Суркова, государство умничало, делало вид, что заинтересовано в интеграции русских мусульман в политическую, общественную жизнь, но закончилось все допросами, арестами, выдавливанием в эмиграцию?

Силовые органы изначально восприняли наше появление враждебно и сразу взяли в разработку. Уже на первой стадии были и наезды, и провокации. Другое дело, что тогда, в середине нулевых, в стране — в частности, вокруг мирной исламской активности — был еще другой политический климат. Мы поддерживали регулярные контакты с официальным куратором в Администрации президента по исламскому направлению, которые, впрочем, сводились исключительно к разговорам и обмену мнениями пару раз в год. Ни во что конкретно они не выливались — ни копейки из госбюджета или от окологосударственных фондов мы не получили ни прямо, ни косвенно, ни одна напечатанная нами страница, ни один запущенный нами сайт и ни одно из арендованных нами помещений не были оплачены государством или аффилированными с ним структурами. Тем не менее, сам факт такого контакта означал некое полуофициальное признание, которое имело значение, в том числе при наездах со стороны силовиков.

Был эпизод моей встречи с Владиславом Сурковым в составе делегации представителей неформальных исламских джамаатов, которые обсуждали с ним возможность создания легального российского исламского движения с целью вывода исламски настроенной молодежи из вооруженного подполья и политического урегулирования этой проблемы. На встрече Сурков продемонстрировал адекватное понимание того, какими могут быть отношения российского государства с таким исламским движением, независимым, не провластным, но и не антивластным, что нас в принципе устраивало.

Изначально никто из нас не хотел конфликтов ни с государством, ни даже с этим режимом, исходя из того, что наша цель призывать к Исламу, обучать ему, воспитывать мусульман и презентовать Ислам обществу цивилизованными методами. И если все это возможно в этом государстве и при этой власти, у нас к ней претензий нет. Но потом оказалось, что это все было не более чем аппаратной разводкой — Сурков назначил ответственным за переговоры Василия Якеменко, который на первой же встрече дал понять, что ему нужны пешки, по сути, кремлядь мусульманского разлива. Я так же жестко так дал понять, что такую роль играть не буду. На этом весь непродолжительный даже не роман, а флирт с властью и закончился.

В 2008 году, когда случился кризис, мы в НОРМ собрались и безошибочно предугадали направление развития страны на годы вперед. Было понятно, что в стране установилась система, которую я называю КапСовок, что будут нагнетаться репрессии, охота на ведьм, террор, конфликты на религиозной почве. Было принято решение мне покинуть Россию во избежание провокаций, так же уехал ряд других людей.

Тем не менее, репрессии все равно наступили — наши сторонники, которые пытались что-то делать в Питере, участвовали в конференциях, семинарах, активно коммуницировали с различными общественными силами, фактически были разгромлены, их лидер отправился в политическую эмиграцию и объявлен в международный розыск. В прессе на них повесили все, что можно, хотя юридически не нашли ничего кроме статьи в «ЖЖ» двухлетней давности с сочувствием к «приморским партизанам». При этом по десяткам каналов слили в СМИ, что НОРМ — организация, поддерживающая совершение терактов на территории России, что, безусловно, наглая ложь, а госпропагандисты объявили о начале нашего разгрома по всей стране. Однако они не предусмотрели того, что русские мусульмане уже давно не ограничены Россией, и даже если нейтрализовать одного-двух лидеров, у нас есть люди, которые продолжат это дело и дальше.

Сейчас спецслужбы, в основном по-тихому, прессуют наших сторонников в регионах, оказывают психологическое давление, выцепляют на профилактические беседы, засылают регулярно кротов. Возможно, следующим шагом будет официальное признание НОРМ экстремистской организаций, что достаточно бессмысленно, потому что НОРМ прекратил свою деятельность в России, и членов НОРМ в России нет, а на иностранные государства, тем более на иностранных граждан, которыми является часть русских мусульман, российская юрисдикция не распространяется.

— Зачем было подвергать столь масштабной экзекуции структуру, которая не демонстрировала серьезных признаков нелояльности Кремлю, существовала в рамках цивилизованного, конструктивного дискурса?

С точки зрения здравого смысла, стратегических интересов национальной безопасности, процесса строительства цивилизованного исламского сообщества в России, конечно, незачем — это абсурд и диверсия. Но с точки зрения политики этого режима все логично. Ведь месят, давят все самостоятельное, способное вести свою политику. Даже если это потенциальные союзники, партнеры, договороспособные силы, их превращают во врагов, загоняют в подполье. Такова политика этого режима, по ряду параметров уже давно переплюнувшего позднеесоветский режим и стремительно приближающегося по своей репрессивности к сталинским показателям. А в те времена, как известно, любой человек, способный мыслить самостоятельно, легко мог оказаться «врагом народа».

— Поговорим о кавказских боевиках. Есть конспирологическое учение, согласно которому основные террористические структуры Северного Кавказа находятся под контролем спецслужб. Якобы им стараются не давать совершить масштабных терактов, но и не добивают до конца, сохраняют конфликт в тлеющей фазе, чтобы все же можно было расчехлить террористическую угрозу и борьбу с ней как «скрепу» — на случай резкого обострения внутриполитической ситуации. Проводятся даже некие аналогии между бандподпольем и ультраправым движением, где тоже агент на агенте. Состоятельна ли эта концепция?

В целом я в это не верю, но в ряде частных случаев подобные факты имеют место быть. Конечно, Москва не то что не хочет, а не может разгромить вооруженное сопротивление на Кавказе.

Вспомним, что даже в сталинские времена бандеровцы сопротивлялись вплоть до середины 50-х годов, и это в тоталитарном государстве с мощной репрессивной машиной. Что же говорить о нынешней коррумпированной системе, да еще и при том, что они не могут закрыть все границы при наличии интернета. Сейчас правящие круги фактически хотят и интернет взять под полный контроль, и ограничить свободу перемещения активных мусульман, но это все возможно только при переходе уже к завершенному неосталинизму, с возвращением железного занавеса и переходом к православно-чекистскому чучхе. Сомневаюсь, что у них это получится — даже у СССР не получилось.

Другое дело, да, в вооруженное подполье — как и во все, что представляет для системы интерес, — внедряются агенты. Полагаю, что могут использоваться и более тонкие методы манипулирования и провокаций, двойные-тройные агенты, тем более что в ряде случаев через российские спецслужбы или помимо них могут действовать определенные внутрироссийские или внешние группы, заинтересованные в разыгрывании тех или иных сценариев. Тем не менее, мне кажется, что руководство кавказского подполья, если и подается на такие провокации, то сознательно, преследуя свои цели. Потому что интересы ястребов с обеих сторон могут совпадать — так было, например, летом 1999 года, перед началом второй чеченской войны.

— Является ли, на ваш взгляд, борьба кавказских боевиков частью борьбы радикалов всего мира за «построение Халифата», или же это очередной попсовый миф?

Халифат для обывателя — это мифологизированная страшилка. Надо понять, какой смысл в это вкладывается. Кавказцы, а особенно кавказские мусульмане, все большее их число видят, что Россия отторгает их, и будущего в такой России у них нет. Что делать? Крохотные этнические государства, да еще и в такой чересполосице, как на Кавказе, нежизнеспособны. «Имарат Кавказ», который провозгласили повстанцы, даже потенциально будет размером чуть больше, чем с Грузию, при том, что давление на него будет со всех сторон несопоставимо. Просто, думаю, на Кавказе есть понимание, что даже если уйдет Россия, может придти США или Китай, и хрен редьки будет не слаще.

Поэтому у настроений в пользу того, чтобы быть частью большого исламского мира, который сможет защитить и будет пространством для развития в условиях отпадения от большого российского пространства, есть объективные предпосылки, в том числе в виде настроений «гонять зверье», «смерть хачам» и так далее. Тем более что через связующее звено мусульманского Азербайджана этот регион органично вливается в Малую Азию и Ближний Восток.

— В последнее время много говорят о «балканизации России», о том, что степень межнациональной и межконфессиональной неприязни зашкаливает до такой степени, что вопрос о среднесрочных перспективах Российской Федерации становится совсем уж туманным. Вспоминают СССР и Югославию конца 80-х — начала 90-х, когда в воздухе уже отчетливо запахло кровью. Если условный (точнее, коллективный) Путин по тем или иным причинам уйдет, и выстроенная им неофеодальная система начнет рушиться, как избежать балканского сценария развития событий?

Прежде всего, нужно понимать, что и как можно будет спасти, а от чего и как можно и нужно избавиться, чтобы сохранить необходимый минимум. Есть пример Ататюрка, который когда увидел, что авантюра младотурков с османизацией нацменьшинств провалилась и Турция погибает, понял, что империю уже не спасти и поставил перед собой цель сохранить ядро собственно турецкой территории. Он вышел из войн с армянами и греками путем обмена населением и стал строить национальное государство.

Для России, мне кажется, будет стратегически правильным создать свое североевразийское ядро территории. Но для этого надо договариваться с татарами, чему сейчас мешает эта парадигма балканизации. Грубо говоря, сейчас ситуация развивается по такому пути, когда России навязывают войну со всем Исламом, где заодно будут и моджахеды из Сирии, и Кавказ, и татары с башкирами, и среднеазиаты в русских городах, и неофиты, которых скопом зачисляют в террористы. И это будет кромешный ад, конечно, причем, не одномоментный, не ужасный конец, но ужас без конца на многие десятилетия.

По-хорошему, всего этого можно избежать, если разорвать пуповину с надвигающимся Большим Югом — как геополитически, так и демографически. Решить вопрос со статусом Кавказа, провести полноценную границу со Средней Азией и ввести реальный, жесткий визовый режим. Тогда сразу внутренний, коренной российский исламский фактор перестает быть невротизированным — ни татары с башкирами сами по себе, ни, тем более, русские мусульмане национальной России угрозы не представляют, это очевидно. С татарами можно было бы договориться, как финны в свое время договорились со шведами, живущими в Финляндии — у последних широкая автономия, статус второго, официально признанного народа в реально федеративной стране с ядром из этнически комплиментарных народов. В принципе, все североевразийские народы — славяне, угрофины, северные тюрки — без внешних раздражителей способны легко между собой договориться и решить все религиозные и прочие противоречия.

— Какова должна быть дорожная карта, двигаясь по которой российское общество может консолидироваться? Возможно ли вообще составление такой дорожной карты?

Уже более чем необходима, и пока еще возможна. На самом деле, этот потенциал был, когда поднялось общегражданское движение на Болотной и Сахарова, частью которого мы тоже были. Тогда казалось, что возникает русский мультитюд — то есть, разные силы начинают слушать друг друга, вести диалог и договариваться напрямую, готовясь принять ответственность за страну от уходящего автократического режима в руки зрелой гражданской нации.

Потом все это превратилось в фарс КСО, оппозиционные силы снова разбрелись по углам и стали вести сугубо фракционную игру. А сейчас противостояние «гражданское общество — власть» вообще теряет актуальность, так как по чьей-то злой воле или объективно на первый план выходит межнациональное, межрелигиозное противостояние.

Но, на самом деле, мне кажется, рецепт здесь тот же, который на какое-то короткое время позволил почувствовать себя частью единого потока истории российским либералам, националистам и левым, отодвинувшим в сторону свои разногласия и начавшим искать общий язык. Необходим диалог, причем, напрямую, помимо государства, между теми, кого сталкивают лбами сегодня. Между основными народами, религиозными группами, реальными низовыми, а не верхушечными силами, которые их представляют. О совместном существовании или о мирном разводе, но, главное — недопущении мясорубки по балканскому или хуже того варианту. Для начала просто начать слышать друг друга.

Поэтому, я думаю, составление любой дорожной карты должно иметь своим началом выявление основных противоречий сторон, которые требуют того или иного разрешения.

Материал подготовили:
Роман Попков, Александр Газов