Дагестанское селение Хаджалмахи становится именем нарицательным. Пока МВД республики распространяет заявление о задержании мошенников – создателей многомиллиардной финансовой пирамиды, и разыскивает вкладчиков, в самом селе распространяются «расстрельные списки» сельчан-салафитов, некоторые из которых уже найдены убитыми в течении нескольких недель. Сформированные в селе народные дружины охотятся за террористами, те, в свою очередь, обстреливают патрули и убивают посягнувших на их неприкосновенность.
По всем признакам в Хаджалмахи разгорается локальная гражданская война с непредсказуемыми последствиями. Местная власть отрицает межконфессиональную подоплёку событий, а федеральная — пока никак не реагирует на дагестанский усугубляющийся конфликт. Война с терроризмом – версия «легальной» охоты, как говорят местные жители, они всем селом расплачиваются за миллиарды обманутых вкладчиков, среди которых были вклады в десятки миллионов.
Кого и за что убивают?
Хаджалмахи — это не только родина крупнейшей финансовой пирамиды, обокравшей, по сути, пол республики. Это место давно прославилось тем, что там регулярно происходят убийства, избиения, обстрелы. «Мы боремся с ваххабитами, они убивают наших», — заявляют жители села.
После того, как в ноябре прошлого года в селении был убит имам центральной мечети, все селение схватилось за оружие, сельчане собрались в народные дружины, им «на помощь» введены подразделения внутренних войск. СМИ пестрит заголовками «Противостояние бандитам иногда приобретает форму стихийного протеста», «Люди устали бояться, они начинают самоорганизовываться». Местные жители рассказывают, что вроде бы, проезжая через селение, глава Дагестана Рамазан Абдулатипов зашел в администрацию и поддержал инициативу сельчан собственными силами бороться с ваххабитами.
Однако «угроза», исходящая от ваххабитов, явно преувеличена. Обстановка в селении постоянно подогревается слухами: то боевики хотят взорвать мечеть, то чуть не убили ребенка — и люди этому верят, стремясь разорвать каждого, кого заподозрят в симпатиях к ваххабитам. Разобраться, что к чему, с каждым днем все сложнее.
За последние три месяца под знаком борьбы с ваххабитами в селении произошло семь жестоких убийств. Первыми в апреле этого года были убиты отец и сын Ахмедовы. Сыну было 33 года, его отцу — 74. Как бы дико это ни звучало, но Ахмедовым, можно сказать, повезло, они были просто убиты, остальных забивают до смерти в мечетях, обливают бензином, угрожая поджечь. Самосуд стал основным законом – дружинники требуют, чтобы те, кого они считают салафитами, являлись в мечеть и каялись перед народом. Но при ближайшем рассмотрении, становится очевидно: в основе кровавых событий лежит экономический конфликт, умелой рукой переведенный в религиозную плоскость.
Всегда сложнее писать о конфликте, когда из общей тенденции он рассыпается на пазлы личных историй отдельных людей.
Больше месяца назад, 4 июня, неизвестные забрали из собственного дома 43-летнюю Умиюм Рабаданову, она жила с матерью и двумя детьми, один из которых — инвалид. Родственники заявили о похищении в полицию района. Спустя ровно пять дней изуродованное тело женщины было найдено на берегу реки. Официально полиция не называет причин случившегося, но местные жители знают: «вина» женщины в том, что местная полиция причисляет ее брата к боевикам.
По телефону родственница несчастной дрожащим голосом рассказывает, что они вынуждены были срочно выезжать из села: «У нас же дети, а они не смотрят, кто и что. Они говорят, что за каждого своего «убитого» они будут убивать десять «ваххабитов». «Своих» убитых насчитали одиннадцать человек: трое, которых взорвали вместе с Саидом Афанди, семья, которая погибла при покушении на главу администрации Гергебельского района, и те, кого убили внутри села. За всех они хотят отомстить, но мстят не самим «лесным», а их женам, матерям, сестрам, детям», — рассказывает Муминат. Она наотрез отказывается рассказать какие-либо подробности своего побега. «Я с вами говорю, только потому, что может быть хоть так кто-то вмешается, пока нас всех не поубивали тут».
Муминат утверждает, что «под раздачу» попадают далеко не религиозные экстремисты, а те, кто не может себя защитить. «Если разобраться, то мы же все тут друг-другу родственники. В одном селе кто живет, даже муж с женой троюродные-четвеюродные, по такому принципу, даже самих этих «дружинников» можно расстреливать», — добавляет она.
Сами разберемся
Все село лихорадит в какой-то нервной истерике. Показательной стала недавняя история, когда в село приехали на соболезнование муж с женой из соседнего села. Женщина оказалась родственницей участкового, только это спасло ее от расправы, кто-то пустил слух, что в село приехала шахидка. К дому сразу подъехало около полусотни вооруженных и готовых к захвату хаджалмахинцев, люди поломали окна и ворвались в дом. Разъяренных еле успокоили.
Семьи, покинувшие селение, панически боятся провокаций. «Мой дом стоит пустой и разграбленный, мало того, что оттуда уже вынесли все, что только возможно, туда можно подкинуть что угодно, для того, чтобы обосновать наше преследование», — жалуется Наби Арсланов.
Сами же дружинники говорят о том, что в селе будет гораздо страшнее, если разбираться с «вахами» приедет федеральный спецназ. «Когда братья в мечети собрали всех и сказали, что надо наводить порядок, я сказал, что тоже хочу! Это же мое село! Алимы дали фатву, что убийство одного «ваха» приравнивается перед Аллахом к убийству семидесяти евреев», — говорит Руслан Омаров. Ему 16 лет, он не может ответить на вопрос зачем убивать евреев, но жарко отстаивает свое боевое предназначение: «Там на том собрании в мечети тогда были шишкари из районной администрации, из МВД даже. Они рассказывали, что эти «вахи» должны убить одного высокого хакима. Один умник Магомед Ахмедрашидов спросил, откуда они это знают. Его избили, сломали ребра, обе ноги и в конце прострелили ему лёгкие. Сейчас он находится в реанимации в Махачкале, говорят»,- с нескрываемым восхищением, без капли осуждения рассказывает подросток. В эмоциональные моменты повествования у него голос, еще «недоломавшийся» становился тоненьким, почти детским. Самое большое его сожаление, что он еще не успел никого убить из «этих». Его уже абсолютно убедили в том, что если приедет федеральный спецназ, то село просто сожгут минометами.
Видеозапись самого собрания легко можно найти на интернет-хостинге в YouTube. Совет постановил: самоорганизовываться в народные дружины; начальник, в свою очередь, обещался «помочь» дружинникам подразделениями внутренних войск.
После этого чуть ли не все мужское население Хаджалмахи было мобилизовано в принудительном порядке. Организовали 25 групп по 20 человек, раздали им оружие (насколько легально «дружинники» носят и используют его — это еще вопрос) и стали патрулировать селение и федеральную трассу, проходящую через село.
Надо сказать, что Левашинский район, в отличие от соседних районов, — место в плане вооруженного подполья довольно спокойное. Там люди предпочитают заниматься торговлей, а не войной. Поэтому за всю историю вооруженного противостояния в Дагестане выходцев из Хаджалмахов, которые ушли к боевикам, можно перечесть по пальцам.
Салафиты там действительно есть, но, учитывая масштабы селения — около 10 тысяч человек, — процент их мизерный. Только год назад в селении появилась маленькая салафитская мечеть (всего в селении 11 мечетей), куда ходили несколько десятков прихожан. Взрыв конфликта произошел после того, как боевики из соседнего района заявили, что имама убили за то, что он поддерживал финансовые пирамиды, запрещенные в исламе, – взяв ответственность за убийство на себя.
Село уже покинуло больше 30 человек из того самого «расстрельного списка». Все выехали со своими семьями наспех и так, чтобы об их местонахождении знало как можно меньше народа.
«Большинство уже уехали, есть некоторые, которые пошли «к ним» (прим.корр. – к дружинникам), сказали, что отказываются от идеологии, сбрили бороду, – рассказывает Сайфуддин Алиев, житель села, покинувший его на днях. — Некоторые пошли потому, что возможности выехать нет, кто-то просто по слабости, не до конца осознавая, что он делает». На момент, когда Сайфуддин вывозил из села семью, в Хаджалмахах остался Камаз – единственный источник его заработка. Этот Камаз сожгли несколько дней назад.
«Даже не знаю, что делать, честно говоря. Надеемся только на Аллаха. Свои проблемы надо решать самим, больше некому. В мечети сидит половина села, кто-то провозглашает, что нас надо убивать, и никто не возражает,– никто не говорит, ведь это же наши сельчане, вообще нельзя людей убивать, даже если они не мусульмане. На что надеяться?» — с горечью добавляет Сайфуддин.
Наследники пирамиды
Почему именно сейчас? Ведь раньше тоже стояли эти проблемы, спрашивала я практически у всех, с кем разговаривала по этой теме. Практически все отвечали: «Сама не знаешь?». И дальше говорить отказывались.
Старый знакомый, врач-хирург, прошедший Чечню и Афган, Махсуд Саипов, хаджалмахинец, студентом в лихие 90-е занимался первыми валютными обменниками, сегодня занимается оптовыми поставками разного толка. Понимает, возможно, лучших аналитиков и кавказологов-экономистов, откуда «растут ноги» внезапного гражданского сопротивления.
«Ходят слухи, что в следующем месяце обманутые вкладчики пирамиды должны массово потребовать свои деньги. В верхушке сегодняшних беспорядков стоят дилеры этой самой пирамиды. Они раздали оружие молодым пацанам, которых называют дружинниками, народным ополчением. Против кого они ополчились, они не знают и сами. Факт в том, что убиты ни в чем неповинные люди. Я хочу сказать, что ненависть к так называемым ваххабитам у них есть давно. Просто сейчас, когда люди стали массово вооружаться, и молодые 16-летние пацаны ходят по селу с автоматами, у них развязались руки».
По версии местных жителей, никто не собирается отвечать перед вкладчиками, денег у них уже нет. Завязанные на пирамидах, это люди, которые всю жизнь жили авантюрами. Они сейчас поймали хороший куш. Теперь хотят сказать, что с деньгами убежали те, кто эти пирамиды организовал, а они просто работали в этой сфере и обязательств не несут. Поэтому вооружаются, чтобы защищаться в случае чего. Недавно посадили девять человек, в народе говорят, что задержали не тех.
«Основную часть денег из села, конечно, вывезли, но некоторые деньги остались. Люди пересели на дорогие иномарки, покупают и раздают оружие, содержат группировки: бесплатно же этим не будет никто заниматься. Оружия не хватает, они дают 200 тысяч за автомат. Может, они думают, защититься от основного наплыва, а потом тоже потихоньку исчезнуть, не знаю. А по ходу решают и другие свои проблемы, мол, кровников убивают», — резюмирует слухи Махсуд.
В оборот так называемой «карамахинской пирамиды» был вовлечен практически весь Карабудахкенсткий район, Акушинский район, Хасавюртовский район, село Костек в частности. Выдавались расписки и визитки, подтверждающие их ответственность перед вкладчиками.
В селении подсчитали: на деньги, заработанные с пирамиды, было закуплено недвижимости и дорогущих иномарок на сумму почти в полтора миллиарда. Большинство этого имущества у них здесь забрали. В основном, забрали те, кто у кого есть сила, влияние.
Начиная с марта этого года, в селение потянулись разгневанные вкладчики со всей республики, требуя своих денег.
Тут уже встал вопрос физического выживания дилеров, по случайному ли совпадению, именно в это время в центральной мечети было проведено собрание актива села. Не узнает никто и никогда, но, в действительности, это был военный совет.
Сейчас селение на военном положении, фактически, обороняется против разгневанных вкладчиков со всей республики. Согласитесь, под прикрытием бойцов внутренних войск не многие смельчаки решатся требовать свои деньги у хаджалмахинцев. Сами же дилеры финансовой пирамиды из селения не выезжают, держа там круговую оборону.
В целях безопасности все имена в материале изменены
