|
Примерно месяц прошёл с того момента, когда лучшему мэру всех времён и народов Саиду Амирову было предъявлено обвинение в совершении особо тяжких преступлений.
Всё это время он находится в Лефортово, тюрьме для особо важных персон. Здесь, кстати, коротали время до суда и члены известного ГКЧП.
А как же город-САД, то есть город, где совсем недавно даже воробьи чихали только «благодаря Саиду Джапаровичу»? Да вроде ничего. И тогда ничего, и сейчас ничего. Махачкала живёт. Своей жизнью.
Ночь. Еду по легендарной улице Магомеда Гаджиева. Известный подъём. Знакомые лица смотрят с поблёкших баннеров. Виды Махачкалы, городские события… Вроде это было ещё недавно, но… иных уж нет. Нет и света на улице. Да, на ещё недавно самой священной улице столицы не горят уличные фонари. Вплоть до сельхозакадемии. Когда такое можно было представить? Нет и милицейского наряда на повороте ул. Пархоменко.
Да, конечно, кажется, что город продолжает жить своей жизнью, но есть некоторые едва заметные изменения. Возвращаясь к улице Гаджиева. Обратите внимание на парковку автомобилей. Народ нагло оставляет персональные авто прямо на проезжей части. Всё логично. В шесть часов вечера здесь уже не царит суетливое напряжение, связанное с переездом «товарища Амирова» из пункта А (городской администрации) в пункт Б (жилой дом на Пархоменко).
Но напряжение осталось. Оно не касается обывателей. Потому что от них (от нас) в этой жизни ничего не зависит. Саид Амиров выстроил в городе авторитарную финансово-политическую пирамиду, во главе которой стоял он, единолично жёсткой рукой управляя всей этой сложной конструкцией. Кого-то милуя, кого-то казня, кого-то одаряя, кого-то обирая. Теперь Амиров ушёл с политической арены. Но обещал вернуться. Ушли в бессрочный отпуск и его наследники — сыновья.
Пока Саид Бессмертный не вернулся, иные политические и околополитические силы спешно делят его большое наследство. Начали с транспортного цеха. Говорят, всем вовлечённым в процесс городских пассажироперевозок уже предложено в ультимативной форме перейти под тень иной крыши. Ставки и размеры мзды сохраняются, просто крыша меняется. Теперь она новая. Кто не согласен, тому не поздоровится. Люди меняются, но подходы остаются?
Противно смотреть на всё это. Никогда не был поклонником и сторонником Амирова. Наоборот, был его идейным противником. Но сейчас наблюдать, как люди, ещё вчера подобострастно кланявшиеся ему в пояс и выстраивавшиеся в очередь за амировским рукопожатием, теперь, горделиво приосанившись, прыгают на его «политическом трупе», противно.
Наверное, он получил или получит по заслугам. Но кто даст по заслугам, кто даст оценку тем многочисленным толпам «людей Амирова», шептунам, трепетно шептавшим его имя в коридорах власти, а сегодня спешно меняющим свой окрас? Так как именно это болото формирует фон Дагестана.
Лидеры — плохие и хорошие — приходят и уходят, но короля всегда играет свита. Мы остаёмся жить всегда с этой свитой. Это она ловко адаптируется под новые правила игры, под новых руководителей, исходя, естественно, из собственной выгоды.
Июль. Девять утра. Яркое солнце. А на улице Гаджиева, сразу после сельхозакадемии, горят уличные фонари. Порядка нет. Непорядочно в городе.
