В субботу вечером в Гези-парке пели песни под гитару, протест явно не находил новых форм и лозунгов. Я была в компании местного мусульманина, впервые за две недели выбравшегося посмотреть, что же тут творится, и встретившего здесь своих знакомых, которые, как и он, пришли поглазеть на собравшихся – таких посторонних зевак здесь явно было большинство. Все толкались, покупали бублики и чай, некоторые ели дармовую еду, фотографировали друг друга на фоне палаток и звонили по телефону знакомым, чтобы рассказать, как тут «на самом деле».
|
Тем временем все уже знали, что в Анкаре Эрдоган собрал митинг в «несколько сотен тысяч человек» – и телевизионная картинка не позволяла в этом сомневаться. Кое-кто сокрушался, что все мировые СМИ вещают про Гези-парк и никто – про всемирную олимпиаду по турецкому языку, на которую приезжает 40 тысяч турок со всего мира.
К вечеру на Таксим подтянулись торговцы съестным и касками, масками и противогазами. Предприимчивость народа, конечно, поражает. Причем, никто не взвинчивает цены: булки, кебабы и черешня на Таксиме стоит столько же, сколько и в иных местах.
Торговцев съестным в выходные явно было больше, а противогазы уже казались ненужным и проигрышным бизнесом, и их никто не покупал.
Полицейских на площади не было видно, но в переулках среди них царило некое оживление. На их фоне фотографировались целые семейства и парочки, сами полицейские фотографировали друг друга на фоне парочек – короче, ничто вроде бы не предвещало никаких событий.
«Держись, кебаб!»
Целый день я встречалась с политологами, социологами и прочими мастерами прогнозов. Самое интересное для такого рода людей – обсуждать, что стоит за событиями на Таксиме. Никто ведь не верит всерьез, что события таковы, как нам их представляют – из этого исходят на Востоке вообще, и в России в частности (и именно поэтому Россия принадлежит к Востоку, а не к Западу, где мало кто вообще всерьез способен относиться к тому, что у явлений может существовать потаенный смысл).
Могу сказать, что пока в Стамбуле мне не удалось найти ни одного человека, кто бы сказал, что есть, мол, наболевшие проблемы, и вот они вылились в осмысленный протест. Наверное потому, что осмысленности протеста нет.
Уровень осмысления колеблется между призывом к Эрдогану уйти и лозунгами типа «Держись, кебаб!» – то есть, пожелание успеха хозяину кафе, который торгует котлетами посреди объятой газом улицы.
Сторонники Эрдогана из народа называют сами беспорядки «проблемой» и сокрушаются, начиная говорить об этой проблеме, как говорят о беде в семье, с близкими.
Противники Эрдогана начинают разговор с того, что называют его «диктатором», без всяких особых подтверждений. И, соответственно, что бы он ни делал – все очень-очень плохо, даже если кажется, что хорошо.
Люди более образованные владеют цифрами, фактами, рассуждают о кознях иностранных фондов и зависти Запада к экономическому развитию Турции.
Что касается прогнозов, то тут всем собеседникам было попроще – по крайней мере на тот момент, пока никаких событий еще не произошло, и палаточный парк стоял на месте.
Одни считали, что время от времени полиция будет налетать на Гези-парк, чтобы наутро он снова заполнялся протестующими. Другие полагали, что в таком затухающем и все более скучном виде все это продержится до выборов – то есть еще 8 месяцев. Третьи надеялись на то, что протест выдохнется сам собой, поскольку популярность Эрдогана очевидна и не падает, по их мнению, ниже 62%. (Среди эрдогановской элиты любят сейчас вспоминать некий опрос, проведенный проамериканским институтом, согласно которому Эрдоган – самый популярный лидер сегодняшнего мира, обгоняющий Обаму и Кэмерона).
Никто из моих собеседников не высказал надежд на то, что с палаточным лагерем разберутся как-то особо круто, с участием армии и спецслужб.
Поэтому на вертолеты над городом никто особо не обращал внимания. А когда мимо в сторону Таксима проехала машина скорой помощи, отчаянно сигналя, субботняя толпа на главной пешеходной улице Истикляль даже глазом не повела.
Новый подвид активиста соцсетей — с профессиональной экипировкой
Около 9 вечера праздная публика растворилась, а на Истикляль и примыкающих улицах появились группы молодежи по 20-30 человек – часа полтора они кричали «Эрдоган, уходи», бегая из проулка в проулок и кидая в полицию мусор. Как раз в это время полиция вошла на Таксим и вытеснила всех с площади. Затем полиция закидала газами палаточный городок, и спустя два часа вся территория была полностью зачищена.
О том, что протестующих выдавливают с площади, узнать легко, даже если находиться в квартале от событий – кожу начинает щипать, в глазах резь, а через некоторое время в окна валил газ, и если не успеть их закрыть, то приходится тяжело.
Турецкий газ не похож на то, подо что я попадала прежде. Если дышать через мокрую тряпку, как полагалось делать раньше, то лицо начинает пылать. Слезы тоже только усиливают резь.
Но выглядит этот газ, с точки зрения СМИ, гениально: это живописные клубы, вытекающие из небольшой коробочки, эти клубы красиво стелятся, вьются и разносятся ветром – только успевай щелкать. Если у тебя есть противогаз, да еще ветер дует в другую сторону, то фото получаются – загляденье.
Не только я заметила, что среди протестующих каждый третий с профессиональной камерой, в бронежилетах, защитных щитках, с особыми касками и множеством примочек. Таких людей попадалось много, они лезли в самые жаркие места, но обычные фотографы, репортеры и телевизионные группы так себя не вели и так не выглядели – они стояли в стороне, в зоне видимости полиции, старались не попадать под горячую руку… Этот новый подвид активиста соцсетей в совокупности с подвижными группами стучащих в сковородки людей и отрядами тех, кто кидает в полицию все, что попадает под руку – вот такая она, протестная волна улицы…
Ни в Ираке, ни в Ливане, ни в Палестине, ни в Сирии не видела я такого обилия хорошо экипированных СМИ.
Продолжение следует?
За такими раздумьями я оказалась в клубах газа, заливаясь горючими слезами и ничего не видя.
Чтобы попасть в свой отель, мне нужно было всего лишь перейти улицу и пройти метров 500 – это оказалось просто невозможным. Шаг на улице – и слезы текут рекой. Но не только газ делал передвижение затруднительным.
Когда я надела капюшон, мне сказали: «Так ты похожа на протестующих, тебя полиция газом засыплет».
Когда я повязала платок, люди сказали: «Ты так похожа на мусульманку, тебя могут побить». И рассказали ужасную историю, как женщину с грудным ребенком, родственницу главы муниципалитета, избили до полусмерти, обзывая ее «шлюхой Эрдогана», хотя она просто стояла на улице в ожидании своего мужа. Ссылки на эту историю мне шлют и шлют на почту.
Молодые люди, швырявшие камни в полицию, сделали вид, что не слышат этих ужасных рассказов про избитую мусульманку, побрызгали на меня чудодейственным средством и разработали стратегию и маршрут перемещения. И сказали моему спутнику, строгому мусульманину: «Вам придется взяться за руки, изображать влюбленных туристов и идти так прямо на полицию – может, они вас пропустят». От этого варианта пришлось отказаться потому, что я забыла в отеле не только маску, но и перчатки – а без перчаток прикасаться к чужому мусульманину нельзя.
Тут снова пустили газ, и обливаясь слезами, мы побежали спасаться в ближайшую гостиницу. Хозяева гостиницы тем, у кого денег не было, предоставляли возможность немного передохнуть. У меня были деньги, поэтому я была в комнате одна. А рядом со мной – компания 10 гламурных девиц, рыдающих и весело прыгающих на кровати.
Протестующие внизу никуда не уходили. Когда газ рассеивался, они снова кричали «Эрдоган, уходи». Чем ближе они приближались и чем ловчее попадали в полицию мусором и камнями, тем быстрее приходил им ответ в виде новой порции газа.
Часа в 4 они выдохлись и стало тихо.
А утром по Истигляль ездили мусороуборочные машины, Таксим и парк Гези были полностью оцеплены, там работала техника. Главного экспоната революции – покрашенного в розовый цвет и предварительно сожженного трактора – уже не было. Как и никаких следов палаточного протеста.
Время от времени кое-где из переулков доносились крики «Эрдоган, уходи». А CNN уже вела прямой репортаж с гигантской и абсолютно пустой площади в Стамбуле, где вечером объявлен митинг сторонников Эрдогана.
Продолжение следует.
