Уже третий год Европу будоражат протесты. Недавно они стали причиной отставок правительств и досрочных выборов в Испании, Португалии, Греции, Словакии, Словении, Румынии, Болгарии...
|
Можно возразить, что государство и раньше регламентировало хозяйственную деятельность, сославшись на выдачу королями торговых патентов и т.п., но число "охранных" документов для бизнеса сейчас перевело ситуацию в иное качество. Наряду с государством свободу предпринимательства теперь ограничивают олигархи и ТНК: владея сетями супермаркетов, они с алчностью феодалов взимают с производителей плату за "вход на рынок", а банки по изощренности методов закабаления превзошли ростовщиков средневековья. Именно в их интересах государство регулирует рынки, именно ТНК - главные получатели субсидий и госзаказов.
В этой ситуации требование свободы предпринимательства было бы логичней, чем лозунг отмены капитализма, витающий над протестными движениями Европы. И если протестующие это еще не поняли, то менеджеры ЕС ясно осознают, что имеют дело именно с кризисом экономики распределения, а не плакатного капитализма и ищут выход в возрождении самостоятельного производителя. Именно самостоятельный производитель стал главным героем программы премьера Испании Мариано Рахойа и призван им в 2014-2015г.г. вытащить страну из рецессии, заодно избавив ее и от 26% безработицы.
Подобных программ стимулирования малого бизнеса в Европе уйма, но возникает идеологический парадокс: почему буржуазное государство целенаправленно возрождает самостоятельного производителя, того самого, который у коммунистов, полупрезрительно именующих его мелким буржуа, должен бесследно исчезнуть с развитием капитализма? Его возращение - столь очевидный факт, что даже Компартия Греции, имеющая репутацию сталинистской, оставила спесь и в своих документах называет этих людей самозанятыми, что ближе к истине.
"Естественные" границы капитализма
Это объяснимо из теории Розы Люксембург о существовании предела развитию капитализма. Классический капитализм, став глобальным к концу ХХ в., одновременно исчерпал и возможности своего роста. Оказалось, что без соседства с так называемым традиционным способом производства капитализм превращается в экономику распределения и обречен на застой. Он может даже умереть от недостатка рабочих рук и везет их с периферии. Когда население Европы и мира максимально разделилось на наемных работников и капиталистов, эта модель производства утратила перспективу, наступил предел ее роста. Достижение этого предела вызвало не только нынешний системный мировой кризис и стремление возродить самостоятельных производителей, но и поставило вопрос: имеет ли производство смысл вообще?
Он возникает логично, если взглянуть на отраслевую структуру ВВП национальных экономик. Для Болгарии (2011 г.) доля сельского хозяйства в ВВП страны - 5,2%, промышленности - 30,6%, сферы услуг - 64,2%. Для Греции (2011 г.) - доля с/х - 3,3%, промышленности - 17,9%, сферы услуг - 78,9%. В других странах эта разница еще выше. Так, в Германии (2011 г.) доля с/х - 0,8%, промышленности - 28,6%, услуг - 70,6%; во Франции (2011 г.): с/х - 1,8%, промышленность - 18,8%, сфера услуг - 79,4%.
При всех прегрешениях статистики и ЦРУ, с сайта которого взяты эти цифры, очевидна тенденция, позволившая говорить об информационной экономике, где сфера услуг: медицина, образование, наука и т.д. имеет приоритет над базовыми отраслями - с/х и индустрией.
Но люди из сферы услуг - лишь вспомогательные работники, и большое преобладание их над "чистыми производителями" нерационально для производства, имеющего целью получение прибыли, так как реальная прибыль исчезает. Образно говоря, если 5% населения - владельцы производств, 25% - производственные работники, то остальные 70% - это сфера услуг для них и самих себя, реального продукта и прибыли не создающая. С точки зрения менеджеров - это балласт, от которого надо избавиться.
Рекомендации по "оптимизации" населения озвучили в 1990-е годы, а вскоре нашли и "гуманные" способы ее осуществления: от пропаганды однополых браков до "шоковой терапии". "Шоковую терапию" испытали на Болгарии и Польше. Но для бывших государств всеобщего благосостояния из Западной Европы, где гражданам, в отличие от СССР, гарантировали не только работу, но и приличное участие в потреблении в случае безработицы, ее лишь начинают примерять, что и вызывает протесты.
Он возникает логично, если взглянуть на отраслевую структуру ВВП национальных экономик. Для Болгарии (2011 г.) доля сельского хозяйства в ВВП страны - 5,2%, промышленности - 30,6%, сферы услуг - 64,2%. Для Греции (2011 г.) - доля с/х - 3,3%, промышленности - 17,9%, сферы услуг - 78,9%. В других странах эта разница еще выше. Так, в Германии (2011 г.) доля с/х - 0,8%, промышленности - 28,6%, услуг - 70,6%; во Франции (2011 г.): с/х - 1,8%, промышленность - 18,8%, сфера услуг - 79,4%.
При всех прегрешениях статистики и ЦРУ, с сайта которого взяты эти цифры, очевидна тенденция, позволившая говорить об информационной экономике, где сфера услуг: медицина, образование, наука и т.д. имеет приоритет над базовыми отраслями - с/х и индустрией.
Но люди из сферы услуг - лишь вспомогательные работники, и большое преобладание их над "чистыми производителями" нерационально для производства, имеющего целью получение прибыли, так как реальная прибыль исчезает. Образно говоря, если 5% населения - владельцы производств, 25% - производственные работники, то остальные 70% - это сфера услуг для них и самих себя, реального продукта и прибыли не создающая. С точки зрения менеджеров - это балласт, от которого надо избавиться.
Рекомендации по "оптимизации" населения озвучили в 1990-е годы, а вскоре нашли и "гуманные" способы ее осуществления: от пропаганды однополых браков до "шоковой терапии". "Шоковую терапию" испытали на Болгарии и Польше. Но для бывших государств всеобщего благосостояния из Западной Европы, где гражданам, в отличие от СССР, гарантировали не только работу, но и приличное участие в потреблении в случае безработицы, ее лишь начинают примерять, что и вызывает протесты.
Развитие капитализма: попытка "ходить по кругу"
Причина все в той же экономике распределения, предполагающей, что все блага распределяются между гражданами в зависимости от социального статуса и места в служебно-производственных иерархиях. Идеологические и другие особенности накладывали отпечаток на системы распределения и на источники наполнения госбюджетов, но принцип функционирования экономик как Западной, так и Восточной Европы был одинаков, вплоть до многолетнего планирования.
Поначалу такие социально ориентированные государства почти всех радовали, а сами они соревновались между собой в объемах благ, распределяемых между гражданами, и числу студентов. Но через 50 лет обнаружилось, что такие экономики столь заорганизованы, что для новых поколений в них мест нет, тем более приличных. Сфера услуг, включая и бюрократию, разрослась в согласии с законами Паркинсона до уровня, когда "на одного раба три прораба", а наука хотя и стала производительной силой по Марксу, но ее организация далека от рациональности. Так стали откладываться "тромбы" из безработной молодежи, сферы услуг и пенсионеров быстро стареющих наций.
Бюджеты отдельных стран кое-как с этим справлялись, но строительство ЕС как империи распределения их разбалансировало. В Евросоюз звали всех, соблазняя высоким уровнем жизни, но это требовало слияния национальных экономик в единую экономику распределения, что нельзя сделать механически. Поэтому возникли вопросы, вроде, сколько оставить греков и болгар, которым в экономике ЕС отведена в основе роль обслуги курортов и фермеров.
Появились "нации-труженики" и "нации бездельников", как называли в 2011 г. немецкие СМИ греков, на что те рисовали Ангелу Меркель в форме СС. Вдобавок "бездельники" неожиданно обросли огромными долгами.
Но такое третирование греков дало обратный эффект. Их разрозненные протесты к 2012 г. слились в общенациональное движение, рупором которого стала левая партия СИРИЗА, грозившая отказом от долгов и пересмотром отношений с ЕС. Призрак революции в Греции, могущей взорвать ЕС, был столь реален, что его менеджеры перестали третировать греков и даже дали кредиты. Памятуя этот урок, менеджеры ЕС уже обсуждали варианты отсрочки долгов Ирландии и Португалии, но это не означает отказ от политики избавления от "лишних людей".
Увеличение пенсионного возраста, коммерциализация образования и здравоохранения, рост цен на транспорт и жилье, замораживание зарплат и пособий, удлинение рабочей недели, сокращения рабочих мест и т.п., - эта политика продолжится и дальше, - плавно или рывками, - будет зависеть от ситуации в разных странах. Цель - максимальное избавление от "лишних людей" и уменьшение "пайка" оставшимся. Это значит, что в Европе и дальше будут происходить локальные и национальные протесты.
Бунтовать будут многие. Будут и новые парламентские революции с отставками правительств и внеочередными выборами. Все это напоминает бунты и восстания средневековья, с тем отличием, что тогда восставали производители, а сейчас - потребители, требующие лишь сохранить привычный уровень потребления и лояльные к экономике распределения, в которой они нередко выполняют бессмысленные функции. Отсюда и театральность части протестных акций.
Экономика распределения устраивает очень многих, и большинство в ней пока не устраивает лишь уменьшающийся "паек", а не их статус.
Поначалу такие социально ориентированные государства почти всех радовали, а сами они соревновались между собой в объемах благ, распределяемых между гражданами, и числу студентов. Но через 50 лет обнаружилось, что такие экономики столь заорганизованы, что для новых поколений в них мест нет, тем более приличных. Сфера услуг, включая и бюрократию, разрослась в согласии с законами Паркинсона до уровня, когда "на одного раба три прораба", а наука хотя и стала производительной силой по Марксу, но ее организация далека от рациональности. Так стали откладываться "тромбы" из безработной молодежи, сферы услуг и пенсионеров быстро стареющих наций.
Бюджеты отдельных стран кое-как с этим справлялись, но строительство ЕС как империи распределения их разбалансировало. В Евросоюз звали всех, соблазняя высоким уровнем жизни, но это требовало слияния национальных экономик в единую экономику распределения, что нельзя сделать механически. Поэтому возникли вопросы, вроде, сколько оставить греков и болгар, которым в экономике ЕС отведена в основе роль обслуги курортов и фермеров.
Появились "нации-труженики" и "нации бездельников", как называли в 2011 г. немецкие СМИ греков, на что те рисовали Ангелу Меркель в форме СС. Вдобавок "бездельники" неожиданно обросли огромными долгами.
Но такое третирование греков дало обратный эффект. Их разрозненные протесты к 2012 г. слились в общенациональное движение, рупором которого стала левая партия СИРИЗА, грозившая отказом от долгов и пересмотром отношений с ЕС. Призрак революции в Греции, могущей взорвать ЕС, был столь реален, что его менеджеры перестали третировать греков и даже дали кредиты. Памятуя этот урок, менеджеры ЕС уже обсуждали варианты отсрочки долгов Ирландии и Португалии, но это не означает отказ от политики избавления от "лишних людей".
Увеличение пенсионного возраста, коммерциализация образования и здравоохранения, рост цен на транспорт и жилье, замораживание зарплат и пособий, удлинение рабочей недели, сокращения рабочих мест и т.п., - эта политика продолжится и дальше, - плавно или рывками, - будет зависеть от ситуации в разных странах. Цель - максимальное избавление от "лишних людей" и уменьшение "пайка" оставшимся. Это значит, что в Европе и дальше будут происходить локальные и национальные протесты.
Бунтовать будут многие. Будут и новые парламентские революции с отставками правительств и внеочередными выборами. Все это напоминает бунты и восстания средневековья, с тем отличием, что тогда восставали производители, а сейчас - потребители, требующие лишь сохранить привычный уровень потребления и лояльные к экономике распределения, в которой они нередко выполняют бессмысленные функции. Отсюда и театральность части протестных акций.
Экономика распределения устраивает очень многих, и большинство в ней пока не устраивает лишь уменьшающийся "паек", а не их статус.
