Российские военные специалисты могут вернуться в Афганистан уже в самое ближайшее время. «Мы рассмотрим варианты создания ремонтных баз на территории страны», — заявил начальник Главного управления международного военного сотрудничества МО РФ Сергей Кошелев. По его словам, это вопрос национальной безопасности. Необходимо поддерживать состояние вооружений и военной техники афганцев. Для борьбы с Талибаном местная армия должна оставаться боеспособной после вывода международного контингента войск из Афганистана, который запланирован на 2014 год.
|
Возможен ли мир
Обеспокоенность и инициативность российских специалистов понятна — в скором времени Афганистан может стать только нашей головной болью. Конечно, международная коалиция покидает страну не в полном составе — планируется оставить как минимум 10 тысяч солдат для поддержания порядка. Министр обороны США Леон Панетта к 2014 году обещает передать Кабулу 100% контролируемой территории. А президент Афганистана Хамид Карзай убежден, что уход иностранцев сделает страну более безопасной. Более того, по некоторым данным афганские власти намерены вступить в мирные переговоры с талибами. А именно этот фактор многие эксперты на протяжении последних лет считали главным условием мирного будущего страны.
Однако диалог с Талибаном нужно было вести с позиции силы, единственной, которую местные племена понимают и принимают. Заявление о выводе войск коалиции круто изменило политическую ситуацию.
«Талибы воспринимают это как победу и, конечно, теперь они не намерены на какие-то уступки идти. Они считают, что время играет в их пользу, и в приближении 2014 года их позиции усиливаются», — считает Омар Нессар, директор Центра изучения современного Афганистана.
Такого же мнения придерживается и Александр Игнатенко, президент Института религии и политики: «После выведения из игры Усамы бен Ладена пакистанские талибы дали клятву верности руководителю "Аль-Каиды" Айману аз-Завахири. И сейчас в Афпаке (афганско-пакистанской зоне) действует такой экстремистко-террористический монстр. Он обязательно активизируется после снижения уровня присутствия коалиционных сил и устроит на этих территориях свои эмираты алькаидо-талибского альянса».
Поддержка талибов со стороны Исламабада особенно в последние годы в значительной мере нивелировала ущерб движения от действий международных войск в Афганистане. Боевики после партизанских вылазок переходили весьма условную афгано-пакистанскую границу и получали отдых и подкрепление у местных племен.
К слову, на этой неделе на родину вернулся бывший военный лидер ПакистанаПервез Мушарраф, который после отставки в 2008 году эмигрировал в Лондон, а сейчас намерен участвовать в майских парламентских выборах во главе новой партии «Всепакистанская мусульманская лига». Многие связали неожиданное решение генерала с тоской по «сильной руке» у власти в Пакистане — не только у местного электората, но и в Вашингтоне. Госдеп явно нервирует управленческий хаос в ядерной стране и нежелание ссориться с экстремистами.
Отсутствие диалога с талибами, впрочем, еще не означает обязательного кровопролития после 2014 года. Повод для оптимизма дает пример Ирака. Многие эксперты после вывода американских войск прочили стране гражданскую войну и до сих считают такой исход весьма вероятным. Тем не менее масштабного кровопролития не случилось и даже количество терактов пошло на убыль. Рецепт такого счастья прост — Ирак де-факто не является единой страной, провинции живут своей жизнью, не подчиняются Багдаду и предпочитают не вмешиваться в дела соседей. При этом иракцы еще не совсем забыли прелести мирной жизни, а крупные инфраструктурные проекты, оплачиваемые местной нефтью, дают рабочие места и развивают экономику. Средневековый по большей части Афганистан, веками раздираемый войнами, — в иной ситуации.
Угрозы без вариантов
Неоднозначные прогнозы относительно развития политической ситуации в Афганистане, тем не менее, не оставляют шансов для России остаться в стороне. Даже при самом позитивном сценарии (а это, скорее всего, коалиция властей с талибами и другими племенами, сопровождаемая мягкой исламизацией) нам угрожают три основные проблемы — наркотики, оружие, террористы.
Уже сегодня Россия является главным перевалочным пунктом для транспортировки афганских наркотиков по всему миру. Натовские генералы предпочитали не бороться с опиумными полями, полагая, что лучше крестьяне при деле, чем боевики в горах. Талибские исламисты, когда находились у власти, напротив, выжигали наркоторговлю калёным железом. Теперь без чужеземцев афганским наркобаронам будет еще проще распределить зоны производства, распространения и каналы доставки смертоносного продукта. Россия первой почувствует на себе увеличение объемов экспорта и транзита наркотиков.
Свое блестящее географическое положение Афганистан использует и в международном трафике оружия. Великий Шелковый путь сегодня пахнет смазочным маслом и позвякивает миллионами патронов.
Афганских террористов заждались радикальные военные группировки Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана. Как далеко разлетаются брызги терроризма великолепно показали примеры Ирака, Ливии, Алжира. Вот только любоваться новыми экстремистскими очагами Россия будет уже не на Ближнем Востоке, а у себя в подбрюшье. И без того нестабильная Средняя Азия просто взорвется, если получит заскучавших у себя на родине афганских боевиков.
Как ни крути, России придется выработать долговременную и достаточно жесткую политику в отношении Афганистана. Это действительно вопрос национальной безопасности. Эксперты предлагают три варианта.
Три сценария для России
Первый сценарий заключается в сохранении текущего статус-кво, то есть политика минимальных рисков. «Сейчас Россия находится в уникальном положении, — рассуждает Омар Нессар. — С одной стороны, она взаимодействует со странами Запада, предоставляя им транзит и другого рода помощь. С другой стороны, в отличие от западных стран Россия — и это очень хорошее положение на региональном уровне — взаимодействует по афганскому вопросу со странами Центральной Азии, с Ираном, с Пакистаном. Это создает такое уникальное положение для России. То есть делает Россию ключевым игроком. Не номером один и два, но тем не менее».
Однако Омар Нессар считает, что России стоит активнее использовать эти связи с региональными партнёрами, не только в политическом диалоге, но и в разработке общих экономических проектов.
Второй сценарий — куда более радикальный — предполагает максимальную защиту России от любых рисков афганского будущего. «Самым правильным решением было бы оставить их в покое, чтобы они все друг друга перебили, как можно в большем количестве, — уверен политолог Сергей Михеев. — Выявился бы сильнейший, и с ним можно вести диалог. Попытка отрегулировать все на основании консенсуса приводит к войне всех против всех. Я не вижу никакой проблемы в том, чтобы Афганистан превратился в конгломерат разных более мелких государств. Может, так бы было в итоге всем легче».
Можно отметить, что определенные шаги в направлении этого сценария уже реализуются. Москва активно разрабатывает проект введения визового режима со странами Средней Азии. Он преподносился, как решение, прежде всего, миграционного вопроса. Однако, безусловно, сослужит добрую службу и как барьер на пути наркотиков, оружия, терроризма, в том числе и из Афганистана.
И, наконец, третий сценарий подразумевает активную российскую экспансию. Никак не военную — а экономическую. «Надо наращивать и экономическое присутствие, и культурное, и гуманитарное. Мы не знаем, как будет развиваться ситуация. Но в любом случае лучше сдерживать экстремистов там, в Афганистане, чем потом на Урале с ними бороться», — предупреждает Омар Нессар.
С ним согласен и руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок: «Необходимо наращивать наше присутствие вне зависимости от того, остаются ли американцы в Афганистане, придут ли талибы в Кабул или нет. Советский союз построил в стране от 180–200 промышленных предприятий — их надо восстанавливать. Пробурил 1800 колодцев для добычи воды — их надо очистить и настроить. Это важно для страны, в которой дефицит воды. Наши министерства и компании уже разработали проект строительства в Кабуле метро — транспортная проблема в столице серьёзная. Афганцы очень заинтересованы в дорогах. Надо срочно идти в Афганистан, пока нас не опередили другие страны».
Получается, инвестирование в экономику Афганистана — это не только интерес национальной безопасности, но и выгодный бизнес. Бенефициарами иракской войны, например, стали отнюдь не нефтяные компании, как принято считать, а многочисленные американские инжиниринговые фирмы с гигантскими инфраструктурными подрядами. У Афганистана нет нефтяных доходов, зато есть отличное географическое положение и огромный неосвоенный рынок. Да и поток международной помощи, надо думать, ещё долго не иссякнет.
Афганские перспективы
В прошлом году президент Афганистана Хамид Карзай сообщил, что его страна рассчитывает получить 4 млрд долларов после того, как войска коалиции покинут страну в 2014 году. Все эти средства, получаемые по линии международной помощи, будут направлены на развитие экономики. Что касается инвестиций — они растут год от года. В 2011 году совокупный объем составил 463 млн долларов, а в 2012-м — 585 млн долларов — это данные местного Минфина.
При этом инфраструктурные планы властей вполне современные. Заказы идут из авиационного, промышленного, сельскохозяйственного и строительного секторов. Афганистан интересен компаниям из Азии, Ближнего Востока, Европы и США. И это не планы на перспективу. Чуть ли не ежедневно заключаются многомиллионные контракты. Близость войны никого не пугает.
«Китай уже пять лет строит в Афганистане железные дороги. И очень умно делает — они находят сотрудников, которые договариваются и с Кабулом, и с американцами, и с талибами. В результате Талибан охраняет их железные дороги», — рассказывает Анатолий Цыганок.
Российские компании заинтересованы в афганских проектах, но пока очень осторожны в своих решениях. Лишь два года назад появился афгано-российский деловой совет при торгово-промышленной палате, который, однако, быстро зарекомендовал себя как хорошо функционирующий механизм. По крайней мере, многие отечественные компании получили доступ к участию в афганских тендерах.
За прошедшее время российские предприниматели вложили более 50 млн долларов в различные проекты на территории Афганистана. Например, Астраханский комбинат хлебопродуктов и «Алтайзерно» осуществляли поставки зерна и муки, а «Донмаслопродукт» — подсолнечного масла. Увеличился экспорт горюче-смазочных материалов, изделий из древесины, металлопроката и арматуры, автомобилей и запасных частей к технике российского производства, моющих средств и других товаров. Вышли на афганский рынок компании «Зарубежтрасстрой» и ПО «Возрождение», которые намерены участвовать в тендерах на строительство дорог и восстановление тоннелей. Однако, учитывая советское прошлое, российский бизнес мог бы рассчитывать на куда более весомую долю в афганской экономике.
В завершение стоит отметить, что главная беда российских властей не в отсутствии понимания рисков или перспектив дальнейшей судьбы «проекта» Афганистан, а в отсутствие сколько-нибудь проработанной программы по взаимоотношениям с республикой. Вот и приходится военным задумываться о профилактике угроз, предпринимателям вкладывать деньги на свой страх и риск без должной защиты государства, а дипломатам прилагать усилия хотя бы для сохранения текущего статус-кво. Но такой «программный дефицит» — к сожалению, свойство почти всех контактов России с внешним миром.
