Как сообщают российские власти, в Дагестане убит ответственный сотрудник региональной администрации.
РИА-Новости передало, со ссылкой на представителя МВД, что неизвестные вооруженные лица обстреляли в четверг утром автомобиль Гаруна Курбанова, главу информационного управления президента Дагестана Магомедсалама Магомедова. Его водитель также погиб при нападении.
За светское государство
Обсуждение убийства Гаруна Курбанова на странице группы «Журналисты Дагестана» в социальной сети Facebook показывает насколько неоднозначно оценивали погибшего чиновника в медиасреде республики: ветка обсуждений была отредактирована, как видно из оставшихся комментариев, многие участники обсуждения сами удалили свои записи. Исчезли из ветки те высказывания, которые носили критический характер, к примеру, осуждали Курбанова за его жесткую позицию по отношению к исламистам.
«Мусульманская молодежь считала вообще, что он атеист. Для клокочущего исламским радикализмом и бурными возрожденческими процессами Дагестана Гарун Курбанов не подходил. Быть в таких условиях в авангарде информационного эшелона – задача, практически, из невыполнимых», – написал на Facebook однофамилец убитого чиновника журналист и эксперт в области ислама Ханжан Курбанов.
Дагестанский журналист Зарема Гасанова – политический эмигрант, с прошлого года она живет в Европе. Гасанова сказала «Голосу Америки», что причной отъезда стали преследования и угроза жизни со стороны МВД Дагестана из-за проводимого ею расследования убийства силовиками двух жителей города Кизляра, которые, по данным журналиста, стали «побочными» жертвами борьбы с терроризмом.
Зарема Гасанова вела на государственном телевидении Дагестана три политические программы, продолжительное время работала под началом Гаруна Курбанова.
По мнению Заремы Гасановой, убийство Гаруна Курбанова «было очень ожидаемым» и не вызвало удивления в республике: «Он занимал расстрельную позицию, которая заключалась в том, что идеология светского государства не может быть построена на религии, а в Дагестане именно это сейчас и происходит – религия становится доминирующим фактором в обществе и во власти».
Как отмечали эксперты в предыдущих публикациях «Голоса Америки», в официальной политике Дагестана очевидны тенденции к «легализации салафизма и адептов радикального ислама». Вопросами реинтеграции боевиков в общество занимается специально созданная правительством общественная комиссия, в состав которой входят и представители официального духовенства. В процессе переговоров с «радикальными мусульманами» участвует также и Рабочая группа Общественной палаты РФ.
По словам Гасановой, Гарун Курбанов никогда не скрывал своей жесткой позиции по переговорам с религиозными экстремистами: «Гарун Магомедович был категорически против переговорного процесса с теми, кто в лесу. Ни для кого не секрет, что там есть люди, сражающиеся за идею, но есть и обычные бандиты.
Многие в Дагестане думают, что бандитов больше, чем идейных. Курбанов считал, что для таких людей существует Уголовный кодекс и никаких поблажек в обход закона для них не должно быть».
Позиция Гаруна Курбанова, по мнению Гасановой «не укладывалась в общую тенденцию. Все хотят договориваться и прощать. Гарун Магомедович считал, что за преступления надо отвечать по закону».
Закон о СМИ и «звонки из Белого дома»
Зарема Гасанова рассказывает, что Курбанов был принципиальным и «неудобным для руководства», так как «не снимал сюжет с эфира по звонку из Белого дома».
«Вы же понимаете, как делаются сюжеты на государственном ТВ – журналисты снимают, потом звонят из Белого дома и говорят: это сюжет в эфир не пойдет!
Большинство редакторов указание исполняют беспрекословно, а для Гаруна Магомедовича был только один критерий – Закон РФ о СМИ. Мы садились, смотрели материал, и если там не было противоречий с законом, то сюжет выходил в эфир. Мы часто выдавали жесткие критические материалы, именно такие, которых не должно было быть в эфире», – вспоминает Гасанова.
Градус раздражения исламистов, возможно, возрос еще больше в связи с закрытием специальных молельных комнат для мусульман, которые были обязательным атрибутом в офисах СМИ Дагестана и остаются таковыми практически во всех знаниях официальных структур, включая силовые и правоохранительные.
Зарема Гасанова говорит, что многие в республике поддерживают решение Курбанова: «Ведь в СМИ работают и христиане, и иудеи, и атесты – почему только мусульманские молельные комнаты? Почему все другие могут обходиться без таких привилегий?».
«В Дагестане сложилась прочная “традиция” – убивать игроков информационного поля, первых лиц», – отмечает в своей записи на Facebook Ханжан Курбанов. В спике убитых: Магомед-Салих Гусаев, Загир Арухов – застрелены будучи в должности министра информации Дагестана), директор ЦСИПТ Загид Варисов, руководитель ГТРК «Дагестан» Гаджи Адрашилов.
«Его убили, скорее всего, боевики, потому что для них он был идеологическим противником, а идеологических противников в Дагестане убивают чаще и больше, чем каких-либо других представителей власти», – полагает Зарема Гасанова.
У имиджа Гаруна Курбанова есть существенная особенность – и те, кто его критикует, и те, кто его поддерживают, говорят об убитом как о «чиновнике, который не воровал, не брал взяток, не пользовался охраной и не ездил на бронированном автомобиле». Перечисленное, как отмечают участники дискуссии на Facebook, для чиновника в Дагестане «очень редкое исключение».
