КБР: кто создавал подполье? Окончание

Часть 2 - Кабардино-Балкария: кто создавал подполье. Часть II

 

Газета “Коммерсант” публикует сегодня репортаж из столицы Кабардино-Балкарии, где 18 марта возобновился процесс по делу о нападении на Нальчик в 2005 году. Это дело, ради которого Госдума приняла закон об ограничении полномочий присяжных заседателей. Как в Нальчике относятся к стремлению российских властей довести процесс до конца, выясняла спецкорреспондент ИД “Коммерсантъ” Ольга Алленова.

“Вся российская власть ополчилась на наших детей”

У здания СИЗО перед закрытыми железными воротами стоят те, чьих родственников судят за участие в захвате Нальчика 13 октября. Улицы вокруг СИЗО перекрыты, всюду сотрудники милиции. Молодые женщины в платках смотрят на них враждебно. К милиции в этой республике отношение изменится не скоро.

За стенами нового здания суда, примыкающего к СИЗО, уже который день идет процесс. Почти год в суде шел отбор присяжных, однако он так и не завершился — в декабре прошлого года Госдума приняла закон о том, что такие дела, как нальчикское, теперь будут рассматривать только профессиональные судьи.

— Мы все прекрасно понимаем, зачем они приняли такой закон,— говорит мне председатель комитета “Матери КБР за правосудие и демократию” Мариам Ахметова.— Просто вся Госдума, вся российская власть ополчилась на наших детей. Если они так хотят их уничтожить — пусть расстреляют во дворе суда, это честнее будет.

Сына Мариам Эдуарда Миронова задержали в ноябре 2005 года в его доме, и теперь он обвиняется в том же, что и люди, задержанные на улицах Нальчика с оружием в руках. Он передал матери записку о том, что его били и подвешивали на веревке, продев шею в петлю, а затем вставляли в рот пистолет. Потом такие записки стали передавать и другие подсудимые — их матери связывают это со сменой власти в республике.

— Каноков, как и некоторые другие наши чиновники, понимает, что бороться с мусульманами такими методами — только озлобить людей,— говорит адвокат родственников погибших 13 октября 2005 года Лариса Дорогова.— Поэтому с его приходом отношение немного изменилось, откровенных издевательств уже нет. Но все-таки большая часть показаний по делу о захвате Нальчика выбита под пытками. И это должно быть расследовано, только прокуратура в возбуждении дела нам отказывает.

Получив письмо от сына, Мариам Ахметова и еще пять матерей написали в прокуратуру республики. Им отказали в возбуждении дела. Потом отказ отменили. Потом снова отказали. И так продолжается уже два года.

— Они делают так специально, чтобы мы не могли обжаловать это в Европейском суде,— говорит Мариам.Ахметова — Но мы уже подали в Евросуд, объяснив ситуацию, и там нашу жалобу приняли.

Излишняя активность матерей привела к тому, что в ноябре прошлого года им отказали в регистрации комитета. А к Мариам Ахметовой пришли с обыском — и напомнили ей, что у нее есть еще один сын, который пока на воле. Потом сына забрали в милицию, задали ему вопросы и сфотографировали.

— Я все это время сидела в коридоре, ждала,— говорит Мариам.— А когда его отпустили, мне сказали: смотри, чтобы он теперь не всплыл где-нибудь в неудобном месте.

Мариам говорит, что ничего незаконного она не делает, но в любое время дня и ночи к ней могут прийти с обыском. Она называет это психологическим давлением. А еще ее, как и остальных жен и матерей, собравшихся у стен суда, волнуют условия содержания в СИЗО. Матери говорят, что их дети не могут получать квалифицированную медицинскую помощь, хотя после побоев многие остались инвалидами. В прошлом году уже умер один из подсудимых Валерий Болов: ему стало плохо в суде, и в больнице, где провели операцию по удалению печени, спасти жизнь ему не смогли.

— У него была отбита печень,— утверждает Лариса Дорогова.— Он еле ходил в суд, все понимали, что он не жилец. Но никакой помощи медицинской ему не оказывали.

Водворенный в СИЗО Мурат Карданов болен открытой формой туберкулеза, его мать говорит, что на рентгеновских снимках видно, что у него осталась половина легкого.

— Карданову нужна медицинская помощь, а его даже не изолировали от других подсудимых,— говорит Мариам Ахметова.— Потому что чем больше умрет в СИЗО наших парней, тем лучше для власти.

“Его убили позже и подбросили в этот рефрижератор” У здания республиканской прокуратуры тоже стоят люди. Это родители тех обвиняемых, дело в отношении которых прекращено — в связи с их смертью. Родители убитых приходят к прокуратуре каждую среду, делятся новостями — и расходятся.

Все знают, кто эти люди. Но их не трогают. Возможно, потому, что они не кажутся опасными. Возможно, потому, что их тут совсем немного — человек пять-шесть. Раньше их было гораздо больше. Но прошло много времени, некоторые смирились. Кто-то испугался за безопасность детей, оставшихся в живых. Кто-то умер.

— Моя жена умерла весной 2007-го,— говорит высокий седой старик Арсен Туков.— 13 октября 2005-го она лежала в кардиологии и из окна видела, как в морг возят трупы. Она почувствовала, что там наш сын. Вот тогда она и сломалась.

Арсену 85 лет. Его сын, 30-летний Анатолий Туков, 13 октября 2005 года утром ушел из дома. Отцу сказал, что идет искать работу. Его тело нашли только через 29 дней — в рефрижераторе морга, где лежали тела убитых во время событий 13 октября. Но Арсен говорит, что его сын был убит позже:

— Мой младший сын ходил несколько раз в этот рефрижератор, он узнал там почти всех ребят, которые ходили в нашу мечеть, но брата не нашел. А через месяц он вошел и сразу у двери увидел тело брата. Оно было свежее, на нем еще кровь была. Его убили позже и специально подбросили в этот рефрижератор.

Истории о том, как после событий 13 октября молодых людей задерживали по всей республике и после этого они уже не возвращались домой, здесь, у здания прокуратуры, готовы рассказывать часами. Вечером 13 октября жителя Нальчика Заура Санокова сотрудники силовых структур задержали в его квартире. Потом его родители нашли тело сына в том самом рефрижераторе, в котором почти месяц родственники искали Анатолия Тукова.

Родителям Санокова выдали справку о том, что их сын погиб при совершении теракта 13 октября, но они заявили в прокуратуру, что это неправда, и стали собирать подписи соседей, подтвердивших, что Заура Санокова забрали из дома сотрудники РУБОПа 13-го вечером. После этого Саноковы получили другую справку — о том, что их сын выбросился из окна здания РУБОПа 14 октября.

Эти детали кажутся родителям погибших важными. Тела своих сыновей они не получили и уже не получат: по федеральному закону террористы, убитые во время совершения теракта, не подлежат выдаче родственникам. Летом 2007 года из ответа российских властей на запрос Евросуда стало ясно, что тела 95 человек, участвовавших в захвате Нальчика, кремированы. Все, что теперь остается их родителям,— доказывать, что это решение было ошибкой.

— Даже если считаться с этим нечеловеческим законом об отказе в погребении, нужно доказать, что те, кого считают террористами, на самом деле террористы,— говорит Рая Кирешева.— Если кто-то убит уже после теракта, его должны отдать. А у нас весь октябрь 2005-го из домов выхватывали людей, и потом их находили среди тех, кто был на улицах города 13-го. И никого не отдали.

Арсен Туков вообще не верит следствию, потому что оно уже много раз ошибалось. Но произошедшее в декабре прошлого года выглядит совсем чудовищно: во время обыска в доме матери погибшего 13 октября Мурата Карданова нашли самого Мурата — целого и невредимого. А по материалам дела, его труп был кремирован летом 2006 года и проходил под номером 82. Живого Мурата задержали и доставили в СИЗО, против него возбуждено уголовное дело. Теперь родственники погибших гадают, чей труп был кремирован под номером 82.

— В те дни в городе погибли и гражданские люди, просто прохожие,— говорит Лариса Дорогова.— Не исключено, что один из них и был кремирован. Теперь вы понимаете, почему у нас столько вопросов к следствию? То, как проводилась следственная работа, лишний раз доказывает, что в этом деле главным было не разобраться, а замочить как можно больше мусульман.

“Зачем воевать с мертвыми?”

Матери погибших уверены, что 13 октября никакой захват города не планировался. Они говорят, что на улицы вышло около 40 человек, которые хотели отомстить правоохранительным органам.

— А потом, когда их убили, стало ясно, что на такую кучку людей захват города не повесишь,— говорит Лариса Дорогова.— И силовики стали ловить по всей республике молодых людей, мусульман, и приписывать им участие в захвате города. Поэтому у нас 95 убитых и 58 живых на скамье подсудимых, большая часть которых не признает своего участия в тех событиях.

Люди, которые приходят каждую среду к зданию республиканской прокуратуры, не скрывают своей ненависти к власти. Они мечтают об одном — доказать в Европейском суде по правам человека, что Россия нарушила их права. Процесс уже начался — стороны обменялись вопросами и ответами. Кроме того, истцы намерены доказать, что права мусульман в Российской Федерации по-прежнему нарушаются. В доказательство этому они приводят много примеров.

Арсен Туков вспоминает, как летом прошлого года у городской мечети был застрелен 19-летний мусульманин по фамилии Дешеков:

— Он шел из мечети, в пятницу, после намаза, подъехали люди в форме и застрелили его. Потом они вызвали милицию и сказали: примите его. И уехали. Милиция стояла, охраняла тело, пока скорая не приехала. А потом сказали, что убили его по ошибке.

Еще мне рассказывают о том, что у мусульман по-прежнему проблемы с трудоустройством, а если в регионе происходит что-то криминальное, к матерям погибших 13 октября 2005 года среди ночи врываются сотрудники правоохранительных структур.

— Мы все у них записаны как неблагонадежные,— говорит Раиса Алакаева.— Когда в Нальчике проходила подготовка к празднованию 450-летия присоединения к России, нас всех вызывали в органы на “беседу” — спрашивали, на чьей мы стороне и не будем ли мы мстить. У многих из нас остались дети — у них тоже проблемы: сыновей подозревают, все время вызывают в милицию, за ними следят.

Адвокат Дорогова на своем примере рассказывает о существующих у местных мусульман проблемах, говорит, что на протяжении последних лет за ее сыном следят — он превратился в средство давления на мать. Сначала Дорогову отстранили от дела 58 оставшихся в живых участников захвата Нальчика.

По ее словам, под давлением следователя ей пришлось дать показания по одному из эпизодов, а потом следствие заявило в суде, что она проходит по делу свидетелем и не может быть адвокатом. Адвокат не сдалась и взялась защищать интересы родителей погибших — подала жалобу в Европейский суд. После этого в своем подъезде она стала встречать людей в штатском, а потом ей прислали патрон в конверте.

— В мае прошлого года сына посадили в машину неизвестные люди и несколько часов возили по городу,— говорит Дорогова.— Спрашивали, симпатизирует ли он мусульманам, делает ли намаз, с кем я переписываюсь в интернете и почему он до сих пор не уехал за границу. А потом отпустили, сказали: найдем тебя в любой момент. Я после этого писала в прокуратуру, но мне отказали в возбуждении дела, сославшись на то, что сына отпустили.

Недавно Дорогова, опасаясь за жизнь сына, решила отправить его за границу. Родители убитых говорят, что тоже уехали бы навсегда из России, но сначала надо добиться справедливости. Справедливость для них заключается в одном — захоронить останки своих родных.

— Если бы нам отдали тела сыновей, мы бы давно успокоились,— говорит Рая Кирешева.— У меня два сына погибли, никого не осталось, и я даже не знаю, за что над их телами так надругались. Зачем воевать с мертвыми? Или они с нами, матерями, так воюют? И после этого они говорят: Россия, россияне. Но мы не россияне. Нам даже детей не дали похоронить по-человечески.

Арсен Туков достает из папки портрет своего сына. Рассказывает, что сын занимался спортом, как и все его друзья, которые ходили с ним в мечеть. Мечеть находилась в пригороде Нальчика, и Арсен Туков был там имамом. “Они все были мне как дети,— говорит старик.— Я молюсь не только за своего сына — за них всех”.

“Это война против мусульман”

Наконец я задаю вопрос, который давно хочу задать и не решаюсь. Я спрашиваю, оправдывают ли родители своих детей за то, что они взяли в руки оружие. И слышу то, что и ожидаю.

— Они пошли с оружием не против мирных людей, а против правоохранительных органов, которые их унижали и мучили,— говорит Рая Кирешева.— Они не захватили ни одного дома, ни одного административного здания — только силовые структуры. Потому что те издевательства, которым их и их родных подвергали в этих структурах, не сможет вытерпеть ни один нормальный человек.

И Рая рассказывает истории, которые я уже слышала в 2005-м,— про пытки задержанных мусульман электрошоком, про выбритые на затылках кресты, про закрытые мечети. А бывший имам Туков вспоминает, как летом 2005-го сотрудники РУБОПа задержали женщину, одетую в хиджаб.

— У нее не было паспорта, она вышла за хлебом из дома. Ее ударили. А когда она сказала, что беременна, ей сказали: “Нечего ваххабитов плодить”. Этот случай тогда стал известен в городе, и ребят, которые ходили в мою мечеть, это сильно оскорбило.

— И все-таки они взяли оружие,— говорю я.— Погибли люди.

— А вы послушайте, почему они его взяли,— терпеливо объясняет Туков.— В Коране так написано: если тебе не дают молиться и закрывают твои мечети, обращайся к власти, что тебя притесняют. Это первый шаг. Если это не помогло — переселяйся, земля большая. Это второй шаг.

А если тебе не дают переселиться, тогда это джихад. Ты уже не имеешь права молчать. Ты должен идти защищать свою веру, свой дом, свою семью. В 2004-м наши ребята написали 162 заявления в прокуратуру — о том, что не дают молиться, что унижают. Эти заявления остались без ответа. В том же 2004-м они обращались к властям с просьбой выдать им загранпаспорта для переселения. Их было 450 человек под тем обращением. Тоже осталось без ответа. Что им оставалось? А их продолжали долбить, их выгоняли с работы, даже тем, кто пытался создать фермерские хозяйства, мешали — отказывали в аренде земли.

Мой сын потерял работу в горгазе, потому что намаз делал. У него трое детей было. Ему даже слесарем работать не позволили, сказали: ваххабиты нам не нужны. Это нас ваххабитами звали столько лет, клеймо повесили. А недавно Путин в Саудовской Аравии был и сказал, что ваххабизм — это не преступление. И теперь нас уже не называют ваххабитами. Теперь нас радикалами называют.

Старик смеется, но в серых, почти бесцветных глазах — гнев.

— Их подводили к бунту специально,— продолжает Туков.— Они жили, никого не трогали, детей рожали. Хотели работать, зарабатывать, жить нормально. Да, молились, да, строгие были, но никому зла от них не было. Их не знали как зацепить. Те, кто хотел раздуть здесь войну, знали ислам, и они знали, чего именно наши ребята стерпеть не смогут. И на этом они их поймали. Это война против мусульман.

С Туковым согласны и другие родственники погибших. Рая Кирешева вспоминает, что 13 октября на улицы с оружием в руках вышли одетые в гражданское местные парни, но в центре города, у здания ФСБ, все видели машину с четырьмя одетыми в черную спецформу мужчинами — их никто не знал, и в рефрижераторе трупов этих людей не было. Рая убеждена, что захват Нальчика был спровоцирован, чтобы развязать войну против мусульман.

— Наших сыновей просто заманили в ловушку,— говорит она.— Те, кто это сделал, получили что хотели — деньги, власть или награды, а наши дети получили пулю в лоб.

Источник: Коммерсант

№ 114 от 13 октября 2010 г.

Комната загадок

Ровно пять лет назад состоялось нападение на Нальчик. Три года идет судебный процесс о мятеже. Что мы о нем знаем сегодня?

Сегодня исполняется пять лет со дня «вооруженного восстания» в Нальчике и три года с начала самого масштабного судебного процесса в новейшей истории России. На скамье подсудимых 58 обвиняемых, свидетелями и потерпевшими проходят свыше 2 тысяч человек.

Для хранения 1700 томов уголовного дела и 552 томов обвинительного заключения требуется пятнадцатиметровая комната, заполненная от пола до потолка. Плюс экспертизы, ходатайства и протоколы судебных заседаний.

Спецкор «Новой» Ирина Гордиенко к юбилейной дате попыталась прочесть часть этих материалов.

За 565 дней судебного следствия, согласно официальной информации, было допрошено более 400 потерпевших и свидетелей, исследовано около 2 тысяч письменных показаний и более 30 видеоматериалов. Пока суд находится на стадии изучения доказательств обвинения, заседания проходят три раза в неделю.

Мятежник

Эпизод по нападению на 2-е ОВД рассматривался полтора месяца. По версии следствия, в нападении на этот объект участвовали 12 человек. При рассмотрении эпизода было опрошено 46 свидетелей и потерпевших, пятеро из них от показаний, данных на предварительном следствии, частично отказались, заявив, что подписывали протокол, «не читая», один свидетель ничего не помнил.

За полтора месяца суд выяснил, что один из сотрудников 2-го ОВД видел из окна «дым и вспышки выстрелов». Другой — «сидел закрывшись в кабинете, а затем выпрыгнул из окна и сломал обе ноги». Третий милиционер «большую часть времени обстрела провел в коридоре.

В результате нападения пострадала его машина «Опель-Кадет». Он отремонтировал иномарку за свой счет, а позже продал. А кассир-контролер расположенного напротив 2-го ОВД детского парка, «услышав стрельбу, закрылась в туалете и ничего не видела». И еще масса столь же ценных деталей.

О причастности к нападению сидящих на скамье подсудимых все эти свидетели не говорят ни слова. По версии следствия, из 12 человек, участвовавших в нападении на 2-е ОВД, выжили двое: Казбек Будтуев и Зелимхан Караев. Из них подсудимым является только Казбек, а Зелимхан же проходит свидетелем обвинения. Его амнистировали еще на стадии предварительного следствия. Ситуация, хорошо знакомая по голливудским фильмам, и называется она «сделка с правосудием» — свобода в обмен на показания. Таких вот «амнистированных» в каждом эпизоде по одному, и дают они показания не вообще, а против конкретных лиц, цементируя работу следствия по каждому эпизоду.

В отличие от американских фильмов, в Нальчике «сделка с правосудием» заключалась при довольно специфических обстоятельствах. Зелимхан Караев был задержан в день мятежа, оружия при нем не было, зато была борода, а в кармане у него нашлась запрещенная брошюра «Крепость мусульманина».

Сотрудник отдела вневедомственной охраны Тхакахов, проводивший задержание, рассказал на суде, что нанес подозрительному бородачу «расслабляющий удар, а затем и подсечку», после чего Караев с многочисленными переломами ребер и разрывом легкого был доставлен в больницу. А Тхакахов теперь идет по делу потерпевшим: проводя «подсечку», он так сильно ударил Караева, что заработал трещину голени.

В больнице Караеву показали фотографии убитых боевиков, на одной из них он «опознал» своего соседа Казбека Будтуева. Правда, вскоре выяснилось, что Караев ошибся и на фотографии был застреленный Тимур Мамаев. Но это не изменило ход событий.

Казбека Будтуева задержали. Более 10 соседей дали показания, что во время нападения Казбек весь день был дома. В основу обвинения легли показания амнистированного Караева о том, как его сосед «планировал, готовился, участвовал».

Кстати, Казбек Будтуев, единственный из 58 обвиняемых, не дал признательных показаний. Не дал, несмотря на то, что в ходе допросов у него неоднократно отказывали почки, — врачам приходилось трижды проводить процедуру гемодиализа.

На суде свидетель обвинения Зелимхан Караев полностью отказался от показаний, данных на предварительном следствии, заявив, что оговорил соседа: «Все показания были выдуманы мной и следователем. Боясь физического насилия, я подписал протоколы». Он не единственный отказник такого рода, свидетелем по эпизоду о нападении на МВД проходит другой амнистированный — Мурат Абазов. Он также отказался от показаний и в кровавых подробностях описал механизм нальчикской «амнистии». «Видеозаписям моего допроса нельзя верить, предварительно я детально обговаривал со следователем ответ на каждый вопрос», — заявил он.

Тогда для укрепления позиции обвинения по эпизоду о нападении на 2-е ОВД прокурор Ольга Чибинева решила вызвать еще одного свидетеля — Сарадина Алакаева. Ему пришла повестка — он не явился. У него была весьма специфическая, но, безусловно уважительная причина. 13 октября 2005 года, по версии следствия, он сам участвовал в нападении на 2-е ОВД и был убит. В материалах дела есть постановление о прекращении уголовного преследования в отношении него в связи со смертью. Прокурор как-то не заметила, что ее свидетель давно уже кремирован.

Честно говоря, я понимаю прокурора Чибиневу. Шутка ли — 1700 томов, на 80% заполненных показаниями про то, как «сидел под столом и слышал выстрелы», в отличие от журналистов, она человек серьезный и занятой, не читать же ей всю эту галиматью.

Покойников к ответу

Чем глубже я вчитывалась в судебные материалы, тем больше мне казалось, что передо мной какая-то бесконечная пьеса Ионеско. Подумаешь, покойника вызвали свидетелем, та же прокурор Чибинева требовала арестовать и вернуть другого покойника в СИЗО.

Валерий Болов проходил по эпизоду о нападении на здание полка ППС. После допросов в ходе предварительного следствия состояние его здоровья ухудшилось настолько, что он не мог присутствовать на заседаниях суда. Адвокаты и родственники долго добивались разрешения суда и администрации СИЗО на госпитализацию Болова в гражданскую больницу.

Капля камень точит, меру пресечения на подписку о невыезде Болову все-таки изменили, но через два года. В конце января 2008 года суд неожиданно заметил наличие в деле медицинских документов, согласно которым у обвиняемого «запущенная стадия цирроза печени». Молодого человека доставили в инфекционное отделение одной из городских больниц Нальчика, врачам сразу же пришлось удалить 70% печени. В ночь с 15 на 16 февраля Болов умер. Тем не менее Ольга Чибинева сочла необходимым опротестовать решение судьи Галины Гориславской об изменении меры пресечения в Верховном суде РФ и настаивала на водворении Валерия Болова обратно в СИЗО.

18 марта 2008 года, через месяц после смерти обвиняемого, Верховный суд выслушал доводы гособвинения, но покойника решил оставить на свободе.

В деле мятежников вообще довольно сложно отделяются мертвые от живых. Мурат Карданов был убит при нападении на здание МВД КБР. По заключению экспертизы № 631 от 16 октября 2005-го, смерть Карданова наступила от «двух сквозных огнестрельных ранений грудной клетки, проникающих в плевральные полости». А генетическая экспертиза (заключение эксперта № 39), проведенная в феврале 2006-го 16-м государственным центром судебно-медицинских и криминалистических экспертиз в Ростове-на-Дону, выявила совпадение генотипов якобы убитого Мурата Карданова и его матери Лидии Кардановой.

Было установлено: «Вероятность того, что именно она является биологической матерью мужчины, чьи останки представлены на исследование под номером 82, составляет не менее 99,99999%». Останки № 82, так же как и останки других 94 человек, убитых при нападении на Нальчик, были кремированы и захоронены в неизвестном месте.

Все эти годы Мурат Карданов скрывался дома. Мать молчала. «Я была уверена, что ему никто не поверит», — сказала она на суде.

Тем не менее через 3,5 года, в феврале 2009 года, правоохранительным органам Кабардино-Балкарии удалось задержать Карданова. Взяли его случайно, а когда стало ясно, что это убитый и кремированный «боевик», оперативники растерялись.

Главная проблема — на каких юридических основаниях брать его под арест, если дело в отношении Карданова было прекращено в связи со смертью. Однако «покойника» все же ухитрились «закрыть». На него завели уголовное дело по статье 318 УК РФ («Применение насилия в отношении представителя власти»). Якобы инвалид второй группы Карданов попытался напасть на оперативника УФСБ во время допроса.

На суде Лидия Карданова заявила, что не понимает, каким образом могла произойти подобная ошибка. «После октября 2005-го у меня дважды брали кровь на анализ ДНК. Хотя и без ДНК было невозможно его с кем-либо перепутать, мой сын туберкулезник, у него отсутствуют шесть ребер и одно легкое. Все это было указано в медицинских документах, предоставленных мной следствию».

Копаясь в этих материалах, я честно хотела понять, кто сидит на скамье подсудимых и почему свидетели, дававшие показания против обвиняемых на следствии, отказываются от них на суде. Но даже если убрать факты пыток в ходе предварительного следствия, о которых на суде свидетельствовали даже засекреченные сотрудники спецназа, в деле все равно останутся свидетельства, показывающие, что все 58 человек не могут проходить по одним и тем же статьям УК.

В ходе предварительного следствия подсудимый Азамат Ахкубеков написал прошение об амнистии. В ответе заместителя генпрокурора по ЮФО Сыдорука, в частности, говорится: «В ходе следствия установлено, что 13.10.05 примерно к 7 часам Ахкубеков прибыл в лес, расположенный за п. Хасанья КБР, где вооружился и вместе с остальными членами банды ожидал указаний о дальнейших действиях по нападению на правоохранительные органы г. Нальчика.

Вечером того же дня Ахкубеков А.С. в связи с тем, что правоохранительными органами преступные действия других группировок были пресечены и нарушена запланированная схема нападения, незаконно передал оружие лицам, оставшимся в лесу, а сам вернулся домой, прекратив совершение преступления по независящим от него обстоятельствам». Иными словами, Сыдорук знает, что Ахкубеков в нападении не участвовал. Тем не менее, его обвиняют по статьям «Убийство» и «Покушение на сотрудников правоохранительных органов».

Начальник уголовного розыска Зольского района Хамидби Маремшаов на суде также заявил, что ему известно: «Все выходцы из Зольского района (Заур Тохов, Руслан Амшуков, Алим Таов, Анзор Сасиков, Каплан Мидов, Ануар Гоов, Лиуан Кушхов), которые были задержаны уже после 13 октября и которые сейчас находятся на скамье подсудимых, получив оружие и узнав о предстоящей задаче, избавились от него и разбежались по домам».

Юридические коллизии

Нальчикский процесс не просто громкий, ради него было фундаментально изменено российское законодательство, ограничены полномочия судов присяжных в России, которые теперь не вправе рассматривать преступления «антигосударственной направленности». Адвокаты подсудимых безуспешно пытались опротестовать эту новую норму. Их переписку с судами я тоже прочитала, и здесь тоже ощущение абсурда.

Только факты. В марте 2007-го по желанию большинства подсудимых Верховный суд КБР принял решение о рассмотрении дела с участием коллегии присяжных заседателей. Процедура отбора была запущена.

31 декабря 2008-го Дмитрий Медведев подписал закон об ограничении компетенции судов присяжных.

18 февраля 2009 года председатель Верховного суда КБР Юрий Маиров принял решение о рассмотрении нальчикского дела коллегией из трех федеральных судей в соответствии с новым законом.

В апреле этого года, рассмотрев жалобу двух обвиняемых по нальчикскому делу, Конституционный суд РФ вынес постановление: «Если по результатам предварительного слушания судом до вступления указанного Федерального закона в силу принято решение о назначении судебного заседания, в котором дело будет рассматриваться судом с участием присяжных заседателей, то такое дело подлежит рассмотрению именно судом присяжных».

Однако председательствующая по делу федеральный судья Галина Гориславская сочла возможным не согласиться с постановлением главы Конституционного суда РФ Валерием Зорькиным.

Основных аргументов два. Первый — социологическое исследование Института гуманитарных исследований при правительстве КБР, предоставленное стороной обвинения. В нем утверждается, что в КБР «невозможно сформировать коллегию присяжных по этому делу, так как все друг другу являются родственниками». Старший научный сотрудник ИГИ Юрий Асанов, которому приписывают авторство этого исследования, сразу же заявил: «Такой работы не проводил, подпись под ней не ставил». Однако на это заявление ни в прошлом году, ни в этом суд внимания не обратил.

Второй аргумент звучит так: решение о рассмотрении дела с участием трех судей уже принято, его никто не отменял. Но здесь у меня вопрос: первое решение о рассмотрении дела с участием суда присяжных тоже никто не отменял. Как быть с этим?

Закончив все это чтиво, я задалась вопросом: зачем же созданы эти тонны макулатуры и почему сам процесс оформлен так, что неизбежно растянется на долгие годы? Ведь изначально столь объемное дело планировалось рассматривать в рамках отдель-ных судебных процессов, что логично.

В деле 14 эпизодов, соответствующих количеству объектов, на которые было совершено нападение. Первое дело, по нападению на здание республиканского ОМОНа, было передано в суд в 2006 году. Стороны начали знакомиться с делом, а глава Верховного суда КБР судья Маиров уже прогнозировал дату начала судебного процесса. Однако спустя несколько месяцев прокуратура передумала. Дело вернули на стадию предварительного расследования. А вскоре объединили с остальными эпизодами. Прокуратура приняла решение рассматривать их все в рамках одного уголовного дела.

Большинство обвиняемых — люди сбоку припеку, «бросили оружие и разбежались». А чисто юридически грань между добровольным отказом от преступления и несовершенным преступлением по независящим от преступника обстоятельствам достаточно зыбкая.

Очевидно, в какой-то момент обвинение осознало, что доказательной базы для такого масштабного события, как вооруженный мятеж, нет. Но факт мятежа есть. И он имеет не столько юридическое, сколько политическое значение для нашей страны.

За три года судебного процесса мы так и не получили ответы на главные вопросы: каковы причины нападения на Нальчик, кто и как готовил вооруженный мятеж и какое отношение к этому событию имеет каждый из 58 обвиняемых? Пока судебное следствие свидетельствует только об одном — наша судебная система не в состоянии переварить такое сложное и неоднозначное дело.

Ирина Гордиенко

 

Приложение 1

Ваххабизм

Ваххаби́зм (от араб. الوهابية‎‎) — религиозно-политическое движение в исламе, являющееся официальной идеологией Саудовской Аравии, сформировавшееся в XVIII веке. Ваххабизм назван по имени Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба ат-Тамими (1703—1792) сторонники его идей сами называют себя салафитами[1].

Мухаммад ибн Абд-аль-Ваххаб полагал, что настоящий ислам практиковался только первыми тремя поколениями последователей пророка Мухаммеда («Аль-Саляф Ас-Салих»), и протестовал против всех последующих инноваций.

Движение было принято принцем Абдель Азиз ибн Саудом, впоследствии основателем и первым королёмСаудовской Аравии (1932—1953). В результате чего ваххабизм стал господствующей исламской доктриной в данной стране.

Терминология

Сами представители данного течения отрицают данное именование, указывая, что являютсясалафитами, они не считают своё движение политическим, а только религиозным.[4]

Основные догматы

Ваххабиты считают запретным паломничество к могилам святых, которое они рассматривают как поклонение мертвым.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 Однако, сами ваххабиты заявляют о неверном толковании своего учения и оспаривают заявления о своей нетерпимости и призывах к убийству любого «неверного и лицемера», приводя в качестве оправдания слова Мухаммад ибн Абдуль-Ваххаба из послания к Абд ар-Рахману ас-Сувейди:

«И ополчились против нас с воинством шайтана, распространяя клевету, которую человек мыслящий постыдился бы пересказывать, не говоря уже о том, чтобы измыслить (в том числе и то, о чем вы упоминали), будто бы я объявляю всех людей неверными, кроме тех, кто последовал за мной. И будто бы я утверждаю, что ваши бракосочетания — недействительны. Удивительно, как подобное могло прийти на ум человеку мыслящему? Чьи это слова — мусульманина или неверного? Человека здравомыслящего или безумца?». (Собрание сочинений Шейха, 365)

В послании шерифу Мекки, отвечая на его вопрос относительно объявления мусульман неверными, Мухаммад Ибн Абд аль-Ваххаб писал: «Ложью и клеветой, посредством которой людей отвращают от религии Аллаха и Его Посланника, являются россказни о том, что мы будто бы огульно объявляем людей неверными и предлагаем переселяться к нам тех, кто доказал свою веру; что будто бы объявляем неверными того, кто сам никого еще не обвинил в неверии и кто никого не убил(!!), и так далее, и тому подобное». (Собрание сочинений Шейха, 113)                                       Любое политическое разделение уммы (исламской нации) или гражданская война рассматриваются ваххабитами как фитна (раскольничество, нарушение исламского единства). По словам Ибн Абд Аль-Ваххаба, самая первая фитна произошла во время Халифата Али, когда его покинули хариджиты.

Примечания

1. ↑ «„Ваххабизм“, такое название дается салафизму извне, но сами ваххабиты себя так не называют. В Средней Азии есть одна особенность. Как и в Индии ваххабитами там называют любое исламское радикальное течение.» (Оливье Руа) [1]

    

Приложение 2

Доклад Фатимы Тлисовой “КБР: взгляд изнутри” на конференции “Черкесия: прошлое, настоящее и будущее”
04.06.2007 г.

21 мая 2007 г. в День памяти жертв Русско-Кавказской войны «Jamestown Foundation» провел конференцию: «Черкесия: прошлое, настоящее и будущее». В работе конференции приняли участие известные академики и политики, представители черкесской диаспоры из разных стран мира. Представляем вашему вниманию доклад одного из участников…

КАБАРДИНО-БАЛКАРИЯ: ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ

На фоне «горячих точек», вспыхивающих на Северном Кавказе повсеместно на протяжении последнего десятилетия, Кабардино-Балкария дольше всех других республик сохраняла репутацию самого мирного, стабильного и лояльного к России региона.

Именно за эту устойчивую стабильность Кабардино-Балкария с легкой руки покойного ныне лидера чеченского сепаратистского движения Шамиля Басаева получила прозвище «спящая красавица». И именно Кабардино-Балкария оказалась тем самым Рубиконом, после пробуждения которой, стало возможным говорить о распространении войны на Северо-западный Кавказ, то есть фактически о вступлении в военное противостояние с Россией самого многочисленного на Кавказе этноса – черкесов (адыгов, кабардинцев). Этот доклад попытка анализа причин и последствий пробуждения «спящей красавицы», а так же подробное изложение хронологии и описания событий октябрьского мятежа в Нальчике 2005.

1. Краткое описание географического положения и структуры управления

Кабардино-Балкария (КБР) – федеративная республика в составе РФ. Управление республикой осуществляют президент и парламент. Депутаты парламента избираются прямым всеобщим голосованием на 5 лет, имеют право переизбираться неограниченное количество раз.

Президент КБР до 2005 года избирался прямым всеобщим голосованием, с 2005 года после изменения Путиным избирательной системы в регионах назначается президентом России и утверждается местным парламентом сроком на 5 лет. Президент имеет право распустить парламент. Парламент правомочен объявить президенту импичмент.

Территория КБР 12,47 тыс. кв. км. Население приближается к 1 миллиону человек.
Республика граничит на юге с Грузией, на востоке с Ингушетией и Северной Осетией, на западе со Ставропольским краем и Карачаево-Черкесией.

По своему социально-экономическому положению Кабардино-Балкария долгие годы считается наиболее стабильной среди других регионов Юга России, несмотря на высокий уровень безработицы и высокую задолженность перед федеральным бюджетом.

Традиционное представление о стабильности экономики и социальной сферы КБР объясняется во многом внешней презентабельностью республики, обладающей обширной курортно-туристической рекреационной зоной в Приэльбрусье и в столице КБР Нальчике.

Нальчик с населением около 400 тыс. человек имеет репутацию крупного и красивейшего города Северного Кавказа. Здесь устойчивый бизнес и развитая культурная индустрия. Наиболее успешными в КБР считаются строительный и нефтяной бизнес, банковское дело, туристическая индустрия.

По территории республики проходят две главные федеральные дороги Москва-Баку – железная и автомобильная. В КБР имеется собственный авиапарк и аэропорт с прямым регулярным сообщением с городами России, Турции и Объединенных Арабских Эмиратов.

Республика обладает обширными запасами полезных ископаемых, собственной нефтью и природным газом. Однако нефтедобывающая индустрия находится в зачаточном положении. Оценки инвестиционной привлекательности остаются достаточно низкими. Среди факторов риска называются – нестабильность военной ситуации, высокий уровень коррупции во властных и контролирующих органах, высокая доля собственности чиновничества в бизнесе, несовершенство бизнес регулирующих структур.

2. Национальный состав: позиции, интересы и конфликты

По данным переписи 2002 года, кабардинцев в республике – 498702 чел., русских – 226620 чел., балкарцев – 104951 чел.

Кабардинцы в силу преобладающей численности традиционно занимают лидирующие позиции во всех сферах общественно-политической жизни. Кабардинцы являются частью черкесского (адыгского) этноса и связаны общей историей, языком и культурой с черкесами в Карачаево-Черкесии и адыгейцами в Адыгее.
Так же как и все остальные черкесы подверглись депортации в Османскую Империю в 19 веке в ходе и после войны с Россией.

По существующему в республике национальному паритету государственных кадров кабардинцам принадлежат руководящие должности в высших структурах управления: президент, ключевые министры, руководители надзирающих и фискальных органов.

Балкарцы являются вторым по величине и значительности этническим составляющим Кабардино-Балкарии. Тюрко-говорящие балкарцы близкородственны карачаевцам, проживающим в Карачаево-Черкесии. Были депортированы Иосифом Сталиным в Среднюю Азию в 40-е годы, впоследствии возвращены на Кавказ Никитой Хрущевым и реабилитированы Борисом Ельциным.

Несмотря на небольшую численность, балкарцы являются главными игроками в перманентном межнациональном противостоянии, регулярно перетекающем в открытые конфликты. Ареал проживания балкарцев ограничивается в основном горными районами республики – Эльбрусским, Чегемским, Черекским.

На территории перечисленных районов находятся важнейшие объекты экономики республики – Черекская ГЭС, Тырныаузский горнообогатительный комбинат (ТГОК), горнолыжные курорты Приэльбрусья. Балкарцы традиционно занимают вторые-третьи места во власти: спикер парламента, вице-премьер.
Русские в Кабардино-Балкарии составляют этническое меньшинство и не оказывают серьезного политического влияния.

Они также не могут претендовать на роль буфера между противоборствующими сторонами в межнациональных конфликтах, в отличие от соседней Карачаево-Черкесии, где русские играют значительную роль в обществе и политике. Русским в КБР традиционно предоставляется пост премьер-министра, они также занимают руководящие должности во всех силовых и правоохранительных структурах.
Необходимо отметить, что силовая составляющая власти полностью находится в ведении Федерального центра.

К примеру, руководители МВД, ФСБ, Налоговой полиции и других федеральных структур не подчиняются руководству Кабардино-Балкарии, а находятся в прямом подчинении Москвы. Такая структура фактически обнажает формальность и несостоятельность всех гражданских институтов управления в республике и действует не только в КБР, но практически во всех республиках Северного Кавказа.

Кабардинские национальные движения в республике пережили пик свой активности в начале 90-х годов. В сентябре- октябре 1992 года существовавшие в КБР мощные и влиятельные организации «Адыгэ Хасэ» и «Конгресс Кабардинского народа», во главе с профессором Юрием Шанибовым, заявили о намерении выйти из состава России и создать независимое государство.

Лозунг нашел массовую поддержку среди населения КБР, Нальчик лихорадило от беспрерывных митингов, республика была близка к войне.

Ситуацию разрешила позиция президента КБР Валерий Кокова. Юрий Шанибов был похищен и, как выяснилось в последствии, арестован. Митинги разогнаны с применением сил милиции и армейских подразделений. Руководящий состав Конгресса подвергся массированному преследованию. Кабардинец Коков жестко расправился с кабардинским национал сепаратистским движением, показав себя как интернационалиста и государственного чиновника в глазах Кремля.

Вслед за Конгрессом Кабардинского народа в КБР было уничтожено и общественное движение «Адыгэ Хасэ». Офис организации подвергся милицейскому погрому, архив был сожжен, лидеры избиты, общество расформировано. Взамен этого «Адыгэ Хасэ», фактически осуществлявшего функции общественного парламента, в 2002 году была создана инертная структура с тем же названием, но совершенно иными целями и задачами.

Судя по систематическим заявлениям действующего «Адыгэ Хасэ» КБР, главной задачей организации является пропаганда идей всеобщей любви и благодарности черкесов к Российскому государству. Кабардинские общественные организации разобщены, подавлены и контролируемы. Авторитет и влияние их на кабардинскую среду достаточно низкий.

Межэтнические противоречия в Кабардино-Балкарии имеют не давнюю, но достаточно регулярную и устойчивую структуру. Фундамент недовольства между двумя титульными народами (кабардинцы и балкарцы в конституции КБР обозначены как титульные нации) был заложен во время сталинской депортации. Балкарцы были выселены поголовно, кабардинцы остались на своей родине.

Это неравенство и несправедливость впоследствии сказались на взаимоотношениях после возвращения балкарцев. Последние остались не удовлетворены реабилитационными процессами. В частности, выплатой федеральных компенсаций и возвращенными территориями.

Нужно уточнить, что все компенсационные финансовые потоки бывший в то время президентом КБР Валерий Коков публично передал в полное ведение балкарским национальным обществам и запретил кому-либо из кабардинских руководителей иметь отношение к этим деньгам.

Это был мудрый шаг, который Коков объяснил так: «Эти деньги могут стать причиной упреков в любом случае, даже если будут направлены по назначению. И если ими будут заниматься кабардинцы, это может положить начало конфликту между нашими народами».

Бывший президент оказался дальновиден в своих предположениях, большая часть денег была действительно растрачена не по назначению, компенсации дошли до населения в мизерных объемах. Но отсутствие в числе расхитителей кабардинцев не смогло предотвратить национальных претензий балкарцев. Главной из них стала территориальная претензия.

Балкарцы до депортации владели 4 районами в республике, после возвращения балкарскими остались только 3. Четвертый – Хуламобезенгийский район был упразднен, территория его поделена между двумя другими районами.

Впервые об ущемлении национальных прав балкарцев публично было заявлено в начале 90-х годов, во время «парада суверенитетов» в России. Нальчик охватила волна митингов. На политическую арену вышел яркий и амбициозный балкарский лидер – отставной генерал российской армии, бывший начальник Закавказского военного округа Суфьян Беппаев. Харизматичный с громовым командным голосом и манерами Беппаев стал врагом №1 президента Кокова и собирал многотысячные митинги на главной площади столицы республики. Главные требования генерала были: возвращение всех балкарских территорий в границах 1942 года, выход Балкарии из состава КБР, объединение с Карачаем, который также должен выйти из состава КЧР, создание отдельной республики в составе России.

Российская пресса, освещая события 1994-1996 г.г. в Кабардино-Балкарии, проводила параллели между двумя генералами: чеченским лидером Джохаром Дудаевым и балкарским лидером. Авторитетный журнал «Профиль» в № 18 за 1996 год вынес заголовок «Конфликт в Кабардино-Балкарии: станет ли Беппаев Дудаевым?» на первую полосу.

Местная «Газета Юга» в №21 за тот же год озаглавила свой репортаж цитатой из интервью с генералом: «Я приступил к формированию балкарской армии». В Нальчике на общенациональном съезде был создан Государственный Совет Балкарии, лидером которого избран Суфьян Беппаев. Съезд заявил о выходе Балкарии из состава КБР и послал в Кремль прошение о временном введении в новой республике прямого президентского правления.

Но, несмотря на высокие амбиции, Беппаев не шел в своих заявлениях и призывах дальше «республики в составе России».

Лозунг «Независимая свободная Балкария» выдвинул другой лидер – Расул Джаппуев, создавший сепаратистское крыло балкарского национального движения, имевшее не меньше последователей, чем более удобное и управляемое – беппаевское.

Однако президент Валерий Коков снова смог сохранить Кабардино-Балкарию в составе России. Но теперь уже не репрессиями, как это было в 1992 году по отношению к кабардинскому сепаратистскому движению, а дипломатическими методами. В результате длительных переговоров генерал Беппаев согласился принять пост уполномоченного по правам человека при президенте КБР вместе с правом распоряжаться федеральными компенсациями, возмещавшими балкарцам ущерб, нанесенный депортацией. О компенсациях и их расходовании шла речь выше.

Переход Беппаева в лагерь Кокова в балкарской среде был воспринят как предательство, что привело к утрате генералом авторитета, расколу в балкарском национальном движении и в дальнейшем к созданию двух самостоятельных и враждующих балкарских национальных объединений.

Очередное обострение кабардино-балкарских взаимоотношений возникло в 2004-2005 годах. В течение этого времени в республике горячо обсуждался новый закон «О границах муниципальных образований». Балкарцы посчитали его новым покушением на их земли. Причиной недовольства стало возникновение территорий с новым статусом «межселенные».

Эти земли отчуждаются у муниципальных образований в пользу республики. К категории «межселенных» по закону были отнесены все земли между населенными пунктами, раньше находившиеся в свободном владении местных жителей и используемые ими как пахотные и пастбищные. Реформа коснулась всех без исключения муниципалитетов Кабардино-Балкарии, но возмущение выразили только балкарцы, посчитавшие новый закон намеренным ущемлением своих прав и свобод.

В мае 2005 года в Нальчике произошло убийство одного из самых авторитетных лидеров балкарского народа 40-летнего Артура Зокаева. Отец 5 детей, глава пригорода Нальчика был расстрелян на пороге своего дома. Все балкарские лидеры, включая лояльного к властям генерала Беппаева, выступили с жесткими заявлениями, расценивая это убийство как политический заказ.

Республику снова охватила волна митингов.

В конце мая 2005 года в Нальчике был объявлен общенациональный балкарский митинг памяти Зокаева. Милиция не допустила на него людей из пригородов. Дом правительства был взят войсками в тройное кольцо оцепления.

Власти всерьез опасались массовых народных волнений. Вслед за разгоном демонстрации в Нальчике, в Эльбрусском районе республики, где население преимущественно балкарское, митинги не прекращались, а группой балкарских женщин была объявлена бессрочная голодовка. Здесь также милиция применила насилие.

Все въезды в Баксанское ущелье, где находится район, были перекрыты. Ограничен доступ транспорта, задерживались журналисты, направленные для освещения ситуации. Несмотря на давление власти и силовых структур, демонстрации балкарцев продолжались в течение всего лета 2005 года.
Конец этой митинговой волне положила смена политического режима, последовавшая после смерти Валерия Кокова.

Новым президентом КБР был назначен кабардинец Арсен Каноков. Балкарцы это назначение так же расценили как очередной проигрыш в борьбе за национальные интересы. И возможно следовало ожидать нового всплеска активности балкарского национального движения, но произошедшее вскоре восстание мусульманской молодежи в октябре в Нальчике «свело на нет» все национально-политические разногласия.

Сегодняшняя картина представляется вялотекущим, близким к нулю уровню конфликтности на почве национальных интересов. Актуальным остается противостояние и противоборство национальных элит в сфере туристической индустрии. В данном случае национальный фактор эксплуатируется лишь как инструмент давления и спекуляции в достижении собственных коммерческих интересов отдельными небольшими группами людей.

Речь идет о распределении собственности в туристической зоне в Приэльбрусье, где балкарцы составляют большинство населения. До 2005 года территории в курортной зоне и вблизи горнолыжных трасс распределялись стихийно местными властями.

Наиболее привлекательные места для альпинистов и лыжников, стремящихся десятками тысяч к самой высокой горе Европы Эльбрусу, оказались застроенными мини отелями низкого класса с минимальным сервисом и не лучшими санитарными условиями. Владельцы этих отелей – местные жители пытаются извлечь сверхприбыль за счет минимальных затрат и высоких тарифов на сервис.

Приход к власти нового президента, являющегося одновременно крупным бизнесменом, стал угрозой благополучию этих владельцев. Каноков решил облагородить Приэльбрусье, привлечь в туристический бизнес крупный капитал, зарубежный и московский.

Это стало причиной конфликта интересов между балкарской элитой и командой нового президента. Переговоры с владельцами отелей в Приэльбрусье, носившие вначале националистический характер, Канокову удалось перевести в деловое русло.

Но предсказать исход этого противостояния все же сложно, учитывая местный менталитет. Тем не менее, совершенно ясно, что конфликтный потенциал в данном случае не достаточен для возникновения серьезного межнационального противостояния.

Как уже говорилось выше, балкарское движение сегодня представляет собой два самостоятельных крыла. Одно из них «Алан» по-прежнему возглавляется Суфьяном Беппаевым, имеет хороший офис в центре Нальчика, что является знаком благосклонного отношения власти. Но «Алан» в сегодняшнем виде служит лишь послушным рупором властных структур. Авторитет Беппаева перестал быть бесспорным после перехода на службу в команду Кокова и скандалом с непонятной пропажей реабилитационных денег.

В ряде выступлений в 2005-2006 г.г. генерал Беппаев высказал резкое осуждение репрессивной политики силовых структур по отношению к молодежи. Вскоре после этого в апреле 2006 г на него было совершено покушение, в результате чего генерал получил несколько серьезных ранений.
Второе крыло национального движения – «Балкария», лидером которого остается Расул Джаппуев, длительное время подвергалось мощному давлению со стороны различных силовых структур, и даже привлекалось к суду за экстремистские призывы.

Но судебное и силовое давление завершилось незначительными санкциями и в итоге «Балкария» также трансформировалась в более послушную и управляемую структуру. Это крыло балкарского движения тоже отказалось от идеи выхода из состава России, и продолжает создавать проблемы только местной власти многочисленными письмами в Кремль об ущемлении прав балкарского народа в Кабардино-Балкарии.

Содержание последнего по хронологии письма аналитического центра «Балкария» в Кремль, направленного осенью 2006 года, позволяет высказать предположения, что «Балкария» перестала быть самостоятельной организацией и превратилась в одну из подручных организаций ФСБ. В обозначенном письме лидеры «Балкарии» вполне серьезно разоблачают «всемирный черкесский заговор», целью которого является развал России и создание «Великой Черкесии».

Балкарские аналитики пишут о разветвленной сети «черкесских резидентов» во всех правительствах мира и даже о существовании «черкесского лобби» в Кремле.

Информация, использованная в данной «аналитической справке», не оставляет сомнений в том, какая организация была источником, предоставившим «Балкарии» подобные материалы.

Как следует из вышесказанного, в Кабардино-Балкарии в начале 2000-х не осталось ни одной общественной организации или структуры, способной оказывать серьезное влияние на общественное сознание. Наступила ситуация духовного вакуума. Эту пустоту заполнила религия.

Возрождающийся после 70 лет коммунизма ислам оказался той пищей, которая утолила духовный голод самых активных слоев общества – тысячи молодых людей в возрасте от 14 до 40 лет потянулись в мечети.

3. Религиозная структура: место и роль различных конфессий

В июле 2004 года комитет по делам религии КБР опубликовал в местных средствах массовой информации данные о количестве и состоянии религиозных общин Кабардино-Балкарии. Сообщалось, что в республике зарегистрировано около 160 религиозных организаций, принадлежащих к различным конфессиям. Наибольшее количество последователей ислама, христианства и иудаизма, говорилось в сообщении. Ведомство подчеркивало, что все религиозные общества проявляют толерантность по отношению к представителям другой религии.

Вместе с тем комитет намекал, что есть определенные разногласия в мусульманской общине: «Не все мусульманские общества Кабардино-Балкарии вошли в состав Духовного управления мусульман. Тем, кто отказался подчиняться официальным исламским лидерам и объединился в отдельные группы, Министерство культуры не предоставило официальной регистрации», – говорилось в документе.

Это заявление стало по сути пусть и завуалированным, но все же признанием свершившегося факта: конфликт между официальным и неофициальным мусульманским духовенством в Кабардино-Балкарии, в котором власть однозначно приняла сторону официального мусульманства, привел к формированию разветвленной сети молодежных группировок, объединенных религиозной идеей.

Группировок многочисленных, хорошо структурированных, внушающих властям тревогу и потому жестоко преследуемых.

Движение, названное в последствии исследователями «младомусульманским», начиналось как молодежная, умеренно оппозиционная официальному духовенству, параллельная структура. В дальнейшем «младомусульмане» трансформировались сначала в духовную, затем и политическую оппозицию власти.

Причем оппозиция не означает в данном случае союза с каким-либо оппозиционным движением или лидером. Лидеры джамаата отвергали все попытки известных в республике оппозиционеров привлечь их в качестве союзников. Джамаат был самодостаточной и мощной политической оппозицией. В конечном итоге он трансформировался в военный джамаат, объявивший Кабардино-Балкарскую республику частью Кавказского фронта.

4. Ислам: раскол, его предпосылки и последствия

По мнению большинства российских исследователей ислама, мусульманами в Кабардино-Балкарии исповедуется традиционное течение – ханафитский маcхаб. Профессор Центра Карнеги в г. Москве Алексей Малашенко побывал в Нальчике в августе 2002 и встречался с лидерами молодежного крыла исламской общины республики.

В своей книге «Исламские ориентиры Северного Кавказа», написанной спустя год после визита в КБР, Малашенко причислил членов молодежных джамаатов Кабардино-Балкарии к последователям традиционного ханафитского масхаба. Позиция известного российского исламоведа резко отличается от позиции государства и ДУМ, которые называют молодежные джамааты в КБР «ваххабитскими и экстремистскими».

Началом раскола в исламской среде Кабардино-Балкарии местные и многие внешние наблюдатели склонны считать скандал с исчезновением денег на строительство соборной мечети в Нальчике в 1993 году. Деньги были собраны всенародно, для чего проводились масштабные благотворительные акции с участием СМИ. Все пожертвования переводились на счет муфтия Кабардино-Балкарии (официального мусульманского лидера, председателя Духовного управления мусульман) Шафига Пшихачева в коммерческом банке «Нарт», где главным бухгалтером работала родная сестра Пшихачева.

Вскоре выяснилось, что деньги на мечеть исчезли. Скандал имел широкий общественный резонанс и освещался в локальных и центральных российских СМИ. В свое оправдание муфтий Пшихачев не смог привести сколько-нибудь убедительных объяснений. Вот в частности, что говорит Шафиг Пшихачев в интервью российскому интернет агентству «Портал Кредо» в ноябре 2005 года: «Да, средства были собраны и положены в вышеупомянутый банк. Но здесь мы, увы, тоже недоработали. Пять лет согласовывалась проектно-сметная документация, и решался вопрос с земельным участком. Так продолжалось до августа 1998 года, когда наступил дефолт. И банк “Нарт” “лопнул”, причем не без участия некоторых чиновников из тогдашней администрации республики».

В связи с пропажей благотворительных денег власти не предприняли никаких законных санкций в отношение муфтия. Но в мусульманской среде его авторитет лидера и доверие было утрачено полностью. Шафиг Пшихачев предпочел покинуть республику и перебраться в Москву, где ему был предложен пост исполнительного директора организации Международная исламская миссия. Место муфтия занял по протекции властей племянник Шафига, выпускник Исламского университета в Ливии Анас Пшихачев.

Анализ последовавших событий показывает, что разногласия между младомусульманами и ДУМ носили более глубокий и претензионный характер, чем просто конфликт, вызванный растратой денег отдельным лидером. Смена муфтия не принесла успокоения в мусульманской общине. Претензии отколовшегося молодежного крыла к ДУМ были достаточно жесткими, позиция становилась все более бескомпромиссной.
В чем заключались разногласия между «единоверцами»? Чтобы ответить на этот вопрос нужно проанализировать позиции сторон.

ДУМ

Что собой представляли и представляют сейчас Духовные управления мусульман в республиках Северного Кавказа? Это единый орган управления мусульманским обществом в регионе. ДУМ имеют ставленников (имамов мечетей) в каждом населенном пункте. ДУМ регулируют все законы и обряды мусульман, включая рождение, свадьбу, смерть, раздел имущества и пр.

Штат имамов сформирован в основном из бывших коммунистических функционеров пенсионного возраста, не имеющих богословского образования, не владеющих арабским языком. Эта структура полностью подконтрольна спецслужбам и власти.

Духовные управления республик Северного Кавказа подчиняются Координационному Центру мусульман Северного Кавказа. Эта структура создана в 1999 году. Интересна история формирования центра. Cовет муфтиев России два раза собирался по требованию Кремля. Власть настаивала на принятии определения явления «ваххабизм». Признание Советом муфтиев факта угрозы со стороны ваххабизма было важным условием легализации борьбы с этим явлением.

Муфтии Поволжья и Татарстана отказались признавать «ваххабизм» «религиозным экстремизмом», тогда как Северокавказские муфтии согласились с такой установкой. В результате раскола Совета муфтиев был создан Координационный центр, на первом же заседании принявший и огласивший все необходимые Кремлю установки. В него входят семь духовных управлений мусульман: Дагестана, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Ставропольского края, Адыгеи и Краснодарского края.

Карачаевец, житель села Учкекен на юге Карачаево-Черкесии Исмаил Бердиев возглавляет Координационный центр с 2003 года, в 2006 году он был повторно избран на пост председателя. Действующий на родине Бердиева Карачаево-Черкесский джамаат неоднократно называл муфтия предателем. Бердиев без вреда для своего здоровья пережил несколько покушений на его жизнь. Однако в 2004-2006 годах в Карачаево-Черкесии были убиты 7 служителей ДУМ, в том числе и первый заместитель Бердиева имам мечети в Кисловодске Абубекир Кербижев.

Накануне своей гибели Кербижев читал проповедь в главной мечети столицы Карачая Карачаевска. Имам проклинал членов джамаата, назвал их ваххабитами и экстремистами и призвал каждого мусульманина бороться с ними. Кербижев был убит на следующий день у входа в свой дом.

Убийства официальных мусульманских лидеров регулярно происходят и в другом неспокойном регионе – Ингушетии.

И можно предположить, что это явление распространится и на другие республики на Кавказе. Военный амир Кабардино-Балкарии Анзор Астемиров в своем обращении к мусульманам республики, опубликованном на сайте Кавказ.центр летом 2006 года, сообщил, что составляются списки «предателей из числа имамов, они будут предупреждены, им будет дано время исправиться. В случае если они не воспримут предупреждение, они будут уничтожены».

Координационный центр мусульман Северного Кавказа, проводит политику Кремля. Представители центра, как правило, сопровождают президента России в его визитах в страны арабского мира и Турцию. До назначения главой Чечни покойный Ахмад Кадыров был постоянным членом подобных делегаций. Задача представителей Координационного Центра во время визитов – создание положительного имиджа Владимира Путина.

Любопытно и требует упоминания обращение Исмаила Бердиева к Владимиру Путину с просьбой об изменении Конституции России с тем, чтобы сохранить за Путиным пост президента России еще на один срок.

Заявление опубликовано 8 мая 2007 г. в центральных российских СМИ и в региональных изданиях. Письмо Бердиева показательно и заслуживает того, чтобы привести его текст полностью:

«Не за горами выборы руководителя Государства Российского – президента. За последние семь лет мы все стали свидетелями преображения России: окрепла политическая система, налицо подъем экономики, усилилось российское влияние на международной арене. Наконец-то мы вновь стали ощущать себя гражданами Великой Страны.

Можно называть разные причины этого чуда. Однако я, как богослов, не стал бы преувеличивать значение благоприятной экономической или политической конъюнктуры. Более того, считаю это глубоким заблуждением. Благословенно государство, во главе которого находится правитель справедливый.

Именно справедливость, праведность, стремление следовать заповедям Всевышнего, делает правителя угодным Аллаху, который в ответ дарует свою милость, делает общество богатым и процветающим.
Уверен, именно такого правителя Россия обрела семь лет назад в Вашем лице.

В том уверены миллионы верующих, мусульман и христиан, которые воочию убедились, что обращение страны к духовным корням есть не элемент манипуляций политтехнологов, а проявление воли человека, вне всякого сомнения, глубоко религиозного, стремящегося использовать власть не для личного обогащения, но во благо полутора сотни миллионов избравших его людей.

В марте следующего года россияне должны выбрать нового президента. Кто придет Вам на смену? Будут ли у него такие же крепкие руки, чтобы удержать кормило власти? Будет ли у него такая же ясная голова, способная осмыслить дела Великого Государства? И самое главное: будет ли у него такое же чистое, обращенное к Всевышнему сердце, чтобы устоять в великих искушениях, которые посылает власть имущим Иблис ( в исламе – Иблисом называется дьявол)?

Эти вопросы часто задают простые верующие.

Уверен, что вопрос преемства власти волнует сегодня не только северокавказских мусульман, от имени которых я сейчас говорю, но и многих россиян. У меня нет мысли просить Вас нарушить закон. Напротив, убежден, что именно сейчас, как никогда важно закон исполнить, дать слово единственному источнику власти – народу, проведя референдум по вопросу внесения в Конституцию поправки, разрешающей президенту баллотироваться на третий срок.

Народ верит Вам, любит Вас, а потому, убежден, никогда не солжет Вам и в ответственный для страны момент подскажет правильное решение.

С молитвами о Вас, гражданин России, председатель президиума Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев”.

Оставим без комментариев подобострастный стиль обращения, но резко негативная реакция на это заявление в мусульманской среде Северного Кавказа вполне предсказуема. Понятно также, что подобная позиция не может послужить преодолению противоречий между официальным духовенством и джамаатами.
Так же как и российские спецслужбы, Духовные управления мусульман называют своих молодых оппонентов религиозными экстремистами и ваххабитами.

В частности, в своем последнем по хронологии выступлении на брифинге в МВД Кабардино-Балкарии 27 апреля 2007 года муфтий Анас Пшихачев обозначил три основных направления деятельности ДУМ: взаимодействие с органами государственной власти и правоохранительными структурами, борьба с проявлениями религиозного экстремизма и ваххабизма, связь с представителями традиционных религий.

Нужно отметить, что действующий муфтий КБР дословно повторил программу, озвученную его предшественником – Шафигом Пшихачевым пять лет назад на подобном брифинге в МВД в мае 2002 года. («Газета Юга» 02.20.2002). Последовательное сотрудничество Духовного управления мусульман с правоохранительными структурами в данном случае налицо.

Кабардино-Балкарский джамаат

Кто противостоит ДУМ? Кто такие младомусульмане? Молодежные джамааты Кабардино-Балкарии представляют собой разветвленную сеть из небольших групп – от 5 до 100-150 членов в каждом джамаате. Группы формируются в основном в местах проживания. Каждая группа имеет лидера – амира.

Члены одной группы очень близки между собой, они совершают совместные молитвы, между ними принята взаимопомощь и поддержка. Местные джамааты входят в состав более крупных – районных, городских и все вместе образуют единый республиканский джамаат, подчиняющийся одному амиру, который является выборным лицом, и должен пользоваться непререкаемым авторитетом. У джамаата есть институты самоуправления, такие как суд, высший совет (шура), образовательные учреждения, производственные и торговые предприятия.

Подобная структура была сформирована на территории Кабардино-Балкарии в рекордно короткий период – с середины 90-х до 2003 г. По оценке доктора исторических наук, профессора РАН Ирины Бабич, специализирующейся на изучении исламских процессов в Кабардино-Балкарии, численность членов джамаата Кабардино-Балкарии в 2005 году приближалась к 10 тысячам. «В Кабардино-Балкарии можно сегодня поднять 10 тысяч молодых людей на вооруженную борьбу с властью», – заявила Ирина Бабич в интервью российскому интернет агентству «Кавказский узел» 27 мая 2006 года.

Сформировать эту масштабную структуру удалось небольшой группе молодых людей, обладающих даром убеждения и лидерским талантом. Лидеры молодежного крыла высокообразованны. Помимо светского высшего образования в России многие из них получили духовное образование в исламских университетах в Саудовской Аравии, Иордании, Египте. Некоторые из них принимали участие в первой или второй Чеченской кампании. У многих есть опыт участия в черкесских национальных движениях. Подробно об этих личностях речь пойдет чуть ниже.

Возвращаясь к теме противостояния официального духовенства и молодежи, приведем перечень основных претензий к ДУМ, которые озвучил лидер (амир) Кабардино-Балкарского джамаата Муса Мукожев в интервью российскому информационному агентству «REGNUM» осенью 2004 года:

1. Представители ДУМ сотрудничают со спецслужбами, способствуют репрессиям против молодежи. Имамы занимаются составлением тайных списков молодых мусульман, регулярно посещающих мечети. Эти списки передаются спецслужбам, по ним затем проводятся аресты, фабрикуются уголовные дела, практикуются пытки и моральные унижения.

2. Безграмотность и алчность имамов Мукожев назвал второй причиной разногласий с ДУМ. Имамы ДУМ не знают основ ислама, не понимают содержание священных книг, берут у людей деньги за исполнение обязательных молитв, практикуют нетрадиционные для ислама обряды, обременяющие население большими расходами. Если следовать местным традициям, поддерживаемым имамами, семья усопшего должна потратить на его похороны и поминки не меньше 60000 рублей. В некоторых случаях эта сумма переваливает за 200000. Большинство населения Кабардино-Балкарии не может заработать такие деньги в течение десятка лет.

Безграмотность амир Кабардино-Балкарского джамаата проиллюстрировал курьезным примером, когда на похоронах в одном из сел он обнаружил, что местный имам отпевал покойника по арабскому учебнику географии, будучи уверенным, что это Коран.

Указанные выше разногласия между ДУМ и молодежным джамаатом в дальнейшем переросли в непреодолимую пропасть, когда силовые структуры приступили к массовым репрессиям в среде младомусульман, а официальное духовенство подтвердило свою непримиримую позицию, выразив солидарность со спецслужбами «в борьбе с религиозным экстремизмом и ваххабизмом».

5. Главные действующие лица в Кабардино-Балкарском джамаате

Мусса Мукожев, 40 лет, в силу многих причин стал главным действующим лицом на политической арене Кабардино-Балкарии с конца 1990-х годов. Мукожев, обладавший большим авторитетом в молодежной среде, был избран амиром Кабардино-Балкарского джамаата с момента его формирования.

В 1990 году окончил курсы исламоведения при Духовном управлении мусульман в Нальчике, затем Кабардино-Балкарский исламский институт. Проходил стажировку в Иордании.

С 1994 года руководитель Исламского Центра при Духовном управлении мусульман.

С 1997 года имам-хатыб мечети селения Вольный аул (пригород Нальчика). Пятничные проповеди Мукожева были настолько популярны среди молодежи, что мечеть не вмещала всех желающих послушать имама. В Вольный аул приезжали сотни мусульман не только из разных районов Кабардино-Балкарии, но из соседних республик. Подобная популярность имама не могла не встревожить российские власти. Мечеть Мукожева много раз подвергалась зачисткам, верующих арестовывали прямо во время молитвы с применением насилия. В итоге мечеть была закрыта правоохранительными органами КБР летом 2004.

В 1998 году Мусса Мукожев – избран амиром (лидером) мусульманской общины (джамаата) Кабардино-Балкарии.

Джамаат амира Мукожева с момента создания находится в оппозиции к официальному Духовному управлению мусульман КБР.

Муса Мукожев обвинялся генеральной прокуратурой РФ в причастности к серии террористических актов в Пятигорске, Минеральных водах и Карачаево-Черкесии. Уголовное дело №91169 в отношении Мукожева Артура (Мусы) по обвинению в подготовке и совершении террористического акта в г. Пятигорске 8 декабря 2000 г., в городах Минеральные воды, Ессентуки и поселке Адыгее-Хабль Карачаево-Черкесской республики 24 марта 2001 г. прекращено Генеральной прокуратурой РФ на основании статьи 208 ч.2 УПК РСФСР за недоказанностью причастности к совершению преступления.

Правоохранительными органами Кабардино-Балкарии Мукожев подозревался в связях с чеченскими полевыми командирами и помощи им, а также в распространении идей ваххабизма среди молодежи. Однако ни одно обвинение в адрес Мукожева не было доказано в суде.

Несмотря на постоянные аресты и преследование, есть основания предполагать, что власти считали Мукожева достаточно умеренным и способным к диалогу. Об этом свидетельствует заявление начальника отдела по борьбе с религиозным экстремизмом УБОП на брифинге в Министерстве внутренних дел КБР 21 сентября 2004 года: «Нельзя ставить мусульман из джамаата Мукожева, которые не совершали противоправных действий, но находятся в оппозиции к официальному духовенству на одну доску с бандитами. Пришла пора наладить диалог и объединиться против настоящих бандитов»

В интервью российскому информационному агентству «REGNUM» в сентябре 2004 года Мукожев сообщил, что его джамаат объединяет около 40 мусульманских обществ Кабардино-Балкарии, общая численность его сторонников не менее 10000 молодых мусульман. Эти данные впоследствии подтвердила в своих исследованиях профессор Ирина Бабич (см. выше).

Мукожев дольше Астемирова оставался на легальном положении. Во всех выступлениях в СМИ амир показывал себя категорическим противником начала войны на территории Кабардино-Балкарии. В 2004-2005 годах он неоднократно заявлял, что с трудом удерживает свои джамааты от вооруженной мести в ответ на репрессии со стороны силовиков и власти.

До сих пор остается неясной роль Мукожева в организации нападения на наркополицию и на силовые структуры в Нальчике 13 октября, так как Мукожев не взял на себя ответственность ни за одну из акций. Амир хранил молчание вплоть до конца сентября 2006 года, что породило различные версии и предположения. В частности, ФСБ Кабардино-Балкарии в мае 2005 года распространило информацию о расколе между лидерами Кабардино-Балкарского джамаата, в результате которого Астемиров якобы убил Мукожева.

Автор этих строк является очевидцем того, что заявления об убийстве были пропагандистским трюком. В начале лета 2005 года Муса Мукожев встретился со мной для интервью, уже находясь в подполье. Мукожев, продолжал утверждать, что остается противником начала войны в КБР, однако, из его слов следовало, что эта тема является горячо обсуждаемой, и у него, как у амира, все меньше аргументов в пользу мирного развития ситуации. Обстановка конспиративной встречи давала возможность заключить, что решение о начале серьезных военных акций было уже принято.

Анзор Астемиров, 31 год, в военных сводках SaifuLLah – меч Аллаха. По происхождению князь (The Lord). В кабардинском дворянском списке фамилия Астемировых находится на высшей ступени. Получил религиозное образование в Саудовской Аравии в университете в Эр-Рияде. Принимал участие в военных действиях в первой и второй чеченской кампании. После возвращения в Нальчик работал журналистом.

Заместитель и близкий друг амира Кабардино-Балкарского джамаата Мусы Мукожева. Вместе с Мукожевым был арестован Генеральной прокуратурой в 2001 году по обвинению в подготовке и совершении террористических актов: в г. Пятигорске 8 декабря 2000 г., в городах Минеральные воды, Ессентуки и поселке Адыгее-Хабль Карачаево-Черкесской республики 24 марта 2001 года. Они были помещены на два месяца в известный на Северном Кавказе изолятор «Белый лебедь», расположенный в Пятигорске.
Дело Мукожева-Астемирова вел старший следователь по особо важным делам Управления Генпрокуратуры РФ на Северном Кавказе Игорь Ткачев.

Тот самый, который расследовал дело по обвинению журналиста Андрея Бабицкого в участии в незаконных вооруженных формированиях, дело о «заговоре в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии с целью свержения государсвенного строя», о «русских талибах» – бывших узниках Гуантанамо.
В ряде своих публикаций на протяжении нескольких лет оппозиционная российская «Новая газета» рассказывает о деятельности Игоря Ткачева.

В статьях приводятся многочисленные свидетельства изощренных пыток, которые применяет в работе следственная группа Ткачева, приводятся так же свидетельства о вымогательстве группой Ткачева крупных взяток за освобождение обвиняемых или облегчения их участи. Журналисты газеты сообщают, что именно Ткачеву поручаются самые сомнительные дела, итог которых уже предрешен, чтобы сфабриковать необходимые доказательства и предъявить такое обвинение, на какое был сделан заказ, часто заказы носят политический характер. (# 40 за 2004 г., #88 за 2002, #71 за 2006, #26 за 2003, #10 за 2000 и пр.).

Сказанное позволяет предположить, что дело «Мукожева-Астемирова» должно было стать очередным громким успехом Генпрокуратуры в борьбе с терроризмом. Однако уголовное преследование в отношение Мукожева и Астемирова по этим обвинениям было неожиданно прекращено Генеральной прокуратурой РФ на основании статьи 208 ч.2 УПК РСФСР за не доказанностью причастности к совершению преступления.

После освобождения из сизо и снятия обвинений Астемиров выступил в числе учредителей Института исламских исследований в Нальчике, где занимал пост заместителя директора по научной работе до ухода в подполье.

В октябре 2005 года назначен командующим Кабардино-Балкарским сектором Кавказского фронта. Специализируется на организации крупных военных операций.

Анзор Астемиров взял на себя ответственность за организацию нападения на офис Наркополиции в Нальчике в декабре 2004 года. В результате операции четверо офицеров наркополиции были убиты, при этом группе Астемирова удалось похитить весь арсенал: около 275 единиц стрелкового оружия, большое количество гранат и боеприпасов и скрыться без потерь. Нападение на Наркополицию в Нальчике российские власти назвали одной из самых дерзких акций на Северном Кавказе. Расследование дела ведет Генеральная прокуратура РФ.

Часть похищенного оружия была найдена в тайнике в Ингушетии, часть – использована в следующей крупной операции, организованной Астемировым 13 октября 2005 г. в Нальчике.

Расул Кудаев, 33 года, на исламском Кавказе получил признание как ученый, один из мусульманских богословов, чьи познания в исламской науке позволили получить звание шейха. Нужно отметить, что в Кабардино-Балкарии два человека известны как Расул Кудаев. Один из них – бывший узник лагеря Гуантанамо, в настоящее время арестован и находится в СИЗО в Нальчике, как руководитель одной из групп, участвовавших в атаке на силовиков 13 октября 2005. Этот Кудаев не входил в группу лидеров Кабардино-Балкарского джамаата. Речь в нашем исследовании идет о другом Кудаеве, занимавшем в джамаате одну из лидирующих позиций.

Расул Кудаев бучался в исламском медресе, затем Исламском институте, которые были открыты в Нальчике при Духовном управлении мусульман в 1992г.

По направлению ДУМ поступил и закончил Институт арабского языка, затем отдел исламских наук в городе Эр Рияде в Саудовской Аравии. Выпускник факультета шариата самого престижного ВУЗа Саудовской Аравии Исламского Университета имени Мухаммада ибн Сауда в городе ар-Риаде в 2000 году.

В 200-2002 г.г. преподавал исламские науки в Арабской Академии в Москве. Аспирант Арабской Академии финансовых и банковских наук под эгидой Лиги арабских стран. По возвращении на родину в Нальчик в 2002-2004 годах читал лекции и уроки по исламским наукам, проводил молитвы и проповеди в мечетях Кабардино-Балкарии. Вместе с Мукожевым, Астемировым и Нахушевым – выступил как соучредитель и сотрудник Кабардино-Балкарского Института Исламских Исследований.

В Кабардино-Балкарском джамаате, благодаря своему образованию, занимал одну из главных позиций – должность судьи. За разрешением споров к Расулу Кудаеву обращались не только члены джамаата, но и представители других слоев общества, в том числе и власти. География приезжающих в Нальчик в поисках исламского суда была так же обширна – все республики Северного Кавказа.

Летом 2004 года Расул Кудаев по настоянию друзей из джамаата покинул Россию, и уехал за границу. Причиной отъезда Кудаева стали опасения за его жизнь, так как он подвергался постоянным преследованиям со стороны правоохранительных структур России. Кудаев не вернулся в Нальчик, однако по утверждениям российских спецслужб, сохранил связи с Кабардино-Балкарским джамаатом. Так весной 2006 года в пригороде Нальчика в бою со спецслужбами были убиты два моджахеда.

Среди вещей погибших были найдены CD диски с личной перепиской, обращенной к лидерам джамаата Кабардино-Балкарии. Аудио запись на дисках обосновывала с точки зрения ислама обязательность джихада в Кабардино-Балкарии. Голос проповедника был идентифицирован, как голос Расула Кудаева.

Однако статус Кудаева остается неясным – его имя периодически вносится и удаляется из списка разыскиваемых. По информации от источника в спецслужбах РФ Расул Кудаев находится в оперативной разработке.
Руслан Нахушев, 49 лет, с отличием кончил академию КГБ ССР и Академию внешней разведки имени Андропова, арабист. Ушел в отставку по собственному желанию в чине майора.

После увольнения возглавил Кабардино-Балкарское отделение Миротворческой миссии генерала Лебедя на Северном Кавказе. Нахушев занимался поисками и спасением людей из плена в Чечне. Он лично без сопровождения ездил в лагеря и вел переговоры с похитителями. В 2001 году сблизился с лидерами джамаата и помогал им в решении юридических проблем. В частности, освобождение из СИЗО в Пятигорске Мукожева и Астемирова стало возможным благодаря участию Нахушева.

В Институте исламских исследований, который Нахушев создал и возглавлял, Мукожев и Астемиров были его заместителями. О роли Нахушева в джамаате существуют различные версии. В частности во многих российских СМИ высказывались предположения о том, что работа с лидерами джамаата была заданием Нахушева, остававшегося тайным агентом ФСБ. По этой версии его задачей было не допустить перехода джамаата к вооруженному сопротивлению властям.

По второй версии Нахушев действительно входил в состав джамаата. В тайных списках ваххабитов, созданных в республике в начале 2000-х г. Нахушев значился, как заместитель амира по юридическим вопросам и взаимоотношениям с официальными структурами. Кроме того, ряд СМИ, контролируемых спецслужбами опубликовал материалы о «предательстве» бывшего офицера КГБ, перешедшего на сторону сопротивления. (Газета «Северный Кавказ», издание правительства РФ «Российская газета»).

В период репрессий в отношение членов джамаата Руслан Нахушев регулярно выступал в интересах молодых мусульман. В частности в интервью российскому агентству REGNUM в сентябре 2005 года Нахушев отметил следующие проблемы джамаата Кабардино-Балкарии: массовые нарушения прав мусульман правоохранительными органами, фактически антиисламский экстремизм местных властей; религиозное невежество большой части молодых мусульман; дискриминация по религиозному признаку на работе, в учебных заведениях, в обществе и семье; масштабная безработица и низкий уровень жизни.

После октябрьской атаки на силовые органы прокуратура Кабардино-Балкарии обвинила Нахушева по трем статьям – терроризм, подстрекательство к терроризму, пособничество террористам. ФСБ КБР настаивало на возбуждении уголовного дела еще по одной статье – отмывание денег и финансирование джамаата. Однако прокуратура республики сочла доводы ФСБ недостаточно убедительными. Нахушев бесследно исчез 4 ноября 2005 года в Нальчике после первого допроса в ФСБ.

В МВД и ФСБ Кабардино-Балкарии считают, что Нахушев жив, и скрывается от правосудия. Он объявлен в розыск в числе других организаторов и участников Нальчикских событий. Однако
российские правозащитники заявили, что Нахушева, скорее всего, убили российские спецслужбы.
Между тем прогнозы и заявления Нахушева оказались правильными. Ситуация в Кабардино-Балкарии стремительно обострялась.

6. Социально экономический коллапс и усиление влияния МВД в КБР

Возглавлявший Кабардино-Балкарию с 1985 г. в качестве коммунистического секретаря Валерий Коков, в январе 1992 г был избран президентом республики и оставался в этой должности вплоть до смерти в сентябре 2005 г. С начала 90-х годов Коков был уже вторым лицом в Совете Федерации РФ, членом Госсовета России и пользовался огромным влиянием в высших кругах. Кремль считал политическую тактику президента Кабардино-Балкарии, основанную на личном авторитаризме близком к диктатуре, удачной для управления раздираемой противоречиями и конфликтами северокавказской республикой.

Правозащитники и оппозиция обвиняли Валерия Кокова в разгуле коррупции, торговле должностями, разворовывании бюджета и обнищании республики. В последние годы правления Кокова, когда больной раком президент большую часть времени отсутствовал на рабочем месте, Кабардино-Балкария представляла собой клубок проблем и конфликтов.

В частности долги республики перед федеральным бюджетом превышали в два раза годовой бюджет Кабардино-Балкарии и достигли 2.9 миллиардов рублей. Таких же размеров достигали задолженности по заработной плате перед работниками бюджетной сферы. Врачи, учителя, чиновники не получали зарплату по 2-3 месяца даже в середине 2005 года, тогда как в общем по России эта проблема была решена на два года раньше.

Из-за огромной задолженности властей Кабардино-Балкарии перед энергетическими компаниями население терпело лишения и в быту: отключения тепла, света и воды носили регулярный характер. С 2003 по 2005 год правительство КБР работало без министра финансов, так как никто из местных чиновников не соглашался занять эту престижную должность, из-за страха оказаться ответственным за ужасающие своими размерами хищения государственных средств.

На фоне всеобщих проблем в столице республики Нальчике вырастали новые микрорайоны с роскошными дворцами, принадлежащими чиновникам. Социальное недовольство и социальные различия в обществе достигли критического уровня.

Многократно возросла роль силовой ветви власти. Особенно сильными стали позиции Министерства внутренних дел КБР. Штат милиции в Кабардино-Балкарии достиг беспрецедентной в масштабах Северного Кавказа численности – около 15 тысяч сотрудников. Милиция вмешивалась во все сферы жизни общества и установила контроль над бизнесом и криминалом.

Взаимоотношения силовых структур и населения характеризовались взаимной ненавистью и финансовой зависимостью населения от милиции.
Республиканская «Газета Юга» в номере от 18 сентября 2001 года приводит сводку по 362 преступлениям, совершенным сотрудниками МВД в этом году.

Среди преступлений большую часть составляют такие тяжкие, как убийства, изнасилования, грабежи, вымогательство взяток, превышение служебных полномочий.

Хачим Шогенов – генерал, министр внутренних дел Кабардино-Балкарии с 1992 по 2006 г.г., кабардинец по национальной принадлежности, фигура сильная и для республики зловещая. При официальной заработной плате размером менее тысячи долларов в месяц, Шогенов считается одним из подпольных долларовых миллионеров. Его семье принадлежит отель в Приэльбрусье, ипподром в Нальчике, несколько особняков в Нальчике и квартир в Москве.

Все это имущество генерал приобрел за время службы в должности главы МВД КБР. Шогенов живет в особняке в пригороде Нальчика, Чегеме. Общая площадь территории поместья генерала составляет около пяти гектаров. В усадьбе есть собственный водоем, прислуга, конюшня с десятком чистокровных скаковых лошадей арабской породы.

Феодал-министр установил средневековые методы работы и в своем ведомстве. Именно при Шогенове в республике впервые начали практиковаться массовые аресты, пытки и унижения. При нем были сформированы тайные списки ваххабитов, в которых оказались 422 жителя республики. Как показывают опросы общественного мнения в КБР с начала 2000-х годов, милиция стала злом, которого больше всего опасалось население.

В условиях абсолютизации власти силовиков в 2001 году в Москве прозвучало заявление, поставившее крест на многолетних усилиях президента КБР Валерия Кокова по созданию имиджа самой спокойной республики. Бывший в то время генеральным прокурором России Владимир Устинов заявил о раскрытии заговора в КБР и КЧР с целью свержения конституционного строя и создания исламского государства.
Заявление прозвучало накануне визита президента России Владимира Путина в Кабардино-Балкарию в сентябре 2001.

По данным генпрокурора отряд чеченского полевого командира Руслана Гелаева направился из Панкисского ущелья Грузии через Кавказский хребет в Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию. В этих республиках Гелаева якобы ждали готовые к вооруженному восстанию группы местных боевиков.

Заявление Устинова вызвало резкую критику, в публикациях российских СМИ его признали безосновательным или, по крайней мере, раздутым. Тем не менее, большая группа жителей КЧР и КБР была арестована, но только четверо впоследствии предстали перед судом и были осуждены.

Спустя два месяца после заявления Устинова, МВД Кабардино-Балкарии подтвердило информацию о существовании в республике групп местных жителей, связанных с чеченским боевиками. На брифинге в МВД КБР в ноябре 2001 года начальник УБОП Фуад Шурдумов сообщил, что группу Гелаева в КБР ждали: «Но конкретных лиц и адресов не было установлено».

7. Черные списки, зачистки, спецоперации

Начиная с 2002 года, сообщения о происшествиях в Кабардино-Балкарии напоминают сводку боевых действий в Чечне, хотя КБР продолжает считаться мирной республикой.

В 2001 году только в одном Эльбрусском районе, граничащем с Грузией, проводится шесть крупных спецопераций – вооруженных столкновений с группами или отдельными моджахедами.

Выступая на брифинге в МВД республики в марте 2002 года президент Кабардино-Балкарии Валерий Коков сообщает, что созданы списки экстремистов, которые «хотят поцарапать прекрасную Кабардино-Балкарию. Но мы никому не позволим этого сделать. Каждый из 400 человек находится под круглосуточным наблюдением и правоохранительные органы готовы к любым мерам по отношению к этим людям, вплоть до физического уничтожения, если это понадобится».

В 2002-2003 годах власти приступают к массовому наступлению на «религиозных экстремистов». В республике повсеместно закрываются мечети, происходят необоснованные аресты, появляются сообщения о пытках и унижениях во время допросов.

В 2003 году в городе Баксане в 20 километрах к западу от Нальчика спецназ вступает в бой с группой неизвестных в одном из частных домов. МВД сообщает, что в доме находится Шамиль Басаев. Басаеву удается уйти невредимым вместе с женой и телохранителем из города, взятого под контроль на земле и с воздуха. Один из рядовых участников операции анонимно рассказывает республиканской «Газете Юга» (от 29 августа 2003г.), что с наступлением темноты все силы были отозваны по приказу высокопоставленного руководителя одного из силовых ведомств.

Вслед за этим задерживаются одновременно около 170 членов джамаата КБР, все они жестоко избиваются, группе задержанных принудительно сбривают бороды битым стеклом, другой группе на голове выбриваются кресты, некоторым заливают в рот водку. Все эти унижения и насилие подробно описаны в заявлениях, которые массово рассылаются во все инстанции – от прокуратуры до президента России. В заявлениях мусульмане просят наказать сотрудников милиции и ФСБ, оскорбивших их религиозные чувства. Однако все эти обращения остаются без ответа.

В апреле 2004 года в городе Тырныаузе на юге Кабардино-Балкарии происходит первое в республике массовое похищение людей. 9 местных жителей исчезают из автобуса, который находят брошенным на дороге со следами пуль. Пропавшие нашлись через двое суток – все они были выброшены на обочины автодорог на территории Северной Осетии и Ставропольского края.

По рассказам пострадавших, их похитили сотрудники российских спецслужб, пытали, кололи иглами и ножами, применяли специальные электронные аппараты и электрошок. У похищенных пытались выяснить, связан ли президент Кабардино-Балкарии Валерий Коков с чеченскими сепаратистами и местными исламистами.

К этому времени в республике военные столкновения с группами моджахедов становятся регулярными. В июле 2003 г. совершено нападение на милицейский патруль в Тырныаузе, тяжело ранен офицер милиции. В это же время УБОП (управление по борьбе с религиозным экстремизмом) сообщает об изъятии при обысках у членов джамаатов книги «Низам муджахида» о методах ведения джихада и учебника «Подготовка разведчика по системе спецназа ГРУ»

В октябре 2003 г. в перестрелке в пригороде Нальчика убит сержант милиции. В октябре 2003 г. в спецоперациях в Эльбрусском районе убиты восемь моджахедов, которые по информации МВД являлись членами группировки «Ярмук», состоящей из местных жителей, бывших участников отряда чеченского командира Руслана Гелаева.

Лидером группы называют жителя балкарского села Кенделен Муслима Атаева.
Летом 2004 года в Нальчике и пригородах по приказу властей одновременно закрываются все мечети. Члены джамаата продолжаются собираться и совершать молитвы на улицах у закрытых мечетей.
В августе 2004 г вблизи дачи министра внутренних дел Шогенова происходит 8 часовой бой, в котором погибают 2 сотрудника милиции и 2 моджахеда.

Это нападение так же приписывается группировке Атаева.

В сентябре в пригороде Нальчика поселке Хасанья спецслужбы похищают близкого друга Атаева – Расула Цакоева. Через три дня его выбрасывают на свалку со следами пыток. Перед смертью Цакоев успевает рассказать, что от него требовали подписать признание в том, что он снабжает чеченских боевиков сотовыми телефонами и продуктами. Гибель Цакоева вызывает массовые выступления в Нальчике.

После чего с лидером джамаата Кабардино-Балкарии Мусой Мукожевым в доме правительства встречаются премьер-министр, глава МВД и прокурор республики. На встрече Мукожев требует прекратить репрессии и открыть мечети. Представители власти требуют от джамаата прекратить вмешиваться в политику и присоединиться к официальному ДУМ. Единственная в истории конфликта попытка мирных переговоров, предпринятая властью, заканчивается провалом.

Вскоре после этого в конце сентября 2004 г. на сайте Кавказ-центр появляется сообщение: «Доводим до сведения всех, что на сегодня, милостью Аллаха, сформирован Кабардино-Балкарский боевой джамаат «Ярмук». Подразделения джамаата «Ярмук» дислоцированы на территории Кабардино-Балкарии и приступают к выполнению поставленных перед ними боевых задач в соответствии с требованиями джихада»
14 декабря 2004 года происходит нападение на наркополицию, о котором писалось выше. Дерзость и безукоризненная организация операции заставляют российские власти делать заявления о существовании в Кабардино-Балкарии серьезного очага сопротивления, организатором нападения власти считают группировку Муслима Атаева.

Через неделю после нападения на наркополицию министр внутренних дел КБР Хачим Шогенов заявляет о формировании в республике специального подразделения МВД по борьбе с терроризмом, штат которого составит 300 сотрудников. Одновременно на 100 процентов увеличивается состав СОБРа и ОМОНа КБР.
2005 год в Кабардино-Балкарии начинается с крупнейшей на территории всех мирных республик Северного Кавказа показательной акции силовиков.

В январе на северной окраине Нальчика проводятся карательно-показательные учения по уничтожению лидера «Ярмук» Муслима Атаева. Подобная масштабная войсковая операция с участием всех подразделений МВД, ФСБ и Армии впервые вне территории Чечни проводится в жилой зоне города.

Тяжелая техника (танки, БМП и БТР), спецназ ГРУ, авиация, ОМОН, СОБР, полк регулярной Армии – в общей сложности более 3 тысяч бойцов, приняли участие в операции против четырех женщин, трех мужчин и 8 месячного ребенка. Подготовка к штурму продолжалась двое суток, все это время жители трех пятиэтажных 100 квартирных домов оставались на улице при 27 градусах мороза по Цельсию.

Без теплых вещей и без питания. Штурм продолжался около 6 часов, в результате все «7 членов «Ярмук» вместе с лидером Муслимом Атаевым уничтожены», – заявил на пресс-конференции по итогам операции руководитель антитеррористического центра на Северном Кавказе генерал Аркадий Еделев. Фактически в двух квартирах были заблокированы без права капитуляции и уничтожены три семьи, в том числе семья Муслима Атаева вместе с восьмимесячной дочерью, тело которой было тайно вывезено из квартиры. Факт убийства ребенка власти отрицают, несмотря на свидетельства очевидцев, о месте захоронения девочки родственникам не сообщили.

Впоследствии подобные совместные учения в условиях, приближенных к реальным, с реальными жертвами, стали практиковаться и в других республиках Кавказа.

Спецоперация против Атаева создала для силовиков новую задачу: обнаруженное в квартирах убитых оружие не имело отношения к похищенному в наркополиции. Это обстоятельство ставило под сомнение единственную версию следствия о причастности Атаева к похищению арсенала Наркополиции.
Одновременно с усилением МВД в 2005 году продолжаются репрессии в отношение мусульман, приобретающие все более общий характер.

Два случая требуют отдельного внимания, потому что все задержанные участники октябрьских событий в Нальчике в ходе допросов указали именно эти случаи, как главную причину, побудившую их вооруженному сопротивлению. Весной 2005 года в Государственном Университете в Нальчике происходит арест 9 студенток, оставшихся после занятий в аудитории для совместного чтения Корана.

Девушки задерживаются на 10 часов, их подвергают унизительному допросу и обыску. Руководство университета не встает на защиту своих студенток, а наоборот, предупреждает их об отчислении, в случае повторного ареста, хотя все 9 девушек входят в группы отличников.

Духовное управление мусульман КБР так же оставляет униженных студенток без своего покровительства. Экс-муфтий КБР Шафиг Пшихачев подвергает сомнению факт ареста девушек: «Инцидента с девушками, возможно, не было», – заявляет он в своем выступлении на сайте Портал-кредо (19 апреля 2005 г.)
Второй случай, упоминаемый во всех протоколах допросов арестованных в Нальчике – избиение беременной жительницы Нальчика Елены Гасиевой летом 2005 года.

Молодая женщина вышла купить хлеб, и была арестована офицером МВД, который отвез ее в свой офис и бил по почкам, требуя поставить свою подпись на пустом листе бумаги. После побоев Гасиева оказалась в больнице, врачам с трудом удалось спасти ее ребенка.

Нетрудно объяснить, почему в длинном списке репрессий именно эти два случая больнее всего ранили молодых мусульман. На Кавказе, особенно в Кабардино-Балкарии менталитет населения веками складывался на устоях, которые не прощают насилия по отношению к женщине.

В течение 2005 года в Кабардино-Балкарии бои между правоохранительными органами и повстанцами стали регулярными.

В феврале 2005 г. в Нальчике были похищены два ближайших помощника Мукожева и Астемирова. Через неделю поисков родные похищенных обнаружили их в Пятигорске в СИЗО Белый лебедь со следами пыток. По результатам их допросов вина за организацию нападения на наркополицию была возложена на Анзора Астемирова и еще 13 участников Кабардино-Балкарского джамаата, все они были объявлены в розыск.

Количество погибших в регулярных боевых столкновениях с обеих сторон исчислялось уже десятками. В пригородах и в самом Нальчике летом 2005 г. были обнаружены крупные тайники с оружием, в городе Чегем два моджахеда подорвались во время изготовления бомбы. В подвале дома была обнаружена оборудованная лаборатория по изготовлению взрывных веществ.

На сайте Кавказ-центр появилось очередное обращение Кабардино-Балкарского джамаата «Ярмук» к жителям республики. Джамаат предупреждал о готовящейся военной акции, просил мирных жителей по возможности избегать офисы правоохранительных структур, чтобы не стать случайной жертвой. Сотрудников силовых структур джамаат призывал уволиться пока еще есть возможность сохранить свои жизни.
Нальчик, 13 октября 2005

Небольшими группами боевиков одновременно были атакованы 18 объектов силовых и правоохранительных структур в Нальчике и в пригородах. Президент России Владимир Путин приказал заблокировать город, чтобы не допустить в него возможные группы поддержки из других республик. Одновременно с этим в Нальчике были заблокированы все виды связи, включая сотовую и стационарную телефонную, а также радиосвязь. Эти меры помешали координации действий повстанцев и серьезно повлияли на исход акции.
События 13 и 14 октября достаточно подробно освещались во всех СМИ мира, исследования на эту тему не являются редкостью.

Вкратце можно напомнить, что в результате боев были убиты 35 сотрудников различных структур, 12 мирных граждан и 37 повстанцев. Впоследствии количество убитых моджахедов увеличилось больше чем вдвое. Подавляющая часть нападавших не имела военного опыта, вооружение так же не было достаточным.

В нападении участвовали менее 200 человек. 99 процентов повстанцев были жителями республики. Среди убитых один осетин, четыре балкарца, один ингуш, один русский, все остальные кабардинцы. По социальному положению повстанцы были более разнородны, чем по национальному.

Среди погибших есть врачи, адвокаты, сыновья влиятельных и богатых семей, бизнесмены, учителя. Территориально джамааты, принявшие участие в акции, относились к различным районам республики. Практически полностью погибли или были замучены на допросах члены Зольского джамаата (селение Залукокуаже на западе КБР в 10 км от Пятигорска), джамааты Нартана, Терека, Чегема, Шалушки, Кенже, Нальчика, Москвы понесли значительные потери.

Наблюдатели отметили странную деталь – со стороны боевиков раненых не оказалось. Очевидцы событий и родственники убитых повстанцев заявили, что даже легко раненых моджахедов добивали, так как был приказ не брать никого живыми. Тела убитых по приказу президента России не убирали с улиц до утра 16 октября. Все это время жители Нальчика находились в состоянии шока, убитых родственников и учителей узнавали на улицах дети.

Впоследствии варварское обращение с телами убитых в Нальчике повстанцев получило подтверждение видео и фотодокументами. Тела не выданы родственникам и не захоронены.

Сразу за 13 октября последовал период жесточайших репрессий. По Кабардино-Балкарии прокатилась волна массовых арестов и зачисток. Появились заявления о гибели арестованных на допросах. А также сведения о составлении новых черных списков, в которые на этот раз вносили даже детей.

Для составления списков неблагонадежных детей спецслужбы привлекли администрации школ. Несовершеннолетних допрашивали в кабинетах директоров школ, без уведомления и присутствия родителей. (REGNUM, 2 марта 2006 г.)
Существование новых списков подтвердил и новый начальник УБОП Арсен Тишков. На брифинге в МВД в июле 2006 года Тишков сообщил, что созданы новые списки приверженцев радикального ислама, в них включены уже не 422, как было раньше, а 5000 жителей республики.

В настоящее время в следственных изоляторах Кабардино-Балкарии находятся более 90 человек. Генпрокуратура предъявила всем обвинение по пяти статьям уголовного кодекса РФ, в числе которых – терроризм, попытка свержения государственного строя и участие в незаконном вооруженном формировании.
Восстание повстанцев в Нальчике потерпело поражение, джамаат понес невосполнимые потери, что объясняет тот факт, что последовавшие за акцией 1,5 года республика была спокойной с позиции активности моджахедов.

Однако с точки зрения идеологии Россия в Нальчике понесла сокрушительное поражение, равное по силе поражению в Беслане. Так же как лояльные к России осетины осознали, что лояльность не спасла их детей от массового убийства, многие черкесы осознали, что война пришла в их дом независимо от того, как они относятся к России, Россия не намерена с ними церемониться.

Показателем перемен в общественном мнении стали многочисленные случаи увольнения людей из правоохранительных органов по собственному желанию. Конечно, большой процент увольнений был связан с давлением со стороны родных, многие говорили, зачем нужна работа, из-за которой тебя могут убить. Но было и немало таких, кто уволился сознательно, отказавшись служить государству, заставляющему убивать братьев по крови.

Однозначно можно констатировать рост сепаратистских настроений в черкесской среде, как следствие атаки 13 октября. Что в настоящее время мы знаем о Кабардино-Балкарском джамаате?

Официальная информация и заявления лидеров джамаата в данном случае, во многом сходятся, хотя подобное сходство официальной и неофициальной информации нетипично для пропагандистской войны.
«Поступающая оперативная информация свидетельствует о том, что недобитые лидеры и члены бандформирований не отказались от преступных замыслов и готовят новые террористические акты против мирных граждан, называя это “джихадом”, – заявил в январе 2006 года на коллегии МВД КБР министр внутренних дел республики Хачим Шогенов.

Он подчеркнул: «Оперативные данные свидетельствуют о том, что в их распоряжении имеются значительные денежные средства. Нападение на Нальчик, ответственность за которое взяли на себя известные международные террористы, часть большой, проплаченной программы по дестабилизации ситуации, как на Юге России, так и в стране в целом».

Вскоре после этого выступления Хачим Шогенов был отправлен в отставку с поста министра. Аналитики расценили отставку Шогенова, как крупную победу нового президента КБР Арсена Канокова. Кроме личных неприязненных отношений между ними происходила еще и серьезная борьба за сферы влияния. Укрепившийся при прежнем руководстве Шогенов, продолжал чувствовать себя хозяином республики и при молодом президенте настолько, что позволял себе не присутствовать на заседаниях правительства, игнорируя приглашение президента.

Увольнение министра в какой-то степени облегчило президенту поиски стабильности в урегулировании балкарского вопроса. Балкарцы, считавшие Шогенова националистом и виновником большинства зачисток, стали более доступны для диалога. У Канокова появилась возможность решать вопросы с балкарцами «мягкими методами», приверженцем которых он себя заявил с момента вступления в должность. Кроме того, президент получил «плюс» в глазах членов джамаата, уволив их заклятого врага.

Однако с другой стороны, уход с арены Шогенова не изменил существенно расклад сил в большой игре – позиции Российских силовых структур и противостоящих им на Кавказе сил сопротивления остались прежними.

Это подтвердил в выступлении на брифинге в Ростове-на-Дону руководитель оперативного штаба в Чечне, заместитель министра внутренних дел РФ генерал-полковник Аркадий Еделев в марте 2007. Генерал заявил: “Чечня уже не является лидером нестабильности на Северном Кавказе.

Нас больше беспокоят Ингушетия, Дагестан и Кабардино-Балкария. Здесь действуют две хорошо подготовленные и глубоко законспирированные террористические группы. Это банда Астемирова и Мукожева, а также группа Солпагарова”. (Салпагаров – один из амиров Карачаево-Черкесского джамаата).

Еделев не случайно упомянул группу Салпагарова в одном контексте с лидерами джамаата КБР.
По информации от источников в лагере сопротивления, наиболее тесные связи джамааты Кабардино-Балкарии имеют с Карачаево-Черкесским джамаатом и с джамаатом «Кутаиб-аль-Хоул» (Бригады мощи) в Северной Осетии.

Возможно, эти связи укрепились уже после Нальчика 10.13.2005, так как по информации от источника в период подготовки атаки на Нальчик лидеры Кабардино-Балкарского джамаата предпринимали попытки привлечь к участию в операции джамааты в Карачаево-Черкесии и Адыгее, с тем, чтобы организовать одновременное выступление в трех республиках.

Однако этот план не имел успеха. Связи с Ингушетией до октября 2005 года носили более тесный характер. В КБР долгое время находил убежище приближенный Шамиля Басаева, Ильяс Горчханов – один из лидеров ингушского фронта.

До сближения с лидерами джамаата КБР Горчханов был объявлен Генеральной прокуратурой в розыск, как участник группы Хаттаба, а позже – как один из организаторов нападения на Назрань летом 2004 года. Ильяс Горчханов сыграл важную роль в подготовке Нальчикской атаки и принял в ней личное участие. Группе Горчханова был поручен один из самых важных объектов – управление ФСБ, где он был убит в ходе перестрелки. С гибелью Горчханова связь с ингушскими джамаатами, возможно, была утеряна. Но источников достоверной информации об этом найти не удалось.

Анзор Астемиров в своем видеовыступлении, размещенном на Google.com и опубликованном на нескольких информационных сайтах моджахедов (kavkaz.center.com, camagat.com, kabardeyonline.org) сообщает, что численность сторонников и членов джамаата в Кабардино-Балкарии и за ее пределами увеличивается с каждым днем. Содействие моджахедам оказывают представители всех слоев общества, включая чиновников и сотрудников силовых структур.

По словам амира, джамаат на ближайшее время избрал тактику партизанской войны, которая предполагает адресные акции, в числе которых физическая ликвидация наиболее одиозных служащих российских властных и правоохранительных структур.

23 сентября 2006 года через год после Нальчикской атаки амир Мукожев нарушил годовое молчание. Кавказ-центр опубликовал заявление Мукожева под заголовком «Выйдя на джихад, мы обрели настоящую свободу». Выступление очень важно для понимания того, в каком состоянии находится джамаат в настоящее время. Есть несколько фундаментальных заявлений, которые необходимо отметить.

Первое – это признание ошибочной прежней тактики «мирного сосуществования государства и джамаата»:Не замечать тот факт, что рядом с нами, в Чечне, идет война, и делать вид, что мы не имеем к моджахедам отношения, мы не могли. Поэтому, когда у нас образовался джамаат, мы выбрали «золотую середину» и решили сочетать мирный призыв с Джихадом. На самом деле, это была не золотая середина, а попытка совместить несовместимые вещи — мир и войну».

Второе – сообщение о расформировании джамаата и преобразовании мусульманских общин в боевые группы:
«Сегодня, джамаат Кабардино-Балкарии в том виде, в каком был раньше, уже не существует. Амиры джамаатов решением Шуры (совет мусульманской общины) освобождены от своих полномочий, вместо них назначены военные командиры».

Третье – призыв к вооруженному сопротивлению:

«Если сегодня я встречаю человека, который думает, идти ли ему в мечеть совершать молитву или делать Джихад, первое, что я ему говорю: нужно воевать».

В выступлении Мукожева есть так же признание в личном участии в Чеченской войне.

«Амиры Кабардино-Балкарского джамаата на протяжении многих лет участвовали в войне против кафиров, организовывали тыловое обеспечение моджахедов, сами перевозили оружие, занимались лечением раненых и лично принимали участие в боевых операциях».

Нужно отметить, что участие Астемирова в военных действиях в Чечне факт известный, тогда как Мукожев впервые открыто признается в этом.

В общем, сведения, изложенные в выступлениях Мукожева и Астемирова, дают представление о современном состоянии Кабардино-Балкарского джамаата. Вкратце ситуация представляется таким образом:

1. Раскол в Кабардино-Балкарском джамаате имел место во время принятия решения о начале военных действий. В результате, какая-то часть членов джамаатов вышла из подчинения амиров.

2. На территории КБР созданы автономные военные группы, имеющие своих командиров.

3. Лидеры групп связаны между собой, решение по важным вопросам принимается ими совещательно (Шура).

4. Военные джамааты связаны с сопротивлением в других республиках и считают себя частью Кавказского фронта.

5. Джамааты имеют поддержку среди разных слоев общества, включая власти и силовые структуры.

В настоящее время Мукожев и Астемиров, объявлены в федеральный и международный розыск. Несмотря за обещанное за их головы крупное вознаграждение, серьезные усилия различных спецслужб РФ по их поискам в течение двух лет (с декабря 2004 г.), остаются безрезультатными. Этот факт можно считать свидетельством, подтверждающим широкую поддержку движения сопротивления среди населения Кабардино-Балкарии и других республик Северного Кавказа.

Фатима ТЛИСОВА

The Jamestown Foundation, Washington DC, May 21

Приложение 3

“Басаева провезли через границу милиционеры”: интервью лидера мусульманской общины Кабардино-Балкарии Муссы Мукожева ИА REGNUM

ИА REGNUM предлагает интервью Муссы Мукожева, лидера (амира) мусульманской общины Кабардино-Балкарии. Возглавляемая им община находится в оппозиции к Духовному управлению мусульман Кабардино-Балкарии (ДУМ КБР) и считается частью “неофициального” ислама. Многие члены общины причисляются к ваххабитам и сторонникам исламского радикализма. Публикуя данное интервью, ИА REGNUM преследует цель показать сложность противостояния, разворачивающегося сегодня в исламе на Северном Кавказе. Данная проблема, на наш взгляд, имеет прямое отношение к борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом, которые ведут в этом регионе правоохранительные органы РФ.

Биографическая справка

Мусса (Артур) Мукожев родился в 1966 году в Нальчике. Служил в Советской Армии. В 1990 году окончил курсы исламоведения при Духовном управлении мусульман, затем Кабардино-Балкарский исламский институт. Проходил стажировку в Иордании.

С 1994 года – руководитель Исламского Центра КБР. С 1997 года – имам-хатыб (проповедник) мечети селения Вольный аул (пригород Нальчика). Эта мечеть закрыта правоохранительными органами КБР летом 2004. С 1998 года Мукожев – руководитель мусульманской общины (джамаата) Кабардино-Балкарии. Обвинялся в подготовке и совершении террористического акта в г. Пятигорск 8.12.2000 г., в городах Минеральные воды, Ессентуки и поселке Адыгее-Хабль Карачаево-Черкесской республики 24.03.2001 г.

Дело по обвинению Мукожева было прекращено Генеральной прокуратурой РФ на основании статьи 208 ч.2 УПК РСФСР за недоказанностью причастности к совершению преступления. Выступая перед журналистами 21 сентября 2004 года, начальник отдела по борьбе с религиозным экстремизмом УБОП МВД Кабардино-Балкарии однозначно перевел общину Мукожева из разряда особо опасных в благонадежные: “В Кабардино-Балкарии есть только один экстремистский джамаат (община) - “Ярмук”, возглавляемый Муслимом Аттаевым. Нельзя ставить мусульман, которые не совершали противоправных действий, но находятся в оппозиции к официальному духовенству, на одну доску с бандитами. Пришла пора наладить диалог и объединиться против этих бандитов”.

Почему в Кабардино-Балкарии два мусульманских лидера и два мусульманских общества?

Сам институт амирства в Кабардино-Балкарии возник из-за аморфности Духовного управления мусульман. Имамы на местах не работали с общиной, люди были предоставлены сами себе. Никакого контроля, никакой образовательной работы. Благодатная почва для миссионеров и провокаторов. А таких в конце девяностых было немало. Для защиты от подобного влияния мы и создали в свое время мусульманское общество. Почему нет взаимопонимания c Духовным управлением мусульман?

Очень просто: официальное духовенство поспешило отмежеваться от 90% молодых мусульман и заняло позицию борьбы с ними. Этим самым ДУМ сыграло на руку интересам силовиков – иметь в республике людей вне закона. Интересам, обусловленным финансовыми вливаниями из Центра, карьерными амбициями. Борьба с массовым ваххабизмом – это то, подо что всегда можно получать деньги и чины. Как может мусульманская община после этого доверять ДУМ?

Кто финансирует вашу общину?

Мы с самого начала отказались от услуг миссионеров.. Мы прекрасно знаем, что делали, к примеру, некоторые миссионеры в Дагестане, какие цели они преследовали. Поэтому сразу дали всем понять, что не пойдем по пути, внедренному извне. У себя дома мы сами определим, что для нас лучше. Это оказалось надежным заслоном, поэтому финансирования извне в нашей общине практически не было и нет. И этот факт прекрасно известен силовикам. Если малейшее финансирование извне хотя бы эпизодически имело место быть, это стало бы лучшим аргументом для спецслужб, чтобы стереть нас в порошок.

Когда противостояние приняло открытую форму?

Серьезные гонения начались с момента возникновения самой общины. Но массовый характер преследование по религиозному признаку приобрело в августе 2003 года, после того, как силовые структуры упустили Басаева в Баксане. После этого наши силовики закрыли все мечети в Нальчике, в Баксане и Чегеме. Эта акция сопровождалась массовыми арестами.

По заранее сфабрикованным обвинениям на 10-15 суток были арестованы 165 человек. Всех избивали, у некоторых были сломаны ребра, многие получили сотрясение мозга и другие серьезные травмы. Но физического унижения было недостаточно, издевались и морально. На головах у ребят из села Дугулубгуей выбрили кресты. Басаева упустили, нужно было как-то реабилитироваться, вот они и выместили зло на нас.

Кого и по какому принципу арестовывали?

Забирали всех, кого застали в мечетях. Без разбора. Но было примерно десятка два-три людей, которые в списках МВД числятся как злостные ваххабиты – их забирали из дому, проведя очередной раз обыск. И если ты один раз попал в этот список, то достучаться до них, доказать, что ты не ваххабит, уже невозможно.

Эти списки часто упоминаются в выступлениях высокопоставленных чиновников КБР. К примеру, президент на последней пресс-конференции говорил о 400 радикальных мусульман, которые находятся под круглосуточным наблюдением правоохранительных органов. По словам президента, силовики в отношении этих людей готовы к любым мерам. Вы включены в этот список?

Я, конечно, включен. В этом списке я указан как лидер.

Министр внутренних дел КБР Хачим Шогенов заявил, что “в этих списках невиновных нет!” По вашему мнению, как формируются списки?

Если ни в одном законодательном документе не указано, кто такой ваххабит и по каким признакам его можно отличить от обычного мусульманина, то, естественно, в этот список можно вносить всех неугодных. По принципу НКВД. В этих списках есть те, которые совершают ежедневную молитву, есть такие, кто не молится вообще, есть люди, не имеющие никакого отношения к исламу, есть даже горькие уличные пьяницы, с криминальным прошлым.

Мы таких знаем по городу: ходит – “сшибает” по утрам пять-десять рублей на опохмелку. А в списках МВД числится как особо опасный приверженец ваххабизма. Списки эти формировались на протяжении нескольких лет. И коль скоро они уже заявлены, то отказаться от них, признать ошибки для министра внутренних дел равнозначно тому, чтобы признать собственную некомпетентность и некомпетентность огромного штата оперативников, по чьей информации составлялись эти списки. То есть, признать незаконность своих действий. Поэтому они будут стоять на своем. Поэтому они невменяемы. Поэтому срываются все наши попытки диалога с властью.

Каким образом нахождение в радикальном списке отражается на вашей жизни?

Нахождение в списке мне никак не мешает, если отнестись спокойно к регулярным обыскам с автоматчиками у меня дома или на улице, привыкнуть к постоянным приводам в милицию перед их очередным оперативным отчетом о проделанной работе. Если быть готовым к тому, что могут арестовывать когда угодно и на какой угодно срок в связи с самыми страшными преступлениями, но без объяснений и предъявления каких-либо обвинений.

Если считать нормальным, что мое имя может муссироваться во всех СМИ с какими угодно ярлыками. У меня дочка родилась, когда я сидел в Пятигорском СИЗО “Белый лебедь”, и меня обвиняли в совершении терактов в Пятигорске, в Карачаево-Черкесии и в Кавказских Минеральных водах. Все эти обвинения рассыпались. Сколько раз мы пытались объяснить нашим силовикам, что если за столько лет ни одно обвинение против нас не подтвердилось, может быть, стоит задуматься, что мы невиновны?

В последние годы мы все чаще убеждаемся: мусульмане прав не имеют. Никаких. Мы пытались и до сих пор пытаемся решать наши проблемы законными методами. В прокуратуре КБР сотни наших заявлений, но никакой реакции. На неделе у меня состоялся разговор с Кетовым (прокурор КБР) и Шогеновым (министр внутренних дел).

Я спросил Шогенова: “Когда вы упустили группу Басаева – одного хромого, одного раненого и женщину, вы заявили, что в республику их привезли пособники-мусульмане. И начали зачистку верующих. Следствие доказало, что привезли их пособники-милиционеры.

Я не спрашиваю, почему вы не проводите зачистку милиции, но почему вы хотя бы не извинились перед сотнями ни в чем неповинных мусульман, униженных по вашему приказу?” Шогенов промолчал. Зато, когда я спросил прокурора, почему все наши заявления остаются без внимания, ведь налицо вопиющие нарушения прав человека, Кетов привел убийственный аргумент: “Милиция ошиблась, а вы этим удачно воспользовались”.

Но Басаеву в Кабардино-Балкарии тогда помогли не только милиционеры, известны и другие имена пособников, как раз причисляемых к исламским экстремистам.

Да, но МВД также хорошо известно, что эти люди за два года до обозначенных событий были изгнаны из нашей общины. Мы запретили им даже доступ в мечети. Единственным местом, куда их пускали, оставалась мечеть при Духовном управлении мусульман. За эти годы у нашей общины выработался собственный иммунитет. Мы не ждем, когда МВД или ФСБ выявит в наших рядах потенциальных террористов и бандитов. Мы их отлучаем сами.

С позиции официальной власти Вы – главный ваххабит, незаконный амир Кабардино-Балкарии. А с Вашей точки зрения Вы кто?

Начнем с того, что ваххабизм – это политический термин. В советское время был фундаментализм, он перестал быть актуальным, на смену пришел ваххабизм. И он уже теряет актуальность. Есть экстремизм, есть терроризм.

Но ваххабизма не существует. Обстоятельства моей жизни сложились так, что я получил исламское образование в Нальчике, затем проходил стажировку в Иордании. Я, конечно же, не ваххабит, а обычный мусульманин, верующий и поклоняющийся Аллаху. Но когда поступил заказ, меня назначили ваххабитом, потом был другой заказ, и меня назначили террористом.

Вас обвиняли в попытках свержения конституционной власти для создания исламской республики.

Никогда, ни в одном своем высказывании, а тем более проповеди я подобного не говорил. Это клевета. Со своей трибуны я говорю о пороках современного общества, которым не должны быть подвержены мусульмане. Даже с большой натяжкой эти проповеди нельзя притянуть к сепаратизму и экстремизму. Целью своей жизни мы считаем служение Аллаху, наша цель – жить и умереть мусульманами. Мы проповедуем ислам, но навязывать кому-либо свои убеждения – упаси Всевышний! Все проповеди в мечетях я читаю на русском языке, как когда-то читал лекции в Исламском Центре. Русский язык понятен всем, и сотрудникам спецслужб в том числе. Мы реально смотрим на вещи. И понимаем, что живем в Российском государстве. Это исторически сложившийся факт.

Экстремистский джамаат “Ярмук” заявил о готовности к выполнению боевых задач в соответствии с требованиями джихада на территории Кабардино-Балкарии. Как вы расцениваете эти заявления?

Правоохранительные органы очень четко знают – другое дело, хотят они признать это или нет, но они очень четко знают – что к “Ярмуку” республиканская община никакого отношения не имеет, абсолютно! Другое дело, что достать “Ярмук” не могут, а достают тех, кто под рукой. То есть опять рядовых мусульман. Досадно, что руководители силовых структур не осознают, что творят. Они загоняют мусульманское общество в тупик. Судя по их действиям, можно сказать, что именно они хотят развязать войну.

Что значит: развязать войну?

Войну в самом прямом смысле слова. Поймите, 400-500 человек они сейчас объявили вне закона. И пока в отношении этих людей будет применяться силовое беззаконие, люди все больше теряют веру в возможность законными методами восстановить свои права и вполне могут перейти к самозащите от власти такими же методами. И к тому моменту общине уже не удастся контролировать действия мусульман.

Войсковая операция с попыткой задержания группировки “Ярмук” в Чегеме и в Хасанье каким-то образом аукнулась мусульманской общине?

Общине аукается абсолютно все, включая даже годовщины теракта 11 сентября в Нью-Йорке.

Каким образом?

Элементарно – приводами в милицию, допросами, унижениями и обысками. Как можно оставаться спокойным, когда из года в год к тебе домой приходят оперативники и говорят: “Мы понимаем, что абсурд, но все-таки – где ты был 11 сентября?” Я понимаю, что этот оперативник не сам пришел, его послали.

Во время недавнего похода Басаева на Ингушетию, в тот вечер, когда там все только начиналось, нас уже проверяли оперативники. Мы были готовы к арестам, потому что силовики сказали, что в нападении на Ингушетию участвовали 200 наших людей.

Мы были в шоке: как это так, если наши люди там, то почему мы ничего об этом не знали? Информация, конечно, не подтвердилась. Но на следующий день милиция совершила рейд в село Сармаково. Обыскали несколько домов, ничего не нашли. Так как все были в поле, время уборки урожая, в селе нашли только одного из молодых мусульман. Схватили его, вывезли на окраину села и избили на глазах у участковых.

Со сломанными ребрами, перебитой переносицей, разбитой головой, в изорванной одежде человек пешком возвращается домой через все село. Как вы думаете, что он чувствует в этот момент? Его привозят к нам, спрашивают, что делать.

Мы в очередной раз убеждаем людей задушить гнев и обиду, проглотить оскорбление и написать заявление в прокуратуру. И что? Да плевать они хотели. Никакой реакции. Еще хотите фактов? Пожалуйста: сотрудниками МВД избит охранник Вольноаульской мечети, больной мальчик, перенесший сложнейшую нейрохирургическую операцию с трепанацией черепа. Он просит: “Не бейте меня по голове, я могу умереть”, а его избивают со словами: “Мы тебя, собака убьем сами”. В ответ парень пишет заявление в прокуратуру, прокуратура отказывает в возбуждении уголовного дела. Без всякого обоснования.

Мусульмане Кабардино-Балкарии лишены всех прав, гражданских, конституционных, вообще всех прав. Мечети закрыты. Избиения, оскорбления, унижения стали правилом. Есть немало тех, кого уволили с работы. На обычных приводах спрашивают – где работаешь, ребята честно отвечают. Через день к начальству приходит оперативник и говорит: избавься от ваххабита, или у тебя будут проблемы. Начальник вызывает парня: “Извини, мне не нужны проблемы, ты уволен”.

И какова реакция людей?

Все в ожидании…

В ожидании чего?

Трудно сказать. Мы запрещаем высказываться на эту тему. Потому что любое высказывание мусульманина, пусть даже слова отчаяния, будут восприняты силовыми структурами как угроза существующей власти, и пойдут репрессии. Примеров немало. Поэтому молчат. Что-то витает в воздухе. Мы уже кое-что повидали в жизни и знаем, что ничем хорошим это не кончится. Моя вера только в двух случаях позволяет браться за оружие: за Веру и за Отечество.

В общине говорят, что силовики начнут убивать всех, кто в списке. Неделю назад на собрании мусульманской общины в Чегеме глава Чегемского района в присутствии 150 человек заявил: “Все, демократии больше нет! Теперь 37-й год – будут расстреливать!” Если меня будут убивать, я буду защищаться, как и любой другой человек. У нас под боком война.

И каждое противоправное действие со стороны властей подталкивает ребят к мысли, что не добиться справедливости в этом мире. Значит, правы те, которые воюют. А что это значит для нас, мы прекрасно понимаем. Те, кто провоцирует, если начнется, сбегут, как это было в соседнем регионе, и дети их будут в безопасности. Пострадает народ.

Кому-то очень выгодно, чтобы в регионе была война. Доставляют ребят в Чегемский РОВД на допрос и говорят им: “Почему вы не беретесь за оружие? Вы же мечтаете стать шахидами, вооружайтесь, идите в лес!” Что это, если не откровенная провокация? И эти оскорбленные молодые люди снова идут за советом к нам. Что посоветуешь? Терпения… Увещеваем на примерах из жизни пророка Мухаммеда. Уговариваем действовать по закону, жаловаться в прокуратуру.

В который раз. В закон никто из них уже не верит. Сидишь и думаешь: это же горцы, кто сорвется первым? С каждым разом все труднее успокаивать их. Нет-нет, сорвется, и тогда уже не остановишь: стена к стене. Не то, что боимся. Мусульманин всегда рядом со смертью. Видим, что происходит в Чечне. Мы не хотим своему народу этого. Мы всего лишь хотим иметь возможность свободно поклоняться Аллаху в мечетях и не быть за это битыми или убитыми.

А это невозможно, когда все ветви власти в сговоре. Конституционному суду наплевать, что на его глазах попирается Конституция, как и прокурору наплевать на попрание законности и правопорядка. Министр внутренних дел хронически упускает бандитов, которых покрывают его же сотрудники, зато успешно борется с мирными мусульманами. Гнать их всех надо в шею. Может быть, на их места придут люди умные? Откроют мечети, чтобы община не была вынуждена полулегально молиться в сельских мечетях. Отменят списки назначенных ваххабитов и террористов. А силовики направят свое рвение против настоящих врагов. Но живем мы в другое время. Поэтому ожидания, мягко говоря, тревожные.

                                                 

Приложение 4

СКОЛЬКО ШАГОВ ОТ МОЛИТВЫ ДО БОЯ?
Спецслужбы делают кабардино-балкарское подполье все более похожим на чеченское

В этом материале будет мало настоящих имен — по понятной причине. Подполье потому так и называется, что непублично. А когда выплескивает себя наружу, то это уже крайняя черта — кровь. Отсюда и задача данного материала: не пригвоздить, а понять, кто что хочет.

Мусульманское подполье Кабардино-Балкарии — это прежде всего Муса (Артур по паспорту) Мукожев и Анзор Астемиров (оба сейчас в бегах). Они — лидеры кабардино-балкарского джамаата, точная численность которого неизвестна, и любые цифры не будут корректны. МВД пользуется данными 3500 человек, но это ерунда. Может, три тысячи. А может, и пять — после 13—14 октября.
Еще один огрызок подполья — «Ярмук», тоже джамаат, но весьма малочисленный и сильно законспирированный, до такой степени сильно, что подавляющее большинство в джамаате Мукожева не знало до поры до времени о своих «братьях» из «Ярмука».

Досье «Новой»

По данным УФСБ по КБР о среднем возрасте боевиков, принимавших участие в событиях 13—14.10.2005: лидерство занимают люди до 25 лет — 70%, до 35 лет — 26%, до 40 лет — 17%, 42% являются выходцами из неполных семей, 20% побывавшие в местах лишения свободы, 10% — люди, побывавшие на лечении в наркодиспансерах.

Полумиф

 — Я узнал о «Ярмуке» из СМИ, — так и говорят подпольщики «от Мукожева».

Также бессмысленно спрашивать об Атаеве (убитом лидере «Ярмука»). Почти никто его лично не знал, большую часть времени Атаев был вне Кабардино-Балкарии — в боях на стороне чеченских боевиков в том числе. В целом же к деятельности «Ярмука» в кабардино-балкарском джамаате уважения нет — и поэтому идеологическое влияние «Ярмука» на мусульманскую жизнь республики практически нулевое.
Остались ли в живых члены «Ярмука»? Или всех перебили 13—14 октября? Это важный вопрос.

Но люди из кабардино-балкарского джамаата отвечают вопросом на вопрос — о том же:

— А что такое «Ярмук»? Не придуман ли он спецслужбами для красивой отчетности?

И это не попытка ввести в заблуждение. Это — правда. «Ярмук» — полумифическая группа, дотянутая пиарщиками в погонах до «мощной террористической организации». Кроме того, «Ярмук» — люди большей частью не местные, а время от времени заезжие из других республик. Как утверждает наш источник, их — не более десяти человек. Если по-честному, а не по-милицейски. Мобильны, слаженны, боевиты. Отсюда и главный, собственно, вопрос в связи с «Ярмуком»: если их было до десяти, то почему опять до десяти? И это тот же самый вопрос, что важен для Чечни: почему рекрутирование в отряды боевиков продолжается всегда?

 Джамаат

Когда в республике начались полноценные гонения на Мукожева и Астемирова (грубо — с осени 2004 года, после Беслана; но точнее — после январской, 2005 года, операции против «Ярмука») — именно в этот момент большинство умеренных в джамаате да и сами лидеры покончили со своей умеренностью.

Рассказывает Руслан Нахушев, разведчик и контрразведчик в советском прошлом, бизнесмен — в российском, занимался, кроме того, освобождением заложников на Кавказе в рамках миссии Лебедя и долгие годы был мостиком между спецслужбами и джамаатом — тесно общался с Мукожевым и Астемировым, будучи упрямым атеистом.

Он, Нахушев, приглашал в Кабардино-Балкарию исламоведов, чтобы они спорили с Мукожевым и Астемировым. Он, Нахушев, создал в Нальчике Институт исламских исследований, чтобы осталась платформа для диалога — чтобы и джамаат не варился в собственном соку, а слышал, что о них думают, и чтобы остальные понимали, что такое джамаат. Институт разгромили.

— Я устроил встречу прокурора республики Юрия Кетова с Мукожевым год назад, — говорит Нахушев. — По просьбе прокурора. Кетов говорил, что не надо использовать ислам в политических целях. А Мукожев говорил: почему мер против ментов не принимаете? Прокурор стал объясняться в том духе, что ментов трогать не будем, хоть они и не умеют работать, чтобы они против вас, умных и хитрых, действовали. Это было 27 сентября 2004 года. Мукожев мне сказал, что диалог невозможен, что законными методами ничего не добиться.

Нахушев уверен: это дата конца умеренности подполья. Конец означал: зеленый свет «басаевской» линии.
А теперь надо вернуться чуть назад. Мукожев — не с небес свалившийся. Он — ученик прежнего официального муфтия КБР Шафига Пшихачева (нынешний муфтий — тоже Пшихачев, Анас, родной брат Шафига).
Шафиг Пшихачев послал Мукожева учиться на арабский Восток. Вернувшись, Мукожев быстро стал духовным лидером Кабардино-Балкарии.

Он проповедовал в Вольноаульской мечети (селение Вольный Аул — пригород Нальчика), и на его проповедях мечеть была забита людьми, народ съезжался послушать и из других республик. Мукожев — человек умный. Он говорил на русском языке, и все проповеди записывались на видео или аудио, — и все существуют и теперь. И делал это Мукожев для одного, главного: чтобы никто не мог сказать, что он говорит о плохом на непонятном языке.

Лекции Мукожева, что ясно из записей, просты и правильны. Он призывал к справедливости. Говорил о том, что надо совладать с коррупцией. И что нельзя мириться с такой милицией, которая есть. О жизни праведной. И все — с Кораном в руках. То есть — мусульманский проповедник с политическим уклоном. Власть испугалась Мукожева и загнала сначала в полуподполье, а теперь и в подполье.

В начале этого года и Мукожев, и Астемиров поразводились со своими женами, и это означало: собрались воевать. Правда, у жен, хоть и разведенных, и малолетних детей зарубежные паспорта все равно отобрали — чтобы сделать субъектами «контрзахвата заложников» (Термин, введенный генпрокурором Устиновым. – ред.) в случае чего.
Подводя черту, можно сказать, что у Мукожева — авторитет абсолютный среди молящихся в республике. Был и есть. У Астемирова — поменьше, и сам он духом послабее.

Басаев

Очень важная история, свидетельствующая о разнице личностей, о масштабе влияний: чем отличаются Астемиров и Мукожев? И что из этого проистекает?

Теперь, после октябрьских событий, Астемиров посредством интернета явил себя миру рядом с Басаевым, что свидетельствует: мы вместе.

— Вас не смущает, что Астемиров отправился к Басаеву? — спрашиваю у Исмаила Базиева, депутата местного самоуправления из селения Хасанья, также из «молящихся».

— Он — человек, загнанный в угол. Что к Басаеву, что к Ариэлю Шарону. Он уже приговоренный.
Но Мукожева на тех кадрах нет, и это неслучайно. После Нальчика начался новый этап в мусульманском подполье КБР, раздвоение его на «умеренных» и «неумеренных», если можно так выразиться.

Чуть прошлого: Мукожев когда-то продекларировал, что задача их джамаата — изучение Корана, исламский призыв (расширение рядов истинно верующих). Известна и реакция Басаева на эту декларацию Мукожева — Басаев угрожал Мукожеву за то, что он не пускает людей в Чечню.

И так было довольно долго. А потом так не стало. Оттуда прессовали — отсюда гоняли. И по джамаату пошла трещина, углубившаяся после приезда Басаева в Баксан (поселок в Кабардино-Балкарии). У Мукожева начались проблемы с «Ярмуком»: «Ярмук» стал ему угрожать. Кто тогда помог умеренному Мукожеву? На часах были уже весна—лето прошлого года. ФСБ и РУБОП республики Мукожева продолжали топить дальше. Создавалось впечатление: никому не хочется тут «умеренных» — нам истинных радикалов подавай.

После Беслана по селам случился «антитеррористический рейд» — ездили «борцы с терроризмом» и выдавали семьям «последнее предупреждение». Прямиком говорилось: пусть пьют, колятся, хулиганят, но не молятся. Не перестанут — будем их похищать и убивать. Хватали «истинных» — и заливали водку в горло.
Действительно, слабые откололись.

А сильные стали переплавляться — из умеренных в желающих отомстить.
Чеченские параллели тут очевидны: спецслужбы предпочли диалогу с умеренными войну с неумеренными. Предпочли условно «басаевское» — условно «мукожевскому». Чтобы у Мукожева в принципе не осталось вариантов сказать Басаеву: «Ты не прав».

Басаевское — чтобы была ясна терминология — это то, что в кабардино-балкарских реалиях ближе к «Ярмуку», линии убитого в событиях 13—14 октября Горчханова (один из организаторов захвата арсеналов республиканского Управления по наркоконтролю).

И опять чеченская параллель. Не договорились с Масхадовым и не подставили ему плечо против Басаева — получили Басаева по всему фронту. А теперь опробованное в Чечне после 8 марта 2005 года (ликвидация Масхадова) формируем и в Кабардино-Балкарии…

Мукожев же — тот, с кем надо срочно договариваться. Без промедления и сомнений. Потому что он — умный и тонкий человек. Даже не полковник — он воевать не захочет, как Масхадов. Мысли Мукожева скупы, но направлены к позитивному.

При этом, без всякого сомнения, не надо трогать статус Мукожева, он останется модным проповедником, и не надо делать авторитет супергонимым. Мукожев обязательно должен стать партнером, как изъясняются в кругах так называемой «реальной политики». И тогда те, кто сейчас ушел в леса и горы Кабардино-Балкарии, вернутся по домам.

В пользу партнерства говорит и то, что при всем давлении спецслужб в понятном им направлении мусульманское подполье Кабардино-Балкарии в нынешнем (конец октября 2005 года) его состоянии еще не похоже на чеченское или ингушское. Подполье КБР до сих пор хочет свободы вероисповедания прежде всего.

Лишь крошечный процент думает о жизни с прикидом на такие перспективы, как всекавказская свобода и независимость. Крошечный — в смысле ничтожный, не способный к тому, чтобы сыграть определяющую роль. Поэтому столь отрицательно встретило кабардино-балкарское подполье заявление Ахмеда Закаева, приветствовавшего события 13—14-го как первое серьезное выступление сил сопротивления после убийства Масхадова в марте этого года.

— Это провокация, — говорят так. — Чтобы расширить свое сопротивление за наш счет, а у нас другие цели.
Но именно власть ведет себя сегодня так, чтобы Закаев оказался прав: мусульманское подполье КБР дробят на части не для того, чтобы совладать поодиночке, а чтобы создать класс непримиримых, на который намекал Закаев. Способна ли страна воевать на два фронта: чечено-ингушский плюс кабардино-балкарский при наличии еще и дагестанского?

Нет, конечно.

Кому же выгодно это? Первое: самому Басаеву и тем, кто рядом с ним. Второе: тем, кто у нас борется с ними — «с терроризмом». И как много раз уже происходило на Кавказе в последние годы, интересы сторон, заявляющих о взаимной ненависти и нахождении в состоянии войны, совпали на двести процентов.

      

 P.S. 4 ноября вечером, сразу после 19 часов, прямо от здания УФСБ по КБР было похищено неизвестными действующее лицо этого материала — Руслан Нахушев. В УФСБ он был вызван на допрос.

Обстоятельства похищения свидетельствуют: злодеи стремились не допустить двух вещей. Первое: готовившейся встречи президента Канокова с Нахушевым. Второе: свидетельств против местного РУБОПа, которые мог дать Нахушев комиссии УСБ МВД по ЮФО, накануне начавшей работу в Нальчике.
       

Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»,

        Кабардино-Балкария

07.11.2005

Каждый бит на счету – Воевать нужно правдой. Интервью Феликса Цокова

« previous entry | next entry »

Feb. 15th, 2012 | 09:15 pm                     

Взрывы, убийства, покушения на жизнь сотрудников правоохранительных органов и простых граждан происходят на Северном Кавказе чуть ли не каждый день. Эти ужасы стали для нас как бы повседневным фоном политической борьбы, заявлений руководителей государства о модернизации и реформировании политической системы.

Мы смирились с таким страшным понятием, как «террористическое подполье», предпочитаем думать о событиях на юге страны как о далеких и нас не касающихся. Тем не менее они происходят на территории нашей страны и затрагивают наших сограждан. И потому важно разобраться в причинах.

Наш собеседник – старший советник юстиции Феликс Цараевич Цоков. Долгие годы он проработал в органах прокуратуры Северной Осетии, на его счету более 400 расследованных громких преступлений, среди которых взрывы, убийства и похищения, организованные бандой Шамиля Басаева. За раскрытие особо тяжких преступлений Феликс Цоков более 25 раз поощрялся приказами Генерального прокурора России и прокурора РСО – Алания, награжден именным оружием – пистолетом Макарова и медалью «За ратную доблесть». Указом главы Республики Северная Осетия – Алания в 2008 году Ф.Ц. Цокову присвоено звание «Заслуженный юрист РСО – Алания».

ВОПРОС. Феликс Цараевич, из республик Северного Кавказа постоянно приходят сообщения о совершенных и предотвращенных терактах, о гибели сотрудников правоохранительных органов и обычных жителей. Власти также постоянно докладывают об успехах борьбы с бандподпольем. С одной стороны, за последний год снизилась террористическая активность в Ингушетии, но с другой – увеличилась в Кабардино-Балкарии. Что сегодня происходит на Северном Кавказе?

ОТВЕТ. С 1991 по 2008 год я работал в следственных органах прокуратуры. Пережил развал СССР. Застал осетино-ингушский конфликт, когда погибло много людей, были разрушены дома. Тогда я впервые стал разбираться в причинах происходящего. И сегодня могу подтвердить материалами уголовных дел, что конфликты разжигаются из федерального Центра.

В 1992 году я участвовал в работе большой следственной группы. В ходе следствия стало ясно, что в республики Северного Кавказа с ведома силовых структур завозилось большое количество оружия. Не один-два автомата, а грузовыми машинами. Опрашивал одного русского мужчину, так он рассказывал, как привозил автоматы его сосед, сотрудник прокуратуры, как их пристреливали. Он докладывал наверх, милиции. А оттуда спускались указания «не паниковать».

Таким образом, десятки тысяч стволов под полным контролем и с ведома федеральных властей оказались на руках. Только в Чечне, согласно известному докладу Щекочихина, оставили более 50 тысяч автоматов, не говоря об артскладах и тяжелом вооружении, а затем вывели оттуда войска. Это было при Ельцине и Гайдаре, по их непосредственному решению. Представьте только: эвакуировать экстренно военных и оставить склады! Что дальше творили эти автоматы – мы все видели. Если даже в детском саду раздать 50 рогаток, то обязательно будет пять разбитых стекол. А тут – автоматы. Кто это делал – враги нашего многонационального народа или недоумки в больших политических чинах – я не знаю. Но факт установлен и закреплен в материалах уголовных дел.

Когда оружие разошлось по Кавказу, в разных местах стали возникать вспышки межнациональной вражды, разрушавшей единство нашей страны. Возникло много вооруженных бандитских групп.

Я начал работать прокурором-криминалистом еще в советские времена, в мою обязанность входил учет статистических данных по тяжким преступлениям по Северной Осетии. Тогда в Северной Осетии было 10–12 бытовых убийств в год при численности населения 800 тысяч. В Кабардино-Балкарии жило чуть больше людей, убийств – до 30 в год.

Республики Северного Кавказа были законопослушными. В 1997 году, после того как оружие разошлось по рукам, зафиксировано более 200 убийств. Если раньше убийство двух и более лиц было чудовищной дикостью и редкостью, то теперь уже в разборках расстреливали по три, пять, семь человек, целые семьи. Расстрелы на улице стали обыденностью!

В Северной Осетии число убийств возросло до двухсот, а в Кабардино-Балкарии все лихолетье 1990-х сохранялся стабильный показатель в 30–35 убийств. Я тогда общался с коллегами, и они мне говорили: «У нас, слава богу, тишина». И вот в 2003 году мы начинаем расследовать взрывы в Моздоке. Тогда взорвали автобус и госпиталь.

В автобусе был техперсонал, сотрудники медчасти. Помните, осудили Зарему Мужахоеву? Террористы, которые выводили ее на кафе в Москве, изначально готовили ее к подрыву здесь. Она тогда побоялась нажать на кнопку и не взорвалась, ее заменили другой. Когда мы начали расследование, то вышли на след, ведущий в Кабардино-Балкарию, в Баксанский район. Там прятался Шамиль Басаев. Мы нашли дом, в котором он жил. Еще до моздокских взрывов это обнаружили местные милиционеры!

Выяснилось, что некоторых людей Басаева милиция уже задерживала. Один из них рассказал, как однажды, после задержания части банды, предупреждал Шамиля Басаева, что пора скрываться. Тот лежал на диване и спокойно говорил: «Успокойся, тут у меня все схвачено». Ведь перевозили Басаева на машине министра внутренних дел (номер МММ0001), которой на постах отдавали честь, а за рулем сидели кадровые сотрудники милиции. И вот после того, как все это было вскрыто, руководитель республиканского МВД проработал еще два года.

Когда мы обнаружили место нахождения Басаева, то проводить спецмероприятие по его задержанию стало подразделение МВД России, так как МВД Кабардино-Балкарии его не трогало. Тогда ему удалось уйти.

Но после этого со стороны МВД республики начинаются массовые облавы по мусульманским общинам. Особенно в Баксанском районе. Мне потом говорили задержанные из банды Басаева: «Что вы делаете? Басаеву удалось завлечь в свою банду всего 18 человек, а вы устраиваете облавы по всем мечетям. Вы же их сейчас поднимете».

Обязанность любого мусульманина – оберегать свою веру, свой дом, свою семью. А местные сотрудники МВД стали выстригать на головах кресты, ломать руки. И после чудовищных пыток выпускали на улицу. Естественно, об этом стали говорить в республике. 1990-е годы в Кабардино-Балкарии были спокойными, а после 2003 года подрывными усилиями республиканского МВД всех подняли на дыбы. В этот бак с бензином народного негодования надо было только кинуть спичку.

В 2005 году все отлично знали, что 150 боевиков планируют осуществить нападение на Нальчик. Там стояла целая дивизия. Боевикам дали напасть, а потом продолжили облавы и пытки. Сейчас мы имеем то, что имеем. В лихолетье 1990-х там все было спокойно. Пока под прикрытием МВД региона туда не вошел Басаев со своей бандой. Как говорил один из пойманных членов банды, их главарь заявлял: «Мне надо разбудить эту спящую красавицу Кабардино-Балкарию».

Тогда его люди стали ходить по мечетям и призывать к «джихаду». Их выгоняли имамы, говорили: «Идите отсюда, мы видели, какую вы братоубийственную войну развязали в Чечне и Дагестане». Басаев говорил, что когда он уйдет, все поймут, какие руководители местного МВД шайтаны и что с ними надо воевать. И именно по этому сценарию МВД стало влезать в мечети. Всё это есть в материалах уголовного дела по подрыву автобуса в Моздоке в 2003 году.

А вслед за автобусом, где погибло 19 человек, был взорван госпиталь – 62 погибших. Эти взрывы, теракт в «Норд-Осте» – все это было результатом террористической сети Басаева.

В 2008 году после расследования нашим подразделением коррупционных преступлений, выявленных местным ФСБ в МВД РСО – Алания, я был отправлен на пенсию. Позже меня пригласили работать в Духовное управление мусульман Северной Осетии. Просили помочь, чтобы среди верующих провокаторами не распространялись идеи терроризма, чтобы можно было спокойно жить в республике.

Я начал работать и увидел один в один сценарий Кабардино-Балкарии. Объявился некий Давид Мурашев. За год до принятия ислама на нем был крест толщиной в палец. Он был судим, неоднократно задерживался, о нем всё знали правоохранительные органы Северной Осетии. При этом он спокойно входил в мечеть, выдвигал самые радикальные лозунги, и его не трогали. На него жаловался в ФСБ его собственный отец. За год он трижды совершил уголовное преступление в виде разжигания межнациональной и межконфессиональной розни. Его трижды задерживали и трижды отпускали.

Он произносит экстремистские речи – его освобождают, он учиняет драку с применением оружия – его отпускают. После этого появился еще один человек. Он тоже кричал: «Мочить, валить, стрелять». Мы с ним беседуем – он кается, а потом начинает заново.

Затем заявляет, что взорвал во Владикавказе одну из своих жен в пассажирской маршрутке, в результате чего погибло 12 человек, и его не трогают, хотя этот теракт по сей день официально не объявлен раскрытым. Муфтий республики жалуется на него в МВД – до сих пор никаких результатов. А после убийства Давида Мурашева при проведении операции по задержанию местные начальники правоохранительных органов приходили в мечеть, просили успокоить людей, чтобы не было эскалаций.

А вот что было после убийства в мае 2011 года во Владикавказе 70-летнего декана факультета осетинской филологии Северо-Осетинского госуниверситета, народного поэта республики Шамиля Джигкаева. Его, как потом выяснилось, убил Давид Мурашев. Якобы за то, что последнему не понравилось стихотворение профессора, опубликованное им в 2009 году.

Следственная группа по расследованию теракта в Беслане состояла из 50 человек. По убийству Джигкаева было собрано почти столько же. В течение суток после убийства МВД и ФСБ задержали 18 прихожан владикавказской мечети.

Мы просили, чтобы на детекторе лжи всем провели опрос. Если эти люди причастны к бандподполью, то их надо незамедлительно привлекать к ответственности. Но если они не причастны, надо отправить на полиграф всех участников следственных мероприятий и спросить их, пытали ли они задержанных, дали ли им установку сфабриковать это уголовное дело. Все следователи отказались.

Через месяц ни одному из 18 задержанных не было предъявлено обвинение в убийстве, дело развалилось. Но всех осудили по якобы найденным наркотикам и патронам. Это практикующих мусульман! Вы видели, чтобы в соседних республиках задержали 18 ваххабитов и никто бы не оказал сопротивления, ни у кого бы не нашли оружия и взрывчатки? И мы стали поднимать шум.

Но внятного ответа не дождались ни от прокуратуры республики, ни от ФСБ. Вот как это? По закону в ответ на заявление должны провести проверку, а тут никто просто не обращает внимания. Все эти пытки – сценарий как в Кабардино-Балкарии. Но мы не хотим повторения здесь ужасов 1992 года. Все эти приехавшие силовики-гастролеры уедут, а мы останемся. У нас в Осетии никогда не было межконфессиональной или иной розни, А сейчас разогревают ситуацию.

Когда я вижу усиление военных группировок на Северном Кавказе, то понимаю, что это не поможет победить терроризм. Это не привело ни к чему ни в Дагестане, ни в Ингушетии. Стержнем восстановления порядка может быть только справедливость. Хороший пример показал глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, когда на весь мир показал милиционера, который пытал задержанных, рассказал о следствии над ним. А иначе будут теракты, погромы, митинги протеста.

Еще в декларации прав человека 1948 года сказано, что необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать в качестве последнего средства к восстанию против тирании и угнетения. Если этого не будет понимать власть, печальные последствия неизбежны. И многовековой опыт человечества это доказывает.

ВОПРОС. В Дагестане, в Ингушетии, теперь в Кабардино-Балкарии работают комиссии по адаптации к мирной жизни бывших боевиков. Изменил тактику первым Юнус-Бек Евкуров, который сказал, что ставку надо делать не только на силовые акции, но и на работу с людьми. Он стал встречаться с родственниками «ушедших в лес». Как вы оцениваете такие усилия?

ОТВЕТ. Другого пути нет. Силовые действия в Чечне на протяжении десяти лет разве дали что-нибудь, кроме усиления противостояния? Не дали. Массированные силовые операции в Ингушетии не привели к пониманию, что нужны такие комиссии? Привели. В Дагестане – то же самое.

Ведь если бы все задержания были правосудными! В 1999 году мы установили террористов, которые взорвали рынок во Владикавказе и убили безвинных 54 человека, в основном бабушек и дедушек. Они стояли в самой «дешевой» очереди – за молочнокислыми продуктами, а им подложили под стол взрывчатку. Мы этих террористов беспощадно пересажали в тюрьмы и публично показали это всему миру.

А зачем действовать неправосудно, тайно, несправедливо? Там убили, здесь убили якобы террориста. А потом – там ошиблись, здесь ошиблись. Куда деваться братьям и сестрам убитых? Они же знают, что и завтра так будет. Вот так и раскачивается ситуация. О том, что это беззаконие, говорят сами руководители силовиков Северной Осетии, которые разоткровенничались журналу «Русский репортер» в июле 2011 года в статье «Владикавказ город грозный». Процитирую.

Нам самим об этом приходится лишь догадываться. Моя версия такая: борьба с экстремизмом – это бизнес. И это не местный бизнес. Им занимаются прикомандированные из окружных и федеральных силовых структур. В основе всех этих КТО (контртеррористическая операция. – РР) лежат деньги. Им платят не за результат, а за процесс. Чем дольше борются, тем больше получают. А большинство из задержанных молодых мусульман скоро отпустят, вот увидишь. Чтобы потом опять задержать.

Предсказание моего собеседника через несколько дней начинает сбываться: четырех задержанных по подозрению в экстремизме мусульман без лишнего шума выпускают. В ближайшее время должны отпустить еще нескольких.

– Зачем они это делают?

Силовик протягивает мне мобильный. В нем фотографии нескольких задержанных. Невооруженным взглядом видно, что их бьют. Сильно.

– Их будут бить, пока они не уйдут в лес. Это и есть кабардино-балкарский вариант. Кадыров из Чечни всех этих катэошников выгнал, сейчас то же самое собирается сделать Евкуров в Ингушетии. Вот и лезут борцы с терроризмом в соседние регионы.

Поэтому единственный выход – создание таких комиссий по адаптации. И жесткие правосудные решения. Чтобы боевики видели: правосудие будет. И чтобы те, кто хочет сдаться, знали: обмана не будет. И чтобы офицеры-провокаторы знали, что будет ответственность за выполнение неправосудного приказа, как того требует часть 2 статьи 42 Уголовного кодекса РФ.

Силовой путь – тупик. Это уже прошли Чечня, Дагестан, Ингушетия, потом Кабардино-Балкария. Теперь пытаются раскачать Северную Осетию. Здесь мусульманская община не совершила за последние 20 лет ни одного террористического акта, все террористы были приезжими. А силовики хотят ввести режим контртеррористической операции, чтобы получать дополнительные деньги.

Мы обо всем этом писали президенту Медведеву. Есть резолюция президента проверить факты. А нам пришла отписка. То есть проигнорировали указание президента Российской Федерации. А если не проигнорировали, то я не знаю, как и понимать то, что здесь происходит.

Я, находясь в должности начальника следственного отдела по особо важным делам, мог от руководителей силовиков потребовать ответ на свой запрос. А тут глава ядерной державы дает поручение, а результат – ноль. Все задержанные тогда 18 человек сидят за наркотики. И весь Кавказ смеется: «Какую вы справедливость ищете? Вас загоняют в лес». Единственно – надо искать справедливость, у нас нет. И самым сокрушающим в этом деле оружием является шариковая ручка.

К сожалению, везде много таких недобросовестных людей. Они и ситуацию среди мусульман раскачивают, и крышуют в кущевских станицах банды цапков, и евсюковы из их рядов. Система МВД и вся силовая система в целом сейчас в кризисе. Главная беда – коррупция. Наберите в интернете в поисковой системе «коррупция в силовой структуре» – и вы ужаснетесь, как эти высокие чины до сих пор не в лагерях. В период СССР в Северной Осетии был всего один спиртзавод. Сейчас – около 40. Суточная производительность – до 90 тонн спирта. Вся эта колоссальная масса алкоголя выливается на народы РФ.

Последняя перепись населения показала гигантское сокращение населения России. Цифры, сопоставимы с фронтовыми. Этим же цифрам сопутствует узаконенная система умерщвления человеческих детенышей путем аборта. Именно эти проблемы: алкоголизация, наркоманизация, развращение нации – подняло Духовное управление мусульман Северной Осетии по предложению настоятеля бесланской церкви РПЦ протоиерея Сергия Мальцева после обсуждения темы с президентом Д.А. Медведевым в апреле 2011 года. Нами были получены приглашения со стороны администраций вузов, администраций местного самоуправления районов и г. Владикавказа, военных частей, подразделений МВД, погрануправлений ФСБ.

Прочитано более 40 лекций, имевших большой просветительский и воспитательный успех. Вся эта деятельность открыто и официально публиковалась и на сайте РПЦ, и на сайте Духовного управления мусульман Северной Осетии. И если не коррупционной заинтересованностью лоббистов, то чем объяснить, что руководители ФСБ совместно с прокуратурой республики предприняли оперативные меры по запрету приглашать лекторскую группу и, в конце концов, запретили сами лекции.

ВОПРОС. А как можно охарактеризовать тех людей, которые умышленно раскачивают ситуацию?

ОТВЕТ. Все установки идут из Центра. За свою многолетнюю практику я убедился, что есть разные люди. Одни приезжали из Центра и клали свои головы под пули, чтобы спасти людей, ситуацию в Чечне или Осетии, чтобы не дать разгуляться бандитам. А другие приходили и потихоньку финансировали банды, давали указания не трогать их. Вот КамАЗ везет 10 тонн денег – не трогать, отпустить. Разбомбили Нацбанк Чечни, где все документы были по фальшивым авизо, – не трогать, не интересоваться. Все знают, что в Центре есть две силы.

Я целый год решал вопрос своего незаконного увольнения, побывал в Москве во всех возможных кабинетах. И убедился, что есть патриоты, которые любят свою страну, воюют за счастливое будущее народа. А есть враги, которые работают на развал страны. Вот политик выбрасывает лозунг: «Кавказцев – на Кавказ!» – и никто не предъявляет ему претензий. А ведь это очень опасный лозунг. Завтра кто-то может сказать: «москвичи – в Москву», потом сибиряки что-то подобное скажут.

ВОПРОС. Вы говорите про Центр. Но что это за люди на местах? Ведь они живут бок о бок со своими односельчанами, все про них всё знают. Одно дело сделать заявление по телевидению и ощущать себя в полной безопасности или приехать в командировку, чтобы потом уехать. Но почему человек так поступает, если ему дальше жить на этом месте?

ОТВЕТ. Вы помните войну в Южной Осетии в 2008 году? Тут ранее проходила банда Гелаева в Панкисском ущелье из Грузии. Мы одного из банды поймали, допрашивали. На вопрос, что он тут делает, он ответил, что идет защищать свою родную Чечню. Федеральные войска разбомбили дом с его семьей. Это первая категория. Те, кто потерял в ходе бомбежек или зачисток родных, кого война коснулась непосредственно своим кровавым крылом. Вторая категория – это завербованные люди.

Тот боевик говорил, что в Панкисском ущелье участники их отряда тренировались под прикрытием спецслужб Грузии, с их руководителями встречался офицер ЦРУ США. Верхушку бандподполья завербовали, а рядовых набрали из тех, кого коснулась война. Поэтому тут должна и внешняя дипломатия страны работать. Тех боевиков в Панкисском ущелье кормила ОБСЕ как беженцев. Это подтвердила и война 2008 года, где главными наущателями и инструкторами грузинской армии были представители армии США и Израиля.

Когда федеральный Центр работает продуманно с местными жителями, эффект колоссальный. Посмотрите, как восстановилась Чечня!

А режим контртеррористической операции в Северной Осетии кто хотел сделать? У одного высокопоставленного чиновника родственник – убийца, у другого – убийца. Кто им будет верить тут? А они сидят на своих местах спокойно.

ВОПРОС. Получается, что в немалой степени виновата коррупция?

ОТВЕТ. Именно так. Коррумпированные люди сделают все ради дополнительной прибыли. Устроили облавы и задержания на мусульманскую общину в республике с расчетом на дестабилизацию обстановки. Остепениться молодежь заставили имамы. Они стали воевать правдой.

А хотели, чтобы начали стрелять. Так в Кабардино-Балкарии и было. МВД помогало Басаеву, а в мечетях издавали фетвы, чтобы даже не приветствовать его боевиков. А потом стали терроризировать мечети и выставлять хорошими МВД. А в этой мутной воде есть и агенты иностранных разведок. Они заинтересованы не дать потухнуть этому конфликту. Подорвут дом сотрудника МВД, убьют боевика – им все в плюс.

ВОПРОС. Сейчас в России проснулось гражданское общество. Во многих городах России проходят массовые акции протеста. Причем не только в Москве, Петербурге и областных центрах – почти во всех крупных городах. Люди устали от несправедливости, жаждут перемен. На Северном Кавказе живут довольно скудно материально, много проблем с элементарной безопасностью, тотальная коррупция. Хочется задать вопрос: почему в регионе этих общегражданских протестов нет?

ОТВЕТ. Я считаю, слава Богу, что пока на Северном Кавказе люди на эти митинги не выходят массово. В ноябре прошлого года в Дагестане десятки тысяч вышли против пыток и похищений людей. А если так же будет и в Осетии? Я видел протесты здесь в 1981 году, когда еще была полная тишина в СССР. Убили таксиста, а преступление не расследовали должным образом. Так труп покойника принесли к обкому партии, и людей пришлось усмирять силами дивизий внутренних войск. Если сейчас выйдут на улицы недовольные властью – это будет не как в Москве: постояли-поговорили – и разошлись. Здесь и силовики горячее, и народ. Кто-нибудь случайно выстрелит – и тогда начнется страшное.

А потом люди знают, что если бы федеральный Центр захотел снять плохого чиновника, то сделал бы это легко. Люди не верят тому, что происходит в Центре.

Играет роль и тотальное запугивание. Здесь сплошная нищета. И если кто из гражданских активистов где-то работает, его коррупционный аппарат сметет. Если есть торговая точка – тут же налетят, спросят, зачем ходил митинговать.

Во Владикавказе есть завод «Электроцинк». Вокруг него семикилометровая зона отравлена тяжелыми металлами. Онкологией болеют 12 тысяч из 300 тысяч жителей города. А все вузы находятся на расстоянии двух километров от этого завода. Вышли митинговать студенты. Так руководители республики проехались по учебным заведениям. Пригрозили всем увольнением и отчислением. Все тут же замолчали, боясь остаться без учебы и работы.

ВОПРОС. Вы сами не боитесь озвучивать все эти факты?

ОТВЕТ. Я верующий человек, живу по принципу, что бояться надо только Всевышнего. Пусть боятся те, кто делает несправедливость. Весь остальной страх – это трусость. Если бы боялись наши деды в Великую Отечественную войну, то потеряли бы страну. Они не боялись и встали под Москвой, встали в Сталинграде и – дошли до Берлина. Вера обязывает порицать порицаемое, иначе для народов – погибель и бесчестие. Ведь каждый человек есть прообраз песчаных часов.

С каждой упавшей песчинкой мы приближаемся к моменту предстояния перед Создателем с верой и благими деяниями либо с безверием и злом. На том суде будет взвешено все по Его справедливости, там своей должностью, погонами, деньгами не откупишься. И сроки наказания и кары там измеряются вечностью. Это Всевышний довел до человечества через религии Аврамического Единобожия – Иудаизм, Христианство и Ислам.

Я не хочу сказать, что на Кавказе живут какие-то трусы. Ведь некоторые молодые люди себя даже подрывают, им жизни не жалко ради своего понимания справедливости. Вот этот внутренний заряд энергии нужно направить на созидание. В Чечне те, кто в лесах был, непримиримо воевал с тем, что творилось с ельцинских времен, – теперь самые активные созидатели. Грозный из руин за пять лет превратился в цветущий город.

Мира и благословения Всевышнего и справедливости народам России и всей Земли.