"Мне хочется, чтобы мусульмане России выступили в защиту Фанзиля"

Гульназ Ахметшина надеется, что Фанзиль выйдет на свободу сразу после приговора суда

- Я считаю, что его специально перенесли, чтобы искусственно продлить содержание Фанзиля под стражей. Официально причиной переноса назвали болезнь судьи Гульнары Насыровой. Но вот что странно, в пятницу, 22 февраля, когда должен был состояться суд над Фанзилем, перенесли еще несколько заседаний. Но после кому-то назначили на понедельник, кому-то – на второе марта, кому-то – на шестое. А Фанзилю аж на 22 марта! В начале процесса я надеялась, что судья сможет вынести самостоятельное решение, но теперь я понимаю, что она полностью подчиняется чьим-то указаниям.

- Как вы считаете, за что преследуют вашего мужа?

- За то, что он активный общественный деятель, за то, что он всегда противостоял лжи, выступал против беззакония власти. А после того, как он стал соблюдающим мусульманином, его невзлюбили силовики. Ведь он выступал на митингах протеста и сам устраивал акции против произвола и преследования мусульман со стороны ФСБ. Конечно, им это не нравится. Им не нравится даже то, что он носит бороду. Во время судебного заседания один из обвинителей, когда вышел из зала, прямо кричал: «Почему ему все еще не сбрили бороду, что, некому это сделать?». А наш адвокат Наталья Перевышина подошла к нему и сказала: «А вы попробуйте сбрить бороду священнику». Конечно, он не нашелся, что ответить.

- Правда ли что его предупреждали о том, что нужно «не высовываться»?

- Да, ведь это не первый случай ареста Фанзиля. Сначала к нам пришли в 2009 году. Меня с детьми не было дома, только муж. Провели обыск, да только ничего не нашли.  Потом в 2010-м. Мы всей семьей были в деревне Ишмуратово, у матери Фанзиля. Приехали «альфовцы» на бронированной машине, всех испугали, повалили Фанзиля на землю, направили на меня с детьми оружие.

Дом перерыли, а на Фанзиля надели наручники и забрали в Уфу, в нашу квартиру – на обыск. Нашли у нас какую-то запрещенную книгу в детской кроватке. Ее нам подкинули, мы потом выяснили, что оперативники уже были у нас в квартире, потому что нашли дубликат ключей – видимо, они его забыли. Но тогда Фанзиль просто посмеялся, что, мол, никто бы не стал класть религиозную книгу в кровать к маленькому ребенку, чтобы не испачкалась. А потом один фсбшник зашел в ванную и крикнул: «О, граната!». А как вышел, сказал Фанзилю, что пошутил – «Сейчас не нашли, но в другой раз обязательно найдем». Хотели, чтобы он прекратил свою деятельность, митинги.

Обыск тогда проводил сотрудник ФСБ Тимур Хаматов. Сейчас он выступает на стороне обвинения. Именно Хаматов на вопрос судьи, зачем он прикладывает к делу столько ненужных документов, схем, фотографий и как они могут показать «экстремистскую» направленность деятельности Фанзиля, заявил что, это нужно читать между строк.

- Вы поддерживали его гуманитарную акцию «Дети Сомали», принимали участие?

- Конечно, поддерживала. Правда, я была на последнем месяце беременности и просила его отложить поездку. Но Фанзиль отказался. Такой уж человек: раз он взялся за это дело, хотел довести до конца. Ведь уже была проделана большая работа, собрано много пожертвований мусульман, и он хотел, чтобы все получилось хорошо. Раз он сам был инициатором этой акции, он чувствовал ответственность. Поэтому Фанзиль сам  поехал в Сомали и сделал подробный отчет.

- Когда вы в последний раз видели Фанзиля? И как вы вообще можете его видеть? Вам дают с ним свидания?

- Меня оформили общественным защитником, и теперь я могу каждую среду ходить к нему в изолятор.

- А как проходят эти свидания? За стеклом и решеткой?

- Мы встречаемся в маленькой комнатушке два на три метра. В ней находится совсем уж крохотная клетка. Фанзиля сажают в эту клетку, за решетку, но стекла нет. Я сажусь рядом, так и общаемся. А в двери комнаты – окошко, куда периодически заглядывают конвойные.

- Когда вы встречаетесь с вашим мужем на свидании в СИЗО, о чем вы больше говорите? Вы  приносите ему новости о том, что происходит на свободе, или он вам больше рассказывает о том, что происходит с ним в заключении?

- Новостей много, мы ими друг с другом делимся. Я рассказываю больше про детей и родственников. А он рассказывает про свои «находки» в его процессе. Он постоянно изучает тома уголовного дела. И каждый раз, как я прихожу, он указывает на новые нарушения, ошибки, неточности в обвинительном заключении. Фанзиль очень щепетильно к этому относится. Когда я выступала в суде, я об этом говорила, что все обвинение основано на догадках – кто-то где-то сказал, а Фанзиль все обвинения опровергает и приводит доказательства своей правоты и подкрепляет это законом. Знаете, у него всегда с собой тетрадка, которую он даже расчертил на графы. И он все-все записывает.

Еще он, конечно, рассказывает про жизнь в заключении. Какие книги читает, как ходит на  прогулки. Удивляется тому, что его соседи по камере целыми днями спят, иногда даже гулять не выходят. Бывает, ему даже разрешают погулять вместо них. И он этому очень радуется.

- Ваша младшая дочь появилась на свет уже после тюремного заключения Фанзиля. Как вы одна справляетесь с воспитанием троих детей?

- Да, Амина родилась после заключения, а ей уже год и два месяца. Она уже ходит, начинает говорить. Фанзиль очень переживает, что не видит, как растут дети. Я показываю ему фотографии, видео. Специально купила фотоаппарат для этого. В изолятор с этим не пускают, так я приношу в суд. Договариваюсь с конвоем, мол, дайте покажу мужу фотографии детей. А они его уже знают, даже сочувствуют ему, поэтому пускают. Он смотрит и чуть не плачет. Эх, говорит, такие уже большие стали.

Ну а я как-то справляюсь. Уже привыкла, потому что делать нечего.

- Что вы рассказываете детям о Фанзиле?

Старшей дочери – Назгуль – уже 9 лет. Ей сложнее, она уже все знает, переживает. И в школе у нее спрашивают, как твой папа. Но ее поддерживают. Назгуль все просится, чтобы я взяла ее с собой на свидание, но Фанзиль не хочет, чтобы она видела его в наручниках, за решеткой.

А среднему – Шамилю –  3 года. Я показываю ему  видеоролики с Фанзилем из Сомали. Только почему-то он решил, что папа сидит в лесу, ловит рыбу и собирает арбузы. А когда я собираю Фанзилю передачи, он спрашивает, почему папа сам не приходит. Говорит: «Он у нас только какие-то вкусности просит, пусть придет и сам заберет». Он очень по Фанзилю тоскует.

- Вы чувствуете поддержку со стороны мусульман Башкирии. Вам помогают?

- Меня очень поддерживает Шура мусульман Башкирии, ребята, которые и организовывали вместе с Фанзилем сбор помощи для Сомали. Они помогают передавать Фанзилю продукты, а то ведь, бывает, там надо целый день в очереди простоять, сами ему собирают еду. Помогают деньгами и морально поддерживают. Они и митинги организовывали в поддержку Фанзиля, и к суду приходили его поддержать. Сначала их много приходило, но в зал пускали не больше трех. Потом Фанзиль попросил, чтобы не приходили в таком количестве, потому что это создавало напряженную обстановку. Правоохранители, видно, боятся мусульман, такую охрану организовывали.  Поэтому сейчас стали приходить по несколько человек.

- На какую реакцию со стороны мусульманского сообщества России в деле преследования Фанзиля вы рассчитываете?

- Мне хочется, чтобы мусульмане консолидировались, сплотились, чтобы выступили в его защиту. Я надеюсь, что они следят за его делом, и если ему вынесут несправедливый приговор, надеюсь, все возмутятся. И даже не только мусульмане, это ведь может коснуться каждого.

- А вы довольны защитой вашего мужа?

- Да, наш адвокат Наталья Перевышина делает все правильно. Самое главное, она никого не боится, не боится давления со стороны силовиков и выступает открыто и резко. Она очень сильная, независимая и грамотная женщина.

- Вы обращались к руководству республики по поводу преследования Фанзиля?

- Мы писали письма главе Башкортостана Рустему Хамитову, в комитет по правам человека и в комитет по защите детей. Но в ответ -  одни отписки. Из администрации президента нам ответили, что делом занимается прокуратура, что оно будет рассмотрено по существу, а в комитетах сказали, что это не в их компетенции.

- Каково здоровье вашего мужа? Есть основания беспокоиться?

- Пока он не жалуется. Видимых ухудшений нет. Но, боюсь, заключение все равно оставит на нем отпечаток.

- Как вы думаете, какой срок ему дадут?

- Я все еще надеюсь, что его оправдают. Хотя Фанзиль говорит, что в России не бывает оправдательных приговоров, что наши власти такое не практикуют. А вот адвокат говорит, что по закону должен быть только оправдательный приговор, так как никаких ясных доказательств его вины прокуроры так и не смогли представить, а все их доводы разбила защита.

Так что, я надеюсь, если даже и осудят, то так, чтобы срок засчитался за счет того года с лишним, что он уже провел в изоляторе. Надеюсь, что сразу после приговора его отпустят.

- Почему за Фанзиля не вступились влиятельные люди Башкирии, ведь он активно участвовал в общественной жизни республики, был заместителем председателя Исполкома Всемирного курултая башкир?

- Все боятся ФСБ. Даже председатель башкирского ДУМ Нурмухамет-хазрат Нигматуллин не поддержал его. Заявил, что это не его подпись на документе о назначении Фанзиля заместителем молодежного комитета ДУМ РБ. То есть, просто отказался от Фанзиля, сказал, что не знает, кто это.

Даже некоторые знакомые мужа боятся присутствовать на суде, потому что там сидит фсбшник в штатском, который переписывает данные всех, кто приходит. Некоторых вызывали в ФСБ и просили дать показания против Фанзиля, пообещав засекретить их как свидетелей. Не знаю, согласился ли кто-нибудь или нет, но ведь известно, что обвинения Фанзиля в «экстремизме» основываются на показаниях двух засекреченных свидетелей.