|
Где "свой", где "чужой"?
В 1375 г. "прибеже с Москвы" к тверскому князю Михаилу Александровичу "со многою лжею на християнскую пагубу" сын московского тысяцкого Иван Васильевич и некий "Некомат сурожянин" (1).
Направлявшийся в Литву князь Михаил послал их в Орду, откуда Некомат в сопровождении мамаева посла привез ему ярлык на великое княжение. Тогда же Михаил, получив, по всей видимости, добро Ольгерда на поддержку его антимосковских действий, "послал к великому князю Дмитрию и крестное целование сложил", а наместников вместе с дружинами отправил в Торжок и на Углич Поле. Но князь Дмитрий, "собравшись со всеми князьями русскими", выступил в поход на Тверь и взял город, после чего "много зла учинилось в земле Тверской". Князь Михаил, не получив помощи от литовцев и татар, попросил мира. "Помирил" его с Дмитрием епископ Тверской Евфимий (2), в том же году возглавивший тверскую делегацию на переговорах с Москвой. В результате переговоров "по благословению" митрополита Алексия был подписан Московско-Тверской договор 1375 г., содержащий ряд важнейших пунктов. В частности, согласно документу, "младший брат" Михаил Тверской "целуй мне крест, старшему брату" Дмитрию Московскому, а также "нашей вотчине Великому Новгороду". Иными словами, Тверь признала политическое лидерство Москвы, чье влияние распространялось и на Новгород. Тверское княжество объявлялось вотчиной Михаила, не должного "брать до самой смерти" великое княжение в случае, если "татары и станут предлагать тебе нашу вотчину".
При этом Тверь фактически согласилась полностью поддерживать политику Москвы против Орды: "Если у нас с татарами будет мир, то и у всех мир. А если нужно будет платить выход, всем платить, а не будем платить — никому не платить. И если мы пойдем на них, и тебе с нами в союзе идти на них. А пойдут татары на нас или на тебя, биться нам и тебе в союзе против них". Схожие условия вступали в силу и в отношении Литвы: от тверского князя Михаила требовалось "сложить целование" Ольгерду (3).
Целесообразно отметить, что историки высказывают разные мнения о причинах происшедшего. По словам российского писателя Дмитрия Балашова, "за спиною сурожского гостя" Некомата-бреха, представляемого им "фрязином" и именуемого Нико Маттеи, "стояла вся тогдашняя католическая Европа, деловая, жадная и жестокая", целью которой было подвигнуть Мамая на борьбу с князем Дмитрием и Алексием, единственно препятствующим "делу крещения Руси по католическому обряду" (4).
Прежде чем рассмотреть католический след в происшедших событиях, хотелось бы пояснить, кто подразумевается под "сурожанами" и "фрязями" (тем более что последние фигурируют и в описании последующих событий на Куликовом поле). Тут не обойтись без небольшого экскурса в историю взаимоотношений Орды и... Генуи.
Генуэзские мотивы
Как известно, в результате четвертого крестового похода (1204) православный Константинополь был завоеван крестоносцами, т. е. христианами католического вероисповедания. Произошел раздел Византии. На востоке страны возникла Никейская империя, правители которой считали себя истинными византийскими императорами. В другой части появилась Латинская империя, где патриарха избирало венецианское духовенство, т. к. основную роль в захвате Византии сыграла Венеция. "Латинизированный" Константинополь полностью оказался во власти римского папы (5). Захват Константинополя привел к сосредоточению большей части торговли в руках венецианцев. Хотя и генуэзцы не были обделены, вскоре заполучив контроль над городом Тана (на левом берегу Дона, в районе современного города Азов), ставшим военно-торговой крепостью.
В 1261 г. укрепившийся Никейский император Михаил VIII Палеолог, поставив задачу разбить Латинскую империю и вернуть Константинополь, заключил торговый договор с Генуей. Расчет императора был тонким: генуэзцы были геополитическими соперниками венецианцев. В Генуе отдавали себе отчет в том, что этот союз вызовет негодование римского папы, но пошли на него ради экономических перспектив, а именно — права исключительной торговли на берегах Черного моря. Вследствие этого византийцы заполучили мощный флот, а позиции Венеции ослабли.
Контролировавшие Черное море генуэзцы сделали своей главной торговой факторией поселение Каффа (Феодосия), на владение которой в 1267 г. Генуя получила ханский ярлык. Подступиться к региону иначе они не могли, так как с конца 30-х годов XIII века весь степной и предгорный Крым был владением Золотой Орды (Крымский улус).
Правители Орды, которая к 1267 г. фактически обрела самостоятельность и замыкалась на Монгольской империи лишь формально, покровительствовали торговле как одному из важнейших факторов могущества государства. Месторасположение резиденции ханов в Сарае (восточный берег Нижней Волги) было определено тоже не случайно. Там, к югу от булгар, проходили торговые пути, соединявшие Китай и Индию с Европой. Благодаря этому Золотая Орда фактически контролировала важнейшие караванные маршруты Китай — Отрар и Хорезм — Нижнее Поволжье — Азов — Крым — Европа. По некоторым данным, через Золотую Орду проходило 50% маршрута «Великого шелкового пути». Именно поэтому Генуя приступила к созданию колоний в Каффе и других районах Северного Причерноморья.
В том же 1267 г. Михаил VIII Палеолог передал генуэзцам Галату (противоположный от Константинополя берег Босфора). Правда, не желая явно одностороннего укрепления геополитического положения Генуи, император подписал мирный договор с Венецией, позволивший ей свободно торговать на территории Византии (при сохранении прав генуэзцев).
Венецианско-генуэзское соглашение 1299 г. сохранило за Генуей господство на Босфоре и Черном море, так как контроль над Галатой и основание причерноморских колоний позволяли генуэзцам контролировать всю морскую торговлю между Средиземным и Черным морями. В 1347 г. хан Джанибек подтвердил владения Генуи в Крыму. В 1365 г. при поддержке Мамая к ним добавился приморский город Солдайя (Сугдея, Сурож, современный Судак) с богатейшими окрестностями. Безусловно, верховная власть над этими территориями принадлежала ханам, но союзнические отношения с ними позволили Генуе получить полное самоуправление. Взамен Генуя выплачивала Орде дань и обслуживала флот на Каспии, поднимавшийся по Волге до булгар. Но эти "издержки" беспроблемно покрывались огромными дивидендами Генуи, прекрасно использовавшей свои посреднические возможности в торговле Золотой Орды с Европой.
Католический заговор?
Фрягами на Руси называли генуэзских торговцев, а сурожанами — московских купцов, торговавших с генуэзскими колониями, а через них — с Византией. Согласно Д. Балашову, в образе московского перебежчика к Михаилу Тверскому Некомата стыкуются и сурожанин, и фрязь. Писатель будто усматривает в событиях 1375 г. католический почерк, антимосковский сговор между генуэзскими колониями и Римом.
Безусловно, католический мир, на что неоднократно обращал внимание автор, активно пытался распространить свое влияние на Русь (7).
Достаточно сказать, что буллой "Debitum pastoralis officii" (1375) Папа Григорий XI канонически основал Галицкую римско-католическую архиепархию и викарные епископства во Владимире, Перемышле и Холме. В этом направлении были сделаны и другие шаги. Но можно ли считать описываемые события антирусской кампанией мирового католицизма? Тем более что на протяжении длительного времени отношения генуэзцев с папским престолом были весьма проблематичны (в частности, Генуя ослушалась требования папы Урбана IV расторгнуть договор с Византией).
С другой стороны, можно ли несостоявшуюся помощь Михаилу Тверскому от Ольгерда, который немного погодя "ходил войной на Смоленскую землю, городок захватил и сжег" (6), считать частью католического заговора против Москвы (пусть смоленский князь и был союзником Дмитрия Ивановича)? Кроме того, неужели мировой католический центр в 1375 г. решил опереться на двух московских "оппозиционеров" в лице Некомата и обиженного на Дмитрия (из-за упразднения должности тысяцкого) Вельяминова?
Не будем сейчас рассматривать все "за" и "против" католического союза. Очевидно лишь то, что у Генуи были серьезные интересы в отношении Руси, основанные на желании сохранить свое экономическое влияние. Поэтому вполне возможно, что Генуя пыталась активно вмешиваться в развитие событий в этом регионе.
Кто за кого?
В том же 1375 г. константинопольский патриарх Филофей определил, что после смерти митрополита Алексия (тогда еще здравствовавшего) митрополитом Киевским, Русским и Литовским станет болгарин Киприан. Дело в том, что после вхождения Киева в Великое княжество Литовское понятие "Малая Русь" распространялось и на "владения" Киприана. Вполне очевидно, что Москва была недовольна отсутствием консультаций по поводу этого "назначения" (пусть и на перспективу). Поэтому, когда в 1376 г. Киприан "пришел из Царьграда на Русь", Дмитрий не принял его, сказав: "Есть у нас митрополит Алексий", после чего Киприан поехал в Киев (2).
Правда, сообщается, что Киприан прибыл на Русь через Литву, пусть и направлялся он сюда еще в 1373 г. вроде как примирить литовского, смоленского и тверского князей с Алексием. И-де эта литовская ветвь не позволила Дмитрию принять Киприана. Но здесь просматриваются и иные мотивы.
В 1376 г. при поддержке генуэзцев императорское кресло в Византии занял Андроник IV. Он тут же сменил патриарха Филофея на своего ставленника Макария. Поскольку демарш Дмитрия не получил адекватной реакции в Константинополе, можно предположить, что виды константинопольского престола на Киприана претерпели изменения. Генуэзцы не были заинтересованы в объединении Руси под единой митрополией. Скорее всего, их вполне устраивало поддержание статус-кво во взаимоотношениях между Русью и Ордой, потому что новая политика единого русского государства вполне могла помешать выгодным с точки зрения торговли взаимоотношениям Генуи с Золотой Ордой. Дмитрия, в свою очередь, устраивал митрополит из "своих", который находился бы в его фактическом подчинении. Киприан явно не подходил на эту роль, что и проявилось в событиях, последовавших за смертью Алексия в 1378 г. Наследовать Алексию должен был Киприан, но Дмитрий способствовал занятию кафедры его духовником и печатником Михаилом (Митяем). Тот начал править без открытого посвящения, взяв "митрополичьи печать и посох", проще сказать, "сам себя поставил в митрополиты" (6).
По указанию Дмитрия направившегося в Москву для вступления в свои полномочия Киприана в город не пустили. В связи с чем в письме монаху Русской церкви, основателю Троицкого монастыря под Москвой (ныне Троице-Сергиева лавра) Сергию Радонежскому и игумену Феодору он констатировал, что так "не обходились ни с одним святителем с тех пор, как Русская земля стала". Сообщив о его заточении людьми князя "нагого и голодного", выведении из города ограбленных "до сорочки, штанов и подштанников" слуг, Киприан наложил на Дмитрия анафему: кто на этот счет "совет давали, да будут отлучены и...прокляты, по правилам святых отцов!" Отметив прозвучавшее в его адрес по линии князя Дмитрия обвинение "в том, что я был сначала в Литве", митрополит косвенно подтвердил геополитическую подоплеку происшедшего. При этом Киприан подчеркнул намерение князя "делить митрополию надвое". В свете русского митрополичьего "диссонанса" Киприан и Митяй готовились к походу в Константинополь. Но если, по словам Киприана, он собирался "в Царьград" обороняться "Богом, святым патриархом и Великим собором, его оппоненты "на деньги надеются и на фрягов" (8). Под фрягами, как мы уже знаем, подразумевались генуэзцы.
Митяй, заручившийся поддержкой Мамая, на пути в Константинополь неожиданно скончался. Тогда сопровождавшие его архимандриты остановились на кандидатуре одного из них — игумена переславльского монастыря Пимена. Тут и сыграли роль те самые финансы, о которых говорил Киприан. Сторонники Пимена "взяли у фрязов и бессермен серебро в долг под проценты", множество подарков "раздавая там и здесь" пролоббировали поставление Константинополем Пимена митрополитом Киевским (6). Под бессерменами, со слов советского историка Михаила Тихомирова, "понимались вообще купцы из мусульманских стран" (9). А раз в преломление к фрязам речь идет о процентах, наверняка, подразумевался заем, предоставленный генуэзскими банкирами.
Митрополичьи полномочия Киприана Константинополь ограничил землями Литвы и Малой Руси, констатировав распространение Пименом своей власти на "территорию" Киприана после его смерти. Не удостоившись чести быть принятым в Москве и обманутый патриархами Киприан засел в Литве.
Таким образом, в вышеописанном конгломерате событий генуэзские мотивы просматриваются весьма легко. Но все же больше самостоятельно, без увязки с Римом. Другое дело, что ряд исследователей, указывающих на участие тяжеловооруженной генуэзской пехоты на стороне Золотой Орды в Куликовской битве 1380 г., не исключают наличия и здесь католических следов.
Кто с кем? Против кого?
К 1380 г. вся Золотая Орда, вплоть до северного Приазовья, оказалась под контролем хана Тохтамыша, опиравшегося на эмира Тимура (Тамерлан). Мамай сохранял влияние лишь над Северным Причерноморьем и Крымом, но без крепких позиций в центре Руси оно также становилось эфемерным. В этом усматривается главная причина антимосковских настроений Мамая.
Уступая метр за метром свои владения Тохтамышу, Мамай начал совершать набеги на русские города. Однако ни разгром в конце 1370-х годов московско-суздальского войска, ни разорение Нижегородского и Рязанского княжеств не принесли ему особых дивидендов, так как вскоре он потерпел поражение от князя Дмитрия на реке Вожа. Позиции Мамая на Северном Кавказе и в Астрахани тоже оказались под угрозой, так как войска Тохтамыша уже подступали к Дону.
На таком фоне в 1380 г. произошли события, известные как Куликовская битва. "Мамай поганый, собравъ рати многими всю землю Половечьскую и Татарьскую и рати понаимовавъ, фрязы и черкасы и ясы, и со всеми сими поиде на великаго князя Дмитриа Ивановича и на всю землю Русскую" (10). Иными словами, в составе мамаево войска, помимо прочих, находились черкесы, осетины и даже генуэзцы.
Современные российские исследователи из Пензы Александр Быков и Ольга Кузьмина объясняют этот так: оценив богатство русских земель, итальянские купцы осознали, что для овладения ими гораздо проще применить силу, то есть войско Мамая, которого эти историки считают находившимся "на содержании" у генуэзцев. По их мнению, взамен на финансовую помощь генуэзцы намеревались получить право на сбор дани с завоеванных регионов Руси. Это угрожало экономическим интересам сурожан, так как генуэзцы постарались бы взять в свои руки монополию на торговлю Руси с Крымом, и поэтому московские торговцы выступили в роли «спонсоров» Дмитрия (11).
По мнению других историков, сведения о выступлении наемной генуэзской пехоты на стороне Мамая являются недостоверными. В частности, по словам Андрея Падчина, поскольку войско Мамая бежало, преследуемое русской конницей, тяжелая генуэзская пехота лишалась шанса спастись. В таком случае они должны были быть полностью уничтожены или взяты в плен, а взятые в плен подлежали дальнейшему выкупу генуэзскими колониями. С учетом того, что последние подробно отчитывались о своей деятельности перед метрополией, а в этих отчетах сведения об участии нескольких тысяч генуэзцев в войсках Мамая и их попадании в плен отсутствуют, исследователь отрицает возможность их участия в Куликовской битве (12).
Нельзя не согласиться с тем, что генуэзцы вполне могли преследовать свои политико-экономические цели в отношении Руси и собственно Московского княжества. Они имели тесные связи с Мамаем и обладали финансовым могуществом, и предпринять определенные шаги для решения собственных задач для них не составляло труда. Но говорить об этом со всей уверенностью в преломлении к событиям 1380 г. нельзя, так как однозначные документальные свидетельства на этот счет не обнародованы.
В целом у князя Дмитрия не было серьезных конфликтов с генуэзцами. Русский филолог-славист XIX в. Измаил Срезневский упоминает о наличии жалованной грамоты Дмитрия Ивановича от 1363 г. о праве некоего Андрея Фрязана (Фрязина) на управление Печорским краем, "какъ было за его дядею за Матееемъ за Фрязиномъ, по пошлине" (13). Кроме того, согласно "Задонщине", у войска московского сулицы были немецкие, а кинжалы фряжские (14). Следовательно, контакты с генуэзцами осуществлялись во многих сферах, включая военную, что делает маловероятным прямое противостояние между сторонами.
Как бы там ни было, в Донском побоище Мамай потерпел поражение. Собравшись с силами, он хотел снова пойти на Дмитрия "и на всю русскую землю", но в это время получил известие о наступлении армии Тохтамыша. Потерпев очередное поражение и узнав о том, что его приближенные челом били Тохтамышу, Мамай бежал в Каффу, где был убит местными жителями (7/г). «Сказание о Мамаевом побоище» подтверждает, что в Каффе он был "опознан" каким-то купцом, после чего был убит "фрягами" (16). Возможно, действия генуэзцев были вызваны тем, что Мамай не сумел оправдать их надежд. Возможно, они давали понять Тохтамышу о готовности сотрудничать с ним. Могут быть и другие интерпретации происшедшего.
Факт прямого столкновения Тохтамыша с Мамаем в период продвижения того к Москве привел украинского исследователя Валерия Бебика к критической оценке тиражируемого постулата о том, что на Куликовом поле "сражались русские с татарами", в результате чего православные победили мусульман. Он называет это заключение "российским (православным) мифом", утверждая, что в действительности войска Тохтамыша "воевали на стороне московитов". Хан стремился стать правителем единой Золотой Орды, а московский князь — уменьшить налоги, отчисляемые ордынцам. В таких условиях нападавшей стороной было московско-татарское войско, а Мамай не ожидал удара московской дружины в тыл (17).
Действительно, со смертью Мамая Тохтамыш оказался единственным претендентом на престол объединенной Орды. Когда он сообщил об этом всем князьям русским, те, включая Дмитрия Донского, отправили к нему своих киличеев с богатыми дарами (15). Данное обстоятельство позволило В. Бебику заключить, что "если кому и проиграл хан Мамай", так это непосредственно Тохтамышу (17).
К слову, по убеждению российских писателей Елены Авадяевой и Леонида Здановича, роль Куликовской битвы в немалой мере была приукрашена потомками. Для простого русского народа это событие было еще одной резней в череде постоянных и беспросветных драк, в которые их водили князья. По большому счету суздальскому или рязанскому мужику-дружиннику было все равно кого резать и грабить — своего ли собрата москвича, новгородца или татарского мурзу, так как национальное самосознание в те времена пробуждалось, только когда перед лицом начинала маячить веревка палача (18). Хотя выдающийся советский ученый Лев Гумилев отмечал, что на Куликовскую битву "вышли жители разных княжеств, а вернулись оттуда жителями единого московского русского государства" (19).
(Окончание следует.)
Примечания:
1. Пискаревский летописец
http://krotov.info/acts/17/azaryin/b61b.htm
2. Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью
http://www.vostlit.info/Texts/rus16/Tversk_let/frametext1.htm
3. Московско-Тверской договор 1375 г.
http://www.shpl.ru/uzdd/vddpage23.html
4. Дмитрий Балашов. Отречение
http://lib.align.ru/getbook/800.html
5. Подробнее см.: Атаев Т. Из истории развития христианства. Или геополитика между Константинополем и Римом. Часть II
http://www.islamrf.ru/news/analytics/politics/10071/
6. Рогожский летописец. Записи 1368-1380 гг.
http://www.kbitva.ru/ist002_8.html
7. См.: Атаев Т. Русь как сфера интересов Константинополя и Рима
http://www.islamnews.ru/news-132971.html
8. Послание митрополита Киприана игуменам Сергию и Феодору
http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4990
9. Михаил Тихомиров. Древняя Москва
http://oldru.com/moscow/moscow45.htm
10. Краткая летописная повесть, помещенная в "Сказания и повести о Куликовской битве" (под ред. Д. Лихачева)
http://lib.rus.ec/b/350309/read
11. Быков А. В., Кузьмина О. В. Эпоха Куликовской битвы
http://oldhat.ru/epo/35.htm
http://oldhat.ru/epo/29.htm
12. Андрей Падчин. Куликовская битва
http://www.padchin.narod.ru/history/history20.html
13. Измаил Срезневский. Древние памятники русского письма и языка. Общее повременное обозрение
http://www.archive.org/stream/drevnepamiatniki00srez/drevnepamiatniki00srez_djvu.txt
14. Задонщина. Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая
http://www.hrono.ru/dokum/1300dok/zadonshina.php
15. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью
http://dlib.rsl.ru/viewer/01004161829#?page=77
16. Сказание о Мамаевом побоище
http://www.vostlit.info/Texts/rus8/Mamaj/text.phtml?id=895
17. Валерий Бебик. Куликовская битва: украинский Сталинград для московско-татарских орд
http://for-ua.com/authornews/2011/09/26/085520.html
18. Елена Авадяева, Леонид Зданович. 100 великих казней
http://kazney.greatest100.ru/ivan-velyaminov-i-nekomat/index2.html
19. В какое время мы живем?
http://gumilevica.kulichki.net/BDM/bdm05.htm
