Операцию такого масштаба надо было готовить как минимум несколько месяцев
|
На шестой день, после начала французской военной операции в Мали, 16 января, отряд салафитских боевиков, который собрал бывший командующий «Аль-Каиды в исламском Магрибе» Мохтар Белмохтар (заочно приговоренный к смертной казни за терроризм алжирским судом) захватил крупный газоперерабатывающий комплекс Тигентурин, принадлежащий British Petroleum, близ города Ин-Аменас на востоке Алжира. В руках экстремистов оказались свыше сорока иностранных заложников. Мохтар Белмохтар потребовал освободить из алжирских тюрем сто своих сторонников, закрыть воздушное пространство Алжира для пролета французской военной авиации, предоставить ему безопасный коридор для отхода в Мали.
«Quid prodest», или кто стоял за захватом заложников в Алжире?
Многие специалисты разведсообщества пришли к выводу, что операцию такого масштаба надо было готовить как минимум несколько месяцев. Расположенный посреди пустыни газоперерабатывающий завод охраняется так тщательно, в том числе из космоса с помощью французских спутников, что боевые группы террористов, захватившие объект, не могли подобраться к нему незаметно без помощи некой мощной внешней силы.
Террористы просачивались в зону безопасности вокруг газоперерабатывающего комплекса постепенно, пользуясь агентурной информацией. Уже заранее были кем-то подготовлены тайники с оружием, горючим, средствами связи, продовольствием. Боевики имели секретную информацию и по поводу завода и всего производственного процесса. Сразу после захвата террористы очень профессионально остановили работу предприятия, действуя при этом слаженно и организованно.
Алжирские спецчасти и воинские подразделения сразу окружили комплекс, чтобы не допустить никакой утечки информации. Судя по всему, несколько часов шли интенсивные конфиденциальные переговоры с экстремистами, которые нарушили один из ключевых внутриполитических принципов – ни при каких обстоятельствах не ставить под угрозу нефтегазовый комплекс страны. Кроме того, перепроверялась информация по поводу взаимосвязи Мохтара Белмохтара с американскими и французскими спецслужбами. Многие военные аналитики не исключали возможности того, что данная провокация направлена на прямое военное вовлечение Алжира в события в Мали.
В результате жестокого штурма алжирскими спецчастями около сорока заложников погибли, как и большинство из нападавших. В рамках логики разведок это означает, что алжирцы пришли к выводу, что Мохтар Белмохтар координировал свои действия с какой-то очень влиятельной западной разведкой. А следовательно, убитые заложники на совести этой спецслужбы.
Ислам в Алжире как средство против вестернизации
С момента провозглашения Алжиром независимости в 1962 году самое мощное влияние на ситуацию в стране оказывают алжирские военные. Армия держит под контролем экономику и основные рычаги власти.
В то же время алжирское военное руководство проводило достаточно сложную политику в отношении политического ислама. С одной стороны, в фундаменталистах военные видели своих принципиальных политических конкурентов. С другой стороны, власти вынуждены были способствовать исламизации алжирского общества и формированию алжирского самосознания на основе ислама и арабской культуры. Только Ислам являлся той идеологической основой, которая могла консолидировать весь алжирский социум и эффективно противостоять вестернизации, а также региональным и племенным сепаратистским тенденциям.
В Национальной хартии 1976 года было прописано, что «ислам является государственной религией», и что президент должен «уважать и прославлять мусульманскую веру». Выходным днем была объявлена пятница, началось массовое строительство новых мечетей, создан общественный транспорт для паломников, на предприятиях и в университетах появились места для молитвы. Все это, естественно, дало еще больший толчок исламизации алжирского общества.
И логично, что в 1990 и 1991 году Исламский фронт спасения победил сначала на местных, а затем на парламентских выборах, что дало ему абсолютное большинство во властной системе Алжира. Народ поддержал ИФС, поскольку считал его поборником честности и справедливости.
Запад, который после победы над Советским Союзом стал относиться к политическому исламу как главному стратегическому врагу, не мог позволить себе победы мусульманских сил в Алжире. Вашингтон и Париж дали отмашку на военный переворот. Алжирские власти отменили итоги выборов и запретили ИФС. В стране началась длительная гражданская война, в которой погибло около 200 тысяч алжирцев.
В этой гражданской войне алжирская армия не смогла одержать убедительную победу над сторонниками ИФС. Поэтому руководству страны крайне важно было, по крайней мере, оттеснить вооруженные отряды радикальных исламистов на самую границу алжирского государства. В условиях, когда четких и ясных границ в Сахаре не было и нет, задача оказалась практически невыполнимой.
Уломать президента Алжира любым путем
С другой стороны, политика гражданского примирения президента Бутефлики позволила инкорпорировать значительную часть умеренных фундаменталистов в политическую систему Алжира. Долгосрочная стратегия алжирского президента заключалась в том, чтобы сделать исламских фундаменталистов частью политической системы. Тем более, что процесс исламизации Алжира не только не остановился, но и усилился. Естественно, что этот процесс исламизации охватил и силовые структуры, в том числе и армию, которая является одной из наиболее боеспособных во всей Африке.
В общей сложности Бутефлика амнистировал более двух тысяч сторонников радикального политического Ислама. Но часть из них вновь взяли в руки оружие и начали действовать в Сахеле.
Практически все создатели и руководители «Аль-Каиды в исламском Магрибе» – союзники захвативших север Мали «Ансар ад-Дин» и «Движения за единство и джихад в Западной Африке» – являются алжирцами. Большинство из них — выходцы из Салафитской группы проповеди и джихада Хассана Хаттаба, которая стала предшественницей «Аль-Каиды в исламском Магрибе» и Вооруженной исламской группы.
Именно внутри «Аль-Каиды в исламском Магрибе» французские спецслужбы имеют свою наиболее разветвленную агентурную сеть.
С самого начала обострения ситуации в Мали алжирское руководство выступило против отправки коалиционного контингента в эту страну, исходя из того, что это приведет только к расширению регионального конфликта. Кроме того, Бутефлика отдавал себе отчет в том, что Запад, и Париж прежде всего, будут делать все возможное и невозможное, чтобы вовлечь Алжир в события в Мали. Хиллари Клинтон специально приезжала в Алжир, чтобы убедить Бутефлику согласиться на участие в многонациональной войсковой операции в Мали. Но уговорить алжирского президента ей так и не удалось. В июне 2012 года Бутефлика встретился с лидерами туарегского движения «Ансар ад-Дин» и Движения за единство и джихад в Западной Африке, с которыми Алжир в течение длительного времени поддерживал теплые отношения, помогая финансами, продовольствием и т.д.
20 января 2013 года Сенда Валад Боу Амама, официальный представитель «Ансар ад-Дин», давая интервью, вдруг заявил: «У нас хорошие отношения с руководством Алжира, которые мы очень высоко ценим. Мы знаем, что есть определенные силы на Западе, которые хотели бы расколоть Алжир, как они сделали в Судане. Но мы поддержим алжирское руководство, чтобы не допустить этого».
Салафитское присутствие значительно в почти не поддающейся контролю пустынной зоне, и опирается на наличие тыловых баз в пустыне Мали, Нигера и Ливии. Действующие в Мали и на юге Алжира исламистские экстремистские группы состоят преимущественно из арабских радикалов (алжирцы, тунисцы, ливийцы, мавританцы, малийцы и т. д.). Союз с контрабандистами и племенами туарегов позволяет им прекрасно ориентироваться в пустыне и дает серьезные экономические ресурсы, которые позволяют покупать не только оружие, но и чиновников, политиков, военных и полицейских. К тому же, «Движение за освобождение Азавада» и движение «Ансар ад-дин» привлекли на свою сторону 1600 специально обученных бойцов – туарегов, на подготовку которых для малийской армии Пентагон потратил 600 миллионов долларов.
Париж воюет не с терроризмом, а за свои интересы
Франция, несмотря на бравые заявления своего президента Олланда, рискует попасть в Мали в «афганский капкан». Париж влез в эту войну, фактически не имея реальных союзников. Ни Соединенные Штаты, ни один из европейских партнеров Франции не изъявил никакого желания послать свои войска на помощь французскому контингенту. И это связано с тем, что Париж воюет в Мали не с терроризмом, а за свои интересы, прежде всего, источники урана в Нигере и Мали, а также за свою африканскую зону влияния.
Впрочем, я думаю, Париж и предполагал, что может остаться в одиночестве. Поэтому основная, непубличная ставка была сделана на то, чтобы заполучить в союзники Алжир. И не только из-за особых связей Франции и Алжира. И не только из-за высокой боеспособности алжирской армии. Во Франции проживают миллионы мусульман – выходцев из Алжира. Если Париж будет воевать против мусульман на западе Африки вместе с Алжиром, это будет весомой гарантией сохранения внутренней стабильности во Франции. Но максимум, что сделал Бутефлика, – разрешил пролет над своей территорией французской военной авиации. Причем до последнего алжирское руководство не подтверждало эту информацию. В политическом же плане алжирский президент поддержал президента Египта Мурси, который выступил против западного вмешательства в Мали.
Сам же Париж, несмотря на «ура-заявления», уже готовится к долгой и трудной войне. Не случайно Олланд попросил финансовую помощь у Объединенных эмиратов.
«Исламисты в галстуках» и салафиты
После начала арабских революций, которые позволили «Братьям-мусульманам» прийти к власти в Египте, Тунисе и Марокко, политический Ислам бурно развивается в радикальной салафитской форме во всей зоне Сахеля, от Марокко и Мали на западе до Судана и Сомали на востоке. Эта динамика затронула Мавританию, Сенегал, Нигер, Нигерию, Чад, Кению, Танзанию, Джибути и даже Центральноафриканскую Республику.
С одной стороны, приход к власти «исламистов в галстуках» (Тунис-Египет-Марокко) пошатнул позиции мусульманских радикалов, которые больше не могут утверждать, что им не дают участвовать в выборах.
С другой стороны, он ускорил распространение салафитских идей по всей зоне Сахеля. Один из центров джихада сейчас находится в зоне Западной Африки и Сахеля. Не в последнюю очередь это объясняется близостью Ливии, которая служит источником оружия для все еще контролирующих там определенную территорию исламистов.
