В 1911 году в окрестностях Кордовы начались раскопки погребенных под землей развалин «цветущего города» Эль-Захры, некогда символизировавшего величие мусульманской Испании. Русскоязычным туристам эта достопримечательность больше известна как Медина Ас-Сахара. Город был основан омейядским правителем ‘Абд ар-Рахманом III ибн Мухаммадом в 936 году.
Молодой правитель был на вершине своего могущества. Взойдя на трон в 912 году, когда ему был 21 год, он сумел положить конец смуте и добился внутриполитической стабильности. Этому способствовали и успешные походы на королевства Леон и Наварра, которые согласились платить джизью. Заручившись поддержкой местной знати, ‘Абд ар-Рахман III сумел подчинить себе Севилью и захватить Толедо. В 929 году он стал первым андалусским эмиром, провозгласившим себя халифом и правителем правоверных. К его титулу было добавлено прозвище ан-Насир ли-дини-Ллах, означающее “победоносно сражающийся за религию Аллаха”. Большую часть своего пятидесятилетнего правления он посвятил строительству государства и укреплению армии и флота. По его распоряжению почти треть государственного бюджета расходовалась на строительство библиотек и медресе, на благоустройство городов и на реализацию социальных проектов. Но у халифа была слабость — его редкая увлеченность архитектурой и декоративным искусством.
В тот период столица Халифата Кордова разрасталась быстрыми темпами, и для осуществления своих грандиозных планов ан-Насир присмотрел местечко в 30 км к западу от города (примерно в 8 км от современной Кордовы). Там и был основан дворцовый город Эль-Захра. Халиф намеревался построить не просто крепость, удовлетворявшую административным нуждам растущего государства. Он хотел, чтобы блистательный дворцовый ансамбль впечатлял своими размерами и богатством, золотыми куполами и цветущими парками. Эль-Захра должна была превзойти своим величием Дамаск, где некогда правили предки ‘Абд ар-Рахмана. Для достижения этой цели он не жалел средств из государственной казны. В городе были возведены соборная мечеть, несколько мраморных дворцов, включая дворец халифа и дворец Эль-Мунис, были разбиты парки и построены административные здания и жилые дома. Дворцовый комплекс был обнесен городской стеной, а дорога от городских ворот вела прямо в Кордову.
Ан-Насир мечтал о том, чтобы громкая слава о его достижениях облетела весь мир, и почти добился желаемого. В Кордову прибывали посольства всех европейских правителей. Король Англии и император Византии просили халифа разрешить студентам из их стран обучаться в университетах Кордовы. Андалусский флот считался самым сильным в мире. А блистательные творения испанских зодчих превосходили любые другие сооружения того периода. Но дворец ан-Насира недолго служил резиденцией главы государства; если быть точнее — всего сорок лет. После смерти халифа аль-Хакама II, сына ‘Абд ар-Рахмана III, фактическая власть перешла от его малолетнего сына Хишама к хаджибу [1] Мухаммаду ибн Абу ‘Амиру. Тот построил для себя новую резиденцию, куда были перенесены государственная казна, оружейная палата и канцелярия. Эль-Захра лишилась своего политического значения, так и не превратившись в крупный торговый и культурный центр. В последующие тридцать лет, в период восстаний берберов, город был полностью разграблен и заброшен. Мечта ан-Насира, на воплощение которой он потратил десятилетия своей жизни, померкла так же быстро, как и расцвела.
В этой грустной истории много поучительного. Что стало причиной стремительного упадка Эль-Захры? Историки объясняют его тем, что хаджиб, не желавший усиления верховной власти халифа, фактически обрек город на опустошение. Но за этой внешней стороной исторических перипетий отчетливо просматривается и духовная сторона происшедшего. Вспомните, кому достались дворцы, которые строили могущественные адиты, и жилища, которые они высекали в горах! И кто унаследовал дворцы и сады египтян, потопленных вместе с Фараоном! Как сказал пророк Мухаммад, мир ему и благословение Всевышнего, Аллах считает своим долгом унизить все, что пожелает возвыситься в этом мире [2]. А это значит, что любое творение рук человеческих, созданное не для прославления имени Всевышнего, а ради похвальбы и тщеславия, рано или поздно будет предано презрению. Так же как и любого, кто стремится к славе и величию и готов заплатить любую цену для достижения этой цели, непременно ожидают позор и унижение. Поистине, Аллах предоставляет отсрочку, но ничто и никогда не предает забвению!
Но всё же халиф ан-Насир вписал свое имя в мировую историю, но не как основатель Эль-Захры с ее дворцами и парками, а как мудрый и справедливый правитель, заботившийся о благосостоянии своих подданных. Некоторые историки называют его самым могущественным правителем Испании всех времен. Он объединил Кордовский эмират и расширил его границы. Он позаботился о развитии ремесел, сельского хозяйства и торговли, покровительствовал науке и искусству. Он поддерживал праведных ученых и прислушивался к их советам. В период его царствования были заложены основы для блестящего расцвета богословия, медицины, химии, астрономии и географии. Пожалуй, здесь не место перечислять имена всех ученых, которые жили и творили в тот период, но не могу умолчать об Абу ал-Касиме Халафе ибн ал-Касиме, больше известном как Ибн ад-Даббаг, учителе имамов Абу ‘Умара Ибн ‘Абд ал-Барра и Абу ‘Амра ад-Дани, перенявшем богословские знания у более чем 230 шейхов!
В исторических летописях сохранились предания, которые не только иллюстрируют отношение халифа ан-Насира к ученым, но и характеризуют его как мудрого и выдержанного правителя. В трактате «История андалусских кадиев» сообщается, что как-то раз после завершения строительства резиденции халифа ан-Насир сидел в окружении своих приближенных и спросил: «Видели ли вы или слышали о том, чтобы кто-либо из правителей до меня создал нечто подобное?» Люди ответили: «Нет, о правитель правоверных. В этом отношении тебе нет равных. Мы не видели правителя, который превзошел бы тебя в твоих изобретениях, и не слышали о чем-то подобном». Их слова привели его в восторг и обрадовали его. В этот момент к нему вошел кади Мунзир ибн Са‘ид [3]. Он был мрачен, голова его была опущена. Когда он занял свое место, халиф спросил его о золотой крыше и своем изобретательском таланте так же, как до этого спросил своих визирей. Тут кадий начал плакать, и слезы потекли по его бороде. Он сказал: «О правитель правоверных, клянусь Аллахом, я не думал, что шайтан, да проклянет его Аллах, повлияет на тебя до такой степени и что ты позволишь ему опустить тебя до положения неверующих, несмотря на то, что Аллах наделил тебя Своей милостью и благами и возвысил тебя над [многими] творениями». ‘Абд ар-Рахман рассердился и сказал: «Следи за тем, что говоришь! Как ты можешь сравнивать меня с ними?» [Мунзир] ответил: «Могу! Разве Всевышний Аллах не сказал: “Если бы люди не могли стать одной общиной [неверующих], то Мы сделали бы в домах тех, которые не веруют в Милостивого, серебряные крыши и лестницы, на которые они бы взбирались” (сура 43 «Украшения», аят 33)». Халиф задумался и долго молчал. Из его глаз покатились слезы смирения перед Аллахом. Потом он приблизился к Мунзиру и сказал: «Да вознаградит тебя Аллах, кади, наилучшим образом за твое отношение к нам, к себе, к религии и к мусульманам! Пусть таких людей, как ты, будет больше! Все, что ты сказал, – истина». Потом он встал со своего места и приказал разобрать крышу купола и поменять ее на черепицу из глины [4].
В том же источнике сообщается, что однажды халиф ан-Насир так увлекся строительством дворца в Эль-Захре, что пропустил три пятничных богослужения в соборной мечети. Мунзир ибн Са‘ид, служивший имамом в мечети Эль-Захры, решил предостеречь халифа и мусульман от пренебрежения их обязанностями перед Аллахом и искал возможности для того, чтобы сделать это. Когда в следующую пятницу халиф пришел в мечеть, кади начал свою проповедь словами Всевышнего: «Неужели вы будете понапрасну возводить на каждом холме по высокому строению, строить замки, словно вы будете жить вечно, и хватать [людей], как это делают тираны? Бойтесь же Аллаха и повинуйтесь мне. Бойтесь Того, Кто помог вам тем, что вам известно. Он помог вам домашней скотиной и сыновьями, садами и источниками. Я боюсь того, что вас постигнут мучения в великий день» (сура 26 «Поэты», аяты 128-135). Потом он сказал: «Не говорите: нам все равно, будешь ты увещевать или нет. Мирские блага невелики, а последняя жизнь лучше для того, кто богобоязнен. Это вечное пристанище и обитель возмездия».
Он говорил красиво и убедительно, порицая тех, кто строит величественные сооружения, излишествуя в их украшении и бездумно расходуя материальные блага. Потом он прочел слова Всевышнего: «Тот ли, кто заложил основание своего строения на страхе перед Аллахом и [стремлении] к Его довольству, лучше или же тот, кто заложил его на самом краю обрыва, готового обвалиться, так что он обвалился вместе с ним в огонь геенны? Поистине, Аллах не ведет прямым путем людей несправедливых» (сура 9 «Покаяние», аят 109).
Кади напомнил о том, как неожиданно приходит смерть, и призвал быть умеренным в пользовании земными благами и избегать потакания низменным желаниям. Свои слова он подкреплял аятами из Корана, хадисами и высказываниями ученых и говорил так искренне, что сердца людей смягчились в смирении и покаянии. Люди начали плакать и заливаться слезами. Они взывали к Аллаху, каялись перед Ним и молили о прощении. Но, пожалуй, наибольшую пользу из той проповеди извлек халиф. Он догадался, что слова Мунзира были адресованы именно ему. Раскаиваясь в собственных грехах, он не смог сдержать слезы. Однако он был недоволен Мунзиром из-за такого нелицеприятного обхождения с ним. Он сказал своему сыну ал-Хакаму: «Клянусь Аллахом, в своей проповеди Мунзир имел в виду меня и никого другого. Он переусердствовал и был слишком груб со мной. Он не проявил гибкости в поучении меня и заставил мое сердце колотиться. Он чуть было не ударил меня своим посохом». Халиф был так сильно разгневан на Мунзира, что поклялся больше не молиться за ним по пятницам. С тех пор он совершал пятничные молитвы за Ахмадом ибн Мутаррифом, который был имамом в Кордове, и не приходил молиться в Эль-Захру. Однажды ал-Хакам спросил его: «Что мешает тебе отстранить Мунзира от руководства молитвой в твоем присутствии или сменить его, если он тебе не нравится?» Халиф прикрикнул на него и сказал: «Горе тебе! Разве таких достойных, знающих и праведных людей, как Мунзир ибн Са‘ид, смещают в угоду уклонившейся от истины душе? Этому не бывать! Поистине, я стыжусь Аллаха из-за того, что в пятничной молитве между мной и Им нет такого богобоязненного и правдивого заступника, как Мунзир. Он поставил меня в неловкое положение, и я поклялся [не молиться за ним]. Но я хочу найти способ искупить свою клятву, чтобы он руководил коллективной молитвой всю свою жизнь и нашу жизнь, если так пожелает Аллах» [5].
Аллахумма, смилуйся над этими праведными людьми, которые не жалели своих душ и своего богатства, стремясь прославить имя Твое и установить на земле порядок и справедливость! Прости нам наши грехи, а им — их прегрешения, ибо никто не прощает и не любит прощать так, как Ты! Вдохнови нас на следование путем лучших среди рабов Твоих, укрепи наши стопы на пути Твоём и усиль ряды наши теми, кто судит справедливо, не опасаясь наущений шайтанов, козней неверующих и укоров лицемеров! Аминь!
Примечания:
[1] Хаджиб — высокая чиновничья должность, существовавшая в мусульманских государствах начиная с VII века. К середине VIII века в государстве Омейядов хаджиб считался руководителем всего правительственного аппарата. В период правления Аббасидов лиц, занимавших эту должность, стали называть визирями, однако в некоторых государствах это название использовалось и в более поздние периоды.
[2] Этот хадис приводится в «Сахихе» имама ал-Бухари со слов Анаса ибн Малика.
[3] Мунзир ибн Са‘ид (273/887 — 355/966) — кади Кордовы, прославившийся своей справедливостью и глубокими знаниями в области фикха. Ибн Халдун считал его одним из шести самых известных улемов среди берберов.
[4] Ан-Нубахи, Абу ал-Хасан ибн ‘Абдаллах. Тарих кудат ал-Андалус. С. 71-72.
[5] Ан-Нубахи, Абу ал-Хасан ибн ‘Абдаллах. Тарих кудат ал-Андалус. С. 69-70.
