В 1822 году министр иностранных дел Великобритании Джордж Каннинг пишет записку премьер-министру империи герцогу Веллингтону, в которой излагает мысль, которая, по его мнению, должна лечь в основу принципов государственной внешней политики: «Мы не должны обращать внимания ни на какие пожелания любого другого правительства, ни на какие-либо интересы иных народов, за исключением лишь тех устремлений, тех желаний и тех интересов, которые совпадают или будут совпадать с интересами Англии».
Великобритания в то время была гегемоном миросистемы и вполне могла позволить себе навязывать свои интересы всему остальному миру.
Сегодня арабские страны проходят через великие потрясения. Под покровом этой смуты многие страны стремятся утвердить свои интересы в регионе. Но главной проблемой является то, что на данный момент здесь отсутствует явный гегемон. Следствием этого являются неуклюжие претензии на доминирование от нескольких пыхтящих и отдувающихся геополитических сил, которые ведут себя неуверенно и постоянно колеблются: они слишком много говорят и слишком мало действуют.
Значительная часть геополитического внимания сфокусирована сейчас на Сирии, где все сильнее разворачивается длительное противостояние между правящим режимом и его внутренними оппонентами. Кто воюет против кого и во имя чего – по этому вопросу стороны расходятся диаметрально. Сирийское правительство противится любому внешнему вмешательству во внутренний конфликт, а в то же время повстанцы всячески к нему призывают и, конечно же, на своей стороне.
Бывший мировой гегемон – США – публично предложили Башару аль-Асаду отказаться от президентского поста и позволить установиться режиму, который будет рассматриваться Соединёнными Штатами в качестве более демократического и представляющим интересы сирийского народа. В дополнение правящий режим ещё и призвали отказаться от применения оружия против оппозиции. США также безуспешно попытались протащить соответствующую резолюцию через Совет Безопасности ООН и в одностороннем порядке ввели против Сирии экономические санкции. Было объявлено о готовности оказать сирийцам гуманитарную поддержку как в самой Сирии, так и за её пределами. Также США регулярно консультируется с другими игроками по поводу того, в каком направлении сирийскому противостоянию двигаться дальше.
Чего они не делают, так это не решаются на военную интервенцию в Сирию ни в одиночку, ни в коалиции с другими странами. Совсем недавно министр обороны США Леон Панетта в своем интервью агентству Associated Press заявил, что, несмотря на настойчивые призывы к обеспечению бесполётной зоны над Сирией, это не является критически важным для США. Чтобы этого достичь необходимо «серьёзное, очень серьёзное политическое решение».
Существует несколько объяснений такого поведения. Например, совершенно невозможно рассчитывать на одобряющую резолюцию СБ ООН, как это получилось в случае с Ливией. Ну, по крайней мере, страны-участники НАТО провозгласили, что такая резолюция у них была.
Конечно же, Соединенные Штаты оккупировали Ирак в 2003 году, несмотря на провал попыток получить одобряющую резолюцию ООН. Вот вам и второе объяснение, ведь оглядываясь назад, можно смело утверждать, что не всё, в принципе, в иракской интервенции прошло гладко, что существуют опасения повторения всех негативов от вмешательства такого масштаба.
Третье объяснение основывается на том, что старший офицерский состав вооружённых сил США пребывает в уверенности, что они и так уже перегружены работой на Ближнем Востоке, а сирийские военные окажут им куда более сильное сопротивление, чем это было в случае с войсками Каддафи.
В-четвёртых, значительная часть общественности в США, согласно последним опросам, уверена, что военные интервенции Соединённых Штатов в Афганистане и Ираке были ошибками, которые не должны повториться.
Пятым объяснением может быть то, что, несмотря на обозначение режима партии БААС как недружественного США, существует сильная неуверенность в том, что же произойдёт с Сирией после падения этого режима. Соединённые Штаты опасаются, что после свержения БААС Сирия попадёт под влияние организаций, похожих на аль-Каиду.
Также считается, что может возникнуть борьба за власть между группировками, что создаст ситуацию, схожую с той, которая возникла в Афганистане после падения коммунистического режима в 1992 году. Алавиты, поддерживающие нынешний режим, скорее всего, уйдут в свои родные горы и продолжат оттуда борьбу. Также существуют опасения, что новый режим начнет преследования меньшинства (в том числе и христиан).
В общем, США действительно намерены отстаивать свои геополитические интересы. Но в самих штатах ведется серьёзная дискуссия по поводу того, из чего именно состоят эти интересы и обладает ли государство достаточной мощью, чтобы продвигать их в том направлении, которое будет выгодным для Соединённых Штатов. Внутри же Сирии реакция что на вмешательство, что на невмешательство одинаково негативна. Сирийское правительство осудило США за давление на президента и предложение ему уйти в отставку. Оппозиция публично заявляет об обмане со стороны Соединенных Штатов, поскольку те не вмешались так, как того хотелось бы оппозиции и провозглашает, что больше не верит в серьезность намерений и действий Вашингтона.
Великобритания и Франция, бывшие могущественные колониальные государства-гегемоны, подражают в поведении США, но только делают это более напыщенно. Аль-Асада они обвинили и раньше и резче. Но и о нежелательности военных действий они заявили также громче и поспешнее. Операция в Ливии продемонстрировала ограниченность ихней военной мощи без прямой поддержки США.
Вот что пишет 13 августа 2012 года Джулиан Бергер, редактор международного отдела «The Guardian»: «США, Великобритания и Франция делают все, чтобы сохранить свое влияние на фоне опасений, что большинство государств Персидского залива окажут поддержку экстремистским исламским группировкам». Бергер утверждает, что Джон Уилкс, спецпредставитель Великобритании при сирийской оппозиции, уезжал в Стамбул для встречи с высокопоставленным представителем Сирийского национального совета. Вилкс напирал на два момента: во-первых, Великобритания хочет воспрепятствовать расширению сирийского конфликта на территорию Турции, а во-вторых, Великобритания ставит в известность лидеров оппозиции, что уважение к правам человека и к правам меньшинств является «условием сотрудничества в будущем».
Министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус считает, что правительство времён Саркози слишком увлеклось в своей поддержке Сирийского национального совета и заигрыванием с Манафом Тласом, видным суннитским военным перебежчиком из Сирии. Проблема для Великобритании и Франции, как и для Соединенных Штатов, состоит не столько в том, кого поддерживать и какую форму поддержки оказывать, а в том, существует ли у той или иной силы достаточно авторитета, чтобы решительно влиять на внутреннюю ситуацию в стране.
Можно ли положиться в таком случае на страны Залива? Но ведь они преследуют свои собственные геополитические интересы. Например, интересы двух самых активных государств региона – Катара и Саудовской Аравии – далеко не совпадают.
Катар открыто поставляет средства и вооружения противникам сирийского правительства, особенно салафитам и джихадистским группам. Он уже более десяти лет предпринимает попытки стать крупным игроком на Ближнем Востоке, в данном случае пытаясь повторить с Сирией свой ливийский опыт. А проводя такую политику, не противостоит ли он этим самым попыткам Саудовской Аравии подобрать под себя все страны Персидского залива?
Насчет же Саудовской Аравии, то она ведет себя так же двулично, как и Соединённые Штаты. Эта страна везде позиционирует себя в качестве единственного защитника мусульман-суннитов, особенно от шиитов, а особенно от Ирана. Но не все сунниты соглашаются с лидерством саудитов, учитывая ихнюю приверженность ваххабитскому толку ислама. Да и режим Саудов не относится ко всем суннитам одинаково.
Саудовская Аравия испытывает большие трудности в борьбе за лидерство. Саудовский режим обеспокоен укреплением на Ближнем Востоке двух других суннитских центров силы. «Братья-мусульмане», как один из них, исповедуют иную версию суннизма. Более того, политический и религиозный центр движения «Братьев» находится в Египте. Их приход к власти в Египте (как и в любом другом месте) позволяет этому государству реанимировать свою роль в общеарабском движении и затмить собой Саудовскую Аравию.
С другой стороны, что ещё хуже для Саудов, наблюдается возрождение и укрепление «аль-Каиды», которая стремится к свержению правящей элиты Саудовской Аравии, обвиняя её в коррумпированности и безбожности.
Проблемы Саудовской Аравии в сирийском противостоянии коренятся в том, что оппозиционное движение находится там под руководством или «Братьев-мусульман», или «аль-Каиды», или светских лидеров, и ни одна из этих сил не радует Саудовскую Аравию. Так что, не смотря на всё её искреннее желание подрезать крылья Ирану и на оказываемую устную поддержку суннитам, Саудовская Аравия не может похвастаться наличием лояльных ей штыков в рядах сирийских оппозиционеров.
Неуклонно растёт и роль Турции в регионе. Её одержимость тем, как бы ей стать ведущим игроком, захватила почти всю её дипломатию. Но сложно сказать, какую именно игру ведут турки. Понятно, что они критически относятся к аль-Асаду и к партии БААС. Заявления их по этому поводу всё более напоминают по своему духу заявлениям американцев. Они предлагают убежище (правда, очень «тесное») для сирийских боевиков, пересекающих их границу.
Но в то же время Турция против организации ударных сил повстанцев на своей территории. Турки отмалчиваются и насчёт организации бесполётного режима. Поддержка сирийской оппозиции Турцией ограничивается устными высказываниями и гуманитарными средствами, но никак не военными. Кроме того, турецкое правительство обеспокоено движениями курдов, как на своей территории, так и на территории соседних стран, включая, конечно, и Сирию. Сирийские курды, похоже, воспользовавшись суматохой, сумели организовать контроль в районах своего проживания. А баасистский режим, похоже, не хочет (или, скорее, не в состоянии) ничего с этим поделать. Это очень беспокоит турецкое правительство. И опять, следовательно, начинается пустая болтовня и никаких действий.
Главной целью Египта является восстановление себя в качестве ведущей арабской державы. И для этого египтяне будут пытаться переиграть главную партию в этой игре – палестинский вопрос, да так, чтобы не порвать окончательно с Соединёнными Штатами. Сирийский вопрос – второй по очерёдности в этом тонком раскладе.
Ирак и Иордания находятся ещё в более щекотливом положении, опасаясь, как бы сирийский ураган не разрушил и их собственную хрупкую внутреннюю стабильность. Обе страны принимают сирийских беженцев, но сразу же определяют их в надёжно контролируемые лагеря, пресекая любые попытки политической и военной деятельности. Это заставляет некоторых беженцев возвращаться назад в Сирию, как они объясняют, там им всё же более комфортно. Палестинцы ведут себя так же благоразумно.
Главной геополитической задачей Ливана является сохранение чрезвычайно деликатных внутренних балансировочных механизмов. Но, учитывая тесные связи многих ливанских группировок с противоборствующими силами в Сирии, кажется, что Ливану чрезвычайно трудно сохранять нейтралитет, к чему его настойчиво призывает Франция.
Нельзя в данной ситуации проигнорировать и Израиль. Со сравнительно недавних пор главной озабоченностью правительства Израиля является иранская ядерная программа. И как раз невозможность предотвратить ядерное вооружение Ирана беспокоит израильтян больше всего. Как Сирия, главный геополитический партнер Ирана, вписывается в этот расклад? Сирия ведь была сравнительно спокойным соседом Израиля. Тогда как Израилю необходимо ослабление Ирана (а падение сирийского режима, без сомнения, поспособствует этому), в то же время он ещё обеспокоен и тем, что силы, которые придут на смену действующей сирийской власти, окажутся далеко не такими спокойными соседями. Это заставляет Израиль практически умолкнуть по поводу событий в Сирии.
Иран, региональный гигант, нуждается в геополитическом признании своих прав на принятие решений по поводу будущего региона, а особенно – Сирии. А это именно то, в чём ему отказывают США и Израиль. Вот поэтому-то Ирану и терять нечего, а всё, что ему остается делать, чтобы остаться в выигрыше в этих обстоятельствах – это всячески поддерживать правящий сирийский режим, играя в Сирии роль единственного «честного брокера». Россия и Китай озабочены вполне конкретно – военно-морские базы, энергоресурсы… Но у них существуют и более серьёзные претензии. Они настойчиво продвигают точку зрения, что то, что произошло в Ливии, ни в коем случае не должно повториться снова. Они уверены, что Великобритания, Франция и США использовали неоднозначную резолюцию ООН для легитимации применения военной силы и свержения ливийского режима и тем самым укрепили свои геополитические позиции.
Они рассматривают Соединённые Штаты как бывшего гегемона, пока ещё не признающего своего проигрыша, безволие которого и является самой большой проблемой в регионе. Россия и Китай пользуются своим правом вето в Совбезе ООН, чтобы предотвратить полный коллапс в регионе. У них нет особого пристрастия ни к аль-Асаду лично, ни к партии БААС в общем. Они просто ждут своего шанса разобраться с сирийским внутренним конфликтом политическими методами.
Главным умозаключением в этом исследовании является следующее: разные силы полностью нейтрализируют друг друга. Никто сегодня не может повлиять на внутреннюю ситуацию в Сирии. Все обречены лишь на разговоры, а не на действия. Следствием этого геополитического тупика для противоборствующих сирийских сил является неопределённость. В конце концов, очень многое зависит от них самих.
