Сайт "Патриархия.Ру" сообщил: "2 марта 2011 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл принял Чрезвычайного и Полномочного Посла Государства Израиля в Российской Федерации госпожу Дорит Голендер с супругом.
По просьбе гостьи Святейший Патриарх Кирилл коснулся темы межрелигиозных отношений в России. Предстоятель Русской Православной Церкви подчеркнул, что в истории России не было религиозных войн: люди разных традиций и вер умели жить в непосредственной близости, с любопытством по отношению друг к другу, но без агрессии. Вместе с тем, существует и угроза радикализма на религиозной почве, развивающегося в значительной степени вследствие влияния из-за рубежа. Святейший Патриарх выразил убеждение, что в России нужно уделять особое внимание межрелигиозному фактору, строить отношения таким образом, чтобы исключать всякую радикализацию и препятствовать ей, если она привносится извне".
Этой благостной ноте официальный сайт остался верен до конца новостного сообщения, но вот формально нецерковный, но известный своей близостью к Патриархии сайт "Интерфакс-Религия" вышел с новостью об этом же событии с куда более впечатляющим заголовком: "Патриарх Кирилл обеспокоен радикализацией мусульман в России".
Оказывается, беспокоясь, что "радикализируются некоторые религиозные группы, и происходит это в первую очередь из-за активного влияния из-за рубежа", - он указал, что "к сожалению, это в первую очередь касается мусульманской общины". "Ну а если радикализируется одна часть религиозного сообщества, то всегда возникает у кого-то желание противопоставить этой силе свою собственную силу".
Вот всё, что подано СМИ от участников встречи. Возможно, беседа была и более насыщенной и яркой, в чём могут разобраться только будущие историки. Нам же сейчас важно услышать, что же послано в СМИ участниками этого, на первый взгляд рядового протокольного и дипломатически сдержанного диалога?
Первое, что вызывает недоумение: никаких фактов, никаких примеров того, что же такое "радикализация мусульман в России", к тому же квалифицируемая как происходящая "из-за активного влияния из-за рубежа". Ничего подобного ранее глава РПЦ МП публично не заявлял. А подобный – без фактов и имён – вброс в общество "озабоченности Патриарха" - дело не шуточное. Понятно, что сделан он в угоду собеседнику, представляющему Израиль – но по сути это полемический и бездоказательный выпад в адрес всей "мусульманской общины". Главный же посыл обществу сформулирован в кратком и запоминающемся заголовке "Интерфакс-Религии" "Патриарх Кирилл обеспокоен радикализацией мусульман в России". Стилистика этой "информационной работы" - перенос израильских реалий конфронтации между религиозными общинами ("ближневосточный конфликт – горячая точка планеты") на нашу российскую почву.
В конце концов, это можно было бы просто поместить в "дневнике курьёзов", если бы не идущая вслед, или параллельно, такая интерпретация истории России, которой… и определение трудно подобрать. Пусть его попытается найти любой здравомыслящий россиянин. Глава РПЦ МП, оказывается, преподал урок своей гостье: он поведал ей, что "в истории России не было религиозных войн"!
Так ли это – уверен – знает даже любой современный школьник, мало-мальски полиставший учебники истории и, быть может, даже почитавший "дополнительную литературу", а кто-то даже… историков Русской Церкви, профессоров Духовных академий прошлого и настоящего. Признаться, стыдно заниматься таким ликбезом – как и вообще стыдно за этот новорусский, постмодернистский "новояз", внезапно переписанную отечественную историю…
В краткой заметке не место углубляться в трагические детали трагической истории Отечества. Напомню лишь, что мне уже не раз приходилось заниматься этим и даже написать аналитический обзор в журнале "Минарет" № 1-2 (15-16) 2008 – "Межрелигиозный диалог в России: современное состояние и перспективы".
Повторю общеизвестное всем: когда, против кого и сколько было у нас войн именно по религиозной мотивации.
Первая межрелигиозная война – это борьба византийско-киевского православия против родноверия (его ещё называют шаманством, или язычеством, или волхвованием). Она началась сразу же в 988 году после решения киевского князя Владимира принять в качестве официальной религии христианство в его "греческой форме": княжеская дружина противопоставила себя традиционному городскому вече, разгромила святилище славянских богов, стала насильственно принуждать киевлян, а затем жителей других городов принимать крещение. Высшее духовенство и первые монахи, священники были, как правило, этническими греками. В разных княжествах вспыхивали "восстания волхвов", народ оказывал массовое сопротивление, о чём свидетельствуют официальные государственно-православные летописи. Крещение новгородцев изображено в летописи как насильственное, при великом плаче крещаемых, после тяжёлого штурма, поджога и захвата города киевлянами. А в целом современные историки оценивают "христианизацию Руси" как процесс, растянувшийся (при государственном насилии сверху и, прежде всего, в городах) с X по XVI век. Языческое наследие оказалось до конца не преодоленным и породило феномен "двоеверия", который отмечали все этнографы даже в XIX веке. Отголосок первой межрелигиозной войны – полное неприятие РПЦ МП возрождающегося в условиях демократизации 1990-х годов "славянского язычества" и, соответственно, нежелание вести с его сторонниками МД (межрелигиозный диалог).
Второй войной можно назвать гонения на "ереси жидовствующих и стригольников" в Новгороде и Пскове XV–XVI веков, вслед за чем последовало официальное закрепление инквизиторской доктрины в учении признанного святым Иосифа Волоцкого о "Церкви воинствующей". Все документы гонимого религиозного движения уничтожены, но даже официальные источники утверждают, что его сторонники были и среди учёного монашества, и простонародья, и в окружении Великого князя московского.
Третья межрелигиозная война, точнее даже, серия войн, была духовным сопровождением и идейным обоснованием имперско-колониальных захватов. Это борьба московского, а затем и петербургского самодержавия и православия против ислама и всех неправославных верований на территориях, которые с XVI-го по XX век завоевывала Московская Русь – Российская империя в своём продвижении на Восток и Юг: от Казанского ханства и Крыма до Кавказа, Сибири и Аляски.
Начало было положено походами Ивана Грозного против Казани и Астрахани. Ярким свидетельством религиозного пафоса этих завоеваний служат летописные формулировки "войны против поганых язычников", огромная царская икона "Церковь воинствующая" XVI века, выставленная в Третьяковской галерее, и памятник победы над Казанью – храм Василия Блаженного на Красной площади в Москве. После разгрома Казани в 1552 году татарам-мусульманам было запрещено переступать границу города, а селиться можно было лишь в глуши, вдали от проезжих дорог, по которым шла торговля. Элита, как правящая, так и религиозная, была частью физически уничтожена, частью бежала опять-таки в Сибирь и далее за границу. По указу Михаила Фёдоровича обращение человека в ислам каралось смертной казнью. Первая каменная мечеть в Казани (Марджани-Юнусовская) была возведена лишь при Екатерине Второй, то есть спустя 300 лет. Ещё ранее завоеванный в 1221 году владимирским князем Георгием Всеволодовичем город в устье Оки и Волги носил исламское название "Град Ибрахимов" и был назван им "Нижний Новгород". Колониальные захваты шли параллельно с русификацией и внедрением православия взамен местных религий.
Кавказские войны также унесли множество жизней и неоднократно велись под лозунгами "газавата-джихада", священной религиозной борьбы за родную землю, имущество и духовные традиции своих народов. Трагические рецидивы первых Кавказских войн повторяются и в новейшее время, при этом нередко окрашиваясь с обеих враждующих сторон религиозными символами. Две последние Чеченские войны и непрекращающиеся по сей день партизанские действия в разных регионах Кавказа - тому яркий и горький пример.
Завоевание Средней Азии также сопровождалось попытками русификации и православизации, но не столь резко, как в Поволжье и на Кавказе. Однако были конфискованы и доставлены в Петербург одна из величайших мусульманских реликвий – самый ранний в мире экземпляр "Корана Османа" - и до сих пор не возвращённые сокровища и книги из Самарканда, Хивы, Бухары.
Древние религии Сибири, Дальнего Востока и Аляски как "богомерзкие и языческие" подвергались искоренению без каких бы то ни было компромиссов. Некоторые народы практически исчезли с лица земли.
Каковы отголоски тех войн в наше время? С шаманством-язычеством никто не желает вести МД, а диалог православия и ислама ограничен лишь структурами РПЦ МП и тремя официальными "муфтиятами" СМР (Совет муфтиев России), ЦДУМ (Центральное духовное управление мусульман, Уфа) и КЦМСК (Координационный центр мусульман Северного Кавказа) – он имеет спорадический и протокольно декларативный характер. Опыт богословских собеседований имеется лишь между Московским патриархатом и шиитскими аятоллами Ирана.
Четвёртая межрелигиозная война не имела имперско-колониального характера, как указанная выше война на Востоке, и велась между этнически русскими на своей территории, причём между православными христианами, часть которых позднее стала именоваться "староверами, раскольниками", а другая - "никонианами". Она велась с середины XVII века вплоть до XX века, а именно – до Указа Николая Второго "Об утверждении начал веротерпимости" 17 апреля 1905 года (перемены и послабления шли волнами со времён Екатерины Второй). Трагедия унесла миллионы жизней. Русские православные, приближённые к царю Алексею Михайловичу, вошедшему в историю как "Тишайший", загнали своих собратьев, русских же православных cтарой веры, в леса за Волгой, затем на Урал, в Сибирь и далее, даже за границу, кого в Турцию, кого в Румынию, кого на Дальний Восток. Появился феномен "самосожжения". А духовный вождь протопоп Аввакум с тремя соратниками были заживо сожжены в срубе в Пустозерске 14 апреля 1682 года. В течение года шла осада Соловецкого монастыря силами царских войск. Александр Солженицын справедливо назвал раскол XVII столетия первой гражданской войной, губительные последствия которой кровоточат до сих пор.
Пятая война между религиями сопровождала имперское расширение России на Запад и Север: Польша и Западная Украина, Молдова как провинция Румынии, страны Прибалтики и Финляндия были присоединены к Империи, где официально главенствующей верой было православие. Однако при определённых притеснениях католичества и разных форм протестантизма, массовых ссылках духовенства, участвовавшего в сопротивлении, закрытия монастырей и духовных учебных заведений, антиправославные гонения и русификация на западном направлении велись несравненно мягче, чем на Востоке.
Правда, особой непримиримостью и взаимной жестокостью отмечено противостояние "католиков восточного обряда", признавших главенство Папы Римского (униаты) и "православных византийского обряда", обострившееся после принятия Брестской унии 1596 года. Однако в целом, как только представлялась политическая возможность, народы, соседствующие с Запада, быстро восстанавливали свою религиозную идентичность и переходили в контратаку на православие, воспринимаемое ими как духовную координату российского самодержавия.
Отголоски той войны дают себя знать и сейчас. К началу XXI века все названные западные страны независимы от России и стремятся переориентировать находящиеся на их землях православные общины от подчинения Московскому патриархату – Румынскому или Константинопольскому, создать автономные, автокефальные церкви.
Шестая война – противостояние православия и иудаизма, обострившееся после присоединения земель Речи Посполитой с еврейским населением при Екатерине Второй. Богословское противостояние иудаизму со времён Киевской Руси и Хазарского каганата было обычным для Средневековья. В XVI – начале XVIII веков Россия разделяла общий со всеми европейцами антииудейско-антиеврейский комплекс, обычно неверно именуемый "антисемитизмом" (семитами являются не только евреи, но и арабы, а противостояние в Европе шло по признаку связки "еврей = иудей"). Неравноправие евреев-иудеев, "черта оседлости", принуждение к принятию христианства (на практике чаще всего в форме лютеранства), антиеврейские процессы, публицистика, царские указы и, наконец, погромы – известные реалии отечественной истории, которой посвятил двухтомное исследование "Двести лет вместе (1795–1995)" Александр Солженицын. Несправедливость в отношении иудеев, накопленная с XVIII века, спровоцировала, с одной стороны, зарождение различных форм сионизма (как светского, так и религиозного), с другой стороны – отход активной части еврейской молодёжи от Иудаизма и принятие самых радикальных форм атеизма и революционной идеологии. Крах российской государственности в 1917 году во многом был обусловлен нерешенными проблемами между самодержавием и ревнителями иудаизма, отсутствием какого-либо МД между православием и иудаизмом.
Седьмая война – марксистско-ленинского атеизма против всех религий – имела явно религиозный характер. Об этом писали и говорили свидетели её первых шагов (патриарх Тихон (Белавин), философ Николай Бердяев), о надвигающейся угрозе предупреждали ещё до революции авторы сборника "Вехи" – они анализировали атеизм нигилистов как "перевёрнутую форму горячей искренней религиозности". Она была беспрецедентна в истории человечества как по своим масштабам, так и по тяжелейшим последствиям, которые до сих пор отравляют жизнь всего постсоветского пространства как в СНГ, так и во всех странах мира, бывших частью "социалистического лагеря" от Восточной Германии и стран Восточной Европы до Кубы, Китая и Вьетнама. Некоторыми аналогами послужили лишь беспощадные, но всё-таки кратковременные атеистические революции во Франции 1789 года, в Албании в 1964 году (где физически были уничтожены все верующие разных конфессий) и в Мексике 1920-х годов с её антикатолическими гонениями. Архипелаг ГУЛАГ превзошёл всех. Возомнивший себя "новым откровением", марксизм утверждал тоталитарный государственный атеизм и уничтожал абсолютно все религиозные традиции".
…Приношу извинения тем, кто знаком с историей нашего Отечества и вряд ли, как и я, может понять: в чём смысл заявлений, будто "в истории России не было религиозных войн: люди разных традиций и вер умели жить в непосредственной близости, с любопытством по отношению друг к другу, но без агрессии"?
Напрашивается только одно хоть чем-то логичное объяснение: Россия столь уникальна и чудесна, что вот у всех практически народов были религиозные войны, а вот у нас их не было! Ни одной, ни с кем, и никогда! Корень – в особом складе русского характера и в характерах народов, вошедших в состав многонациональной и поликонфессиональной страны – от прибалтов до чукчей. Философ сказал бы, что это – мистификация и антиисторичная мифологизация русской истории, придание ей сверхъестественного характера. Религиозно это… не что иное, как "обожествление России", приписывание ей таких свойств, которые – согласно учению большинства религий, и в первую очередь, христианства – невозможны на земле в принципе, без "завершения истории", до "конца света". А нуждается ли Россия в таком "россиепоклонничестве"? Быть может, как раз наоборот: нужен анализ реальности, с её вдохновляющее-светлыми примерами и удручающими трагедиями, с желанием не убаюкать народ мифом о его изначальной благостности, а пробудить его к духовной работе и преображению? Не в том ли задача религии и труд пастыря?
Мы же из Чистого переулка получили совсем иные сигналы. Это постмодернизм в духовной сфере – смещение всех иерархий, традиций и смыслов, искажение истории страны. Причём, что особо опасно, - это не кабинетные думки уединённых мечтателей. Мифологизированная псевдоистория, увы, может со временем стать… официальной доктриной, ибо такова сейчас тенденция усиления духовной вертикали патриархии. Книг печатных ведь читают всё меньше и меньше, а всё более пользуются электронными СМИ, особенно Интернетом. Так вот, оруэлловская антиутопия о "Министерстве правды", да и опасения автора "451 градус по Фаренгейту" могут реализоваться прямо на наших глазах. А именно: разве технологически очень сложно… уничтожить все бумажные "неправильные книги", взамен дав любопытным новые электронные "правильные книги"?
Не есть ли весенняя беседа Патриарха с Послом Израиля – эскиз будущего?
Да, наша с вами беда – серьёзность на лицах. Так что: "Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!" "Блаженны алчущие и жаждущие правды"…
