Альметьевск - центр исламского радикализма в России. Они стараются вернуть прошлый, мифический ислам".
И это говорит не обыватель, который может не знать, что ислам, ниспосланный Богом, не меняет своей сути в зависимости от ситуации или обстановки, а говорит ректор "Российского исламского университета" в Казани Рафик Мухаметшин.
НЕВЕЖЕСТВО И СТРЕМЛЕНИЕ К ВЕРЕ В СУДЬБЕ ОДНОГО ТАТАРИНА
Альметьевск, Россия – У Рустама Сарачева должна была бы болеть голова с похмелья, когда он впервые ступил в центральную мечеть тут. Он хотел устроить шумную вечеринку предыдущим вечером, так сказать проводы себя перед уходом в ислам. Но парни, с которыми он был, лишь насмеялись над его мыслями о мечети, и пошли пить сами.
И вот он, к сожалению, с ясной головой, и с пятистами рублями, так и не потраченными на водку и все еще лежащими в его кармане, поднимается по ступеням большой оранжево-розовой мечети, которая возвышается над частью этого небольшого нефтяного города к востоку от Волги.
Это было в конце сентября 2006, начало месяца Рамадан. Когда он возвращается в своих мыслях сейчас к тем событиям, он вспоминает, что не был уверен, почему решил прийти, или чего ожидать. Ему было 17, он был нервным и возбужденным, по собственным словам, хулиганом, нарушителем спокойствия, потихоньку закаляемый жизнью, ведущей за рамки закона, но по-прежнему чувствительный к оскорблениям и презрению, которые так и ищут здесь молодых людей без будущего.
Когда он прошел через большие двойные двери мечети, он сделал свои первые шаги на пути к присоединению к усиленному исламскому возрождению здесь, в мусульманском центре России, которое черпает особую силу из молодежи.
Сарачеву было 2 года, когда развалился Советский Союз, 5, когда разразилась первая война в Чечне, и 12 в день терактов 11 сентября. Вся его жизнь была эрой катаклизмов, рвавшегося на части старого мира, войны против мусульман, на родине и за границей. Все, что раньше считалось подлинным, о чем можно было говорить с уверенностью, оказалось ничем, система ценностей разрушилась. И теперь он присоединялся к другим представителям своего поколения, которые искали альтернативные авторитеты в религии. Они присоединяются к глобальному сообществу, и в то время, когда бурные страсти бередят это сообщество.
В мечети они учат, что Аллах наказывает иракцев за их ересь. Они учат, что теракты 11 сентября были проведены американскими агентами, или может быть какими-то другими агентами, чтобы спровоцировать войну против мусульман. Но при этом они учат также и то, что те, кто хочет поехать и присоединиться к сражениям в Афганистане или Пакистане – а молодые люди, которые стремились именно к этому, проезжали через Альметьевск - заблуждаются. Не время сейчас. Исламу они нужны здесь, в России.
Их вера, как бы там ни было, не разжигается политикой. Если бы это было так, российские власти обрушились бы на мечеть уже давно. Сарачев поднялся по этим ступеням, в этот день четыре года назад, не из-за гнева, а в поиске выхода из бессмысленности его тогдашней жизни.
Построенная в 1990-х годах при поддержке Саудовской Аравии, мечеть производит сильное физическое впечатление. Внутри – сложный деревянный орнамент, красивые красные и синие ковры, а также тщательно подобранные мозаичные плитки. По праздникам на службы собираются верующие. Во время полуденной молитвы, когда они обращаются лицом на юго-запад, к Мекке, в окне справа мелькает великолепное жемчужно-розовое небо, какое-то почти неземное, даже когда солнце на закате отражается от пяти золотых куполов православной церкви напротив.
"Я был потрясен, - вспоминает Сарачев, - я не мог понять, где я. И вокруг были только молодые люди. Они хорошо ко мне отнеслись. Меня никогда еще так радушно не принимали, как там".
Он увидел знакомые лица. Алмас Тихонов, некогда большой тусовщик и хулиган, впоследствии пропавший из поля зрения, был там и молился. На Сарачева произвело большое впечатление то, как выглядел Алмас – от него исходило удивительное спокойствие и безмятежность.
В последующие дни эта картина оставалась в голове Сарачева. Он решил вернуться в мечеть, а потом снова, и снова. Ему пришлось вытерпеть насмешки своих старых приятелей, и это было трудно – но возможно это тоже укрепило его решимость. Он начал видеть их в новом свете, благодаря чему стало проще отказаться от выпивки, от бесконечных тусовок на улицах, от побегов в деревню, где они могли тусить ночи напролет, подальше от родительских глаз. Сарачев в конце концов пришел к пониманию того, что мир полон дьяволов, искушений, и обязанность хорошего мусульманина – бороться с этими дьяволами, преодолевать эти искушения.
УЧИТЕЛЬ
53-летний Сахибжанов обучался быть имамом в советском Узбекистане. Он рассказывает, что ему приходилось иметь дело с агентами КГБ, которые наводнили религиозные школы в те дни, и он говорил им то, что они хотели услышать. То, что человек говорит, предполагает он, - это совсем не обязательно то, что у него на сердце.
Сегодня, как говорит Сахибжанов, его цель - помочь татарам вернуть их традиционную религию. Да, он учился в Саудовской Аравии в 1990-х, и да, в школе, которую он возглавляет, используется саудовский учебный план. Но разумеется он привержен татарской традиционной ветви ислама - ханафи. Если бы не был, его школа потеряла бы лицензию. Он просто хочет помочь сбившимся с пути татарам, пострадавшим от ударов векового российского и советского правления, найти свой путь.
Его оппоненты в Казани, среди которых ректор Российского исламского университета Р. Мухаметшин, говорят, что его ислам является ханафи только по названию, что во всем остальном он имеет признаки своего арабского - салафистского происхождения. Они утверждают, что он концентрируется на исламской чистоте - и это оборотная сторона нетерпимости по отношению к другим мусульманам, а также истовость и фанатизм как следствие духовной ограниченности.
"Альметьевск - центр исламского радикализма в России", - говорит Рафик Мухаметшин, ректор Российского исламского университета в Казани. "Они стараются вернуть прошлый, мифический ислам. И они непредсказуемы, потому что они отказываются учиться у истории".Альметьевск, говорит он, самое опасное место в России.
И несмотря на это притягательностью ислама для Сарачева стало его обещание простого внутреннего счастья. "У меня был выбор, - говорит он, - либо улица - алкоголь и сигареты и вся эта дрянь, или очень приятная атмосфера и славные люди.
Теперь, вместо того чтобы тусоваться, он играет в полностью мусульманской команде по регби. Он пьет кофе вместо водки, и там, где раньше любил танцевать, теперь предпочитает просто прогуливаться. Работа это просто работа, но зарплата позволяет ему проводить веселые часы в бане - российской сауне.
Его новые друзья в мечети поженились, у них есть работа, дети и машины. Цель Сарачева - жить хорошей, респектабельной жизнью. Он рассматривает ислам как способ достичь этого.
Это не совсем радикально. Но он тревожно ощущает, что его ислам - это что-то большее, чем это. Вера - это трудно, и многого требует. У ислама есть мощные враги, не только неверующие, которые ведут войну с мусульманами, но также и дьявол, который живет в каждом. Заблуждение распространено повсеместно, и Сарачев рассчитывает избежать его, если сейчас будет тверд и верен.
Сахибжанов говорит своим последователям, что борьба идет между душой и мозгом - между верой, другими словами, и мыслью. Мусульмане должны сражаться за веру.
Если это так, заявляют его противники, неудивительно, что ислам имама так сильно воздействует на тех, кого воспитывала улица, в мире, где царствует закон "либо ты с нами, либо против нас, на самых задворках общества. Но отнюдь не каждый молодой верующий мусульманин тут имеет подобный жизненный опыт. 23-летняя Гузель Шарипова, как студентка, имеет в своем багаже все, чего нет у Сарачева; она полноценно изучала химию в Казани, окончила учебу, получив диплом с отличием. Ислам нашел ее в Казани, благодаря арабскому бойфренду. Она жила со своей двоюродной бабушкой, Галимой Абдуллиной, школьной учительницей на пенсии, и начала спрашивать ее о молитвах, которые она повторяла. В конечном счете она надела хиджаб.
"Она была девушкой, которая любила жизнь, и вдруг стала столь религиозной, - говорит Энже Анисимова, дочь Абдуллиной, - мы присматривали за ней, когда она была маленькой, и она была такой красивой, просто излучала свет. Теперь она такая серьезная. Ислам очень близок мне, но это не означает, что я принимаю все. Что-то в нем действительно привлекает Гузель. Но что? Если там она нашла ответы на вопросы, которые не могла найти, может быть, это решило что-то для нее".
"У каждого есть время прийти к исламу", - говорит Шарипова. Она получает глубокое удовлетворение от правил, которые он вводит. Это очень многое освобождает. Сейчас она работает химиком - умом, но внимание свое уделяет душе.
И там где Сарачев надеется, что ислам принесет ему скромный комфорт, Шарипова дорожит путем, который он открывает для нее, чтобы отбросить суеты жизни. "Я стараюсь тратить время только на необходимые вещи", - говорит она.
Новые ожидания
Рустам Сарачев пришел в мечеть, практически ничего не зная об исламе. Теперь он знает, что молиться предкам, или святым, это самый худший из вообразимых грехов. Он знает, что быть мусульманином - более важно, чем быть татарином. Он знает, что российские спецслужбы не любят ислам, потому что алкоголь и табак, который отвергают мусульмане, это большой бизнес. Он знает, что те же самые спецслужбы страшатся того дня, когда все люди обратятся в ислам.
Его предк, в прошедшие столетия пили пиво и медовуху на свадьбах и часто обращались за заступничеством к предкам в своих молитвах. Посчитал бы Сарачев их мусульманами, если бы встретил сейчас - или скорее счел дьяволами? На своем серьезном пути он только начинает сталкиваться со сложными вопросами. Он рад, что ислам помогает ему находить ответы.
"Каждый когда-нибудь задается вопросом: "Кто я здесь? Почему я умру? Что случится после того, как я умру?" Ты постепенно начианешь понимать, кто ты и почему ты был создан".
Нужно, говорит он, жить чистой мусульманской жизнью. И посредством ислама все разъясняется. "Пророк показал людям все - от того, как ходить в туалет, до того как управлять государством". Но все еще остается слишком много того, что ему придется максимально стройно уложить в голове.
В прошлом году Сарачев познакомился с несколькими молодыми людьми, которые хотели взяться за оружие и поехать воевать за границу. Они не были из мечети. Он думает, они учили ислам по интернету.
Иногда, когда они встречаются на улице, они начинают убеждать его уехать и сражаться с американцами. Он говорит, что беспокоится насчет этого, и судя по тому, как он это описывает, этот вопрос все еще его волнует. Он даже сейчас пытается понять, чего ждет от него его религия. Он пошел в мечеть и попросил совета у имамов.
Они объяснили ему, как он говорит, что эти молодые люди заблуждаются. "Те, кто говорит, что хочет сражаться, они как как пена на воде - пены много, толку нет".
В конце концов они уехали, он не знает куда. Сарачев, жаждущий глубже проникнуть в ислам, по прежнему не уверен насчет джихада, и насчет борьбы с дьяволами. "Это очень сложно. Я не хочу ошибиться". Сахибжанов знал о предполагаемых воинах. Все мусульмане, говорит он, знают, что являются частью большого сообщества, которое должно себя защищать. Но покидая Татарстан, чтобы сражаться где-то еще, как он говорит, они делают неправильный выбор. "Они нужны здесь, они должны просвещать свой народ".
Имам - искушенный штурман в потенциально враждебной культуре. Ислам, говорит он, это мирная религия, насилие это грех, и задача Рустама Сарачева и других молодых мусульман - продолжать обучение, продолжать углублять свою уверенность в его чистоте и исключительности. И за ними последуют все новые и новые приверженцы…
