На вопросы IslamRF, отвечает ректор Российского Исламского Университета Рафик Мухаметшин, г. Казань.
— Получается, что на первом этапе мы радовались возрождению ислама, а сейчас нас больше волнует, какой именно ислам возрождается в нашем обществе и какой ислам нам нужен…?
Р. Мухаметшин: Да, мы должны еще раз вспомнить историю ислама. Ведь мазхабы не случайно возникли. Они возникли для того, чтобы ислам не раскололся, чтобы он был адаптирован, чтобы мусульмане чувствовали себя комфортно в той или иной среде, чтобы они могли себя чувствовать представителями и своей этнической группы. Потому что хоть я и мусульманин, но «татарскость» у меня некуда не денется. Мои же национальные представления никуда не исчезают. Поэтому когда мы говорим о ханафитском мазхабе, речь не идет о том, что он лучше или хуже. Речь идет о том, что ханафитский мазхаб приспособлен к менталитету тюркских народов, в том числе татар. Ханафитский мазхаб дает толкование, как сохранить традиции, обряды. Мусульманин, будучи в рамках ханафитского мазхаба, живя в поликонфессиональной среде, чувствует себя вполне комфортно. Это самое главное. Молодежи, которая бы это осознавал, очень мало. Она совсем другая, и я с ужасом за ней наблюдаю. Ее многие аспекты нашей жизни – этнические и другие, духовные традиции – совершенно не волнуют. Они считают, что им достаточно читать Коран, знать хадисы, - и ты уже правоверный мусульманин. Но это далеко не так.
— Гусман-хазрат столкнулся и с радикальными идеями в мусульманской общине Нижнекамска?
Р. Мухаметшин: Да, но это проблема не только Гусман-хазрата, а всей мусульманской общины, включая Северный Кавказ. Те молодые люди, которые в начале 90-х годов уезжали учиться за рубеж, возвращаются. Но они воспитаны в совершенно других традициях. Возвращаются, может быть, совершенно искренние мусульмане, но они уехали туда после школы, у них не было никакой предварительной религиозной подготовки в России, их воспитывали с нуля в той среде, и, возвращаясь, естественно, они считают, что их обучали основам истинного ислама. У них много недозволенных новшеств, ширков, т.е. нарушений основ ислама. Такая молодежь есть везде. Но она вернулась к нам, вернулась с образованием. Гусман-хазрат говорил, что с ней надо работать, ее надо привлекать. С одной стороны, правильно, но с другой стороны, не является ли это неким компромиссом, ведь эта молодежь несет за собой определенную идеологию. Может быть, это было одно из уязвимых мест нашего хазрата. Работать надо, но компромисс компромиссу рознь, нужно и противодействие. Поэтому возникли богословские разногласия. С уходом хазрата они никуда не исчезнут, потому что богословие – это мировоззренческая сфера. Она требует длительной работы и Духовного управления, и системы образования, и силовых структур. Нужны общие усилия, чтобы не было радикальных течений.
— Каким Вам видится будущий муфтий? Я не прошу Вас называть фамилии, я имею в виду его позицию, убеждения?
Р. Мухаметшин: Я думаю, что настало время муфтия, который бы довольно четко расставил богословские ориентиры. В Татарстане это не так сложно, казалось бы. В Уставе написано – ханафитский мазхаб. Надо формировать мусульманскую молодежь, которая адекватно воспринимает наши реалии, понимает, что у российских мусульман была тысячелетняя история, богатое богословское наследие, которая бы гордилась этим наследием. В этом направлении будущий муфтий должен строить свою работу.
