|
Несколько тысяч добровольцев записались в русско-украинский добровольческий корпус , участники которого направятся в Сирию для борьбы с исламскими экстремистами.
Об этом заявил инициатор создания добровольческого корпуса ветеран украинской разведки подполковник Сергей Разумовский.
По его словам, опубликованный накануне в СМИ призыв присоединяться к отряду добровольцев имел большой успех.
«У нас буквально шквал. На всех наших электронных ресурсах – обращения людей, которые хотят записаться в корпус. В основном из РФ, Белоруссии и даже Молдавии. Украинцы пока реагируют тяжело», – сказал он.
«От официальных властей не было никакой реакции. Украинским властям все равно», – уточнил ветеран.
По его словам, добровольцы записываются на поездку в Сирию, как когда-то, в Российской Империи, участвовали в борьбе Болгарии за освобождение от турецкого ига.
«Когда Болгарию заливали кровью турки, со всей России пошли добровольцы. Эти люди шли не за пайком, медалями и наградами, а за защиту православной веры», – сказал Разумовский.
«Русские и украинские миротворцы могут сыграть решающую роль в круговороте, который происходит на Ближнем Востоке», – добавил ветеран.
Сюжет 1-й: Ветеран разведки призывает сформировать русско-украинский добровольческий корпус и направить его в Сирию
Сюжет 2-й: Интервью Сергея Разумовского
Они будут брошены, унижены и убиты и Разумовский это знает!
Бабки ему нужны и статус!
православной веры''-эй,где местные православные?Башар ваш брат-православный оказывается?Или кого ещё из православных там притесняют?Была информация что батальон христиан воюет на стороне оппозиции .
Ст. 447 УКУ
1. Вербовка,
финансирование,
материальное
обеспечение,
обучение наемников с
целью использования
в вооруженных
конфликтах других
государств или
насильственных
действиях,
направленных на
свержение
государственной
власти или нарушение
территориальной
целостности, а также
использование
наемников в военных
конфликтах или
действиях -
наказываются
лишением свободы на
срок от трех до
восьми лет.
2. Участие без
разрешения
соответствующих
органов
государственной
власти в вооруженных
конфликтах других
государств с целью
получения
материального
вознаграждения -
наказывается
лишением свободы на
срок от пяти до
десяти лет.
Так что добровольцам есть кого защищать! И защищать будут христиан не от всех мусульман-оппозиционеров, а только от тех наемников-боевиков, которые приехали в Сирию для уничтожения христиан!
Мне хотелось бы предложить вам прочесть отрывки рассказа одного русского молодого путешественника по довоенной Сирии! Оцените рассказ, сделайте для себя выводы! Я не претендую на истину, лишь стремлюсь продемонстрировать иное отношение к проблеме, высказанное очевидцем!!!
"Вспоминая сегодня людей, которые два года назад так радушно принимали его, он опасается, что многих из них уже нет в живых. Алексей Гунькин рассказал нам, как перед самым началом войны в Сирии в августе 2011 года он автостопом проехал по всей стране с севера на юг.
Мы видим, как волны огня и крови стирают эту страну с карты мира. На фото — окровавленные тела младенцев с серенькой кожей, столетняя старуха, рыдающая в иорданском лагере для беженцев, серые руины ещё вчера таких прекрасных городов, серые искореженные машины под грудами обломков и серым пеплом. Люди в черных масках что-то кричат и стреляют. Огонь догорает.
«Бьющимся сердцем» арабского мира назвал Сирию епископ Севастийский Феодосий, когда в ноябре 2011 года возвысил свой голос, требуя, чтобы ЛАГ занялась своими обязанностями по защите арабских стран, — «вместо того, чтобы участвовать в заговоре против Сирии». О заговоре тогда во всеуслышание заявил не только Аталла Ханна, как называют владыку на арабском Востоке, но и патриарх Антиохии и всего Востока Игнатий IV Хазим. «Международные СМИ распространяют лживые сведения о ситуации в Сирии, которые входят в рамки беспрецедентной информационной войны, развёрнутой против страны с целью её дестабилизации и распространения межконфессиональной розни в сирийском обществе», — эти горькие слова были сказаны почившим ныне патриархом тоже в ноябре 2011 года в Дамаске.
Возможно, наш сегодняшний собеседник — один из последних иностранцев, кто видел довоенную Сирию лицом к лицу. Посмотрим на нее вместе с ним — на мирную жизнь той страны, которая сегодя существует только в воспоминаниях. Страны, где еще два года назад мусульмане как своих родственников принимали троих иностранцев, ни от кого не скрывавших, что они православные, из России.
етом 2011 года Алексей Гунькин вместе со своими друзьями направлялись автостопом через Турцию в Иерусалим. Их путь лежал, разумеется, через Сирию. Ливия уже воевала, в Египте произошел переворот, заполыхал Тунис. Доходили слухи и о Сирии.
«Конечно, некоторые опасения у нас были, — рассказывает Алексей, — уже было известно, что в Сирии волнения и что туристы туда не едут. Но я поговорил с людьми, которые бывали в Сирии, и они заверили меня, что беспорядки там лет десять уже, наверное. А когда я почитал историю страны, то понял, что беспорядки в Сирии — обычное дело: начиная с XVIII века они там никогда особо и не прекращались».
Мы сидим у нас в редакции. Сейчас Алексей занят созданием «Путевых заметок», часть из которых мы будем публиковать по мере их написания, а пока мы решили просто поговорить о Сирии. Наши редакторы, пришедшие послушать, расспрашивают его о политике, — например, о том, как простые люди, с которыми он встречался, тогда комментировали «беспорядки», через недолгое время обернувшиеся жесточайшими боевыми действиями.
Рассказывая, Алексей употребляет настоящее время, и как бы логично не было переправить его на прошедшее, мы не станем этого делать — в память о стране, которой больше нет, и которая, как живая, раскрывается в этом рассказе.
«Все мусульмане (христиане, как я понял, в Сирии принципиально на политические темы не высказываются) говорили, что президент хороший, объясняли, почему: строит больницы, дороги, университеты… Всё делает для населения, вот и его хотят скинуть американцы, он их не устраивает, — так они объясняли происходящее. Ни разу за всё время нашего нахождения в стране мы не слышали ничего плохого об Асаде, — даже от контрабандистов, которые ведут раскопки в древних городах, а им врать в пользу власти незачем», — рассказывает Алексей. И мы возвращаемся к самому началу — на границу.
— Итак, вы въехали в Сирию. Сколько вас было?
— Трое — два парня и девушка. По «легенде», Надежда была моей женой и сестрой Жени — это исламская страна, и по-другому было невозможно. Не помню точно, во что Надежда была одета, но в любом случае дресс-код, достаточный для Турции, откуда мы въезжали в Сирию, был соблюден, однако на границе нам сразу сказали, что ей следует переодеться: шаровары, хиджаб, волосы должны быть закрыты.
Девушка с открытыми волосами — это как в России журнал «Плейбой»: нечто неприличное. Если женщина появится на улице в таком виде, ее все сразу начнут фотографировать — я наблюдал такую сцену, — и она окажется в малоприятном положении.
При этом у них есть своя мода. У женщины всё закрыто, но при этом такой яркий макияж — губы накрашены, глаза подведены, — что получается просто кричащая внешность. Я в Москве никогда таких накрашенных женщин не видел. А в Сирии, в Ливане сколько угодно — нормы вроде все соблюдены, открыто только лицо, но нем такой слой штукатурки…
— Возвращаемся обратно, — на границу.
— К этому моменту мы изрядно проехали автостопом, но здесь был, наверное, первый случай, когда мы, отойдя от границы, не успели поднять руку, как рядом с нами остановился пикап.
Молодые ребят показали жестом — садитесь в фургон! — и молча, ни слова не говоря, довезли нас до какой-то развилки на въезде в Алеппо, километрах в пятидесяти от границы. Следующей остановилась маршрутка, и опять же автостопом, без денег, нас довезли до центра города.
По-английски там никто не разговаривает. Мы у полицейского попытались узнать, как пройти до исторического центра — «Old city», спрашиваем, полицейский смотрит на нас, хлопая глазами…
И тут… Есть такая у Сирии характерная черта, — наверно, это и других арабских стран касается, но в Сирии проявляется больше: если спросить что-нибудь у какого-то прохожего, то сразу вокруг тебя образуется толпа человек в 15-20. Каждый, кто проходит мимо — не важно, студент это или какой-нибудь состоятельный араб в Rolex, — обязательно остановится и будет смотреть с самым серьезным видом, пока другие пять человек пытаются тебе что-то подсказать. Иногда от этой толпы очень сложно отвязаться.
— Как же вы общались, если они по-английски не говорят?
— Девочка, которая ездила с нами, когда-то интересовалась арабским. Самое главное, она могла читать, — нам это очень-очень здорово помогло, потому что в Сирии указатели только на арабском. А чтобы объяснить, кто мы такие и чего хотим, не так уж много фраз и нужно.
— А вы говорили, что вы из России?
— Да — «руссия!», — и все сразу очень радовались. Это мы еще в Алеппо поняли, — чем мы, «руссья», отличаемся, например, от французов или от американцев. Алеппо расположен на равнине, в центре которого — огромный холм, где изначально было греческое городище: от него остался амфитеатр, какая-то базилика, сто раз переделанная в мечеть, но видно, что изначально христианская постройка.
Это греческий город, на который после арабского завоевания как бы налип арабский: узенькие улочки, крепость по высоте стен, как московский Кремль, а вокруг нее сначала небольшие домики по 3-4 этажа, а потом современные. Если подняться на этот замок, весь город виден.
Это главный туристический объект. На входе — билетер. Мы в этот день выехали из Антиохии, — это в Турции, — преодолели очень большое расстояние, пересекли границу и въехали в Алеппо часа в 4-5 вечера. А когда добрались до музея, были уже все шесть, музей закрывался, из него выходили последние посетители, которых подгоняли охранники. Нас опередила группа, — не помню, кто были эти ребята, то ли французы, то ли шотландцы, — их спросили, откуда они и не пустили: «Closed».
Подошли мы:
— Where are you from?
— Russia.
— Welcome!
Денег с нас не взяли, да еще этот билетер и экскурсию нам устроил.
Еще мы хотели съездить к развалинам монастыря Симеона Столпника, но начинались исламские выходные — был вечер четверга, — и наш сопровождающий сказал, что шансов нет, территория уже закрыта.
Темнело. Нужно было где-то останавливаться на ночь, а в городе на ночлег к кому-то попасть трудно. Мы поняли, что пора выбираться из города, однако сделать это оказалось непросто.
Мы спрашивали у прохожих, где выезд из города. «А какое направление?» «На Пальмиру». Они понимают по-своему, — что мы не местные, бестолковые, плохо объясняем, — и отправляли на автовокзал. Мы уходим с автовокзала, они за нами бегут, пытаются остановить такси и засунуть нас в него… В общем, из Алеппо мы не могли выбраться, наверное, в течение часов трех.
Нам нужно было двигаться на восток. В итоге, поняв по карте, что аэропорт находится как раз на востоке, мы решили доехать до него на такси, а там уже разбираться. Так мы и сделали, хотя нам было очень тяжело отбиться от наших добровольных помощников, которые за нами и в такси желали залезть.
Доехали мы до аэропорта, я впервые в жизни сориентировался по звездам, и мы пошли на восток по улице, уходившей в этом направлении.
Через какое-то время остановился пикапчик, водитель молча показал нам — садитесь в кузов. У них в Сирии больше половины транспорта — пикапы. Нас довезли до кольцевой дороги. Было уже совсем темно — ни зги не видно, южная ночь. Я углядел какой-то сад: оливки, твердая земля комьями. Мы забрались в этот сад, разбили палатку и сразу уснули.
Просыпаемся — и я вижу в «форточку», что надо мной проплывают полы арабского платья. Это пришёл хозяин сада.
«Салам алейкум!» «Алейкум асалам». И нам принесли фрукты, овощи, а через какое-то время вышла его жена и пригласила нас в дом.
— Вот это, конечно, поразительно. Представим себе — русская деревня, утром мужик идет в огород и видит, что там спят трое арабов в джалабиях. Трудно представить себе его реакцию.
— Когда я был маленький, отец привозил меня в деревню к бабке, — так вот, она даже цыган домой пускала: проходит табор, останавливается, кто-то просится переночевать, — она им комнату выделяла. У нас в деревнях раньше тоже было нормой такое гостеприимство.
Зашли мы в дом — Надежду девушки сразу увели на женскую половину.
Как я уже говорил, поскольку это исламская страна, то у нас была своя «легенда», что Надежда — моя жена и Женина сестра. Все нам верили, единственное, что их интересовало, — какая по счёту она у меня жена? Она отвечала, что любимая. Спрашивали, сколько у нас детей. — Детей нет. — Почему? Мы говорили, что только вот недавно поженились. И они сразу желали, чтобы Аллах послал нам побольше детей. У них в любую семью зайдешь — везде карапузики. В любом арабском доме количество детей не поддается подсчету, очень легко сбиться.
Вот и тут Надежду принялись расспрашивать, какая она по счету жена, не бьет ли муж... Арабские женщины — это отдельная тема, тем более молодые. Им интересно поговорить, столько эмоций, все что-то рассказывают, жестикулируют …
— Они энергично разговаривают, громко?
— Если на улице, шум вокруг, — то да, могут эмоции выражать: если бы у нас люди посмотрели со стороны, решили бы, что ругаются. Я сам наблюдал такую картину в Дамаске. Водитель, с которым мы ехали, на каком-то оживленном перекрестке очень некрасиво подрезал другую машину. Они остановились друг напротив друга, опустили стеклышки, и я приготовился, что сейчас начнется то, что у нас в таких случаях обычно начинается, но нет — у них состоялась совсем другая беседа. — Как семья, как дети? Совершенно точно, что они видели друг друга впервые. Собралась пробка, все сигналят, — они минут пять мирно поговорили и разъехались.
— В арабских странах вообще есть привычка громко сигналить.
— У них гудок на машине чем громче, тем лучше — кто громче, тот и прав. Гаишники, вообще не понятно, для чего существуют, что в Турции, что в Сирии, всё равно все едут куда хотят, — причем, что удивительно, ни одного ДТП я ни разу не видел.
А «бибикалки» — да, они так приветствуют. Вот идешь по улице, машины мимо едут, водители видят, что мы — иностранцы, с рюкзаками, и каждый желает поприветствовать. У тебя уже звон в ушах от этих «бибикалок» — они как сирена, которая тебя сопровождает.
Вообще они очень радуются гостям. В Алеппо, когда мы проходили через местный рынок, то кто чем торгует, то нам и совали — кто горсть фиников, кто бананы, кто лепешку.
У них если приходит путешественник, — значит, Аллах посетил дом. Когда уже в Мансуре (Аль-Мансура, городок неподалеку от Алеппо — прим.ред) мы на два дня остановились в одном доме, соседи наших хозяев были очень расстроены тем, что мы поселились не у них. А хозяева — просто счастливы, уговаривали нас еще на несколько дней остаться, дескать, праздник у них через четыре дня, показывали нам барана огромного…
Хотя мы и без барана, честно говоря… Для нас приготовили «обычный» ужин — гора риса с миндалем, с изюмом, сверху — зажаренные жаренные куры, а вокруг еще всякие куриные котлеты.
За трапезой должны сидеть только одни мужчины, но поскольку гостья из другой страны, для нее все делали поблажки.
В Мансуре мы оказались к обеду того дня, когда мы выехали из Алеппо, и собирались, не задерживаясь, отправиться в Сергиополис, но жара была уже градусов 40. Самый солнцепек. И прежде чем идти на трассу, мы решили немножечко перевести дух. Я увидел садик — небольшой, буквально пара оливочек. Мы зашли, сняли рюкзаки и сели в тени. А тень — это сразу минус градусов 15.
Минут пять посидели, как вдруг раздался рев спортивного мотоцикла, и в садик буквально влетел араб.
Арабы, кстати, очень любят кроссовые мотоциклы — даже верблюдов на них пасут. Когда мы только пересекали границу, то видели арабов на таких мотоциклах, с канистрами сзади, — я так понял, что топливо в Турции стоит дороже, чем в Сирии, и вот у них это что-то вроде бизнеса: они через границу бензин возят на мотоциклах. Много арабов — как слет байкеров, мотоциклов 200, — и все с канистрами.
— А как они при этом одеты? В традиционную одежду — джалабии?
— Да! На подрясники похоже, только белые — очень красиво. И обязательно — головной убор, — или куфия, или просто что-то на голову намотано, вот хоть бы футболка, как у того, что влетел к нам в садик.
Он очень напоминал Леонова в «Джентльменах удачи», где он «пасть порву» говорит: такой же небритый, смотрит косо, только татуировок не хватает … Мы притаились. Ребята мне потом рассказывали, что они тоже испугались. Думали, ругаться будет.
А он посмотрел-посмотрел, в дом зашел, тут же вышел и показывает нам — «cold,cold», мол, вентилятор.
Я с ребятами переглядываюсь, понимаю, что если мы сейчас зайдем в гости, то это в лучшем случае на полчаса, а нам надо ехать, время поджимает…
Но делать нечего — хозяин зовет, тем более мы сами в его двор вошли, как-то некрасиво… Зашли. Зовут его Хамса, что значит «пятый». Его старшие братья — на заработках в Европе, сирийцы в основном в Италию ездили, он тоже туда собирался. А младшие — здесь.
Прошли мы в комнату — действительно, вентилятор, люстра, мебели почти нет, поскольку они на полу сидят. Шкаф, на стене пара ковриков и на полу одеяла, а больше ничего нет, хотя по их меркам это зажиточная семья.
Мужчины — пятеро или четверо, — стали с нами беседовать, спрашивать, кто мы и откуда, и какова цель пути. Я объяснил, что наша цель — арабский мир посмотреть. — А кто по вероисповеданию? — Православные христиане. Все нормально, никаких проблем.
— Как там вообще относятся к христианам?
— Как к такой безобидной секте, в рамках Писания, — ну чуть-чуть неправильно христиане понимают Коран. Примерно так. Везде, где мы были, мы говорили, что мы православные и встречали абсолютно нормальное, дружелюбное отношение. Но это на северо-востоке, где православных нет со времен, как пал Сергиополис. Это уже давно мусульманская земля, здесь нет никакого конфликта интересов, поэтому, может, такое отношение спокойное, а вот на западе конечно, понапряженней ситуация.
Спросили еще, из какого мы города. Москву знают. Екатеринбург — нет, а если сказать «Свердловск», что-то вспоминают.
Такие вопросы. Не особо мы друг друга понимаем, но немножечко поговорить можем. — А куда вы сейчас поедете? — В Рассафу, в Сергиополис. Они кивают, заговаривают нас, уже полчаса прошло, надо подниматься, и тут Хамса вскакивает, показывает мне — сиди-сиди — и входят женщины с подносами. Яичница с колбаской, котлеты куриные, — для них это очень простенько, что на скорую руку успели, огурчики порезать, фруктики.. В общем, очень-очень сытно нас накормили, и тут я, разморившись, уже в хорошем настроении, поинтересовался, а далеко ли до Евфрата. Без задней мысли задал вопрос. А минут через пятнадцать перед домом уже стоял белый «форд», нас туда погрузили и отвезли на Ефрат.
У меня какое представление о нем было? Пустыня, мутный поток, грязный…
Приезжаем, — а это как раз то самое место, где Александр Македонский проходил.
Не знаю даже, с чем сравнить этот изумительно голубой поток, красивейший, просто красивейший. Настолько прозрачная вода, что на два метра все видно. Глубина — мне, наверное, чуть выше пояса, метров 20 можно пройтись, дно отлично видно, камешки, рыбки маленькие плавают, прямо подплывают к тебе.
День уже клонился к вечеру — часа 4-5 было, ехать поздно, и вечером они устроили нам царский обед. По-другому я это не назову — мне его просто не с чем сравнить. У нас только на очень-очень хорошей свадьбе такое угощение может быть. А тут — просто для путешественников, которых они видели в первый и последний раз.
— Ты думаешь о том, что сейчас с этими людьми?
— Конечно. Я сейчас очень переживаю за них. Они нас действительно очень хорошо приняли, у меня добрые чувства остались. Надо сказать, что так нас принимали и мусульмане, и христиане.
Позже, в Иерусалиме, один русский диакон немножечко объяснил мне это поведение. Эти страны находятся в пустыне. И получается, если человека, который из пустыни выходит, не примут в оазисе или в деревне, до следующего оазиса он может просто не дойти. А тот, кто его не пустил, будет виноват в убийстве.
Поэтому они даже не рассуждают, принять или не принять — для них это свято. Это вообще характерно для Востока. Хотя, когда мы были в Дагестане в прошлом году, то в горных селениях было то же самое, — все нас тут же приглашали в гости.
После Сергиополиса, — у меня есть глава о нем, поэтому сейчас мы о нем говорить не будем, как и о Пальмире, — мы приехали в Дамаск. Знали мы там один-единственный адрес — по-английски у нас было записано, как доехать до русского культурного центра, не знаю, цел ли он, наверное, разбомбили, еще с советских времен он находился неподалеку от офиса «Аэрофлота». Въехали мы в Дамаск, — огромный мегаполис, пробки, как в Москве, не хуже, — вышли на остановке, пора бы чем-нибудь подкрепиться. Смотрим, мужик шаурму нарезает. Мы к нему подходим, берем три шаурмы, водички, — а лимонад очень вкусный у них, — спрашиваем, куда нам дальше идти, а он нам отвечает на очень неплохом русском: «А вы откуда, из России приехали?» Я, говорит, в Самаре учился. У них все инженеры, учителя, врачи, военные в России учились.
— Поэтому и «руссия».
— Да, поэтому. Я видел, например, что вдоль дорог стоят на постаментах наши МИГи в раскраске сирийских ВВС. Это, конечно, было интересно, что первый человек, к которому мы обратились, оказался русскоговорящим.
Объяснил, как дойти до этого центра: прямо, прямо, а потом будет поворот направо. Мы идет, не поймем, какой поворот, потому что поворотов много, спорим, остановились, громко между собой рассуждаем, подходят два парня, и один спрашивает на чистом русском: «Так, ребят, куда вам надо-то?»
Оказалось, что у него какой-то бизнес в Москве, поэтому он очень хорошо говорит по-русски. Он нас проводил прямо до культурного центра, подождал, пока выяснится, что с нами всё нормально. Женя уже собирался улетать, ему нужно было купить билет, — этот парень поехал с ним в аэропорт, чтобы его довезти, показать где что, отправил его…
Дамаск — европейский город, в отличие от Алеппо, где со времен средневековья вообще, по-моему, ничего не изменилось: улочки, старые базары, лавочки, тележки, запряженные ишаками, везут финики и фрукты… Там я впервые почувствовал себя на востоке, —абсолютно в другой цивилизации. В Стамбуле я так себя не ощущал, — все привычное, словно ты где-то в Киеве. А вот в Алеппо я, если так можно сказать, культурный шок испытал — абсолютно иная, восточная цивилизация.
Узнав в русском центре, как добраться до Седнайи, вскоре мы были уже там..."
Разве подобные отношения между мусульманами и христианами требовали военной корректировки??
В Сирии московский Кремль, как и весь Запад, вооружал и Асада и "повстанческие" отряды, чтобы как можно ярче разгорелась гражданская война, чтобы как можно больше людей там друг друга поубивали.
А сейчас направляют своих наемных убийц "в качестве миротворцев", но "для борьбы с исламскими экстремистами".
Обманом, посулами "добрые дяди христианских стран" разводят различные силы в руководстве исламских стран единственно для того, чтобы убивать миллионы граждан.
Представляю тебе факты и свидетельства очевидцев!
«Многие десятилетия Сирия отличалась атмосферой межрелигиозного мира и согласия. Различные общины христиан, мусульман, иудеев жили в условиях добрососедства и взаимопонимания. С началом вооруженного противостояния в этой стране положение религиозных меньшинств резко ухудшилось.
Известно, что в Сирии принимает участие в террористических действиях немалое количество радикально настроенных экстремистов из разных стран, которые ставят своей задачей полное «очищение» региона Ближнего Востока от немусульман. В результате христиане Сирии сталкиваются с гонениями, размах которых становится все более угрожающим. По словам митрополита Афамийского Исаака (Антиохийская Православная Церковь), христиане Сирии видят, что «после прихода боевиков творится немыслимое»: разрушаются храмы, похищаются священнослужители, происходит насильственное выселение христиан из их домов, совершаются убийства христиан.
В апреле этого года еще один иерарх Антиохийской Православной Церкви – епископ Сейднайский Лука рассказал средствам массовой информации, что из своих домов были изгнаны почти 140 000 христиан, параллельно идет систематическое разрушение христианских храмов. «Они убивают людей. Человеческая жизнь не представляет для них никакой ценности», — отметил владыка.
22 апреля 2013 года боевиками экстремистской организации были похищены сирийские христианские иерархи: митрополит Алеппский Павел (Антиохийский Патриархат) и митрополит мар Григорий Иоанн Ибрагим (Сирийская Ортодоксальная Церковь), их водитель-диакон – убит. Митрополиты до сих пор находятся в плену.
11 мая 2013 года стало известно, что боевики разрушили древний православный монастырь святого пророка Илии в окрестностях Эль-Кусейра: они опустошили обитель, вынесли церковную утварь, взорвали колокольню, разрушили алтарь и купель.
— Мы испытываем большое гонение со стороны мусульман. Сейчас в Сирию приехали мусульмане из 29 различных стран для участия в джихаде, и на ведение «священной войны» они получают немало денег из Саудовской Аравии, Катара и других стран. Эти приезжие мусульмане во взаимодействии с местными сирийскими мусульманами производят и боевые действия, и теракты, и другие акты насилия над мирным населением.
В рамках объявленной ими «священной» войны они пытают и убивают православных священников — выкалывают им глаза, ломают кости, вырезают из них органы, как это было с отцом Фаддеем аль-Хаддадом. Похищают и священников, и епископов, и женщин-христианок, и молодых людей; и никто не знает, где эти люди и что с ними. Некоторые были похищены больше года назад, и мы до сих пор не знаем об их судьбе. У некоторых отобрали дома, а чьи-то дома оказались разрушены в результате боев. В последние месяцы каждый день приносит нам все новые трагедии. Например, вчера похитили целый автобус с женщинами и детьми. Лидеры боевиков прямо призывают убивать священников и монахов, ломать кресты, ничего не оставлять. Они разрушили много церквей и монастырей, даже по зданию нашей митрополии была выпущена ракета. Гонения затрагивают не только православных, но и христиан других конфессий. Многие христиане живут в страхе за своих детей. У кого есть возможность, уезжают за рубеж, но это касается в основном тех, у кого есть родственники в других странах, и у кого достаточно денег».
«В последние дни информационное агентство Ватикана Agenzia Fides неоднократно сообщало о предпринимаем боевиками в Сирии атаках на христианские храмы и семьи христиан. Но ведущие мировые информационные агентства по этому поводу как воды в рот набрали.
Так, несколько дней назад недалеко от города Хомс, в Аль Кусайре, боевики ворвались в греко-католическую Ильинскую (St. Elias) церковь и крушили там все, что связано с христианскими символами и знаками веры. Пострадали и другие христианские храмы.
По сведениям местного источника, сообщает Agenzia Fides, более тысячи христиан, проживающих в этом районе, где действуют боевики так называемой «Свободной сирийской армии», финансируемой и вооружаемой ведущими странами Запада, саудитами и Катаром, вынуждены бросать свои дома. Они ищут спасения и защиты в ближайшей сельской местности у родственников или бегут в другие города, контролируемые правительственными войсками.
Всего в Аль Кусайре, Раблехе, Хамре и примыкающих районах проживает более десяти тысяч христиан. Многие из них, как информируют руководители местных христианских общин, уже готовы бежать подальше от боевиков, спасая детей, стариков и женщин.
Судя по информации Agenzia Fides, это – вполне оправдано, поскольку те, кто, по словам «Reuters», «Sky News» и подобных им рупоров западной пропаганды, «борется за демократию с тоталитарным режимом Асада», не щадят никого. Их снайперы охотятся за христианами, которые рискнули просто выйти в магазин за продуктами.
В Хомсе, Аль Кусайре и других городах боевики выдвинули ультиматум местным христианам, заставляя тех «убраться из города подобру-поздорову, иначе они пожалеют».
Два католических священника, которые были вынуждены бежать в последние дни из Аль Кусайре, подтверждают, что они собственными ушами слышали раздававшиеся с минаретов мечетей угрозы боевиков-радикалов «намотать их кишки на их кресты»…
«И вот 4 декабря, в великий праздник христиан – Введение во храм Пресвятой Богородицы – выпущенные из рук террористов снаряды, направленные опытными корректировщиками огня во двор школы, взорвались. Все. Артиллерийские залпы устроителей «нового мирового порядка» в Сирии достигли цели и превратили в клочья 29 детей и 1 учителя. А сколько искалечили! По жестокой статистике войны на одного погибшего не менее трех раненных. А что с душами тех детей, которые успели спрятаться? А с родителями, дедушками, бабушками?
Это чудовищное массовое убийство невинных детей убило мудрого и любвеобильного Патриарха Игнатия IV»...
«В своем интервью средствам массовой информации иерарх Антиохийской Православной Церкви епископ Сейднайский Лука раскрыл масштаб гонений, которым подвергаются православные христиане этого региона с самого начала восстания против режима Башара Асада, пишет Agionoros.ru.
До сегодняшнего дня из своих домов были изгнаны 138 000 христиан, параллельно идет систематическое разрушение христианских храмов. «Они убивают людей. Человеческая жизнь для них не представляет никакой ценности», - такими словами владыка Лука описывает сложившуюся в стране ситуацию.
Так, в городе Хомс антиправительственные силы устроили массовую резню христиан. Погибли сотни человек. Были также зафиксированы десятки случаев изнасилования»...
«Настоятель храма пророка Илии, расположенного в Катане, северном пригороде Дамаска, отец Фади Аль-Хаддад был похищен 19 октября группой вооруженных людей. 25 октября тело священника было найдено неподалеку от места похищения. Человек из его прихода, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что «его ужасно пытали и выкололи ему глаза». «Это террористический акт, отец Фади - мученик нашей Церкви». Так же сообщается, что «похитители требовали от семьи священника и прихода выкуп в размере 50 млн. сирийских фунтов стерлингов (более 550 тысяч евро)». Разумеется, выполнить это требование при всем желании было невозможно, сообщает источник. Впрочем, родственники священника попытались передать хоть какие-то собранные ими деньги, после чего были похищены и они, а сумма требуемого выкупа увеличилась примерно на 100 000 евро»...
«90 процентов христиан выдворены из сирийского Хомса – об этом сообщает Agenzia Fides, официальное ИА Ватикана.
Мятежники выслали 90 % христиан из Хомса и конфисковали их дома, передает Fides, ссылаясь на сообщение, отправленное агентству Сиро-Яковитской Церковью.
Агентство цитирует свой источник, сообщивший, что боевики прошли по всем домам в окрестностях Хомса, вынуждая христиан бежать и не давая им забрать имущество.
Оценки разнятся, но в Сирии – некогда христианской стране с древними корнями, христиане 10 % населения».
Поясняю на гипотнтическом примере: тебе как русскому православному понравится, если в России, где большинство людей причисляют себя к христианам, президент и все руководство будут буддистами? Так же и Сирийцы мусульмане восстали против угнетателей немусульман поставленных во власть в Сирии французскими оккупантами. Изучай историю незашоренными глазами болван!!!
абдулАхад, кто вам дал право оскорблять собеседника??? Если я не прав, то приведите факты и доказательства истинности ваших слов! Я привел свидетельства самих сирийцев! Вы вместо того, чтобы их опровергнуть, обзываете человека, с уважением к вам относящегося, и выдвигаете объяснение подобным гонениям на христиан, как то, что алавит - не суннит!