|
Тайские власти и мусульмане договариваются на высоком уровне впервые. Все предыдущие попытки терпели неудачу. Это очень напоминает прошлогоднее мирное урегулирование на Филиппинах, где центральные власти также боролись с мусульманскими повстанцами многие десятилетия. Но говорить об успешности инициативы, запущенной в Бангкоке, и проводить прямые аналогии с успехами соседей пока преждевременно.
Кто с кем и о чем договорился
Детали соглашения не раскрываются. Как пишет «The Bangkok Post», неизвестно, предполагает ли договоренность прекращение огня. Кроме того, не сообщается, когда и где начнутся непосредственно мирные переговоры.
Генеральный секретарь совета безопасности Таиланда Парадорн Паттанатабутр перед подписанием документа подчеркнул, что соглашение еще не гарантирует мира в южных провинциях. Представитель повстанцев, глава отделения Фронта в Малайзии Хассан Таиб заявил, в свою очередь, что его организация будет делать все возможное, чтобы найти компромисс, и готов сотрудничать ради этого с властями.
Источник в военных кругах Таиланда предупредил, что насилие на юге после подписания соглашения, скорее всего, не закончится. «Национальный революционный фронт» контролирует далеко не все повстанческие группировки на территории страны.
Бангкок, как и раньше Манилы, очень рассчитывает на посредничество Малайзии, которая активно позиционирует себя как защитница мусульманских меньшинств Юго-Восточной Азии. К урегулированию в Таиланде также планируется привлечь и другие азиатские страны, чтобы совместными усилиями выявлять группы повстанцев и обеспечивать продвижение мирного процесса.
Корни конфликта
После очередной вспышки насилия в Паттани в середине нулевых, унесшего жизни порядка 150 человек, мусульманский мир вдруг узнал, что в буддистском по большей части Таиланде есть их единоверцы, составляющие около 5% населения страны. Особое внимание случай привлек к себе тем, что массовое убийство произошло в Рамадан.
Интернет-сайт «Объединенной организации освобождения Паттани» сокрушался тогда: «В отличие от других мусульманских стран, таких как Босния, Кашмир, Ирак и Палестина, постоянно мелькающих в сводках новостей, Паттани представляется забытым людьми местом, находящемся на задворках мировой сцены. Это название можно найти лишь на древних картах и в некоторых документах. Такова же ситуация и с народом Паттани, о котором мало кто слышал…».
Историки предполагают, что Ислам пришел в Паттани в 1457 году. Нынешние провинции Наратхиват, Паттани, Яла и отчасти Сонгкхла составляли малайский мусульманский султанат.
С самого начала народ Паттани воевал с сиамцами (таиландцами). В 1785 году сиамцам удалось оккупировать страну. А вскоре англичане узаконили это, в ответ на согласие не препятствовать их колониальным амбициям признав суверенитет сиамцев над Малаккским полуостровом. Так люди, отличающиеся религиозно и этнически оказались в государстве с буддистским большинством.
Насилие в ответ на насилие
С момента колонизации Таиландом мусульманских провинций конфликт не прекращается. Требования самоопределения всегда встречали силовое давление.
На юге страны действуют около десяти тысяч повстанцев, имеющих поддержку местного населения. По официальным данным, жертвами конфликта только с 2004 года стали более пяти тысяч человек. А до 2004 г. статистику никто не вел.
Зачастую повстанцы вооружены лишь мачете. Большую часть их отрядов составляют подростки. Правозащитники, в частности Human Rights Watch, постоянно бьют тревогу в связи с ситуацией на юге Таиланда. В ее докладах приводятся многочисленные примеры военных преступлений, непропорционального применения силы, бессудных казней, похищений, насилия над гражданскими лицами, в том числе женщинами, стариками и детьми, в общем, все то, что так хорошо нам знакомого по ситуации на Северном Кавказе.
В ответ повстанцы озлобляются. От рук крайних группировок страдают не только тайские военные, но и мирные буддисты. Взрывают и поджигают даже государственные школы, которые некоторые повстанцы считают форпостами ассимиляции местного населения.
Пример буддитско-мусульманского добрососедства
С регионами юга Таиланда ярко контрастируют братские отношения между мусульманами и буддистами в провинции Сатун. Ее одноименная столица расположена в 973 км к юго-западу от Бангкока. Около 70% от 280-тысячного населения провинции – мусульмане-малайцы.
Мусульмане Паттани и Сатуна мечтают о совершенно разных вещах. «Малайцы из Паттани в основном хотят отделиться от Таиланда, тогда как мы хотим жить в гармонии с другими сообществами в едином государстве, – объясняет прессе 27-летняя домохозяйка, жена 50-летнего малазийца, который владеет халяльным рестораном в столице Сатуна и экспортирует рыбу из Ранонга в Таиланде в Куала-Перлис в Малайзии. – Мы хотим только мира. Борьба против тайского правительства не пойдет на благо бизнесу».
Надо также сказать, что, несмотря на ситуацию на юге, мусульмане играют серьезную роль в жизни страны. Так, переворот 2008 г., названный в прессе «революцией желтых повязок», который был поддержан королем страны и многими таиландцами, давно желавшими положить конец коррупции в государстве, прошел под руководством генерала-мусульманина Сонтхи Буньяраткалина. Одной из главных причиной волнений стала неспособность премьер-министра Таксина Чинаваты эффективно решить проблемы на юге страны, отмечала британская «Sunday Times» со ссылкой на источники в высшем армейском руководстве страны.
Генерал Сонтхи, являющийся потомком одного из духовных лидеров мусульман Таиланда, и до переворота делал предложения начать переговоры с представителями исламской общины, однако правительство Таксина категорически их отвергло.
Правда, мирные инициативы ни к чему реальному не привели. Вялотекущая партизанская война продолжается по сию пору.
Однако все увидели, что таиландцы, и мусульмане, и буддисты, хотят мира. И есть примеры того, что это возможно. Но путь к нему, после столетия насилия, очень непрост и долог.
Быть ли миру?
Как замечают эксперты по Восточной Азии, о соглашении с властью говорили представители старшего поколения повстанцев, живущие в Малайзии, и неизвестно, какое влияние они имеют на молодежь, участвующую в боевых действиях в самом Таиланде. Эти отчаявшиеся молодежные группировки, объявившие войну всему окружающему миру «за все хорошее, против всего плохого», схожи с филиппинским движением «Абу Сайяф», сомалийским «Шабаб», современным «Талибаном» или «Имаратом Кавказ».
На Филиппинах власти сумели договориться с мусульманами. Но в Таиланде ситуация сложнее – там нет более-менее единого командования у повстанцев. Влияние крайних элементов выше.
На юге Филиппин произошло то, что не случилось у нас на Кавказе, и что под вопросом в Таиланде. Наиболее крайние элементы не возобладали в общем потоке повстанцев. Это отчетливо показало достижение последних соглашений. Если уж и возникнут внутримусульманские трения в новой автономии, то они будут между умеренными исламистами и более светскими «мусульманскими националистами». При том, что и те, и другие выступают за создание автономии, базирующейся на нормах Ислама, в рамках федеративных Филиппин.
Соглашение, подписанное 28 февраля в Бангкоке, может стать лишь прологом к длительному процессу, в конце которого Таиланд ждет мир. Или не ждет. Все будет зависеть от зрелости и политической воли к миру обеих сторон – и властей, и повстанцев.
