Противоречивые и отрывочные сведения, поступавшие в эти дни из Катара, наконец-то получили официальную трактовку катарских СМИ и телеканала "Аль-Арабия": никакой попытки переворота не было, всю эту шумиху спровоцировали хакеры "сирийской электронной армии", а эмир Хамад бин Халифа аль-Тани во время "переворота" вообще находился с официальным визитом на Мальте. В настоящее время, "в Катаре все спокойно", армия, спецслужбы и весь катарский народ едины как никогда и просто обожают Хамада бин Халифа. Видимо, следует предположить, три десятка офицеров в ночь на 17 апреля собрались у дворца эмира исключительно для выражения чувства единения с эмиром, а затем все они одновременно умерли, очевидно, от переполнившего их верноподданнического энтузиазма.
Также следует предположить, что происходящие сейчас в Катаре массовые аресты в армейской среде вызваны исключительно борьбой за правильную парковку автомобилей у правительственных учреждений. Ну а то, что американские рейнджеры взяли под охрану дворец эмира и ряд ключевых объектов в столице – так это просто учения такие.
Западные СМИ становятся необычайно сдержаны и скромны во всем, что связано с монархиями Залива. То, что происходит в Бахрейне, некоторых провинциях Саудовского королевства, а теперь и в Катаре - словно окутывается покрывалом молчания. А отрывочные сведения о беспорядках сводятся к тому, что в подстрекательстве к ним обвиняется Иран. Если бы не Исламская республика – в монархиях все было бы чинно и благолепно, правящая верхушка осваивала бы нефтедоллары, делясь процентами от сверхприбылей с населением. А само население вкушало бы плоды забот о себе и славило бы правящих эмиров и шейхов. Такое вот простое видение ситуации.
Но в Иране ли здесь дело? И так ли уж все безоблачно в солнечной Аравии?
Я не буду рассказывать об уникальной системе дискриминации по конфессиональному признаку, о расовой сегрегации, о деспотии и полном отсутствии прав у некоренного населения – словом о той социально-политической структуре, которая сложилась в новом Халифате. Это отдельная и большая тема. Поговорим о другом – об ожесточившейся борьбе за лидерство в этом Халифате, борьбе между королевским домом аль Сауди и эмиром Катара.
Общеизвестно, что нынешний эмир Катара, шейх Хамад бин Халифа ат-Тани пришел к власти в 1995 году, свергнув своего отца. За кулисами переворота стояли США, именно их организационные а агентурные возможности были задействованы для того, чтобы привести Хамада бин Халифа к власти. Говорят, что легендарный Турки аль-Фейсал, один из наиболее влиятельных лидеров "арабского закулисья", узнав о перевороте сказал – "американцы пытаются создать альтернативу нашему лидерству в арабском и мусульманском мире". Точность его прогноза всего несколько месяцев спустя подтвердил сам новый правитель Катара, заявивший на заседании кабинета, что его задачей является "занятие Катаром лидирующих позиций в исламском и арабском мире, на которое династия Халифа ат-Тани имеет больше прав, чем кто-либо другой".
Парадокс заключается в том, что никаких объективных предпосылок для этого не имелось. Ни по экономическому потенциалу, ни по другим показателям Катар не тянул и не тянет не только на мировое, но даже и на региональное лидерство. В экспертной среде сегодня принято щедро разбрасываться терминами "полюс", "центр силы" и так далее. Проблема заключается в том, что классическое определение "центра силы" для государства, сформулированное русским ученым Олегом Ариным, носит силу закона, обойти который не удавалось ни одному государству: "Центр силы - это субъект, имеющий возможность подчинить деятельность других субъектов или акторов международных отношений в соответствии с собственными национальными интересами. В зависимости от сферы распространения такого контроля центр силы может быть локальным, региональным или глобальным… Превращение субъекта-полюса в центр силы предполагает наличие внешнеполитического потенциала (ВПП), объем которого должен превосходить внешнеполитический потенциал субъекта конкурента, как минимум, в 4 раза" (Олег Арин "Мир без России").
Понятно, что для Катара подобное превосходство являлось и является недостижимым. Свое лидерство Катар мог достичь только одним путем – встать во главе объединения монархий Персидского Залива, во главе стремительно формирующегося нового Халифата, более известного под аббревиатурой CCG (Cooperation Council for the Arab States of the Gulf - Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива). А для этого нужно было что-то делать с тем, что лидер CCG уже имелся – Королевство Саудовская Аравия. Борьба с КСА за лидерство требовала нестандартных ходов, и новый эмир Катара сумел их не только выработать, но и воплотить в жизнь.
За короткий срок Хамад бин Халифа обеспечил себе доминирующее положение в информационном поле, создав канал "Аль-Джазира". И здесь ему помогло стечение обстоятельств - саудовская компания "Orbit" заключила соглашение с BBC о создании информационных передач на арабском языке. Однако политические требования, выдвинутые саудитами, оказались несовместимыми с профессиональной независимостью британских журналистов. Соглашение было расторгнуто, и большинство журналистов арабоязычной службы ВВС оказались на улице, Но пробыли там недолго – именно они составили костяк тех, кто запускал "Аль-Джазиру".
Первоначальное финансирование канала включало лишь ссуду от Эмира в размере $150 миллионов в течение 5 лет. Бойкот со стороны рекламодателей, организованный Саудовской Аравией, и последовавшая скудость доходов от рекламы привели, в конце концов, к изменению первоначального плана. В итоге Эмир стал источником финансирования телеканала и тем самым его спонсором, читай - владельцем.
После этого наступил период активизации внешнеполитической деятельности, в том числе – на постсоветском пространстве. Катар оказывал активную финансовую и организационную поддержку сепаратистам в Чечне. Именно через Катар сегодня идет по разным оценкам от 50 до 70% финансирования исламских экстремистов в российском Дагестане, Башкортостане и Татарстане. Катар все активнее устанавливает связи с государствами Центральной Азии, создавая и финансируя культурно-религиозные организации.
Но "звездным часом" Хамада бин Халифа стала "битва за Ливию", когда деятельность "Аль-Джазиры" против Муамара Каддафи велась под его контролем и руководством. Пиком информационной войны стало строительство в студиях "Аль-Джазиры" в Дохе точной копии Зеленой площади и Баб-эль-Азизия, где была сделана фальшивая съемка того, как проамериканские "повстанцы" входят в Триполи. "Аль-Джазира" и "Скай Ньюс" почти круглосуточно транслировали эти фальшивые изображения, сея панику и деморализацию в рядах сторонников Каддафи. А на самом деле "повстанцы" вошли в Триполи только через три дня, и то лишь после массированного удара ВВС антиливийской коалиции.
Да, Совет по сотрудничеству стран Персидского залива был первым, кто призвал к военной интервенции в Ливии. Но именно Катар был первой арабской страной, присоединившейся к "контактной группе". Он направлял оружие ливийским "повстанцам", прежде чем послать собственные наземные войска, особенно во время битвы за Триполи. В обмен за это он получил привилегию в виде контроля всей торговли нефтью от имени Национального переходного совета.
Аналогичный сценарий Катар реализует сегодня в Сирии. Духовный советник "Аль-Джазиры" шейх Юсуф аль-Карадави призывает в эфире к джихаду против эль-Асада, канал вбрасывает в эфир сообщения о массовых убийствах "мирных сирийцев", спецназ Катара осуществляет рейды на территории страны, а правительство Катара оплачивает услуги наемников, тренирующих сирийских повстанцев.
Но активно ведя информационные войны против своих противников, Катар не забывает и об укреплении военной составляющей. Оборонный бюджет страны в период с 2003 по 2010 гг. возрос с $1,11 млрд до $4,5 млрд, и сегодня армия Катара является одной из самых оснащенных в регионе.
Понятно, что действия Хамада бин Халифа вызвали недовольство королевского дома Саудовской Аравии, который вполне обоснованно видит в действиях эмира угрозу своему лидерству.
Но проблема для королевского дома заключается в том, что ничего адекватного активности Катара он противопоставить не может. Королевство сотрясают внутренние волнения в провинциях Джизан и Эш-Шаркия. Правящая династия пытается залить волнения потоком долларов, реализуя пакет финансовых льгот общей стоимостью более $35 миллиардов. В него вошли такие меры, как 15-процентное повышение зарплаты госслужащим, поддержка молодым безработным и гражданам Саудовской Аравии, обучающимся за рубежом, а также помощь семьям в поиске доступного жилья. Но это помогает мало. А ситуация осложняется еще и разборками внутри правящей династии. Достаточно ярким примером того, насколько скудны политические ресурсы Королевства, является тот факт, что уже более года вооруженные и полицейские силы не могут справиться с выступлениями шиитов в Бахрейне.
Лидерство в CCG утекает как песок, что, разумеется, не способствует добрым чувствам Саудитов к более успешному каонкуренту. Внутренние раздоры между двумя арабскими странами усугубила появившаяся в интернете информация о секретном телефонном разговоре премьер-министра Катара шейха Хамада бин Джасима бин Джабера ат-Тани (Hamad bin Jassim bin Jaber al-Thani). В ходе беседы катарский премьер ясно говорил о предстоящем свержении саудовского режима. Он заявил, что Катар однажды присоединит регионы Аль-Катиф и Аш-Шаркийя, и Саудовская Аравия распадется.
В этих условиях, переворот с целью свержения Хамада бин Халифа и возведенияе на трон эмира "своего", более покладистого, более лояльного к "хранителям двух святынь" и менее амбициозного кандидата – самый подходящий выход для саудовской династии. Принцип "кому выгодно?" никто не отменял, и говорить об "иранском следе" в попытке переворота значит слишком сильно идти против истины.
Другое дело, что от того, что попытка не удалась – Исламская республика, как ни странно, только выиграла. Минимум полгода два основных конкурента за лидерство в новом Халифате будут заняты разборками между собой, и потребуется уж нечто совершенно чрезвычайное, чтобы они в этот период забыли свои разногласия. Ну а о доверии друг к другу между династиями и говорить не приходится. Такие вещи на Востоке не забывают и будут только выжидать момента, чтобы нанести удар в спину.
Итак, попытка переворота в Катаре имеет два далеко идущих последствия. Во-первых, ожесточенная борьба за лидерство в новом Халифате нарастает, а это неизбежно ведет к некоторому снижению возможностей участников этой борьбы на международной арене. Во-вторых, обострение противоречий дает Ирану некоторую передышку на одном из самых сложных геополитических направлений – в сфере ирано-арабских отношений.
