Возможное возвращение губернаторских выборов на Северном Кавказе ожидают с особой тревогой. Карачаево-Черкесия вряд ли будет первым по времени северокавказским регионом, в котором пройдут всенародные выборы главы. Полномочия недавно назначенного главы республики Рашида Темрезова заканчиваются только через четыре года.
Если внеплановых отставок не будет, то в КЧР всенародные выборы состоятся позже, чем, например, в Ингушетии и в Дагестане. Тем не менее, выборов именно в этом регионе принято ждать с особыми опасениями, виной чему – его недавнее прошлое. Оттого, возможные угрозы стабильности в регионе лучше спрогнозировать заранее.
Тяжелое наследство
Сложность политического ландшафта КЧР связана не только с многонациональностью республики. Но и довольно замысловатым путем возникновения самой республики. Административные границы на территории, образующей сейчас КЧР, в 20 веке многократно перекраивались. Причем не только по окраинам.
В силу этого обоснованность существования КЧР в ее нынешнем виде легче поставить под сомнение, чем какой-либо другой республики СКФО. И такие сомнения реально озвучиваются во время политических обострений, предвыборных и не только.
Чтобы пояснить сказанное, приведу лишь некоторые вехи территориальных преобразований, через которые пришлось пройти этому региону. Карачаево-Черкесская автономная область была впервые создана в 1922 году.
Она просуществовала четыре года и затем была расформирована решением Всероссийского Центрального исполнительного комитета. Некоторые деятели, находившиеся во власти в объединенной автономии, объясняли ее раздел тем, что не удалось наладить взаимодействия представителей разных территорий региона во властных органах.
В 1926 году были созданы Карачаевская автономная область и Черкесский национальный округ (с 1928 года – автономная область). Территории же, на которых преобладало казачье население, в 1926 году были отнесены к различным округам существовавшего тогда Северо-Кавказского края.
Через два года эти территории были поделены между Карачаем и Черкесией. В 1943 году карачаевцы были отправлены в депортацию, а территорию Карачая разделили между Грузией и несколькими соседними регионами РСФСР. В 1957 году, по возвращению карачаевцев, был восстановлен объединенный регион.
Однако вплоть до 1990 года Карачаево-Черкесия имела статус автономной области. То есть, она в отличие от других «национальных» регионов Северного Кавказа, не подчинялась напрямую РСФСР, а входила в состав Ставропольского края. Функции местной власти были более «усеченными», чем у соседей.
В лихие 90-е
С обретением политических свобод начала 1990-х, в Карачаево-Черкесии не раз ставился вопрос о ее разделе по национальным «квартирам». Это мешало тогда создать согласованную систему распределения ключевых постов между основными этносами, которая была отлажена в 1990-е в большинстве других северокавказских регионов.
При этом фактор национального самосознания в первое постсоветское десятилетие, как известно, был решающим. Поэтому первые всенародные выборы главы региона в 1999 году обернулись крайне жестким противостоянием черкесских и карачаевских национальных организаций.
Первые, вместе с казаками и абазинскими общественниками, поддерживали мэра Черкесска, в прошлом успешного бизнесмена-цеховика, черкеса Станислава Дерева. А вторые – бывшего главкома сухопутных войск Владимира Семенова. В результате в ситуацию вынужден был вмешаться федеральный центр, присудивший победу Семенову.
На следующих выборах, в 2003 году, кажется, все только и боялись повторения «страшного 1999-го». Этого не случилось: против Семенова выступила тогда многонациональная коалиция, выдвинувшая на пост президента главу Центрального банка КЧР, карачаевца Мустафу Батдыева. Ему тогда победа и досталась.
В годы его правления (2003-2008) межэтническая проблематика несколько ушла на второй план. Несмотря на то, что с некоторыми крупными черкесскими бизнесменами, поддержавшими его предвыборную кампанию, у Батдыева довольно быстро испортились отношения.
В остальном его правление было омрачено трагедией, случившейся в октябре 2004 года, когда в ходе бизнес-конфликта в Черкесске было убито семь человек. По делу о том убийстве был осужден, в частности, депутат Народного Собрания КЧР Алий Каитов, приходившийся тогда Батдыеву зятем.
Крах конституционного судьи
К 2008 году, когда решение о том, кто возглавит регион решал Кремль, основной вопрос в республиканской элите был: «Кого теперь пришлет Москва?». Новый глава региона Борис Эбзеев был первым губернатором, занявшим должность по представлению президента Дмитрия Медведева.
Карачаевец Эбзеев – выходец из КЧР, связь с регионом никогда не терял. Однако, в отличие от прочих соискателей, он был человеком федерального «полета», много лет проработал судьей Конституционного суда РФ. Его правление, однако, оказалось очень недолгим: оно завершилось досрочной отставкой в марте 2011 года.
Можно назвать как минимум две причины столь грустного финала. Во-первых, при Эбзееве – видимо, неожиданно для него самого – в местной политике вновь приобрел большую важность национальный фактор. Причем канва событий выстраивалась так, что «разбужен» этот фактор был самим Эбзеевым.
Поскольку он при назначении премьера не учел сложившиеся схемы распределения постов между ключевыми народностями республики. По негласным политическим правилам, принятым в республике, пост главы республики обычно доставался карачаевцу, а пост премьера – черкесу. А Эбзеев тогда республиканское правительство предложил возглавить греку Владимиру Кайшеву.
Против этого резко выступили черкесские национальные организации, начал работу Чрезвычайный съезд черкесского народа, зазвучали и угрозы поставить вопрос о выходе Черкесии из состава КЧР. На горизонте замаячили, подзабытые было, призраки 1999 года.
Во-вторых, существенным ударом по позициям Эбзеева стали выборы Народного Собрания КЧР в марте 2009 года. Претензий к Эбзееву за результаты тех выборов со стороны федерального центра быть не могло: «Единая Россия» легко набрала тогда положенный «норматив» голосов.
Однако позже оказалось, что многие члены ее фракции, считавшиеся креатурами Эбзеева, были тесно связаны с его предшественником Батдыевым. Последний к тому времени занимал уже пост руководителя республиканского отделения Пенсионного фонда РФ.
Местные наблюдатели сходятся во мнении, что после этого неприятного для себя «открытия» Эбзеев стал чувствовать себя весьма неуютно. Хотя вплоть до марта 2011 года публично не помышлял об отставке. Но после к этому добавились несложившиеся отношения с полпредом Хлопониным. Он выражал недовольство ситуацией в КЧР еще задолго до того, как отставка Эбзеева состоялась.
Случился ли «реванш»?
Назначение на высший пост в регионе Рашида Темрезова многие были склонны воспринимать как «реванш» команды Батдыева. Принадлежность Темрезова этой команде, действительно, судя по биографии не вызывает сомнений.
Наверное, неслучайно в репортажах и местных, и федеральных телеканалов об утверждении кандидатуры Темрезова в Народном Собрании КЧР в кадр подолгу попадал присутствовавший там Батдыев. Сведущие операторы как будто специально останавливали на нем свой объектив.
Ожидалось, что люди, близкие Батдыеву, теперь легко вернут себе места во власти. В бизнесе их позиции за время правления Эбзеева и так заметно не пошатнулись. Но многие люди, занимавшие заметные посты в регионе, день внесения кандидатуры Темрезова в республиканский парламент восприняли, как «черную» для себя дату.
Итоги первого года правления Темрезова подтвердили такие прогнозы лишь отчасти. К числу тех кадровых шагов, которые от него ожидали, можно считать смену главы республиканской столицы Черкесска.
Занимавший кресло градоначальника многоопытный ветеран административной службы Петр Коротченко, выходивший невредимым не из одного политического кризиса, уступил его управленцу из команды главы региона.
Однако в целом обвинить Темрезова в агрессивной кадровой политике и желании построить в республике одноклановую модель все же трудно. Во всяком случае, многие из тех, кто год назад пережил «черный день», сейчас спокойно продолжают занимать свои должности. И, по всему видно, все они находятся в диалоге с главой региона.
Желание соответствовать кремлевским требованиям у многих глав регионов в данный момент, видимо, сильнее, чем чувство собственного политического «происхождения». А соответствовать кремлевским требованиям – значит, прежде всего, сохранять мир во вверенном регионе, в том числе и мир межклановый.
Показательно, что новый глава КЧР буквально с первых дней работы показал готовность ладить и с наиболее видными представителями черкесского бизнеса и общественности. В апреле 2011 года сенатором от КЧР стал крупный бизнесмен Вячеслав Дерев – родной брат Станислава Дерева, скончавшегося в 2006 году.
При Эбзееве он тоже выдвигался в сенаторы, но не смог получить утверждение в Народном Собрании. Это обрекло Эбзеева на конфликт с Деревым и, как следствие, с черкесским национальным движением. Впрочем, удивляться хорошему взаимодействию Темрезова именно с Деревым не стоит: последний неплохо ладил с батдыевской командой и раньше.
Происхождение соискателей
«Мир» с Деревым, чем бы он ни объяснялся, имеет принципиальное значение для прогноза всенародных выборов главы КЧР – если представить, что такие выборы должны пройти достаточно скоро. В силу обстоятельств Дерев сейчас стал наиболее влиятельным вдохновителем черкесского движения.
Другой «большой черкес», советник руководителя Администрации Президента РФ Крым-Гери (Назир) Хапсироков скончался в ноябре прошлого года. Вечный конкурент Дерева на черкесском «поле», глава компании «Ставропольмежрегионгаз» Рауль Арашуков лишился своего поста накануне Нового года. Его сын Рауф также в 2011 году ушел с поста первого вице-премьера КЧР.
Так что, если бы предвыборная борьба разворачивалась сейчас, конфликт Темрезова с черкесским движением был бы маловероятен. Хотя нельзя было бы исключать предвыборный раскол в самом этом движении. Общность позиции черкесских активистов по идейным вопросам уже не раз соседствовала с жесткими конфликтами между видными представителями черкесского бизнеса.
Что касается возможных конкурентов Темрезову, то они могут появиться и «снизу», и «сверху». «Снизу» – из числа руководителей местного самоуправления. Карачаево-Черкесии далеко до муниципальной «вольницы», сохраняющейся, например, в Дагестане. Однако достаточно независимые муниципалы есть и в этой республике.
«Сверху» – из числа выходцев из региона, работающих на федеральном уровне. Называть конкретные персоналии сейчас сложно – все будет зависеть от конкретной ситуации, складывающейся к выборам.
Что касается «вечных вопросов» устройства КЧР – сохраняться ли ей в качестве отдельного региона, как должны распределяться ключевые посты между национальными общинами и т.д., то нет сомнений, что ближе к выборам будут попытки активизировать их обсуждение. Но в чьих интересах будут делаться эти попытки, пока прогнозировать сложно: ранее напряженность вокруг этих тем в регионе использовали самые разные силы.
