На фото: Хасан Насралла, Башар Асад и Махмуд Ахмадинеджад
События в Сирии – не внутренние или региональные проблемы, а ключевой компонент важнейших международных процессов, от исхода которых зависит глобальный баланс сил, считает Президент Центра стратегических исследований "Россия - Исламский мир" Шамиль Султанов. О том, насколько прочен режим Башара Асада, что стоит за попытками США подружиться с "Братьями-мусульманами", кто хочет превратить Сирию в "Афганистан для Ирана" и может ли подобное
повториться в России, политолог рассказал в интервью ИА IslamNews.
– Шамиль Загитович, существует мнение, что Асаду осталось недолго. Почему Россия упорно поддерживает безнадежно тонущий режим, кто за этим стоит и в чьих интересах?
– Я совершенно не уверен, что режим Асада обречен. Во-первых, давайте посмотрим, что вообще происходит в Сирии и вокруг нее. В этом конфликте есть несколько аспектов. Прежде всего, в основе нынешнего кризиса острые социальные проблемы (не религиозные), которые затрагивают многие, прежде всего, наиболее обездоленные слои, группы и племена сирийского общества. Речь, конечно, идет и об ошибках и преступлениях ряда представителей режима: порой крайней жестокости правоохранительных органов в отношении недовольных, коррупции, вообще характерной для арабских стран, в т.ч. и для Сирии (хотя в Сирии коррупция не такая, как в Египте). В эти события, в той или иной степени, вовлечены граждане, симпатизирующие оппозиционерам – приблизительно 5-7 млн человек, из 23-миллионного сирийского населения, так что особая опасность заключается в возможности радикального раскола сирийского общества. Если не будет предпринято ничего по-настоящему креативного, то года через 2-3 здесь может начаться полномасштабная гражданская война, что будет означать трагедию Сирии на все обозримое будущее.
Но самый главный аспект этого кризиса – внешний. Сирия в настоящее время является сосредоточением не только региональной, но глобальной политики. Ее поддерживает Россия, Иран, Китай (если судить по голосованиям в Совбезе). Это связано с тем, что и Пекин, и Москва, и Тегеран рассматривают события в Сирии не только как внутреннее событие, активно советуя Асаду (и он все чаще прислушивается к этим советам) наладить диалог с различными слоями внутренней, реальной оппозиции. Но почему внешний аспект играет столь большую роль? С точки зрения союзников Дамаска, сейчас происходит внешняя агрессия против Сирии для того, чтобы убрать этот режим и тем самым ослабить региональные позиции Ирана. А Иран является важным союзником и для РФ, и для Китая. Так что происходящие в Сирии события Москва рассматривает как некую попытку стратегического наступления США и их союзников, прежде всего, из числа заливных государств – Саудовской Аравии, Катара, Кувейта, ОАЭ.
– Имеется в виду наступление США на геополитические интересы Москвы в регионе?
– Можно и так сказать. Ближний Восток – один из наиболее важных регионов для российской стратегии. Здесь сосредоточены огромные ресурсы нефти и газа, регион непосредственно примыкает к нашему южному "подбрюшью". Здесь действуют различные силы – в том числе, силы, которые люто ненавидят Россию. И в этом смысле, конечно, иметь союзника в этом регионе, опираться на него – одна из ключевых задач Москвы. Вообще, как известно, одна из важнейших целей внешней политики – иметь в том или ином регионе как можно больше союзников. К сожалению, за последние 15-20 лет мы большинство союзников растеряли, особенно в зоне Исламского мира. Поэтому Сирия для нас так важна – это, фактически, единственный сегодня наш реальный союзник в арабском мире. Причем, это не конъюнктурный союзник – мы являемся таковыми в течение последних 40 лет. На фоне многих негативных и для СССР, и для России процессов, которые происходили в этом регионе, сирийцы всегда демонстрировали верность своим союзническим обязательствам. Например, Тартус – это сейчас единственный порт в Средиземном море, способный обслуживать интересы российского ВМФ.
– Вы упомянули риск гражданской войны, но, по мнению ряда наблюдателей, она уже идет: в частности, именно так охарактеризовала в декабре суть этого противостояния верховный комиссар ООН по правам человека Нави Пиллай…
– Сейчас этого нет. Гражданская война – это наиболее опасная форма противостояния в любом обществе с непредсказуемыми последствиями. Большинство людей в Сирии понимает опасность гражданской войны, способной перерасти в межконфессиональную войну между шиитами, суннитами, христианами, которой, повторяю, пока что нет, но до которой очень скоро может дойти. В Сирию стягиваются различного рода авантюристы, наемники, воюющие за деньги в разных странах - отряды боевиков, профессионалов, которых сирийские власти называют террористами. Катар и Саудовская Аравия начали открыто финансировать вооруженную оппозицию, и утверждениям "Аль-Джазиры", что это некая свободная армия Сирии, грош цена. Информационно-психологическая война является важнейшим компонентом нынешнего противостояния в Сирии. Вообще доверия вызывает всего лишь процентов 5-7 всей информации, которая идет в СМИ, участвующих в этой психологической войне – в частности, "Аль-Арабийя", "Аль-Джазира", в западных СМИ, различного рода "заливных" газетах и телевидении. Сирийский кризис – сложный компонент долгосрочной геополитической игры. И от того, как будут разворачиваться события в Сирии, зависит не только региональный, но и глобальный баланс сил.
- Как, на ваш взгляд, дальше могут развиваться эти события?
– Говорить о том, что там вот-вот произойдет смена режима, я бы не стал. Конечно, режим делает ошибки, что и неудивительно под таким давлением, но, тем не менее, Асад прислушивается к тому, что говорит Москва, Тегеран, Пекин. И даже несмотря на вооруженные вылазки, которые были в некоторых пригородах Дамаска, есть готовность расширять диалог с оппозицией.
Оппозиция и западники требуют, чтобы Башар ушел, – дескать, вот тогда и начнется примирение. Но никакого примирения не будет. Полномасштабная гражданская война начнется в Сирии именно если уйдет Башар. Кому это выгодно – понятно. Возьмите тот же Катар, там находятся региональная резидентура ЦРУ, региональный филиал "Rand Corporation", и много что еще интересное.
Конечно, некая формула примирения, диалога необходима. Но как только определенные силы внутри страны пытаются это делать, они оказываются под давлением жестких, непримиримых оппозиционеров, требующих, чтобы Асад ушел любой ценой. И в таком давлении не последнюю роль играют деньги, которые направляют саудовцы и катарцы. Что случится потом, их уже не интересует. Мой прогноз на ближайшие два года таков: режим Асада устоит. Уйдет он через два года или станет сильнее, зависит от политической формулы урегулирования, от мудрости, хитрости и гибкости нынешнего режима.
– А чего, на ваш взгляд, Америка вообще хочет от Сирии?
– Хочу сказать одну парадоксальную вещь. Нынешняя администрация в США хотела бы дистанцироваться от этих событий. Они многого не понимают, что там происходит, в отличие, например, от тех же британцев. В апреле 2011 года Вашингтон фактически отдал все это на откуп своим союзникам – в частности, Саудовской Аравии. В этом смысле мнение о том, что американцы будут устанавливать в Сирии беспилотную зону, как в Ливии, что НАТО готовится ввести туда свои войска – это чушь. Американцы на это не пойдут – они не пойдут на прямое столкновение с Россией, Ираном, Китаем, с Исламским миром. Если суммировать, можно сказать: там активно действуют союзники США, и американцы, как ни странно, иногда оказываются аутсайдерами происходящих событий. Если говорить объективно, если в Сирии начнется гражданская война, вряд ли это будет в интересах Соединенных Штатов. Последнее заявление Саркози, заявившего о том, что и речи быть не может об интервенции стран НАТО в Сирию, как раз связано с тем, что европейцы гораздо более остро чувствуют, к чему может привести обострение ситуации. Если там начнется гражданская война, она не закончится, как в Ливии, через 5 месяцев. Это затянется на долгие годы и затронет весь регион: Турцию, Ирак, Иорданию, Израиль и восточные провинции Саудовской Аравии. Кстати, в Саудовской Аравии сейчас очень сложная ситуация внутри элит. Нынешний наследник престола – это не та фигура, которая абсолютно приемлема для всех элитных групп в Саудовской Аравии. Поэтому целый ряд деятелей внутри расколотой саудовской элиты тоже придерживается разных точек зрения. Есть те, которые заявляют о том, что нельзя так давить на Сирию, что это может привести к региональному взрыву.
Вообще мы сейчас во всем мире, не только на Ближнем Востоке, наблюдаем опасный рост стратегической неопределенности. Но на Ближнем Востоке, в частности, в сирийской ситуации, эта стратегическая неопределенность проявляется в максимальной степени. Действуют различные игроки, что-то делают, но о том, к чему это приведет, каковы могут быть долгосрочные последствия, часто даже не задумываются.
– А это как-то соотносится с теорией управляемого хаоса?
– Знаете, я не верю в т.н. стратегию управляемого хаоса. Это полнейший абсурд, даже с точки зрения русского языка: если нечто управляется, то это уже не хаос. А вот что касается стратегической неопределенности, многие разведки, политические и стратегические центры часто просто не знают и не могут просчитать, какие адекватные решения принимать в той или иной ситуации.
– Как вы можете прокомментировать позицию Лиги арабских государств по сирийскому вопросу?
– Саудовцы и катарцы люто ненавидят Дамаск за то, что у Дамаска очень хорошие тесные связи с Ираном. А Иран для саудовцев – враг номер один. И сколько они не пытались подкупить Асада для того, чтобы он разорвал свои отношения с Ираном, ничего не получилось. Так что для ЛАГ сейчас важно не то, кто придет к власти в Сирии – им важно, чтобы иранцы потеряли там свои стратегические позиции. И любой новый сирийский лидер, который будет способствовать этому, их устроит. Их устроит даже гражданская война в Сирии. Они считают, что если Асад падет, дальше запылает Ливан и решающий удар будет нанесен по Хезболле как союзнику Ирана.
Кстати, сейчас в Ираке происходит очень важные процессы – к власти могут прийти в ближайшее время открытые союзники Ирана. Иран, Ирак, Сирия, если Асад стабилизирует там ситуацию, плюс Ливан – создадут своего рода северный фронт, который "нависает" над проамериканскими союзниками. Но надо понимать еще одну вещь: все эти страны, которые сейчас хорохорятся – Катар, Саудовская Аравия – в военном отношении весьма уязвимы. Поэтому для них события в Сирии – не проблема достижения свободы сирийским народом, демократии и так далее. Это проблема уничтожения врага, одного из главных союзников Ирана. Борьба с Асадом – это борьба с Ираном. Но бороться с Ираном напрямую даже американцы опасаются. Но, попытаться сделать Сирию своего рода "Афганистаном для Ирана" – почему бы нет?
