(На фото - коллаж на Гришина периода его открытой войны в СМР, где он изображен как кукловод откровенно спойлерских муфтиятов)
Сегодня близкие к российским правительственным кругам СМИ сообщили о смерти Алексея Гришина, только недавно отметившего свой 60-летний юбиллей.
Официально занимавший в 2002 - 2011 годах неприметную должность главного советника департамента гуманитарной политики и общественных связей управления внутренней политики администрации президента рф, Гришин фактически курировал в то время в этой структуре все исламское направление. И делал это в переломный момент, когда политика российского государства в этом вопросе теоретически еще могла развернуться в разную сторону. Впрочем, об этом чуть позже.
В разных интервью я уже не раз говорил, что понял для себя все про отношение к исламскому фактору в Кремле после участия в двух коллективных встречах сперва с Владиславом Сурковым, который курировал тогда всю внутреннюю политику страны, а также с его помощником Василием Якеменко. А в этих встречах в середине нулевых годов мне предложили принять участие в рамках переговоров между ним и примерно дюжиной людей, имевших репутацию авторитетов неподконтрольного государству, т.н. "параллельного ислама".
То, в чем я тогда принял участие, было ошибкой с моей стороны, но я воздаю хвалу Аллаху за то, что Он дал возможность эту ошибку осознать и исправить. А заключалась она в нашей надежде на то, что якобы была возможна "конструктивная альтернатива" конфронтации между Кремлем и мусульманскими джамаатами, и что как нестандартно мыслящий и дальновидный интеллектуал, каким мы тогда видели Суркова, он пролоббирует легализацию мирного общественного и политического Исламского движения в России с целью ухода мусульман "из леса" в легальную общественную и политическую жизнь страны.
Мы в результате этого должны были получить возможность действовать и развиваться в России, способствуя как мы думали ее исламизации, Кремль - умиротворение пассионарной мусульманской молодежи, которая во все большем количестве уходила "в лес". Сегодня такие надежды кажутся верхом идиотизма, а трезвомыслящим людям они справедливо такими казались и тогда, но в оправдание нас, тех, кто тогда в это верил, стоит напомнить ряд "смягчающих обстоятельств". Тогда Путин только-только выступил на Организации Исламской Конференции по соседству с Мухаммадом Махатхиром, тогда, всерьез воспринимая сигналы об открытости Кремля к диалогу с самыми разными силами, в Москву приезжали не только Хож-Ахмет Нухаев, тоже со своим планом политического урегулирования чеченской войны, но и Дмитро Корчинский, выступавший в сурковском лагере в Селигере, тогда было много шума вокруг проекта соратника Кириенко Сергея Градировского "русский ислам", который некоторые рассматривали чуть ли не в духе произведений фантаста Никитина. В общем, тогда было много иллюзий. В том числе потому, что все это, ассоциировавшееся с потенциальными если не друзьями, то союзниками, подвергалось ожесточенным нападкам откровенных врагов. Что порождало иллюзию, что противостоя им и пытаясь продвинуть эти проекты в самом логове врага, мы не только делаем благое дело, но и представляем для них большую опасность, чем те, кто не имея силы, пытается атаковать их в лоб.
Но эти иллюзии были только у нас, а те, с кем мы их связывали, очень хорошо понимали, что им от нас нужно. И я это осознал после общения с Василием Якеменко, с которыми Сурков представителям нашей делегации предложил в более узком составе обсудить практические условия возможного сотрудничества. Якеменко предложил нам "с колес" отправиться в тур по Кавказу с призывом к мусульманской молодежи не уходить "в лес", а наоборот, выходить оттуда. Я ему ответил, что нам пока нечего им предложить, а когда он с удивлением спросил, что я собственно считаю нужным им предложить, ответил - то, за что эти люди воюют, то есть возможность жить в исламской среде, но мирно. А именно, создание исламской образовательной, экономической, досуговой инфраструктуры, общин, политических партий. На что он просто-таки воскликнул: "Но это же исламизация! Чем вы тогда отличаетесь от Шамиля Басаева?!" Чем очень доходчиво объяснил, что для них мы не отличаемся ничем. В общем, в отличие от части моих коллег, попытавшихся что-то выжать из участия мусульманской молодежи в лагерях в Селигере, мое общение с командой Суркова-Якеменко оборвалось сразу.
А вот с Гришиным, который занимался религиозным направлением, пообщаться пришлось чуть больше. Тогда мы открыли в Москве первый публичный ихвано-салафитский центр, ставший местом притяжения соответствующей молодежи, который тут же стал подвергаться налетам силовиков. И наши друзья, которые тогда работали в Совете Муфтиев России (а в их проектах тогда были и Ясин Расулов, и Саид Бурятский) посоветовали мне познакомиться с таким человеком и донести до него, что мы опасности не представляем, а готовы к диалогу. Однако как и в случае с Якеменко диалог Гришину был не нужен - ему был нужен только полный контроль, а представляющим опасность рассматривался любой несогласный на это, а не тот, кто призывает к участию в военных или иных действиях против государственной власти. Но если откровенность и непосредственность Якеменко позволяла понять это с первой встречи, то манера поведения старого аппаратчика Гришина потребовала большего времени, чтобы понять, чего он добивается.
Впрочем, чего уж там аппаратчика, скажем прямо - классического гебиста на руководящей службе. Несколько лет спустя мне на глаза попалась вот эта цитата советского диссидента Буковского: "Первое, что нужно помнить людям, имеющим дело с сотрудниками КГБ, - это то, что с ними нельзя договориться. ...Это люди, с которыми договориться нельзя, потому что они не хотят с тобой договариваться. Их задача - тебя завербовать, и они этим занимаются, тебя вербуют. Ты можешь быть ему враг или агент - и ничего в промежутке нет. Вы можете считать, что вы проявили цивилизованность, пошли на какие-то компромиссы - для них это только признак слабости - а значит, надо давить дальше. Поэтому надо зарубить себе это на носу: чем раньше вы их "пошлете", тем в большей безопасности вы будете".
В то время, когда мы наивно думали, что имеем дело с дальновидными строителями сложной политической системы страны, в которой будет место конкуренции и многообразию, все эти гришины и путины методично занимались только одним - вербовкой согласных работать на них и устранением несогласных. Так как мир тесен, а мир политических контактов тесен вдвойне, довольно скоро мне стало известно, что улыбаясь в лицо, за спиной Гришин пытался нас маргинализовать, в частности, побуждая не заступаться за нас перед силовиками руководство Совета Муфтиев России (СМР). При этом работал Гришин по классике - нам предлагал войти в состав СМР, чтобы у него "на одну папку стало меньше", руководству самого СМР он нас предлагал списать, при этом, как выяснилось через несколько лет, параллельно он работал для того, чтобы ликвидировать уже и СМР.
Тогда Силантьев, Амелина, Сулейманов и прочие уже несколько лет как под видом экспертов-исламоведов вели идеологическую войну, призванную обеспечить зачистку силовиками всего живого исламского пространства, которое еще существовало тогда в России в легальном поле. На свою беду многие представители этого пространства недооценивали опасность, исходившую от этих призывов, воспринимая их как маргиналов, связанных с кругами православных фундаменталистов из нового руководства РПЦ (как раз тогда патриархом стал Кирилл). Этим иллюзиям долгое время способствовала и вербовочно-манипулятивная тактика Гришина, которого на фоне силантьевых многие воспринимали чуть ли ни как друга мусульман. Со временем, однако, стало понятно, что это было не более, чем распределение ролей плохого и хороших следователей. Однако окончательно маску хорошего следователя Гришин отбросил уже тогда, когда его уволили из администрации президента, передав кураторство исламским направлением Илье Баринову. Выступления Гришина с призывами к закручиванию гаек на мусульманском направлении стали неотличимы от силантьевских, но многие мусульмане наивно решили, что его отстранение от должности это не обычная аппаратная перетасовка, а знак победы здравого смысла.
Тогда в 2011 году этот "здравый смысл" у многих в стране и мире ассоциировался с президентом Медведевым - персонажем, который сегодня демонстрирует его всему миру "в полный рост и во всей красе". Когда этот исполнитель роли "хорошего следователя" внезапно для многих вернул переданную ему на хранение должность "плохому следователю", для многих это стало шоком и разочарованием. Но не для меня, понявшего к тому времени, как работают все эти гришины и путины, сурковы и медведевы, и после консультации с соратниками принявшего решение покинуть страну в 2009 году.
Гришина, разумеется, я в свои планы не посвящал. Но незадолго до этого, он мне с улыбкой зачем-то сказал: вы же понимаете, что для государства разгромить вашу организацию вопрос пары недель. Не за пару недель, а за несколько лет, но надо признать, что как организацию им действительно удалось полностью нейтрализовать в России НОРМ - Национальную Организацию Русских Мусульман. Но следствием этого стало то, что для ее не смирившихся с этим членов целью стал разгром самого этого государства. Конечно, не в одиночку, а в рядах тех, кто имеет все шансы добиться этой цели.
Не знаю, удастся ли это своими глазами увидеть мне, но очень жаль, что этого уже не увидит Гришин.
Харун Сидоров
