В республике Татарстан будет свой национальный ислам?

Просочившаяся в прессу информация о возможной скорой отставке Гусмана Исхакова с поста председателя духовного управления мусульман Татарстана заставляет интенсивно почесать затылок в поисках ответа на сакраментальный вопрос: "за что?"

Естественно, однозначной причины назвать невозможно, да и вряд ли таковая имеется вообще. Но если бросить взгляд на развитие событий в религиозной жизни республики, то начинает вырисовываться картина происходящего, более-менее приближенная к реальности.

Все последние годы татарская национальная элита старой советской закалки вынашивала идею создания так называемого национального татаро-башкирского ислама. Главной его особенностью должна быть неукоснительная приверженность исторически закрепившемуся в Поволжье ханафитскому мазхабу, который чиновники (не без подсказки некоторых религиозных деятелей) считают панацеей от экстремизма. В качестве сакрального центра традиционного ислама был выбран город Болгар (в прошлом столица Волжской Булгарии), где запланировано строительство важных объектов духовного и культового назначения.

После назначения президентом Рустама Минниханова, реализацию этой идеи фактически взял на себя его предшественник Минтимер Шаймиев, который продолжает пользоваться большим влиянием в республике.

Проект получил поддержку некоторых религиозных деятелей. Одним из его рьяных сторонников является бессменный еще со времен СССР глава расположенного в Уфе Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) Талгат Таджуддин, который на поднявшейся булгаро-исламской волне, возможно, планирует вернуть былое влияние на ситуацию в Татарстане.

Однако значительная часть мусульман России не восприняла затею всерьез, особенно после того, как Болгар был объявлен местом совершения паломничества для татаро-башкирского населения. Весьма странно смотрелись и новые ритуалы: главный из которых – ежегодно совершаемое духовенством ЦДУМ "священнодействие", напоминающее православный крестный ход. Шествие проходит по территории исторического комплекса Булгара. Во главе в окружении подчиненных идет "верховный" Талгат Таджуддин, который торжественно несет ларец с какой-то реликвией. За ними следует многотысячная процессия, представленная "паломниками" из Татарстана и соседних регионов. Часть людей уверена, что действительно совершает богоугодное паломничество, аналогичное хаджу. Другие же приезжают в Булгар как на Сабантуй – поесть шашлык, посмотреть выступления артистов, искупаться в Волге. Многие совмещают "хадж" с приятным времяпровождением на пляже.

Между тем, у "национального" ислама в Татарстане появилось немало сторонников, несмотря на то, что ситуацию неоднозначно восприняли в Москве, где не приветствуется обособление (пусть и духовное) регионов. Помимо опытного Таджуддина трендом не преминули воспользоваться некоторые силы внутри республики, которые при действующем муфтии Гусмане Исхакове оказались в оппозиции или на периферии религиозной жизни. К их большому удовольствию муфтий, хотя и не мешал "булгаризации" ислама, однако по своим убеждениям, явно не являлся рьяным сторонником идеи создания националистически окрашенной религиозной традиции под предлогом борьбы с экстремизмом. Исхаков так и не стал пропагандистом новой идеологии, что могло сделать нежелательным его нахождение на посту муфтия Татарстана.