 |
|
Замалчиваемая история русов
Наряду с имеющими широкое распространия версиями принятия христианства русами, нашедшими отражение, как в трудах восточных — мусульманских и сирийско-христианских авторов, так и в древнерусских источниках, на Востоке бытовало и совершенно иное представление о важнейших событиях религиозной жизни Древней Руси, касающееся обращения её жителей в ислам. При этом сам факт христианского периода ими также не ставился под сомнение, но рассматривался лишь в качестве эпизода, предшествующего утверждению ислама.
В частности, в сочинениях ал-Марвази (ХI век) и у более поздних историков — персидского первой половины XIII в. Мухаммада ‘Ауфи и турецкого Шукруллы ибн Шихаба, жившего в XV в. и других авторов — сообщение о крещении русов является как бы преамбулой и составной частью пространного рассказа об этом народе, сюжет которого логически завершается достаточно подробным описанием их обращения в ислам.
Как видно, сообщение ал-Марвази и иных писателей о религии русов не является механической сводкой известий, заимствованных ими из различных источников, а, напротив, представляет собой связное повествование, в котором рассказывается о переходе русов из христианства в ислам как о закономерном событии, обусловленном внутренними потребностями древнерусского общества. В частности, там сообщается о «джазире русов» («русском междуречье»), разбойных нападениях русов на славян и другие народы и, наконец, о пагубном влиянии принятия ими христианства в 300 г.х. (912/13 г.).
Далее излагаются причины, побудившие русов отказаться от христианской веры и обратиться к исламу. С принятием христианства русы были вынуждены отказаться от походов на другие народы, а поскольку иного способа добывать себе пропитание они не знали, то их дела быстро пришли в расстройство. Поэтому, побуждаемые желанием получить право вести войну за веру, русы стали склоняться к исламу. С этой целью они отправили посольство к хорезмшаху; в состав посольства вошли четверо лиц из числа приближенных правителя русов, носившего титул «буладмир». Хорезмшах очень тепло принял их и отправил на Русь имамов, после чего все русы сделались мусульманами. Завершает рассказ о Руси описание её успешных военных набегов. Подобный финал рассказа демонстрирует правильность сделанного русами религиозного выбора: став мусульманами, они превзошли могуществом соседние немусульманские народы.
Разные русы – разная история
В данном контексте следует отметить, что разные русы крестились в разное время. Вероятно, некоторые из них принимали арианство еще в IV–V вв. С IX в. христианство распространяется у русов и славян Приднепровья. В частности, при Константинопольском патриархе Фотии (ум. 867) христианство приняли причерноморские росы, в 932 г. — аланы. Могла перейти в христианство и еще какая-то группа русов в начале X в. Но титул буладмир слишком напоминает крестившего Русь Владимира. Поэтому обычно в сообщении видят путаницу как хронологическую, так и фактическую. Ясно, что «Киевская Русь», да и «Причерноморская» или «Новгородская» в мусульманство не обращались. Другое дело русы, осваивавшие Каспий и проживавшие на Волге. Аланы в конечном счете такой путь и проделали: сначала перешли в христианство, а затем в ислам. Однако сами попытки рассмотреть вопрос об исламизации русов, с учетом всех исторических источников, натыкались на проблемы, исходящие из самой сути отечественной историографии.
В частности, следует отметить, что рассказ о принятии ислама русами не оставил без внимания многих историков «классической школы», таких как В.Бартольд, В.Минорский, О.Прицак и др., но и они не смогли или не захотели придать импульс развитию этой темы и отнеслись к ней, как к интересному, но не заслуживающему детального исследования второстепенному вопросу, лишь вскользь затронув его в своих произведениях. Это можно объяснить тем, что российские и украинские исследователи, на саму «историю Государства Российского (или Малороссийского)» смотрели через ту же призму, что и авторы «Повести временных лет» (ПВЛ).
Таким образом, они пытаются встроить повествование о принятии русами ислама в канву рамок традиционного великодержавно-православного взгляда на формирование российской государственности. Согласно этим воззрениям, которым не был чужд даже Прицак и иные украинские историки, сама Русь изначально является неким «единым и неделимым» объектом исторических исследований и субъектом самой истории. Её же «единственность и неделимость» обеспечивается исключительными правами «Дома Рюрика» на «Землю Русскую» и без альтернативностью «аксиомы» о том, что Русь обязана своим появлением в истории одной лишь династии — «князьям русским». Все иные правители, которые упоминаются на страницах русских летописей, будь то Аскольд, Дир или Рогволд Полоцкий, являются или, вышедшими из повиновения наместниками этих Рюриковичей, или просто мятежниками. При этом сами противоречия «норманистов» и «антинорманистов» проистекают из оценки степени развития славян в «дорюриков период» и местом происхождения династии Рюриковичей (скандинавы они или славяне?), но не затрагивают основ самой концепции ПВЛ.
До наших дней так и не появилось какой-либо серьезной школы, отошедшей от принципов, заложенных в «Повести временных лет», которая бы могла уделить внимание всем имеющимся источникам, не отдавая предпочтения какому либо из них.
Поэтому и историками указанного «традиционного направления» по сути отрицается наличие иного возможного центра русской государственности, не связанного с Киевом или Новгородом. Отсюда и попытки тех из них, кто принимает версию о принятии ислама русами в качестве достоверной, соотнести её исключительно с личностью князя Владимира «Святого» и событиями, касающимися выбора им веры из русских летописей.
Так, украинский историк Прицак в своей работе «Походження Русі» пишет: «Достоверный арабский источник (ал-Марвази, примерно 1120 г.) сообщает, что Владимир сам принял ислам (во время новгородского правления). Если бы он остался в Новгороде, то вероятнее всего ввел бы там тюркскую версию ислама и таким образом северная часть восточных славян тюркизировалась бы, как это произошло с волжскими булгарами. Однако Владимир перешел в Киев, сменив «полумесяц» на «солнце» Константинополя, где был вынужден сменить ислам на греческое христианство».
Здесь мы также видим попытки, хотя и не игнорируя факта принятия русами ислама, свести его к той же концепции «Единой и неделимой Руси», созданной князьями «Дома Рюрика», без желания рассмотреть возможности существования «другой Руси», никак не связанной ни с Киевой, ни с Новгородом и тем более с «князьями русскими» из династии Рюриковичей. И это, несмотря на то, что в сообщениях ал-Марвази и иных мусульманских авторов, живших в более поздний период, ничего не говориться о том, что русы, после своего обращения в ислам вновь стали бы христианами, хотя эти историки писали свои произведения спустя два и более веков после описываемых ими событий об окончательном утверждении ислама среди русов.
Арсания — неизвестная Русь
В связи с этим, следы исламской Руси следует искать в сообщениях, как арабо-персидских, так и византийских авторов о существовании «другой Руси», ориентированной на исламским мир и не имеющей никаких династических и иных привязок к «Руси Киевской».
Многочисленные арабские и персидские историки и географы Х-XIII веков, в своих описаниях Древней Руси и её народа, во многом расходятся со сведениями из «Повести Временных лет» (ПВЛ). В частности, в арабо-персидской литературе этого периода нет никаких указаний на то, что Русь представляла бы собой единое государственное образование, скрепленное узами правящей династии. Также и византийский кесарь Константин Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей» дает недвусмысленный намек на существования помимо известной ему Киевской, которую он называет «Внешней», еще как минимум одной, видимо «Внутренней» Руси. А такие мусульманские авторы, как ал-Балхи, Истахри, Ибн Хаукаль, ал-Идриси и другие уже называют три самостоятельные независимые друг от друга страны русов, которые могут считаться их протогосударственными объединениями: Куяба, Слаба и Арсания со столицей в Арсе.
При этом, с большой долей уверенности, можно предположить, что эти мусульманские источники в своих описаниях Руси имели ввиду прежде всего тех русов, которые жили на некой «Джазире» и были ближе всего к доступным им торговым центрам мусульман – Булгару, Хазарану и Итилю и это вряд ли могли быть теми же самыми русами со страниц ПВЛ – то есть новгородскими или киевскими.
Так, Ибн Русте, ал-Мукадаси и Гардизи подчеркивали, что они [русы], живут на «джазире», нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. То есть речь идет о том, что эти русы пользовались одной и той же водной системой, как для захвата рабов, так и для их последующей продажи. Они, вероятно, поднявшись по Оке и её притокам совершали набеги на земли вятичей, и по верхней Волге и её притокам на земли волжских кривичей, как и по рекам, впадающих в Волгу с востока (Кострома, Унжа, Ветлуга и т.д.) вторгались в земли финно-угорских племен, где брали невольников, которых затем везли по реке Атил (Итиль, Волга) на продажу в Булгар и Хазаран.
Ибн Русте, ал-Мукаддаси и анонимный персоязычный источник «Худуд ал-‘алам» («Пределы мира») говорят о «Стране русов», от которой «на север – незаселенный север», на запад «славяне» (вятичи и кривичи), а на восток «гора печенегов» (Уральские горы), при том что «тюркские» печенеги проживали по обе стороны Атиля и на Урале, на юг же от русов — река Рута (верховья Дона), а по территории русов протекает река Рус. По поводу последней, следует отметить, что в арабо-персидской географической литературе ІХ-Х вв. было распространено представление об Атиле или его притоках как о Реке Русов — Нахр ар Русийа.
Еще ал-Истахри (первая половина X в.) писал, что верховья Атила лежат в земле русов. Поскольку ал-Истахри, как и другие арабо-персидские авторы, за основное русло верхнего Атила принимал р. Каму, истоки которой, согласно их воззрениям, находились далеко на востоке, остается предположить, что верховья Атила, находящиеся в «Стране русов», — это верхняя Волга и/или Ока. Представления о текущей по русским землям верхней Волге в переработанном виде отразились и в сочинении Ибн Хаукала (вторая половина X в.), который называл «Рекой русов» уже весь Атил. И наконец в анонимной персоязычной географии конца X в. «Худуд ал-‘алам» наряду с Атилом, исток которого по традиции помещен на востоке, также есть «Русская река», начинающаяся в стране славян и текущая от нее на восток до пределов русов и в конце концов впадающая в Атил.
Таким образом, множество источников указывает на постоянное присутствие русов на Волге, при том, что сами реки Ока и Волга назывались Нахр ар Русийа — «Руской рекой», через которую осуществлялась широкомасштабная торговля между Северной Европой и Исламским Миром, а Русь, расположенная на этом торговом пути, локализуется к востоку от известных из ПВЛ иных возможных центров русской государственности — Новгорода и Киева.
Эту гипотезу подтверждают и многие российские историки, не оставившие информацию мусульманских авторов без внимания. Однако, они ограничились всего лишь попытками определить географическое месторасположение Куябы, Слаба и Арсании, не стремились развить тему о трёх независимых государствах русов и ставить под сомнение единство Древней Руси.
Подавляющее большинство этих ученых полагают, что Куябу следует отождествлять с «Киевской Русью», Слаб с северными владениями Русов (Новгород, Ладога, Псков, Изборск). Арсания или «Джазира Русов» («Руское междуречье») это и есть, вероятно, «Волжская Русь», которая и была той самой «Страной Русов», описываемой восточными авторами наиболее подробно, в том числе и в контексте сведений об обращении русов в ислам. Многие исследователи локализуют её именно там, где проходил Austervegr – волжский торговый путь из «варяг в арабы» или «восточный путь», который и мог во многом способствовать распространению ислама среди русов.
В частности, такие выдающиеся историки, как В.Минорский и А.Шахматов однозначно отождествляют Арсанию с Рязанью. Вслед за ними и поляк Г.Ловмяньский локализует Арсанию в «бассейне Волги и Оки», а Р.Доманский пишет о том, что «Джазира Русов» — это междуречье Волги, Оки и Дона и, наконец, «Британская энциклопедия», аккумулирующая выводы западных историков, указывает место Арсании и «Руской Джазиры» на реке Оке, приблизительно в районе современной Рязани.
