ПРИЗЫВЫ. Настенные граффити по-прежнему являются одной из эффективных форм даавата.
«ПОБЕДА или РАЙ» – любой старшеклассник знает, что означает эта надпись. Это призыв, и призыв, обращенный именно к молодому человеку.
«Ситуация на сегодняшний день складывается такая: городские службы зачищают или повторно красят эти надписи, а на следующее утро они вновь появляются, причем в объеме гораздо большем, чем раньше. Поэтому в этом смысле мы находимся в состоянии постоянной погони. Кроме того, у нас нет такого людского ресурса, как у этой молодежи», – ответили мне в одном из управляющих компаний города, в чьем введении находится эта работа.
Возможно, и так, наверное, это в большей степени относится к правоохранительным органам. По закону это классифицируется как хулиганство, но, учитывая тяжелую обстановку в республике с экстремизмом и терроризмом, эта статья носит уже злостный характер и попадает под юрисдикцию тягчайшего преступления – призывы, направленные на антиконституционное свержение законно избранной власти.
Большинство надписей, как утверждают сами опрошенные «НВ» молодые люди, написаны давно, и никем, по их словам, не стирались и не закрашивались.
Да, настенное буквенное «граффити» сегодня приобретает особую популярность в подростковой среде. Заметим и тот факт, что в большинстве случаев или же практически все они носят исключительно религиозный и военный сленг, чаще всего джихадистский.
Среди молодежи идет негласный спор о том, кто больше напишет и по какой именно внутриисламской тематике. Важен также и выбор места для будущего призыва, чем дальше в глубь города, тем выше почет призывщика. Надписи всегда отличаются смыслом и шрифтами, и в этом еще одна особенность – художники никогда не повторяются.
«В сентябре неизвестные исписали мой забор в Узбекгородке. За ночь появились надписи религиозного содержания. «Видно, что это наспех написанная демонстративная надпись – «Джихад жив», – говорит местный житель Заурбек Гацалов. Ну раз мы не в состоянии контролировать эти процессы, то почему эти же «художники» не привлекаются к антиэкстремистской пропаганде. Их сочинения или творения распространяются, пусть даже столь неординарным способом. Этим же днем я очистил стены своего забора от надписей, однако на стенах они вновь рисуются заново и наверняка этими же любителями граффити. Спрашивается, это вандализм, я могу подать на них заявление в органы?
С этим вопросом «НВ» обратилось к практикующему адвокату Мураду Алиеву, который ответил: «Многие из обывателей воспринимают граффити как вандализм. Это не так. Вандализм – прежде всего, порча. Плохой рисунок или надпись могут считаться вандализмом, если они несут в себе отрицательную смысловую нагрузку и влияют на психологическое состояние их потребителя, то есть того, кто смотрит на них, создает моральный дискомфорт. В уголовной части это будет классифицироваться как хулиганство».
Здесь важен еще и другой аспект: если по всему городу распространяется один идеологический текстовый рисунок (а это, согласно нейролингвистике, лучше закрепляется в сознании общества), который определяет взгляды группы единомышленников и является дискриминационными в отношении других вероисповеданий, и если речь идет о религиозном составляющем, как в нашем случае, то здесь возможна и уголовная ответственность, поскольку это есть призыв к незаконной мобилизации нашей молодежи в несанкционированные военизированные организации.
«ПОБЕДА или РАЙ» – любой старшеклассник знает, что означает эта надпись. Это призыв, и призыв, обращенный именно к молодому человеку.
«Ситуация на сегодняшний день складывается такая: городские службы зачищают или повторно красят эти надписи, а на следующее утро они вновь появляются, причем в объеме гораздо большем, чем раньше. Поэтому в этом смысле мы находимся в состоянии постоянной погони. Кроме того, у нас нет такого людского ресурса, как у этой молодежи», – ответили мне в одном из управляющих компаний города, в чьем введении находится эта работа.
Возможно, и так, наверное, это в большей степени относится к правоохранительным органам. По закону это классифицируется как хулиганство, но, учитывая тяжелую обстановку в республике с экстремизмом и терроризмом, эта статья носит уже злостный характер и попадает под юрисдикцию тягчайшего преступления – призывы, направленные на антиконституционное свержение законно избранной власти.
Большинство надписей, как утверждают сами опрошенные «НВ» молодые люди, написаны давно, и никем, по их словам, не стирались и не закрашивались.
Да, настенное буквенное «граффити» сегодня приобретает особую популярность в подростковой среде. Заметим и тот факт, что в большинстве случаев или же практически все они носят исключительно религиозный и военный сленг, чаще всего джихадистский.
Среди молодежи идет негласный спор о том, кто больше напишет и по какой именно внутриисламской тематике. Важен также и выбор места для будущего призыва, чем дальше в глубь города, тем выше почет призывщика. Надписи всегда отличаются смыслом и шрифтами, и в этом еще одна особенность – художники никогда не повторяются.
«В сентябре неизвестные исписали мой забор в Узбекгородке. За ночь появились надписи религиозного содержания. «Видно, что это наспех написанная демонстративная надпись – «Джихад жив», – говорит местный житель Заурбек Гацалов. Ну раз мы не в состоянии контролировать эти процессы, то почему эти же «художники» не привлекаются к антиэкстремистской пропаганде. Их сочинения или творения распространяются, пусть даже столь неординарным способом. Этим же днем я очистил стены своего забора от надписей, однако на стенах они вновь рисуются заново и наверняка этими же любителями граффити. Спрашивается, это вандализм, я могу подать на них заявление в органы?
С этим вопросом «НВ» обратилось к практикующему адвокату Мураду Алиеву, который ответил: «Многие из обывателей воспринимают граффити как вандализм. Это не так. Вандализм – прежде всего, порча. Плохой рисунок или надпись могут считаться вандализмом, если они несут в себе отрицательную смысловую нагрузку и влияют на психологическое состояние их потребителя, то есть того, кто смотрит на них, создает моральный дискомфорт. В уголовной части это будет классифицироваться как хулиганство».
Здесь важен еще и другой аспект: если по всему городу распространяется один идеологический текстовый рисунок (а это, согласно нейролингвистике, лучше закрепляется в сознании общества), который определяет взгляды группы единомышленников и является дискриминационными в отношении других вероисповеданий, и если речь идет о религиозном составляющем, как в нашем случае, то здесь возможна и уголовная ответственность, поскольку это есть призыв к незаконной мобилизации нашей молодежи в несанкционированные военизированные организации.
