 |
|
Процесс по эпизоду нападения на Центр «Т» подошел к финальной стадии. Начались прения сторон. «Кавказская политика» предоставляет вашему вниманию прения одного из подсудимых Машукова Анзора Владимировича.
Верховный Суд КБР
Подсудимого
Машукова Анзора Владимировича
Прения
Никто не отрицает сам факт событий, я бы даже сказал, что не могу отрицать возможного мотива, который по версии следствия преследовался организаторами той акции, точно так же, как не могу его и подтвердить, поскольку этот момент мне не известен.
Говорить всерьез о том, что 200-250 человек хотели или думали свергнуть Конституционный строй и построить Исламское государство — я бы на месте гособвинения постеснялся. Да и вообще, именно об этой цели мотива мне стало известно в ходе просмотра видео материалов в суде, где об этом говорит сам Астемиров, только весной 2006 года.
Все участники тех трагических событий абсолютно по-разному попали в эту ситуацию. Конечно, вероятно, там были и те, кто готовился к этому заранее, и те, кто узнал за день, за ночь, за полчаса, как я.
Да, в отношении мусульман до событий были неправомерные действия и насилие в том числе — это факт. И именно поэтому, думаю, суд не стал выяснять это. Но одно, когда ты пишешь жалобы, заявления, и другое — когда тебе предлагают совершить вооруженную акцию.
Очень сложно принять однозначно правильное решение в столь короткий срок, да и еще в столь необычной ситуации. Осуждать это со стороны — легко, другое дело — попытаться понять.
Только незаинтересованные люди могут попытаться понять, что там происходило. Гособвинение, как показал процесс, с самого начала было заинтересовано в исходе дела. Мало того, что гособвинение полностью поддерживает обвинительное заключение вопреки юридическим основаниям и элементарной логике, так оно еще и несомненно движимо сложившимся неприязненным отношением к некоторым из подсудимых.
Нет сомнений, что это главный фактор, из-за которого обвинение запрашивает мне пожизненный срок. Разве материалы дела подтверждают обвинение? Нет. Ни одно ОМП не подтверждает обвинение. Вот почему обвинение стремилось лишить нас суда присяжных. Оно понимало, что эта жидкая доказательная база материалов дела не только не подтвердит, но и опровергнет версию обвинения, и переубедить присяжных будет невозможно.
Обвинение не предоставило хотя бы косвенные доказательства причинно-следственной связи между моими действиями и хоть чьей-то гибелью.
Кода мы писали, каким судом хотим судиться, я написал — коллегией из трех профессиональных судей. Мой выбор был таким, потому что дело очень не простое, и мне казалось, что профессионалы лучше в нем разберутся.
Однако обвинение подключило весь административный ресурс, чтобы заменить суд присяжных на коллегию из трех судей. С тех пор легитимность процесса и приговора вызывают сомнения. Но справедливости ради хочу заметить, что с момента вступления в процесс коллегии, она не выказывала заинтересованности в исходе процесса. Не стану утверждать, намерено или нет, но обвинение посредством приёмов манипуляций — возбуждая всплеск эмоций подсудимых, добилось негативных взаимоотношений между подсудимыми и судом.
Процесс превратился в какое-то противостояние и вызывал только негативные эмоции. Не было никакого желания посещать его. После одного некорректного жеста гособвинителя Шматова, после завершения процесса произошла словесная перепалка между ним и мной. Суд принял ее в свой адрес, после этого я был удален. Хочется верить, что и после этого коллегия может быть объективной. И надеюсь, что не эмоции будут двигать судом, а юридические основания, справедливость и законность.
Правовая и нравственная обязанность обвинения состоит в максимальной объективности, в формулировке предлагаемых суду выводов о том, в чем, по его мнению, виновен подсудимый. Было бы логично и справедливо, если бы обвинение отказалось от части обвинения и его формулировок, поскольку они не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства. Увы, мы являемся свидетелями правового нигилизма и политики двойных стандартов.
На прокурора ложится миссия толкования в пользу подсудимого сомнений, но и этого мы не услышали. Обвинение ограничилось в своей речи фразами — «Полностью подтвердилось, безусловно, доказано» и т. д.
Во время прений мы не услышали каких-либо внятных обвинительных доводов по существу их содержания, достоверности и достаточности. Кроме общих утверждений и эпитетов, мы ничего не услышали, хотя, если быть точным, мы вообще из-за своего отсутствия на прениях ничего не услышали. Знаем всё со слов адвокатов, которые и без нас весьма заняты.
Я не профессиональный юрист, но это не мешает мне понимать, что прокурор, давая характеристику каждому подсудимому, должен быть объективным, и не вправе умалчивать о положительных чертах в нравственном облике подсудимого и его фактическом поведении в момент рассматриваемых событий, установленных в суде.
Почему мы этого не услышали? Да по той простой причине, что за время процесса у подсудимых сложились непростые отношения с обвинением. В этом нет ничего необычного, даже у супругов и других родных бывают сложности в понимании, а тем более в длительном процессе, на кону которого с одной стороны человеческие жизни, с другой – карьерный рост. Если прокурор объективен, он не вправе игнорировать то, что говорит в пользу подсудимого.
Бесспорно, что в идеале прокурор должен быть справедлив в любом случае. Оценка установленным фактам должна быть объективной, а не надуманной, и само собой соответствовать нормам действующего закона.
Выступая от имени государства, прокурор в то же время призван охранять и законные интересы подсудимых. Увы, за время процесса этого ни разу не произошло.
Изначально ложная трактовка самого мотива произошедшего и упрямое движение обвинения в этом направлении, подбивание материалов дела под надуманный мотив — все это вело следствие по ошибочному пути.
За время судебного процесса все участники, как и весь мир, в той или иной степени следящий за процессом, убедились, что все материалы, представленные обвинением, не по их вине, но прямо противоречат показаниям подсудимых, якобы добровольно данных ими на стадии следствия.
Так или иначе, собранные следствием материалы недостаточны для осуждения в соответствии с обвинительной версией, разве что это будет вопреки, а не на основании.
Итак, в ходе судебного следствия водитель «Газели» Таов М.С показал, что завладевшие его машиной люди жизни его не угрожали, не связывали, оружие не демонстрировали и им не угрожали. Также Таов пояснил, что в одном из тех, кто присоединился к людям, захватившим его машину, он узнал парня, работавшего на маршрутном такси №19. Он не слышал, чтобы этот человек давал кому-либо распоряжения или указания. Таов говорил обо мне, и его показания подтверждают, что изначально я не был старшим группы.
Потерпевший Кажаев М.В. пояснил, что примерно в 20 метрах от ул. Чайковского его машину остановили, но кто конкретно это был из группы людей, он не видел. Потерпевший заявил, что те двое, что сели в его машину, имели оружие, однако на исследованной в суде записи наружного наблюдения частного домовладения, возле которого все это происходило, явно видно, что лица, садившиеся в его автомобиль, в руках ничего не держали.
Странным является тот факт, что до просмотра видеозаписи захвата автомобиля Кажаева гособвинитель Ванюхов заявил: «У нас нет видеозаписи захвата автомобиля». Я конечно не думаю, что это было сделано специально, но тем не менее». Сам же Кажаев пояснил, что воспринял ситуацию как то, что его автомобиль экспроприируют сотрудники милиции.
Что касается захвата автомобиля Канкулова Х.Ц., то с его слов «нас вежливо попросили выйти из машины, забрали ее и все». Также Канкулов пояснил, что ни ему, ни его спутнице убийством не угрожали, он не опасался этих людей, угрозы они ему не высказывали.
К чему я всё это говорю? К тому, что гособвинение упоминают, что в мотив также входила цель убийства граждан.
К сожалению, потерпевшего Гылыева, хозяина газели, не представилось возможным допросить в суде, чтоб он мог подтвердить или опровергнуть показания, данные им на стадии следствия.
Упоминая Гылыева, хочу извиниться перед его родственниками, а также потерпевшими: Таовым М.С., Кажаевым М.В. и Канкуловым Х.Ц. за то, что им пришлось пережить.
И если я и виновен перед кем-то материально, так это потерпевший Канкулов Х.Ц., в чьей машине нас расстреляли.
Сотрудник Центра «Т», потерпевший Шибзухов, рассказал, что он и многие другие сотрудники были одеты в гражданскую одежду и держали оружие, и из-за этого трудно было понять, кто есть кто.
«В тот момент можно было и меня задерживать», — сказал он. Потерпевший сказал, что камера наружного наблюдения Центра «Т» охватывала территорию ул. Ногмова от угла ул. Пачева в сторону университета, захватывая стоянку автомобилей перед Центром «Т», где он находился 53мин 17сек, о чем он узнал из видеозаписи наружного наблюдения.
Учитывая это, можно с уверенностью сказать, что эта запись запечатлела, как погиб Казиханов. Однако данной записи нет в деле, что в принципе естественно. К тому же, в ОМП стоянки указано, что сзади автомобиля «Нива» лежит три пули 5,45, а в ОМП школьного двора, где находились лица, обстрелявшие здание Центра «Т», найдена только одна гильза 5,45. Из видеозаписи, сделанной самим Казихановым, видно, что он находится за передним колесом автомобиля «Нива» и сидит к нему спиной, лицом к Центру «Т», и соответственно, левым боком ко 2 ОВД.
Все пули в Казиханова, на основании экспертизы, вошли с левой стороны. Из показаний сотрудника полиции Беппаева мы знаем, что он и еще несколько сотрудников 2 ОВД находились в кабинетах, окна которых выходили в сторону центра «Т». Со слов Беппаева, он стрелял из имевшегося у него автомата колибра 5,45, и когда увидел Казиханова, принял его за нападавшего.
Протокол осмотра места происшествия от 13-10-2005 г.
Осмотрен участок ул.Ногмова от ул.Пачева в направлении ул.Мечникова. Как следует из протокола, возле Центра «Т», вдоль дороги, передом в сторону 2-го ОВД, правой стороной к Центру «Т» стоит белый автомобиль «Нива». Кроме прочих повреждений автомобиля, по протоколу: среди разбитого стекла на расстоянии 40 см от заднего стекла лежит пуля калибра 5,45.
В правой двери автомобиля имеется отверстие размером 3×2 см. На задней крышке багажника имеется два отверстия размером 3×3 см и 2×2 см. Еще две пули калибра 5,45 изъяты за автомобилем «Нива» на автостоянке, расположенной перед центральным входом в Центр «Т». Больше пуль с данного ОМП не изъято.
В отношении гибели сотрудника Центра «Т » Инала Тешева.
Из видео записи, сделанной Казихановым, мы видели, что он стоял за нерабочим ларьком с железными ставнями и находился в не поля видимости стрелявших по Центру «Т».
Потерпевший Кучмезов М.А. рассказал, что его автомобиль стоял на стоянке у Центра «Т» левым боком ко 2 ОВД, и все пулевые отверстия, повредившие машину, были с левой стороны. Это подтверждает, что со 2 ОВД стреляли в сторону стоянки центра «Т».
Потерпевший Болуев М.А., сотрудник Центра «Т», уверенно сказал, что когда он стоял на крыльце, стал стрелять пулемет, но уточнил, что стреляли по зданию, а не по нему. Показания потерпевшего говорят о том, что намерения на убийство у нападавших не было.
Что же касается момента гибели Боева, находившийся с ним в этот момент сотрудник Кипов Л.Е. пояснил, что даже когда смертельно ранили Боева, ни он, ни те, кто был с ним рядом, не видели, откуда стреляли, но они предположили, что стреляли со стороны ул.Чайковского. И если бы стрельба была бы в пределах территории Центра «Т «, то он и находившиеся с ним во дворе обязательно хотя бы увидели источник огня. К тому же, из протокола ОМП двора Центра «Т» ясно, что забор Центра «Т» со стороны ул.Чайковского более 3 метров, глухой, а забор между домовладениями и Центром «Т» еще выше метра на 2, то есть 5 метров, также глухой, без каких-либо щелей. Кроме этого, все из того же протокола ОМП понятно, что на территории Центра нет ни одной пули, кроме той, которой был убит Боев. Сквозной забор есть только со стороны ул. Ногмова.
Протокол осмотра места происшествия территории Центра «Т» ближе к воротам, выходящим на ул.Чайковского от 13-10-2005 г. Т: №9.
Из протокола ясно, что задние ворота в Центр «Т» со стороны ул.Чайковского имеют вмятины во внутреннюю и внешнюю стороны диаметром 1-2 см. Вмятин множество, по всей поверхности ворот. При этом следствием не установлена природа происхождения вмятин. А также нет оснований утверждать, что данные вмятины не были до 13.10.2005 г.
Далее по протоколу: на асфальтовой поверхности земли при въезде, в 4 метрах от ворот и 2 метрах от забора, ограничивающего территорию от жилого сектора, имеется выбоина – воронка круглой формы диаметром 3-10 см, глубиной 3 см. При этом следствием не установлено, вследствие чего образовалась выбоина, а также не указывается, что выбоина имеет какой-либо конкретный характер. Также, поскольку не описано, что имеется горелость вокруг выбоины, говорить, что она образована от взрыва, нет оснований, а иначе все выбоины на дорогах России можно объяснить, как следствие взрыва. Служебной проверкой, предоставленной нам в числе документов по иску, установлено, что на территории Центра «Т» не зафиксировано попадания и разрыва гранат.
Забор, ограничивающий территорию от жилого сектора, в 5 метрах от ворот по всей поверхности имеет следы пробоин. (Это то самое здание, из которого, по версии следствия, производились выстрелы. Однако нет основания ставить под сомнение данный осмотр и опись ОМП, проведенного подполковником юстиции Мокаевым Ж.А. В своем осмотре следователь не указывает, что в данном заборе где-либо имеются какие-либо щели или другие отверстия больше, чем следы пробоин. Соответственно, не описывается какое-либо возможное место для ведения огня. А также с какой стороны пробоины).
Далее осматривается правая сторона территории от ворот. Строение, состоящее из сборных домиков, с передней стороны обращенное в сторону ул.Ногмова, имеет множество пробоин. (Это лишний раз подтверждает, что территория Центра «Т» простреливалась насквозь со стороны Ногмова, потому как забор со стороны ул.Ногмова чугунный узорчатый, сквозной, а забор со стороны ул.Чайковского глухой).
И главное — на территории не обнаружены пули, кроме одной, хотя по версии следствия, по территории с крыши сарая велся массированный обстрел. (Фото забора между Центром «Т» и домовладением, прилегающим к нему Т: 359 л.д. 206). Нет ни одного ОМП, которое говорило бы ,что на крыше сарая есть гильзы.
Сотрудник Центра «Т» Балалаев, просматривая видеозапись событий, сделал предположение, что во двор забрасывались не гранаты, а зажигательные смеси. Также Балалаев рассказал, что кто-то по радиостанции сообщил, что из какого-то дома работает снайпер, после чего он взял с собой людей, просидел с ними полчаса, пытаясь уловить его работу, но так ничего и не увидел и не услышал.
Касаемо же воспламенения автомобилей на территории Центра «Т», свидетель Гришишин П.Е. пояснил, что сперва загорелась одна машина, а после взрыва ее бензобака загорелись остальные.
Командир группы СОБРа, которая возвращалась с выезда Тупольский А.В., показал в суде, что в них стали стрелять со здания Горэлектросети в тот момент, когда они находились на перекрестке улиц Пачева и Чайковского. В момент обстрела были ранены его подчиненные: Ульбашев был ранен, как поясил Тупольский, в тот момент, когда находился за ул. Чайковского, дальше по Пачева, на непростреливаемом с Чайковского месте, и стоял спиной к школе №5, лицом к ул. Советской, а ранен был в левый бок, которым находился в тот момент в сторону Грэлектросети.
Алексеенко получил ранение в шею, вышла пуля под лопаткой, что составляет не менее 45˚ угла, а значит, что выстрел был не более чем с 20 метров 2-го или 3-го этажа. Если же расстояние увеличить, возрастает и высота, а значит, что в него могли стрелять так же, как и в Ульбашева, только с Горэлектросети. Что же касается источников огня, то Тупольский четко сказал, что просматривал ул. Чайковского, но источник огня так и не увидел, более того, ни он, ни его подчиненные не говорили, что вообще видели хотя бы даже удаляющихся с ул. Чайковского людей с оружием.
Находившийся вместе с Тупольским Абакаров А.Р. получил ранение с правой стороны. С правой же стороны от них находились здания Водоканала и Горэлектросети.
Примечательно, что сотрудник Солталиев А.Б. показал в суде, что группа Тупольского вернулась в Центр «Т» после того, как стрельба прекратилась, а во время нападения ее не было.
Брат погибшего сотрудника Сусаева И.У. Сусаев Х.У. рассказал в суде, что смотрел запись с камеры видеонаблюдения, на которой его брат подошел к воротам Центра «Т», стучал, но ему не открыли. В этот момент сзади была видна «Газель», из которой начали стрелять. Отвечая на вопросы, Сусаев уточнил, что люди, производившие выстрелы в его брата, вышли из «Газели».
Кроме самого Сусаева, по его словам, эту видеозапись видело все руководство. Однако по непонятным причинам, данная запись наружного наблюдения, как и запись, снявшая обстоятельства гибели СОБРовцев Ульбашева и Алексеенко на углу улиц Пачева и Чайковского, равно как и запись, запечатлевшая гибель Казиханова, на которой запечатлен потерпевший Шебзухов, потерявший сознание на 53мин 17сек, которые он подсчитал, просматривая эту запись, — суду ни одна из этих записей не представлена. Это при том, что все свидетели говорят, что эти записи были, и были они переданы следствию.
Немаловажен тот факт, что здания Горэлектросети и Водоканала были заняты, как установлено на следствии и в суде, спецназом. Командир спецназа Стрельчук принес в суд журнал действий спецназа во время событий, но в суде не рассекретил журнал действий спецназа, хотя журналы были предоставлены суду и обвинению. К сожалению, из-за этого не предоставилось возможным выяснить полную картину событий и гибели СОБРовцев.
Потерпевший Уртаев находился на Чайковского в автомобиле. В этот момент в них стали стрелять люди, вышедшие из преградившей им дорогу машины. Они были одеты в камуфляж. Кто эти люди, почему они следствием не установлены, или установлены, но не вписываются в версию следствия?
Потерпевшая Лобженидзе Л.В. давала противоречивые показания. В момент событий они с мужем находились напротив здания Центра «Т». Путаясь в своих показаниях при ответе на вопросы гособвинителя Чибиневой, она в частности пояснила: «все произошло очень быстро», «мне больше нечего добавить, потому что я ничего не видела», — сказала потерпевшая. Как пояснила потерпевшая, муж ее пригнул лицом вниз, и из-за этого она ничего не видела. Ее супруг Лобженидзе В.М. рассказал суду, что видел около четырех человек в гражданской одежде возле Центра «Т». «Они, наверное, стреляли, но лично этого не видел», — сказал потерпевший Лобжанидзе. Это говорит о том, что он слышал выстрелы, но не видел, что стреляли именно эти люди.
Директор СШ №5 Емузова С.Г., отвечая на вопросы гособвинителя Чибиневой , рассказала, что эвакуировала из школы детей и вооруженных людей не видела. Емузова добавила, что во время эвакуации во двор школы заехала «Волга». «Они заехали, остановились у спортивной школы, тут же развернулись и выехали», — сказала она, отвечая на уточняющий вопрос председательствующей. Надо признать, что показания Емузова давала довольно противоречивые.
Свидетель Ботанов А.А. рассказал, что во двор заехала машина, из нее выбежали двое и стали стрелять, а затем перепрыгнули через забор и убежали. Его показания не подтверждаются показаниями других свидетелей и потерпевших, а также материалами дела, включая протоколы ОМП. Кстати, протоколы ОМП школьного двора говорят о том, что никаких гильз во дворе не найдено, и говорить о том, что там кто-либо стрелял, нет никаких оснований.
Свидетель Черников В.В. пояснил, что когда они на машине подъезжали к райотделу, в их машину было два попадания. «Не из ГАЗ-24, а со стороны отдела», — сказал свидетель.
Давая показания, потерпевший Желдашев В.Н. пояснил, что видел, как из школьного двора СШ №5 выезжала «Волга», в ней он видел людей с оружием, но «они не стреляли, я предполагаю, что у них уже не было патронов», — сказал потерпевший.
Потерпевший Шкежев рассказал, что на своем автомобиле двигался в сторону Зеленого рынка от 2-го ОВД, и в это время получил ранение в спину. Потерпевший, отвечая на уточняющий вопрос председательствующей о его показаниях на стадии следствия о том, что «в него стреляли люди в масках с оранжевыми повязками», ответил, что не помнит, чтобы видел таких людей.
Еще один потерпевший Нагоев А.А рассказал, что получил ранение в спину в тот момент, когда он стоял спиной ко 2-му ОВД. И мимо него ни «Волга», ни какие другие машины не проезжали, а если бы из автомобиля «Волга» стреляли, он бы запомнил, сказал потерпевший.
Потерпевшая Коробкова Н.Г. пояснила суду, что видела на улице Захарова одного убитого парня. Как установлено следствием, это был Мусуков, и одного легко раненного, как установлено следствием, Такмакова Мурата, которого увезли сотрудники полиции. Такмаков М. впоследствии был найден за городом со следами пыток: на его теле были порезы, а глазные яблоки отсутствовали. То, что там лежал раненый Токмаков М., также подтвердил свидетель Бегиев М.М., сотрудник полка ДПС.
Из ОМП здания Горэлектросети и прилегающей стоянки ясно, что со стороны улицы Чайковского в сторону Горэлектросети не стреляли, потому что перед зданием стоят две автомашины ВАЗ-2107, и они имеют пулевые пробоины с левой и правой сторон наискось, но не спереди и не сзади, как они должны были бы быть, если бы со стороны ул. Чайковского велась стрельба. Осмотр поврежденных пулями кабинетов Горэлектросети говорит о том, что стреляли не с ул. Чайковского, а с угла улиц Пачева — Чайковского, где находился СОБР Центра «Т «, о чем они сами говорили.
Что касается протоколов моих допросов на следствии, так я уже говорил, что они составлены вырванными из контекста отрывками, а кое-где откровенно добавлены богатым воображением следователя — это факт. В подтверждение своих слов приведу несколько примеров, наиболее ярких и понятных. В этих протоколах, которые составлялись и подписывались без защитника, якобы с моих слов, у одного из братьев Такмакова Ахмеда был пулемёт ПК, у Такмакова Аслана был автомат, у Мамаева был автомат, у Битокова был автомат, у Хатухова был автомат, у Такова был автомат — и того 5 автоматов.
Протокол ОМП от 14.10.2005 года.
Осматривается участок школьного двора СШ №5 напротив здания Центра «Т» вдоль ул.Ногмова. Кроме прочего, обнаружено по протоколу: предмет, похожий на гранату — их 2 штуки, предмет в форме автомата с маркировкой «843392788», снаряженный магазином с 28 патронам , в патроннике ствола обнаружен 1 патрон; предмет в форме гильзы, предмет, похожий на ручной пулемет «Калашникова», а также пулеметная лента, карабин «СКС» с маркировкой «70701816ОПСКС» с магазином, снаряженным 7 патронами; предмет с маркировкой «19-97», состоящий из ствола, затвора с рычагом, пускового крючка; пистолет «ПМ» сери «БИ3027К» с магазином и 4 патронами 9 мм, 2 гильзы калибра 7,62 с маркировкой «188-85», РПО «Шмель» и 11 (пулемётных) гильз 7,62-54, и того – 1 автомат, а не 5.
Соответствует это протоколу моего допроса? Нет. ОМП не только не подтверждает, но и опровергает действительность протоколов допросов. Другой пример по протоколу: когда я прибыл к воротам Центра «Т «, там напротив, возле ворот домовладения якобы лежал убитый сотрудник. Тоже самое я был вынужден повторить на проверке показаний на месте. Да вот незадача — там на доме видео камера, на записи которой видно, что возле указанного мною места погибшего никого нет.
Я не отрицаю, что он где-то там был, но когда он там появился, и где точно лежал, я не знал. Еще один пример из протокола может показаться не значительным, но не в этом дело, а в факте фальсификации: в протоколе якобы с моих слов «Артемиров был амиром джамаата «Сабр» — это маленький джамаат, амиром которого он не был, и это мог подтвердить любой сотрудник из допрошенных в суде.
На каждом листе протоколов есть как минимум один момент фальсификации. Еще один пример у Хамукова в якобы данных им показаниях, что он якобы заряжал мне патроны, а у Сокмышева в протоколах — якобы Хамуков прикрывал наш отход огнём.
И самый явный и простой факт, что ни я, ни адвокат Бицукова, которая подписывала протоколы моих допросов без моего присутствия, не читали их. Об этом свидетельствует последнее предложение протокола допросов, где написано, что я был задержан в конце марта 2005 г.
Т 518, л.д.135. Конечно же, я могу указать все моменты фальсификации, но это будет по-моему, умалением компетентности Суда.
Будучи президентом России, Медведев Д.А. Сказал: «Матерью доказательства вины является признание вины».
Я уже говорил, что в принципе мог не пойти туда, но во-первых, меня сочли бы как минимум стукачом после того, что меня задерживали в преддверии событий и отпустили. Во-вторых, по возрасту я был старше всех тех, кто был тогда со мной, и как бы это глупо не звучало, не мог так просто бросить ребят и уйти. Во время дачи показаний в суде я сказал, что это касалось моей чести, и Ольга Петровна сразу попыталась по своему интерпретировать эти слова, сказав «так Вы посчитали за честь пойти». Еще раз повторюсь, говоря «касалось моей чести», это касалось моей незапятнанной репутации, я не имел ввиду получить почетное право сделать это.
Конечно, жизнь — штука дорогая, но иногда для мужчины лучше умереть, чем жить с клеймом труса или еще хуже — стукача. Иногда наступает такой момент, когда ты должен сделать то, что опасно, и может быть даже незаконно, но правильно. При всем своем желании я уже не мог остановись никого из ребят после того, как нам было объявлено, что мы должны будем напасть на Центр «Т «. Некоторые из ребят, я бы сказал, были заряжены энергией действия, а некоторые растеряны. Все произошло абсолютно неожиданно и в тех условиях крайнего дефицита времени на принятие правильного решения, не имея возможности обдумать все. Решения приходилось принимать моментально. Поэтому говорить о них, как о правильных или неправильных, однозначно было бы неправильно.
К сожалению, не в моих силах было повлиять на предотвращение наступления возможных общественно опасных последствий в полной мере предотвратить их. Но и бросить молодых ребят и уйти, не попытавшись хотя бы минимизировать наступление негативных последствий, я тоже не мог.
Еще раз повторяю: я не давал никому своего согласия на вхождение в банду и на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, тем более осознанно. И как ни крути, последовательность событий говорит сама за себя и кардинально противоречит версии следствия. Группа, которая по версии следствия нападала на Центр «Т «с ул. Чайковского, по моему предложению покинула эту территорию уже через 16 минут после того, как прибыла туда. Чем, считаю, максимально минимизировал наступление возможных более тяжких последствий.
Хотя, если следовать версии следствия, то должен был воспользоваться гранатомётом, который говорил мне взять Мамаев,и тогда все было бы однозначно хуже. Кроме этого, я попытался объездить город и собрать, а затем и вывезти из города ребят, которые по той или иной причине могли явиться причиной общественно опасных действий, причинив вред себе и другим. К тому же, именно по моей инициативе ребята, включая меня, сложили оружие и разошлись, прекратив противоправные действия.
Этот отказ был осознанным, добровольным, без какого-либо принуждения, продиктованный здравым смыслом. И если даже и предположить гипотетически, что у нас были какие-то противоправные намерения, все равно добровольный отказ от них — это факт. Хотя у нас были все возможности уйти в лес и продолжить противоправные действия. На это имелось и оружие, и боеприпасы, и деньги . Так и поступили некоторые. Однако факты говорят сами за себя. И тогда, и сейчас, я считаю, что поступил правильно. Почему сразу не пошил в полицию? Да потому, чтобы не пытали как Такмакова М., или здоровье не забрали. Хотя его и так забрали.
Я уже говорил, что неоднократно мог сам уйти оттуда один, но я преследовал иную цель. Мне мало было уйти самому. И тогда, и сейчас я был не согласен с этой акцией, и на следствии говорил об этом, и в суде, что считал ее неправильной, и не скрывал этого никогда: Т 518, л.д.198, 200,203,204,210. Это мое мнение, и я его не стесняюсь.
Теперь Ольга Петровна хочет, чтобы меня упрятали пожизненно в концлагерь, а тому, кто реально стрелял, она запрашивает 5 лет. Где логика? Если кто-то раскаялся только на следствии, то я с самого начала не был cогласен с этой акцией. И считаю, что логика последовательности моих действий доказывает это.
Ольга Петровна запросила этот срок не мне, а моим детям. У меня была размеренная семейная жизнь, хорошая работа и двое малолетних детей, рождение которых я ждал без преувеличения всю жизнь. Меня устраивало и устраивает жить в самой большой стране.
