В прошлом году иностранные инвесторы принесли в экономику Татарстана $577 млн прямых иностранных инвестиций, которых в 2011 г. было всего $99,6 млн. АИР разработало имиджевую PR-программу Invest in Tatarstan. После продвижения бренда «Татарстан» на мировые рынки его узнаваемость выросла в два с лишним раза.
Бывший бизнесмен с малазийским экономическим образованием Линар Якупов (окончил Международный исламский университет Малайзии) стал чиновником два года назад, возглавив агентство инвестиционного развития (АИР) Татарстана. Эта новая структура была создана по аналогии с агентством инвестиционного развития Малайзии, вспоминает он. Глава АИР гордится почти шестикратным ростом прямых иностранных инвестиций в республику всего за год. А его любимое детище — ежегодный Международный экономический форум KazanSummit, который начался с частной инициативы, 2 - 3 октября пройдет уже в пятый раз. Якупов рассказал, как все было и чего он ждет в будущем.
— До недавнего времени единственной площадкой, правила входа на которую понятны иностранному инвестору, была особая экономическая зона «Алабуга» — на нее приходится 60 процентов прямых иностранных инвестиций. Это площадка, где достаточно быстро решаются вопросы с землей, подключения к сетям и т. д.
Агентство инвестиционного развития в настоящее время совместно с министерством экономики РТ ведет работу по муниципальным промышленным площадкам, чтобы любая из них могла предложить инвестору те же условия, что и особая зона. Чтобы инвестор мог получить льготы по налогу на землю, на прибыль и т. д. И самое главное, чтобы на этих площадках была необходимая инвестору инфраструктура: сегодня в Татарстан приходят инвесторы, которые заявляют, что им нужна промышленная площадка с готовыми помещениями, зданиями.
— А есть такие площадки?
— Готовых площадей, к сожалению, кроме «КИП-Мастера» в Набережных Челнах, пока нет. Происходит постепенное заселение площадки казанского технополиса «Химград». Есть дочернее предприятие ОАО «Татнефть» — «Татнефть актив» в Альметьевске, у которого в наличии есть много свободных площадей, но не всегда там, где это нужно инвесторам. Не все компании, желающие инвестировать, готовы строить площадки для своего бизнеса. И здесь, кстати, возникают хорошие возможности для индустриального девелоперства.
Сегодня мы ведем переговоры с компаниями, которые запрашивают по 15 тысяч, 20 тысяч, 30 тысяч квадратных метров площадей. Они готовы платить долгосрочную аренду и выкупить эти помещения в будущем, но не готовы прийти и строить. Хотя, например, в рамках особой экономической зоны это можно делать, там есть определенный регламент. Но нужно признать, что везде за пределами особой зоны, пусть даже в промышленных парках, пока [нужны] длительные согласования документации на строительство и т. д. А инвесторы хотят прийти с оборудованием сегодня или через год, но при этом хорошо понимают, что за это время ничего не построят. Поэтому они говорят: вы постройте, а мы у вас будем арендовать.
— В прошлом году прошел международный зимний форум Invest in Tatarstan. Какие результаты он принес?
— Да, в прошлом году мы провели этот форум с привлечением мировых СМИ, он стал завершающим мероприятием масштабной имиджевой PR-кампании Invest in Tatarstan, направленной на продвижение республики на мировых рынках для привлечения прямых иностранных инвестиций. Татарстан — первый регион, который вышел на международный уровень и заявил: инвестируйте в нас! И это было настолько неожиданно, что поначалу многие решили, будто Татарстан — это отдельная страна. И нам приходилось объяснять, что республика является неотъемлемой частью Российской Федерации.
Сейчас наш опыт по проведению PR-кампании перенимают другие регионы. Несмотря на то, что это не дешевое мероприятие: стоимость PR-кампании Invest in Tatarstan составила 1 миллион долларов. Хотя после некоторые коллеги из Москвы удивлялись: разве за миллион долларов можно что-то такое сделать? Но я считаю, что нам это удалось.
По данным международных экспертов, которые оценивают аудиторию телепрограмм, узнаваемость бренда «Татарстан» выросла с 18 процентов почти до 50 процентов. Недавно мы вновь исследовали этот показатель, и он, к сожалению, чуть упал, несмотря на то, что совсем недавно прошла Универсиада. Приходится констатировать тот факт, что в инвестиционном плане Россия себя на данный момент не продвигает. Полноценной программы Invest in Russia до сих пор нет, кроме каких-то фрагментарных вещей. И мы сейчас активно агитируем федеральные власти, что нужно обязательно делать Invest in Russia: невозможно отдельному региону привлекать инвестиции при отсутствии общей привлекательности самой Российской Федерации.
Сегодня в Татарстан и в любой другой регион России приходят прежде всего инвесторы, которые приняли политическое решение о входе на российский рынок. И дальше вопрос самих регионов конкурировать за этих инвесторов: кто быстрее окажет поддержку, расскажет об имеющихся ресурсах и площадках. Инвесторы, как правило, рассматривают три-четыре региона. Для них важны логистика (как удобно прилететь-улететь), инфраструктура, лояльность властей и многое другое…
В Татарстане сегодня одно из узких мест — взаимодействие с министерствами и ведомствами. У АИР есть определенные полномочия, есть регламент сопровождения инвестиционных проектов по системе «одного окна». Но пока мы буксуем в плане того, насколько отлажена схема взаимодействия с другими государственными структурами и муниципалитетами: в предоставлении необходимой информации, ресурсов. От того, как быстро они реагируют на запросы, очень многое зависит. В процессе привлечения инвестиций ценится каждый день.
Поэтому сейчас по инициативе президента Татарстана Рустама Минниханова мы ведем работу по внедрению электронной системы мониторинга инвестиционных проектов — iPMS (Investment Project Monitoring System), которая позволит существенно сократить время получения разрешительной документации, а также даст возможность вести мониторинг реализации инвестиционных проектов на всех стадиях.
— Будет ли Invest in Tatarstan в этом году?
— Нет. В этом году мы работаем в режиме экономии: содержание штата, затраты на командировки, участие в форумах, определенная сумма выделена на печатную продукцию, и это практически все. Но так можно делать: один год ты активно продвигаешь себя, другой год работаешь сфокусированно по каждому инвестору. По этой схеме мы сейчас и работаем. Но если мы в следующем году Invest in Tatarstan не продолжим, то все наработки будут идти вниз. Поэтому планируем, что в 2014 г. Invest in Tatarstan будет продолжен.
— Сфокусированно по каждому инвестору — это как?
— Мы сейчас начали более плотно работать с представительствами Татарстана, торгпредствами РФ и посольствами в разных странах, иностранными бизнес-ассоциациями. У Татарстана восемь секторов, открытых для инвестиций, — химическая и нефтехимическая промышленность, машиностроение и производство автокомпонентов, строительство, производство строительных материалов и мебели, переработка сельхозпродукции — те отрасли, которые исторически сложились в Татарстане. Плюс IT-технологии и телекоммуникации, медицина и фармацевтика, халяль-индустрия, сфера услуг и туризм.
По каждому направлению раз в месяц мы проводим встречи с инвесторами (это компании, которые уже присутствуют в России) в полномочном представительстве Татарстана в Москве. Активизировали работу с посольствами и представительствами иностранных государств в РФ. Недавно встречались с послом Мексики в России. Например, мексиканская компания Metalsa — крупнейший производитель автокомпонентов — очень серьезно рассматривает вопрос входа в Татарстан.
— Внимание производителей автокомпонентов к Татарстану выросло за последний год? Та же канадская Magna, которая теперь работает в Набережных Челнах…
— В автомобильной индустрии решающую роль играет локализация. Именно она создает причину, чтобы иностранные компании начинали интересоваться вхождением на рынок Татарстана и выстраивать свой бизнес вокруг таких крупных компаний, как «Камаз», Ford Sollers и т. д. Например, есть компания Kiekert, которая в прошлом году при содействии АИР зашла в «КИП-мастер». Они взяли 1500 кв. м, сейчас расширяются до 5000 кв. м, 20 млн евро вкладывают в оборудование. В 2014 г. компания начнет производить дверные замки для всех машин, которые здесь производятся.
— В этом году удастся сохранить прошлогодний уровень привлечения инвестиций?
— Пока идет нормальный уровень, хотя мы в прошлом году заявлялись, что планируем привлечь $1 млрд прямых иностранных инвестиций. Но определенная стагнация заметна уже сейчас. Инвесторы начали откладывать решения на 2014-2015 гг. Недавно мы встречались с одной из крупнейших французских компаний — и в беседе звучал 2015 год. Но мы им предложили 2014-й, отметив, что если начнем работу сейчас, то к следующему году появится результат. Нужно понимать, что от шести месяцев до года с инвестором идут просто переговоры. И пока эти переговоры идут, инвестор изучает другие российские регионы. Те, кто понимает российский рынок, у кого на повестке дня стоит вопрос экспансии, принимают решения быстро. Для тех, кто в первый раз заходит в Россию, полгода-год-два может уйти на переговоры.
— Прошедшая Универсиада может сыграть какую-то роль в инвестиционной привлекательности региона?
— Универсиада однозначно сыграла важную роль в представлении Казани как новой точки на карте мира. И до, и после Универсиады в разговорах с инвесторами мы говорили о студенческих Играх, но при этом большинству инвесторов приходилось объяснять, что это за событие. Тем не менее мы можем говорить о наследии, которое Универсиада оставила, предлагать инвестору инфраструктуру, которая была создана в рамках подготовки к Играм.
С инвестиционной точки зрения Универсиада дала большой толчок. Нам стало легче продвигать республику, мы можем смело говорить, что у нас построен современный аэропорт, от которого идет аэроэкспресс, у нас хорошие дороги, есть подготовленная рабочая сила, образованное население, 230 000 студентов. Все это — стандартный набор для стандартного инвестора, когда он начинает искать место для развития своего бизнеса. А Универсиада была хорошей проверкой того, как эта инфраструктура может работать. И с этой точки зрения вложения в Универсиаду нам помогают.
— Чем же Татарстан может еще привлекать инвесторов?
— Понимаете, сегодня конкуренция между регионами по промышленным площадкам зашкаливает. Потому что привлечение иностранных инвестиций — один из критериев оценки работы руководителей регионов. И все регионы практически предлагают одинаковый продукт: промышленные парки, логистику, налоговые преференции. Мы же пошли дальше и определили конкретные ниши — восемь приоритетных направлений развития республики, которые могут быть интересны инвестору и куда он может приходить. Идентифицированы направления бизнеса и ведется анализ секторов: какие возможности есть для того или иного инвестора.
В развитии промышленных площадок Татарстан тоже продвинулся дальше — на встречах с инвесторами мы говорим сейчас и про площадки муниципального уровня. Татарстан отличает и работа по донесению информации о возможностях республики до большого круга инвесторов. Плюс мы готовы уже сейчас продвигать инвесторов средней руки и создавать им условия, чтобы они сюда приходили. В этом есть хорошая диверсификация инвестиционного портфеля. Конечно, заниматься 10 средними компаниями, которые принесут $1 млрд, в совокупности по $100 млн каждая или того меньше — $100 млн (по $10 млн), значительно хлопотнее, чем одним крупным инвестором с миллиардным вложением. Но если крупный инвестор по тем или иным причинам решит уйти из региона, то он и уйдет по-крупному, и потери для экономики региона будут значительными.
— В октябре пройдет очередной Международный экономический саммит России и стран OIC (Организация исламского сотрудничества) KazanSummit 2013. В программе саммита — закладка камня в основание будущего «Смарт сити Казань». Какой интерес зарубежных инвесторов в этом проекте?
— Сегодня регион со стандартными инвестиционными продуктами — особой экономической зоной и промышленным парком уже не так привлекателен. Возник вопрос: в чем Татарстан может быть уникальным в глазах инвесторов? Так при поддержке президента Республики Татарстан появился проект «Смарт сити Казань», с инициативой создания которого АИР вышло в начале 2012 г. Мы хотели показать, что Татарстан способен выйти на рынок с новым продуктом.
— Что такое «Смарт сити Казань» — девелоперский проект, сервисная зона или мультифункциональный комплекс?
— Это в том числе и все то, что вы перечислили. Конечно же, мы его видим в первую очередь как инвестиционную площадку, где можно было бы генерировать прямые иностранные инвестиции. В рамках развития проектов «Смарт сити Казань» и «Иннополис» президент Татарстана принял очень важное решение о разделении ОЭЗ «Иннополис» на две части. Одна часть площадью 102 га была выбрана рядом с аэропортом и предназначена для высокотехнологичного производства. Вторая зона — 192 га в Верхнеуслонском районе — для IT-компаний.
С другой стороны, мы рассматриваем проект «Смарт сити Казань» как площадку для развития сервисной индустрии республики. В этом направлении мы можем капитализироваться, в том числе и на том наследии, которое оставила Универсиада. Инвестиционная привлекательность проекта строится на кластерном развитии территории: в «Смарт сити Казань» будут созданы кластер высокотехнологичного производства, медицинский, образовательный, туристический кластеры.
Этот проект может привлечь инвесторов, которые еще не смотрели на Россию как на рынок девелоперства и развития сервисной индустрии. Мы считаемся промышленной республикой, но сейчас нам нужно активно работать и по развитию сервисной индустрии.
«Смарт сити Казань» — это удобнейшее место с точки зрения логистики: аэропорт рядом, вдоль территории проходит ветка аэроэкспресса, соединяющая аэропорт с центром Казани. Концепция развития проекта разработана международными компаниями: использован опыт Малайзии, ОАЭ, Южной Кореи. В этих странах хорошо развита сервисная индустрия, и их компании участвуют во многих подобных проектах по всему миру: в США, в Европе, на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии.
И нам легче продвигать этот проект, когда есть разработанный такими компаниями мастер-план. Позже к работе над проектом подключились европейские компании, например, мы сотрудничаем с одной из итальянских компаний, которая содействует в разработке дизайна первых зданий «Смарт сити Казань».
— Создается впечатление, что Татарстану важнее иностранные инвесторы, а что со своими?
— Нам важны все инвесторы, но на первом этапе особенно важно, чтобы в этом проекте активно участвовали иностранные компании и поддержали его — прежде всего, чтобы раскрутить площадку «Смарт сити Казань» на международном уровне. Пригласить на территорию проекта российские и татарстанские компании несложно: эта площадка по инфраструктуре и скорости прохождения бюрократических процедур такая же, как особая экономическая зона, и любому инвестору там будет комфортно работать.
Другое дело, что иностранные инвестиционные и сервисные компании, которые приводят за собой и новые технологии, и своих партнеров: компании, пользующиеся их услугами в других странах мира, и т. д. и т. д. Но в любом случае данная инвестиционная площадка открыта для всех инвесторов — как иностранных, так и местных.
— Татарстан — энергодефицитный регион. Влияет ли это на инвестиционную привлекательность?
— Когда поднимается вопрос о масштабных производствах, следом возникают проблемы, или, скажем, вызовы, связанные с энергетикой. Одна из крупнейших международных компаний в химической индустрии, с которой мы ведем переговоры, выставила нам очень жесткие требования по энергетике, и нам пока удается предложить приемлемые для них варианты. Мы не считаем, что вопросы по электроэнергетике сегодня являются барьером для входа иностранных компаний. В основном необходимые энергомощности для инвестиционных компаний предоставляются в должной мере. Есть постоянные программы наших энергетиков, где заранее закладывается рост энергетических мощностей для проектов республики, например для развития Камского индустриального кластера.
— В нефтяную отрасль инвестиции идут?
— В целом энергетический сектор по всей России не считается открытым для иностранных инвестиций. Но в то же самое время в области дальнейшей переработки нефтехимической продукции есть очень большая ниша для реализации инвестиционных проектов. И сегодня никто не снимал задачи увеличить дальнейший передел нефтехимической продукции как минимум до 30%. В последнее время в этом направлении активно работают производители автокомпонентов, которые используют в том числе и наше сырье.
— К каким отраслям еще не удалось привлечь внимание инвесторов?
— У нас есть восемь направлений, о которых я говорил выше. Они определены совместно с бизнесом. Нельзя же выйти на рынок и сказать: приходите в Татарстан, куда хотите, а мы вам поможем. Должны быть четко определены ориентиры. Возьмем для примера сельское хозяйство. Считается, что Татарстан — самодостаточный регион, но насколько эффективно идет переработка выращиваемой продукции и продажа готового продукта — это вопрос. В молочной продукции вроде бы все неплохо, а в мясной — практически нет игроков и все по большей части или отдано на откуп малому бизнесу, или просто вывозится в другие регионы в живом виде (как, например, крупный рогатый скот). То же самое касается и овощепереработки, и хранилищ.
Схожие вопросы возникают в строительной индустрии. Объемы строительства в Татарстане высокие, и, имея такой рычаг для заказа, мы способны сегодня привлекать компании, которые производят строительные материалы.
— Давайте поговорим об исламских финансах. Вы неоднократно говорили о выпуске сукук — исламских облигаций…
— Впервые Татарстан заинтересовался этой темой в 2010 г. Сейчас в мире происходит все больше выпусков этого продукта, множество стран и регионов стремятся его у себя размещать. На рынке заимствований сегодня это один из привлекательных инструментов, популярный в исламских государствах. Мы, как региональный заемщик, пока не можем этого сделать, потому что есть определенная нагрузка на бюджет. Это вопрос, который требует более детальной проработки.
Татарстан в контексте вопроса об исламских финансовых инструментах регион, конечно же, более заметный. Татарстанский «Ак барс банк» в 2011 г. привлек с международных рынков по принципу «мурабаха» $60 млн, что было признано лучшей сделкой 2011 г. в Европе по версии финансового издания Islamic Finance News. Сегодня «Ак барс банк» заявляет о своем желании поработать по вопросам сукук и других заимствований, основанных на исламских принципах.
С 2010 г. функционирует Татарстанская международная инвестиционная компания (ТМИК), основанная Исламским банком развития совместно с правительством Татарстана и иностранными инвесторами из стран OIC. ТМИК, в свою очередь, учредила Евразийскую лизинговую компанию (ЕЛК), предлагающую услуги исламского лизинга. В увеличении уставного капитала ЕЛК до $10 млн будут участвовать «Ак барс банк», ростеховская «РТ-инвест» и ряд других компаний. Об этой сделке будет объявлено в рамках KazanSummit 2013. В Татарстане работает финансовый дом «Амаль», у которого наблюдается динамика роста 30-40% в год.
Нельзя сказать, что вот придут исламские финансы и все сразу будут пользоваться этой продукцией. Но свою нишу сегодня исламские финансы однозначно находят. Другое дело, что нет необходимой инфраструктуры и людей, которые бы знали, как работать с исламскими финансовыми продуктами. Нет пока необходимой регулирующей и правовой базы. Недавно при разговоре с представителями Совета Федерации в рамках подготовки к KazanSummit 2013 сенаторы настаивали, чтобы мы конкретнее и техничнее обсуждали вопросы, касающиеся исламских финансов. Например, как на законодательном уровне создать условия для исламских финансовых продуктов.
На KazanSummit 2013 банкиры и бизнесмены с парламентариями тоже будут обсуждать, как этот механизм можно быстрее интегрировать в законодательную базу России — в законы о банках, о ценных бумагах и т. д. В рамках действующего законодательства исламские инвестиционные и лизинговые компании еще могут как-то работать, а исламские банки нет, потому что есть стандарты Центробанка, которые не позволяют полноценно функционировать этим финансовым институтам.
Я считаю, что нельзя однозначно смотреть на исламские финансовые продукты только с религиозной точки зрения. Об этической части можно долго говорить: я сам мусульманин, и развитие исламских финансовых продуктов отвечает интересам моей веры. Но это также и дополнительные инструменты привлечения инвестиций в Татарстан. Кроме того, мир ничего нового не придумал, а доверие к западной финансовой модели после кризиса существенно снизилось. И исламские финансы — это серьезная альтернатива, которую нужно рассматривать. Это позволит нам разговаривать на одном языке с инвесторами из стран Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, где сегодня накоплен огромный капитал.
С исламскими финансами активно работают европейские страны, центром исламских финансов является Лондон. Люксембург — государство, в котором зарегистрировано самое большое количество исламских финансовых фондов. Они эти продукты используют для развития своих экономик, финансовых центров. Россия тоже должна к этому прийти. Имея в стране 20 млн мусульман, большие контакты со странами OIC, планируя создать финансовый центр в Москве, Россия должна иметь инструменты для привлечения в страну исламского капитала и позволить своим мусульманам вкладывать долгосрочные деньги в свои банки, используя их в качестве инвестиционного продукта.
— Как из бизнесмена вы стали чиновником?
— Я получил высшее экономическое образование в малазийском университете [Международном исламском университете Малайзии], после этого работал в нескольких компаниях, в том числе инвестиционных, затем в 2001 г. вернулся в Россию и основал свою компанию. В начале 2003 г. меня как управленца пригласили в только что созданную компанию «Татинтелком». И в течение трех лет из этой компании со штатом сотрудников в пять человек нам удалось создать компанию, акции которой были проданы за $6 млн.
После этого в 2006 г. поступило предложение из Башкирии посодействовать в продаже телекоммуникационного актива региона — сотового оператора «Башселл». Как раз в том году с целью содействия компаниям в слияниях и поглощениях была создана компания ИФК «Линова». И мы активно начали заниматься упаковкой компании «Башселл» для ее реализации иностранным инвесторам, где в процессе работы были задействованы международные связи, налаженные еще с учебы в университете Малайзии.
На продаже «Башселла» мы сделали настоящий международный тендер: порядка 20-30 крупнейших телекоммуникационных компаний мира вдруг узнали, что где-то есть «Башселл». Хотя это была крошечная компания, но мы тогда вели переговоры и с европейскими, и с азиатскими, и с арабскими компаниями. Закончилось все в конце 2007 г. — компанию с первоначальной стоимостью в $20 млн удалось продать за цену в более чем 2 раза выше первоначальной. Для меня тогда это было очень значительное личное достижение, которое придало мне уверенности в дальнейшей работе с иностранными инвесторами.
После этого я занялся также и тем, чему хотел уделять больше времени — исламскими финансами. До того момента эту тему вел лишь факультативно, но, получив определенные финансовые возможности, начал активно этим заниматься. В 2008 г. совместно с Исламским банком развития — кстати, он был спонсором моего обучения в Малайзии — мы провели первую международную конференцию в Казани совместно с правительством Татарстана.
В 2009 г. это переросло в KazanSummit. Тогда трудно было всем доказать, что частная инициатива может превратиться во что-то серьезное. Сегодня накануне V Международного экономического саммита России и стран OIC можно с уверенностью сказать, что данная площадка состоялась — и сейчас она является главной платформой в стране для обсуждения бизнес- и инвестиционных проектов, экономических взаимоотношений России с мусульманским миром. Другое дело, конечно, как эффективно мы ее будем использовать дальше.
Возвращаясь к моему опыту в частном секторе, в рамках дальнейшего развития своего бизнеса в конце 2007 г. ИФК «Линова» приобрела обанкротившуюся организацию с производственной базой площадью в 3,2 га — разгромленной и заброшенной. Наша идея была сделать из нее частный индустриальный парк в халяльном направлении. Впоследствии опыт, наработанный при развитии этого парка, стал основой для продвижения создания промышленных площадок муниципального уровня Республики Татарстан.
— Вы имеете в виду закон, который ваше агентство разработало: сделать в каждом районе республики инвестиционные промышленные площадки?
— Закон был после. Все началось в 2011 г., когда пришло понимание, что, если дать предпринимателям в лизинг оборудование, им нужно где-то это оборудование размещать. В 2008 г. один из моих знакомых предпринимателей выиграл лизинг-грант в 300 000 руб. на приобретение установки по производству комбикормов в 360 000 руб. Кто-то, наверное, здесь скажет, что ему повезло, ведь почти 75% стоимости этого оборудования взяло на себя государство, но он, бедный, никак не мог запустить производство. И даже когда купил здание, он еще год не мог подвести туда электричество.
Очень многие предприниматели, получающие поддержку, не могут ею воспользоваться: или площадок нет, или те, что есть, маленькие, а взять в аренду большую площадь или построить здание сразу не получается. С этого и началась идея создания муниципальных промышленных площадок. С января 2012 г. АИР эту идею очень активно стало внедрять.
— Так как вы перешли в правительство?
— В декабре 2010 г. я в рамках своей профессиональной деятельности принял активное участие в организации поездки президента РТ Рустама Минниханова в Малайзию. И так получилось, что первым объектом, который мы посетили, было малазийское инвестиционное агентство [Агентство инвестиционного развития Малайзии, MIDA]. Президент был впечатлен тем, как агентство может служить серьезным инструментом государства в деле привлечения, продвижения и сопровождения инвестиций и стать надежным партнером инвесторов в решении вопросов, возникающих при создании бизнеса.
Исходя из этого, мы также обсуждали те проблемы, которые возникают у татарстанского бизнеса. Как я уже говорил, был личный нелегкий опыт по развитию индустриального парка, известные проблемы и препоны. Хотя, нужно отметить, что, работая в сфере телекоммуникаций, особых проблем в этой отрасли тогда не ощущал.
При анализе визита в агентство [MIDA] президент озвучил идею создания схожего проекта и в Татарстане. По прошествии определенного времени мне поступило от него предложение заняться развитием данного агентства. Я согласился и очень признателен Рустаму Нургалиевичу за его доверие. Несмотря на то что времени на свой бизнес уже не будет, я понимал, что это хорошая возможность реализовать свои профессиональные амбиции.
— Вам пришлось продать бизнес?
— Я передал управление супруге и брату: будучи чиновником, заниматься бизнесом я не вправе. В рамках работы по привлечению инвестиций порой приходится работать и до 20 часов в сутки. Поэтому уже третий год полностью концентрируюсь только на работе агентства. Нас сейчас в России называют лучшим агентством по привлечению инвестиций и часто просят делиться опытом в этой работе. Но несмотря на это, особых поводов хвалиться, что мы привлекли миллиарды долларов, пока еще нет. Так что будем продолжать активно и усердно работать в этом направлении дальше. И я уверен, что результаты будут.
