 |
|
Предисловие к книге Мухаммада Асада «Это наш закон (и другие эссе)»
Когда, в первый день ноября 1952 года я переехала в квартиру моего мужа в Нью-Йорке и начала свою новую жизнь с этим экстраординарным человеком, то почти сразу же узнала, каков его главный недостаток, который сопровождает его с колыбели и будет, вероятно, сопровождать до самой могилы: полное отсутствие тщеславия.
Когда, в первый день ноября 1952 года я переехала в квартиру моего мужа в Нью-Йорке и начала свою новую жизнь с этим экстраординарным человеком, то почти сразу же узнала, каков его главный недостаток, который сопровождает его с колыбели и будет, вероятно, сопровождать до самой могилы: полное отсутствие тщеславия.
Тщеславие считается недостатком - а в случае крайних проявлений, даже грехом - в нашей мусульманской религии, также и в большинстве других существующих в мире религий; поэтому вы можете спросить: «Как же ты можешь критиковать мужчину, за которого вышла замуж и которому помогала в его работе на протяжении всех тридцати трех лет вашей совместной жизни, религию и воззрения которого ты разделяешь как интеллектуально, так и эмоционально: как ты можешь критиковать его за то, что он обладает таким качеством, которым ты должна гордиться?» И мой обдуманный, хотя и нестандартный, ответ таков: исходя из своего знания людей и жизни как таковой, я убедилась, что человека почти всегда воспринимают в соответствии с его собственной самооценкой, так и получается, что тщеславного человека воспринимают намного более серьезно, чем человека, лишенного тщеславия, просто потому, что обычные, не думающие люди воспринимают человека по его внешним признакам. И для писателя, в частности, такое достоинство может обернуться недостатком.
Впервые я столкнулась с этим следующим образом. Спустя всего лишь неделю после того, как мы поженились, доктор Шайлер Уоллэс, насколько я помню, директор некой организации «Школа Востоковедения» (я не помню точное название) в Нью-Йорке, попросил моего мужа, Мухаммада Асада, сделать длинный доклад об Исламе и тогдашних проблемах на Ближнем Востоке и в мусульманском мире в целом, а затем ответить на настойчивые (как он надеялся) вопросы присутствующих, большинство из которых - выпускники-международники.
За день до мероприятия, я застенчиво начала просить текст выступления у моего мужа, или хотя бы наброски текста, и мой удивительный новый жизненный спутник ответил: «Он почти готов». Я провела так целый день - первый раз я должна была увидеть как мой муж обращается к публике, - нервно ожидая каких-то «новостей». За пять минут до выхода из дома, он внезапно набросал от руки несколько примечаний на маленьком клочке бумаги и сказал мне, что это и есть его текст.
 |
|||
| Мухаммад Асад (Леопольд Вайс) |
Затем мы прибыли в битком набитый зал и я заняла место в первом ряду, не по причине своей значимости, но потому, что мой муж настаивал на том, что ему всегда нравилось видеть перед собой одно лицо, которому он прямо адресовал свои слова, и я как его жена и соратник казалась ему наиболее подходящей для этого личностью. Доктор Уоллэс открыл собрание, после чего передал слово Мухаммаду Асаду, который с большим энтузиазмом и связностью выступал перед этой очень искушенной аудиторией, он даже забыл заглядывать в свои так называемые «примечания». Его речь была воспринята овацией и, что еще более важно, после нее задавалось много грамотных вопросов; прошли многие приятные и оживленные часы.
Это не какой-то важный курьез, а мое объяснение того, почему я лично считаю недостатком полное отсутствие тщеславия у моего мужа. Естественно, не осталось записи или хотя бы стенограммы этой речи, как и многих других, произнесенных непосредственно перед аудиторией, по радио или по телевидению. Такова привычка его жизни.
И почти идентичная ситуация имела место в 1959 или 1960 годах, когда моего мужа пригласили выступить в Королевском Институте Международных Дел в Лондоне (председателем собрания был сэр Арнольд Тойнби) на тему главных принципов Исламского государства. И, к сожалению, я не смогла на этот раз поехать вместе с ним из Женевы, где мы тогда жили, в Лондон, поэтому я не видела его выступления, хотя и получила одобрительные отзывы о нем от сэра Арнольда и от других. И так до бесконечности.
К счастью, я внимательно просматривала его старые бумаги и обнаружила то, что, как я уверена, является ценным вкладом в мусульманскую религиозную и политическую мысль, но большая часть материала была попросту выброшена им. То, что мне удалось спасти, я представляю в виде книги, как пример последовательности взглядов этого выдающегося мусульманина на протяжении многих лет. И я попросила бы читателя обращать внимание - до и после прочтения каждого эссе - на дату и год их написания или прочтения в виде речи - а потом соотносить это со временем их публикации. Я уверена, что читатель будет поражен, как и я сама, не только удивительной современностью и вневременностью этих мыслей и прогнозов, но также и их большой последовательностью. В действительности, они представляют собой нечто вроде «профиля» интеллектуального «облика» Мухаммада Асада на протяжении более сорока лет его долгой жизни. И я рада поделиться этим с моими мусульманскими братьями, где бы они ни были.
