«Братья-мусульмане» не являются единственными игроками на сцене политического ислама в Египте. Салафитские партии в немалом количестве также представлены в египетском обществе. При Мубараке салафитов считали аполитичными, особенно в сравнении с ихванами. Но недавний военный переворот без сомнения окажет существенное влияние на развитие различных исламистских групп, в том числе и салафитских.
После свержения военными законного президента Египта Мурси чуть ли не ежечасно появляются политические анализы, репортажи и комментарии, которые предсказывают возможные сценарии будущего Египта. Многие аналитики подчеркивают необходимость участия представителей «Братства» в политических процессах, чтобы избежать возможной радикализации их последователей.
И это верно. Но все же «Братья-мусульмане» не являются единственными игроками исламистского спектра Египта. Салафиты заняли второе по количеству голосов место на парламентских выборах 2011 года. Таким образом они доказали, что их следует воспринимать как серьезную политическую силу. Насколько они смогут извлечь выгоду из нынешней ситуации станет очевидно не позднее, чем на следующих выборах.
При этом салафиты не являются неким монолитным единым блоком. Наоборот, будучи представлены в не менее десятке партий и многих альянсах, они являются довольно неоднородной силой. Грубо египетских салафитов можно разделить на три части. Во-первых, по-прежнему крупнейшей салафитской партией является «Нур» вместе с близкими к ней проповедниками. За ней идут группы «Джамаа аль-Исламия» и «Джихад», ранее выступавшие за вооруженную борьбу, но потом отказавшиеся от насилия. Наконец, существуют группы, выступающие за вооруженный джихад радикалов, ярчайшими представителями которых являются джихадисты Ахмад Ашуш и Мухаммад аль-Завахири, брата Аймана аль-Завахири.
Свои при любой власти
При Мубараке салафитов считали аполитичными, особенно в сравнении с «Братьями-мусульманами». И в самом деле, немногие из салафитов решались выражать прямую критику в адрес властей, опасаясь чрезмерно суровых репрессий со стороны режима. В начале народного восстания в 2011 году известные представили салафитов, такие как Шейх Мухаммад Хассан, Абу Исхак аль-Хусейн или Мухаммад Якуб Хувайни вели себя очень сдержанно и тихо, и присоединились к революции лишь после того, как стало очевидным, что падение Мубарака неизбежно.
Ни вышеупомянутые проповедники, ни члены основанной в 2011 году выходцами из александрийского движения «Дава аль-салафия» партии «Нур» («Партия света»), не участвовали в этот период в противостояниях с военными. Напротив, в то время как молодые оппозиционеры из «Братства» или из светских партий неоднократно яростно сталкивались с армией, шейх Мухаммад Хассан в своем выступлении хвалил египетскую армию как гаранта стабильности. Правда, уже после свержения Мурси, когда армия начала расправы над сторонниками законного президента Египта, шейх Хассан присоединился к протестующим на площади Рабиа и был ранен во время расстрела демонстрантов.
Позднее, когда на выборах победили ихваны, большинство салафитов, казалось, смогли быстро сориентироваться и найти с ними общий язык. Но отношения между ними оставались амбивалентными, и между двумя этими двумя движениями неоднократно происходили трения. Например, в то время как видный салафистский деятель Ясира Бурхами поддержал разработанную командой Мурси конституцию, назвав ее позитивным шаг на пути к стабильности, делегация партии «Нур» встретилась в январе 2013 года с представителями Фронта национального спасения, крупнейшим на тот момент политическим альянсом оппозиции.
На чьей стороне партия «Нур» сегодня?
В начале протестов 30 июня партия «Нур», казалось, не поддерживала ни одну из сторон. Но как только военные предъявили президенту Мурси ультиматум, партия, однако, быстренько присоединилась к оппозиции, и в настоящее время она входит в состав Комиссии по составлению политической « Дорожной карты». С тех пор, как «Нур» слегка дистанцировалась от военных после их жестокой расправы над демонстрантами в Каире, создается впечатление, что ее лидеры теперь хотели бы играть роль посредников между военными и сторонниками Мурси.
В общей сложности, становится очевидным, что салафитские движения и большинство их последователей вполне успешно сотрудничают с любыми властями и партиями, в зависимости от того, на чьей стороне сила. Похоже, что поддержав 3 июля не «Братьев-мусульман», но, по своему определению, «сторону народа», они удачно рассчитали, что могут получить от этого политические дивиденды на очередных выборах.
Умеренные салафиты из «Джамаа аль-Исламия» поддерживают Мурси
Другое салафитское движение «Джамаа аль-Исламия» или ее партия «Хизб аль-Бана ‘ва-ль-Танмия» («Партия реконструкции и развития») входила на парламентских выборах 2011 года, вместе с «Нур» в «Исламский альянс». Но за прошедшее время оно больше сблизилось с «Братьями-мусульманами», отдалившись от конформистов из салафитского лагеря. Незадолго до военного переворота представитель этого движения был назначен в июне губернатором в провинции Луксор. Во время недавних протестов сторонников Мурси активисты движения «Джамаа аль-Исламия» оставались на стороне «Братьев-мусульман» до конца.
Стоит отметить, что члены «Джамаа аль-Исламия» отказались от насилия в конце 1990-х годов и выпустили многотомные трактаты, так называемые «Муражаты», в которых они объясняли нелегитимность насильственного пути с религиозно-идеологической точки зрения. Но если из-за трагического и, по сути, беспросветного развития событий в нынешнем Египте эта партия снова станет на путь вооруженной борьбы, то смело можно сказать, что это будет иметь фатальные последствия.
Джихадисты то за, то против законного президента
До сих пор джихадистские силы отвергали любое участие в политических процессах, а правительство Мурси и разработанную им конституции они клеймили как «неисламские». Они также критиковали участие армии Мурси против джихадистов на Синайском полуострове.
Но с недавних пор в арабоязычных блогах появились сообщения, что джихадисты выпустили фетву, которая объявила борьбу против оппозиции, военных и полиции разрешенной, а также объявляет восстание против президента Мурси незаконным.
Но «Братья-мусульмане» вряд ли захотят солидаризироваться с джихадистами из-за этой запоздалой «руки помощи».
А что может услышать в свой адрес тот человек, который буквально вывел из ислама Саида Кутба, заявил, что Ибн Джибрин «потерял свой религию и свой Ислам», напал на десятки, если не сотни ученых? И получается так, что только он прав, если бы не очень много «но».
Заметьте сами,скажите тем, кто пропагандирует их идеи, есть ли секта «мадхалиты»? — и они брызгая слюной, будут утверждать, что такого нет, что это великий заговор врагов Ислама, навешивание ярлыков, и что никто из ученых не давал этой секте такого названия.
Но сами они с легкой руки обзывают всех, кто не согласен с ними — группу «ихвануль-муслимин»,братья-мусульмане, они обозвали «ихвануль-муфлисин», братья-банкроты,дают прозвища как «кутбиты» — сторонники идей Саида Кутба. Не полнейшее ли это противоречие их собственным словам?
Но вернемся опять к Рабиа — будучи деканом факультета хадиса в Мединском Исламском Институте, он начинает писать жалобы и доносы на тех, кто не исповедует его идеи.
Заканчивается это тем, что правитель Медины высылает его оттуда, скорее всего, устав копаться в его многотомных жалобах. Но Рабиа не сломить этим — и он пишет труд про Кутба и его ошибки,отправляет его шейху Бакру Абу Зейду. Надеясь получить признание, и подтверждение того, что он не зря исписал столько листов бумаги,разочарованный Рабиа получает в ответ письмо с просьбой Абу Зейда не лезть в эту фитну и не опубликовывать этот «труд». Что извлекает из этого урока Рабиа?
Ровным счетом ничего — он опубликовывает свой труд, а Абу Зейд становится бидатчиком, ведь он не поддержал его идеи.
Дальше Рабиа Аль-Мадхали начинает новый цикл своей борьбы против «сектантов» —он громогласно заявляет, что ошибки в трудах Ибн Хаджара, Ан-Навави, и ряда ученых древности указывают на то, что они заблудшие бидатчики.Затем он ожидает ответное эхо на столь громкий возглас — а его ученики тем временем начинают жечь книги «бидатчиков» — книги Ибн Хаджара Аль-Аскаляни и Ан-Навави, так как они были «ашаритами».
Но тут приходит высказывание еще живого на тот момента муфтия Ибн База: «Тот,кто обвинил Ибн Хаджара в ереси, тот сам бидатчик».
Услышав это, Рабиа понимает, что лучше не идти на прямую конфронтацию с Ибн Базом, а проще отказаться от своих собственных слов.
Ноне все ученики правильно понимают своего учителя — и его любимый воспитанник Хаддад объявляет, что если Рабиа не будет признавать Ибн Хаджара еретиком и нововведенцем, то Рабиа сам становится заблудшим.Рабиа в ответ отказывается от Хаддада и заявляет, что, дескать,обвинения в адрес Ибн Хаджара пришли не от него, а от Хаддада, и это он заблудший.
Правда, в интернете остается запись голоса Рабиа, где он оскорбляет Ибн Хаджара, но ведь всегда можно заявить, что это происки мерзких бидатчиков «ихванов». Даже удивительна ненависть Рабиак «ихванам», с которыми он пробыл около двадцати лет — и Рабиа не хочет ответить на вопрос, был ли он сам заблудшим сектантом в это время, ибыл ли он из обитателей Ада, куда с его легкой руки попали все «ихваны».
Вроде бы все это остается внутри Саудии, и носит местечковый характер, но…Вскоре кафирские режимы арабских стран стали понимать, что новая религия не просто выгодна, а при умелом подходе способна остановить назревавшую революцию против правительства.
С этого момента в истории появляется новое движение «салафизма», бородатое, с длинными рубахами и сиваками — но не надо пугаться, они добрые, они не террористы.
Они миролюбивы и даже если в стране правит кафир,который захватил эти земли у Ислама, его надо призывать, не над ооскорблять, надо признавать своим законным правителем и подчиняться.
Эти люди не произносят слово «джиха…д», кроме как с душой или с мерзкими еретиками, которые осмелились выступить против кафирского режима страны. Рабиа дал «фатву», что всех, кто борется с ними языком или делом, кто выступает против кафирского правительства — всех необходимо сдавать властям страны, писать доносы, и это великий «джихад».
За эти идеи взялись Иордания, Сирия, Кувейт и прочие страны арабского мира и смогли культивировать на своей почве — для этого нужен лишь нормальный Мичурин, который сможет привить эти идеи обществу. И новые проповедники не заставляют себя искать — в Сирии появляется АлиАль-Халяби, в Египет возвращается Усама Аль-Куси, в Йемене дело покойного Мукбиля продолжают его верные ученики.