|
Прошло более века, как по настоянию арабских богословов Саид Нурси произнес свою знаменитую Дамасскую проповедь в мечети Омейядов весной 1911 года. Его слава, вероятно, была исключительной, потому что около десяти тысяч человек, включая сто улемов, собралось в историческое здание, чтобы его послушать. Текст этой проповеди позже был дважды опубликован в течение одной недели.
В своей проповеди Нурси намеревался изложить аргументы, доказывающие близящееся восхождение Ислама, и тем самым противодействовать «отчаянию». Он называл его бедствием, наносящим Исламу самый сильный вред в его настоящем развитии, и делал акцент на моральное обновление как средство исцеления от него.
В связи с этим, думается, было бы полезно привести некоторые факты политической ситуации, сложившейся сто лет назад в Сирии - в этой арабской провинции Османской империи, которая отличалась возраставшим беспокойством.
Уже к 1910 году младотурки были вынуждены тайно признать неэффективность их основной политической линии – османизма. Однако, вопреки распространенной точке зрения, это не привело их к турецкому национализму: после потери Ливии и балканских провинций они переместили свое внимание на исламское единство. Хотя арабы принимали участие и в КЕП, и в оппозиционных партиях в момент их возникновения, разочарование правительством было вызвано главным образом его политикой централизации (которая воспринималась как предоставление туркам привилегированного положения среди чиновников), а также антиисламским отношением КЕП и непочтительным поведением некоторых чиновников. В 1910–1911 годах можно было наблюдать постепенное нарастание неприязни арабов к туркам. Одной из причин этого стало введение турецкого языка на всех уровнях власти, в том числе и суде, причем в некоторых случаях он заменял арабский. Главной целью этого нововведения было укрепление единства империи. Зимой 1910–1911 годов, когда Нурси был в Дамаске, недовольство обострилось. Среди факторов, которые способствовали этому, были увеличивавшееся сопротивление центральному правительству, выражавшееся прессой при помощи «антитурецкой риторики», необычайно суровая зима и вопрос о сионистском поселении в Палестине. Значительную тревогу вызывала продажа земли поселенцам. Поэтому справедливости ради надо заметить, что Нурси вновь обратился, хотя и в иной форме, к теме прогресса, единения и, в меньшей степени, конституционного правления, как к своего рода противоядию от всех этих сил, стремившихся вызвать раздробление государства.
Проповедь Нурси приняла форму шести Слов, взятых из «аптеки Корана» в качестве лекарства или целебного средства от «шести страшных болезней», которым он поставил диагноз и которые, по его мнению, останавливали развитие исламского мира. Он описал их следующим образом:
«В это самое время на этой самой земле я получил урок в школе социальной жизни человечества и понял: существует шесть страшных болезней, которые мешают нам двигаться вперед, удерживают наше материальное развитие на уровне Средневековья и в то же время позволяют европейцам лететь в будущее на крыльях прогресса. Вот эти болезни:
Во-первых, отчаяние и безнадежность, которые постоянно сидят внутри нас.
Во-вторых, уничтожение правды в социальной и политической жизни.
В-третьих, любовь к вражде.
В-четвертых, незнание духовных лучезарных связей, которые связывают верующих друг с другом.
В-пятых, деспотизм, который распространяется подобно различным заразным болезням.
И в-шестых, ограничение усилий рамками личной выгоды».
Нурси начал аятом: «Не отчаивайтесь в милости Аллаха» (Коран, 39:53) и хадисом Пророка Мухаммада (МЕИБ): «Я пришел, дабы усовершенствовать хорошие нравы». Эти цитаты определили основное содержание темы шести Слов, из которых состояла проповедь.
Первое Слово – Надежда. Его стоит рассмотреть более подробно, потому что в нем Нурси еще точнее формулирует причины своего оптимизма в отношении будущего исламского мира. Слово состоит из «полутора вступительных аргументов» в подтверждение «непоколебимой уверенности» автора, что «будущее принадлежит Исламу, и только Ислам, истины Корана и веры будут полновластными правителями». Основанием для его аргументов служило то, что «истины Ислама обладают наиболее оптимальной и совершенной способностью к прогрессу, как материальному, так и духовному». Первый аспект – это прогресс в духовной, нематериальной сфере. Он содержит пять или шесть основных положений.
В начале Нурси цитирует известное замечание японского главнокомандующего о том, что, в отличие от других религий, Ислам обладает способностью к прогрессу и содержит все необходимое для достижения истинной цивилизованности. Для Нурси было особенно важно то, что это проницательное наблюдение сделал не только немусульманин, но японец. Многие сторонники конституционализма приводили в пример японцев, которые на пути к прогрессу и цивилизации перенимали у Запада только науку и технологию и сохраняли свою культуру и духовность. Нурси продолжил изложение своих аргументов, заявляя, что история не дает никаких примеров мусульман, принявших другие религии после глубоких размышлений и благодаря развитости своего интеллекта, тогда как в результате «разумных аргументов и надежных доказательств» «Ислам постоянно притягивает и день за днем вбирает в себя все новых и новых» последователей других религий. После этого Нурси призывает мусульман:
«Если мы покажем своими деяниями совершенство морали Ислама и истин веры, то последователи других религий, без сомнения, целыми группами будут принимать Ислам, и даже некоторые области и государства Земли перейдут в Ислам».
Далее Нурси остановился на теме поиска современным человеком истинной религии. Развитие науки, а также ужасающие войны и события двадцатого столетия вызвали в людях стремление к поиску истины. Войны пробудили человека, и он понял «истинную сущность гуманности и ее всеобъемлющий характер». Таким образом, человек осознал свою потребность в религии, поскольку, по словам Нурси, «единственная опора в условиях неисчислимых бедствий, внешних и внутренних врагов, которые поражают его... – искреннее принятие Создателя мира, вера и подтверждение существования потустороннего мира (ахирата). Для пробужденного человечества нет иного выхода». В настоящее время, заметил далее Нурси, государства так же, как и отдельные люди, начали осознавать эту «острую человеческую потребность».
На следующем этапе своей аргументации Нурси подчеркнул, что Коран часто «заставляет человека обращаться к своему разуму», побуждая его использовать свою сообразительность, размышлять и учиться на собственном жизненном опыте и на примере событий прошлых эпох. Нурси посоветовал своим слушателям обратить внимание на эти предупреждения и сказал, что Коран будет господствовать в будущем:
«Мы, мусульмане, – ученики Корана и следуем за доказательствами. Мы обращаемся к истинам веры разумом, мыслями и сердцем. Подобно некоторым последователям других религий, мы не отказываемся от доказательств ради того, чтобы просто повиноваться и слепо подражать духовенству. Поэтому в будущем, в котором будет править разум, наука и технология, несомненно, будет править Коран, который опирается на рациональные доказательства и который все свои предписания обосновывает разумом».
В качестве дополнения к этому «первому аспекту» Нурси рассказал своим слушателям о «восьми серьезных препятствиях», которые «мешали полной победе истин Ислама в прошлом» и которые уже начинают «рассыпаться». Здесь же он процитировал свидетельство истины Ислама, высказанное двумя «врагами», подтверждая таким образом свои аргументы.
Первыми тремя препятствиями были «невежество европейцев, их варварство в старые времена и религиозный фанатизм. Эти три препятствия, разрушенные благами и достижениями науки, познания и цивилизации, начали рассыпаться».
Четвертым и пятым были «господство и правление священников и глав церкви, равно как и тот факт, что европейцы повиновались и слепо следовали за ними. Эти два препятствия также начали исчезать с распространением среди людей свободомыслия и тяги к поиску истины».
Шестым и седьмым препятствиями были «деспотизм, при котором мы жили, и падение нравов, проистекающее из неследования Шариату». Они исчезли, потому что «увеличилось усердие в следовании Исламу» и понимание неприглядности безнравственности.
Восьмым препятствием был воображаемый конфликт между современной наукой и некоторыми «поверхностными значениями истин Ислама». То есть ученые-материалисты и философы выступили против Ислама, потому что не понимали его истинного значения. Но «после того как они узнают истину, даже самый упрямый философ будет вынужден принять Ислам».
Нурси закончил «первый аспект» признаниями истинности Ислама, данными шотландским философом девятнадцатого века Томасом Карлайлом (1795–1881) и известным прусским политиком Отто фон Бисмарком (1815–1898). Взяв за основу эти высказывания, он повторил свое предсказание шейху Бахиту: «Европа и Америка беременны Исламом и в один прекрасный день произведут на свет исламское государство. Так же как Османская империя беременна Европой и производит на свет европейское государство».
«Вторым аспектом» своего аргумента Нурси считает «сильные предпосылки материального прогресса Ислама и его будущего господства». Эти предпосылки в форме «пяти исключительно мощных, непобедимых сил», «соединившись и смешавшись... расположились в самом сердце коллективной личности исламского мира».
Но прежде чем приступить к их описанию, он сделал очень важное и очень интересное отступление о том, как Коран наставляет человека на путь прогресса и поощряет его идти по этому пути. Вкратце пересказав чудеса Пророков, Нурси заключил: «Коран сообщает человечеству, что события, подобные этим чудесам, действительно произойдут в будущем при помощи прогресса, и поощряет человечество идти навстречу им словами: «Трудись! Покажи примеры этих чудес! Сделай двухмесячную поездку за один день, как Пророк Соломон, мир ему! Трудись, чтобы найти исцеление от самых страшных болезней, как Пророк Иисус, мир ему!» Помимо этих, он приводил в пример и другие чудеса, упомянутые в Коране.
Первой из пяти «сил» была «истинность Ислама», второй – «острая потребность – истинная владычица цивилизации и промышленности» вместе с «крайней, убийственной бедностью», третьей была «свобода в согласии с Шариатом», четвертой – «храбрость» или «мужество веры» и пятой – «гордость Ислама, который возвещает и подтверждает Слово Божье». И, как мы уже видели, «в эту эпоху провозглашение Слова Божьего зависит от материального прогресса».
Нурси сделал следующий вывод. Османская империя взяла курс на модернизацию, но восприняла не благотворные аспекты цивилизации, а ее «грехи и злодеяния» и подражала им. Таким образом, империя уменьшилась до размеров побежденного государства – положение, в котором она тогда находилась. Пороки цивилизации взяли верх над ее благами, поэтому люди страдали от кровавых и пагубных войн столетия. «Если Бог пожелает, – сказал Нурси, – в будущем добродетели цивилизации восторжествуют силой Ислама, лицо земли будет очищено от мерзости, а мир во всем мире – обеспечен».
После этого Нурси обратился к собравшимся со следующими словами: «Что же это получается? Существуют такие мощные и несокрушимые пути и средства материального и морального прогресса для Ислама и верующих, и путь к будущему счастью, как железная дорога, открыт, а вы отчаиваетесь и впадаете в безнадежность перед лицом будущего и разрушаете духовную силу исламского мира?.. Так как стремление к совершенствованию заложено в сути человеческой природы... даст Бог, в будущем истина и справедливость укажут путь ко всеобщему счастью, которое станет искуплением прежних ошибок людей в мире Ислама... Так же как за каждой зимой приходит весна и за каждой ночью – утро, у человечества, даст Бог, тоже будут свое утро и своя весна. И вы можете ожидать от Божественного милосердия, что увидите настоящую цивилизацию среди всеобщего мира, принесенного солнцем истины Ислама».
В остальных пяти Словах проповеди Нурси объяснил, как его слушатели могут внести свой вклад в достижение этой подлинной цивилизации. Слова эти связаны главным образом с моральным состоянием.
Второе Слово подчеркивает некоторые из разрушительных результатов отчаяния – «печальной болезни, которая вошла в сердце исламского мира». Именно отчаяние разрушило мораль мусульман до такой степени, что европейцы смогли обрести над ними власть. Нурси призвал арабов отбросить отчаяние, встать на путь «истинной солидарности и согласия» с турками и «вознести знамя Корана во всех уголках мира».
Третье Слово – «правдивость». «Это, – сказал Нурси, – основа и фундамент Ислама, основополагающий принцип исламского общества». Только правдивые могут найти Спасение, учил он своих слушателей. В прошлом ложь, может быть, и была позволена, но так как ею злоупотребляли, теперь существуют только два пути: «Или говорить правду, или молчать».
Четвертое Слово было призывом к любви и братству. Нурси сказал, что «больше всех любви достойна сама любовь, а качество, заслуживающее наибольшей враждебности, – это вражда». Любовь гарантирует жизнь общества и обеспечивает его счастье, а вражда и ненависть разрушают их.
В пятом Слове Нурси призвал арабов встать рядом с турками как «часовых священной твердыни исламской нации». Мы уже видели, что конституционализм может развивать сознание принадлежности к исламской нации среди мусульман. Здесь же речь шла о том, насколько это жизненно важно для исламского мира. Нурси объяснил своим слушателям, что в настоящее время поступки человека, хорошие или плохие, не заканчиваются на нем самом, но зачастую имеют далеко идущие последствия. Поэтому он настоятельно призывал арабов не лениться, так как хорошие дела «могут принести пользу миллионам верующим».
Он напомнил им об их ответственности как предводителей и наставников других меньших мусульманских народов, о лежащей на них ответственности, которой они пренебрегали, отдаваясь своей лени, забыв о том, какие великие подвиги и достижения они совершили; он говорил, что через сорок или пятьдесят лет разные арабские народы «окажутся в высоком положении» и добьются такого успеха, что «если скоро не случится какое-нибудь бедствие, то грядущее поколение, дай Бог, увидит… установление исламского правления над половиной Земного шара».
Однако Нурси тут же предупредил: «Остерегайтесь, братья мои! Не вообразите, не подумайте, что своими словами я побуждаю вас заняться политикой. Боже упаси! Истина Ислама стоит выше любой политики. Вся политика может служить Исламу, но никакая политика не может сделать Ислам своим инструментом».
И далее: «Своим скудным умом я представляю себе исламское общество нашего времени как фабрику со множеством колесиков и машин. Если одно колесико отстанет или наедет на соседнее, механизм машины перестанет работать. Таким образом, благоприятное время для исламского единения уже настало. Оно требует не обращать внимания на ошибки других». Нурси подразумевал, что Ислам завоюет свое превосходство материальным и технологическим прогрессом, который будет достигнут с помощью единения и сотрудничества всех его разнообразных составных элементов – групп и народов, из которых складывается исламский мир.
Шестое Слово, или шестой составной элемент лечения, предписанного Нурси исламскому миру, было взаимное совещание (шура, машварат). Он определил его как «ключ к счастливой жизни мусульман в исламском обществе» и подчеркнул его важность как основы прогресса и научного развития, добавляя, что одной из причин отсталости был отказ от практики совещания. Это, как утверждал он, «ключ, которым откроются азиатский континент и его будущее», и «не только отдельные люди должны советоваться между собой, но мнением других должны дорожить также нации и континенты».
В заключение, Нурси объяснил, что искренность и взаимопомощь, порожденные совещанием, становятся средством совещательного образа жизни и прогресса, потому что «трое по-настоящему солидарных между собой людей принесут нации больше пользы, чем сто человек. Многие исторические события доказывают нам, что благодаря искренности, солидарности и совещанию десять человек могут выполнить работу тысячи людей».
