"Мы созданы в виде наций и народов, чтобы познавать друг друга"

Мусульманам не нужен расизм

Западные общества на протяжении веков управлялись монархическими династиями. Многие века массы находились под гнетом самодержавной власти королей и феодалов, в чьих руках находилась земля. Церковь не только не противодействовала такому положению вещей, но нередко поддерживала существовавший порядок. Однако со временем прогрессивные слои общества стали выступать против самодержавия, феодализма и церкви. Идеи Просвещения проникли и в политику, таким образом появилось понятие государства-нации. В массах получили распространение идеи национализма – идеологии, развившейся в XVIII в. на Западе. Благодаря этой идеологии в западных обществах возникла новая идентичность, сформировав модель управления государством при участии граждан с опорой на их свободную волю и плюрализм. Тогда же началось восхождение к тому уровню демократии, которого достиг Запад сегодня. Эта миссия национализма, безусловно, стала серьезным достижением.

Построение национального государства западными обществами не только дало им политическую независимость и свободу, но и стало примером для других. Возникнув на Западе, национализм со временем превратился в катализатор революций в странах с неоднородным этническим составом.

Первый и, возможно, самый страшный удар был нанесен Османской империи. Между тем, система власти в Османской империи, основанная на принципе справедливости, позволяла на протяжении веков сосуществовать в рамках единого государства странам Балканского полуострова, Северной Африки, Закавказья и Ближнего Востока. На территориях, где проживали народы, исповедующие различные религии и говорящие на разных языках, Османской империи удалось обрести доверие и сформировать достаточно однородный тип государственного управления. Под крышей этой власти каждый, независимо от расы и вероисповедания, находил для себя надежную обитель мира и справедливости. Саид Нурси говорил: «Когда установилось на этой земле исламское правление, многие из иных народов, как мотыльки, слетелись сюда и расселись здесь» (Соч., I, 501). Присоединенные к Османской империи народы полюбили это государство и, без всякого сомнения, стали называть его своей родиной. Принимая во внимание политическую и социальную гармонию и стабильность, царившие на этой обширной территории, можно повторить вслед за доктором исторических наук Ильбером Ортайлы, что «империя словно превратилась в единую нацию», настолько гомогенной была общественно-политическая структура государства.

По словам исламского мыслителя Саида Нурси, «культурные и политические истоки национализма принадлежат не нам». Более того, вину за многие негативные явления он возлагал именно на западный «неконструктивный и отрицательный национализм», сеющий враждебность и ненависть. Запад превратил национализм в средство удовлетворения империалистических амбиций. Поэтому Саид Нурси считал, что «своими интригами европейские тираны пытаются пробудить эти чувства (расизм) в мусульманской среде, чтобы внести раздор и поглотить мусульман» (Соч., I, 499). И хотя исламский мир, о котором говорит Нурси, занимал различные территории и объединял разные народы, он должен был представлять собой единство в множественности. Он не должен был поддаваться интригам империалистов, не должен был позволить им поглотить себя.

Ислам лежал в основе образа мышления Саида Нурси, поэтому тему национализма он также рассматривал с этой точки зрения: «Для меня наша нация – это мусульмане, по этой причине я обо всем сужу с точки зрения ислама» (Соч., II, 1920). Кроме того, «существует тысяча и один аспект, способный объединить народы. У них единый Создатель, одни и те же пророки, одни и те же священные книги, едино направление киблы, и родина у них едина» (Соч., I, 498). Когда есть такое прочное соединяющее звено, зачем мусульманам идеи национализма и расизма? Саид Нурси предостерегает Османское государство от попадания в ловушку Европы. К сожалению, мусульманский мир не прислушался к этому предостережению, прозвучавшему в самом начале XX в. Многочисленные ошибки привели к распаду единого мусульманского мира, который превратился в «меджлис, где вдруг не стало дисциплины» (Соч., II, 1954). За удивительно короткий срок дующие со всех сторон ветры национализма превратили империю, столетиями сохранявшую силу и могущество, в калеку.

Мы созданы в виде наций и народов, чтобы познавать друг друга

Обратив внимание на то, что идущая с Запада волна национализма несет ненависть и агрессивность, Бедиуззаман не оставил без внимания это явление: «Идея национализма тешит человеческое «эго», она обладает сладким вкусом невежества, в ней есть роковая сила, которая не ведет к добру. Поэтому в настоящее время невозможно заставить отказаться от этой идеи тех, кто активно вовлечен в общественную жизнь». Саид Нурси указывал на то, что идея национализма должна быть очищена от опасных примесей, более того – на национализм должна быть возложена позитивная миссия. Говоря это, он опирался на 13-й аят суры Священного Корана «Комнаты» («Худжурат»): «О люди! Мы создали вас мужчиной и женщиной и сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга. А не затем, чтобы вы кидали друг на друга хищные взгляды, враждовали и ненавидели друг друга» (Соч., I, 498). Саид Нурси пытается показать, что человечество в виде разных народов и племен создано не для того, чтобы они не признавали и враждовали друг с другом. Это подтверждает Священный Коран, в котором говорится, что люди созданы разными для познания друг друга и установления крепких взаимоотношений.

Чтобы руководить обществом, представляющим собой структуру различных этнических и других элементов, необходимо обладать реалистическим подходом к национализму. Ошибки на этом пути приведут «к неминуемому расколу, поправить который будет невозможно» (Соч., I, 472), иными словами – к непоправимому глубокому общественному кризису. Поэтому сеющий ненависть западный национализм необходимо превратить в цивилизованную и гуманистическую категорию.

О том, каким должен быть позитивный национализм, Саид Нурси говорил следующее: «Идея национализма состоит из двух сторон: одна ипостась национализма негативная, вредная и опасная. Пожирая других, действуя постепенно, она усиливается, наполняется ненавистью, это ведет к войнам и беспорядкам. Потому и сказано в одном из хадисов Пророка Мухаммеда: «Ислам отменил расизм и племенные междоусобицы как пережитки невежества…». В 26-м аяте суры «Победа» («Фатих») также указывается на то, что Аллах считает расизм и ненависть обычаями эпохи неведения, т.е. доисламского времени. Далее Саид говорит, что и «слова Пророка, и Священный Коран отвергают агрессивный национализм и все связанное с этой идеей, поскольку позитивная и священная нация мусульман не нуждается в нем» (Соч., I, 499). Приводя примеры из истории ислама и Запада, Бедиуззаман рассуждает об опасностях агрессивного национализма, основанного на расизме и этнической нетерпимости.

Позитивный национализм – требование жизни

Сосуществование во взаимном мире и безопасности общностей, исповедующих разные религии, говорящих на разных языках и составляющих разные этнические группы, – один из главных принципов ислама. Различия между людьми не должны служить источником опасности для жизни и имущества и тем самым поводом для розни. Что касается мусульман, то проповедуемое исламом братство основано, прежде всего, на духовной ответственности и долге, порождающих политическую ответственность. В этом смысле можно говорить о другой ипостаси национализма. Размышляя об этом, Бедиуззаман отмечает, что «позитивный национализм является потребностью самого общества, служит сплоченности, развивает чувства взаимопомощи, несет силу, служащую общим интересам, является средством, при помощи которого крепнет мусульманское братство. Идея позитивного национализма должна служить исламу, быть его крепостью и щитом, но не заменять собою ислам. Исламское братство рождает другое подобное братство, которое рождает еще одно и так до бесконечности…» (Соч., I, 500). Согласно этому положению, позитивный национализм способен обеспечить солидарность разнородных элементов, которые сосуществуют, опираясь на принцип разделения прав и обязанностей, не испытывая ненависти друг к другу.

Когда Бедиуззамана спросили, почему он критически относится к современной цивилизации, он ответил, что в том числе из-за укрепившегося на Западе негативного национализма. «В современном мире отношения между народами строятся на основе негативного национализма, т.е. расизма» (Соч., I, 183). В другом произведении Саид Нурси приходит к выводу, что западную цивилизацию поддерживают пять негативных столпов, один из которых – расизм: «Отношения между народами – расизм, который становится сильнее, подавляя других. Результат этого – неразрешимые конфликты и столкновения. В то время как взаимоотношения народов в исламе строятся не по расовому признаку, а на основе взаимоотношений религий, социальных групп и единой родины. Результат этого – искреннее братство и сплоченность перед лицом внешней агрессии» (Соч., I, 573).

Единственное средство выстоять против Запада – образование

В западном мире расизм представляет собой важный элемент общественной солидарности. Здесь представитель иной расы отчуждается. Тем самым Запад продолжает традицию отталкивания «другого», порождая повод для возникновения конфликтов. Бедиуззаман видит двойственность Европы: у одной Европы приветливое лицо, она опирается в своих действиях на науку, «служит справедливости и защищает права». Но есть Европа, «толкающая человечество к расточительности и совершению ошибок» (Соч., I, 643), имеющая агрессивное лицо. Бедиуззаман не мог не относиться критически к этой «другой» Европе.

Саид Нурси считал, что главным щитом, который сможет защитить исламский мир от расистской философии Запада, является качественное образование. Он мечтал об открытии исламского университета, где студенты-мусульмане имели бы возможность изучать позитивные науки и одновременно получать хорошее религиозное образование. В таком случае «негативный национализм не сможет причинить вред мусульманским народам» (Соч., I,1904). На протяжении всей своей жизни он стремился реализовать эту мечту, для чего неоднократно обращался к руководству страны.

В 1930-е годы Бедиуззаман писал, что «прошлый век мог стать веком национальностей. Но настоящий век не может быть веком разделения на группы» (Соч., I, 559). Потому что XIX в. был веком подъема национальных идей, а в XX в. произошло разделение мира на блоки. Микронационализм был не в состоянии противостоять этим блокам. Необходимо было искать иные пути решения этого противоречия, основываясь на гуманных и миролюбивых принципах ислама. В этом и состояла главная цель Саида Нурси.

Бедиуззаман Саид Нурси жил в 1877-1960 гг. Первая конституция Османской империи, годы перемирия, создание Турецкой Республики и модернизация государства происходили в период жизни и деятельности этого мыслителя. В рядах народного ополчения Саид Нурси участвовал в Первой мировой войне. Вторая мировая война вызвала в нем противоречивые чувства. Его сочинения, занявшие 5 тысяч страниц печатного текста, переведены на 40 языков, у него много сторонников и последователей во всем мире.

Регион, где он родился и провел юность, в османский период назывался Курдистаном. Вплоть до начала Первой мировой войны Саид Нурси поддерживал очень близкие отношения с жившими в этом регионе армянами. Еще до того, как между турками и армянами произошла кровавая драма, Саид Нурси говорил, что «благополучие и освобождение турецкого народа напрямую зависит от дружбы с армянами». А в годы Первой мировой войны он возглавил отряд «войлочных колпаков», как называли бойцов народного ополчения, сражавшихся против русской армии и армянских военизированных групп. Но и в этой борьбе он проявлял благородство. Своим бойцам он велел не просто не трогать женщин и детей, а доставлять их в безопасные места целыми и невредимыми.

В первые годы республики в его взглядах пытались обнаружить крамольные идеи о разделе государства, ведь он не был турком и жил в неспокойном регионе. За ним следила полиция, он обвинялся в вымышленных преступлениях и не раз представал перед судом. Но, вопреки всем наговорам, он всегда стремился к миру, главным жизненным правилом для себя и своих близких считал мир, согласие и преданность турецкому государству.